Представление о времени

Подобно пространственным представлениям представление о времени, как оно складывается в нашем сознании на основании непосредственного восприятия, нужно отличать от того понятия о времени, с которым имеет дело математика и астрономия. Для астронома время есть нечто бесконечное, всегда текущее в одном направлении, т. е. от прошлого к будущему, никогда не повторяющееся, никогда не возвращающееся; настоящий момент есть бесконечно малая величина, которой нельзя уловить, так как она немедленно сменяется другой — следующим моментом. Лучше всего это может быть изображено при помощи прямой линии, которую мы представляем себе бесконечно тянущейся в одном и том же направлении. На этой линии всегда есть одна точка, которая для нас имеет особенное значение, — это именно настоящий момент; эта точка непрерывно и с постоянной скоростью перемещается в одну сторону. Вот астрономическое и математическое понятие о времени.

Но подобно тому, как это было с понятием о пространстве, и здесь также мы в наших непосредственных переживаниях имеем обычно далеко не то же самое. Когда я пытаюсь отдать себе отчет в настоящем моменте, как я его себе представляю, то обыкновенно оказывается, что чрезвычайно трудно бывает отделить самое понятие настоящего момента от всего того, что его сопровождает, от всех тех представлений, чувствований, ощущений и т. д., которые с ним связаны. Если я сравниваю, например, настоящий момент и тот момент, который был некоторое время тому назад, то в моем сознании возникает вовсе не какое-нибудь абстрактное понятие, а, наоборот, сложная конкретная совокупность психических переживаний. Настоящий момент для меня это — вид аудитории со слушателями, чувство напряжения, которое я испытываю, стараясь изложить лекцию возможно яснее; прошедшее — то, что я поднимался по лестнице в аудиторию, мысли, которыми я был тогда занят, лица, которых я встречал по пути, мышечное напряжение, испытывавшееся мною при восхождении на лестницу, и т. д. Как живописно выражается Джемс, настоящий момент, как мы его непосредственно переживаем, не есть какая-то точка, разделяющая прошлое от будущего, а скорее седло, на котором мы сидим, глядя вперед и от времени до времени озираясь назад. Этим он как раз хочет сказать, что каждый данный момент составляется для нас из сложной совокупности различных переживаний.'*'*'.

Попытаемся теперь проанализировать, каким образом возникает у нас представление о времени, о различных его промежутках и о последовательной смене событий во времени. Каким образом отдельные представления, сменяющие последовательно друг друга, связываются между собою, образуя одну общую цепь, которую мы называем временем? Происходит это в значительной степени благодаря следующему. Обычно мы никогда не воспринимаем впечатлений совершенно обособленно, так как наше сознание всегда вмещает в себя несколько впечатлений одновременно. И вот, следя за собой, мы замечаем, что в то время как одни из этих впечатлений сменяются, прекращаются, уступая место другим, другие, наоборот, остаются в сознании более долгое время. Таким образом, первые, более короткие, следуют друг за другом, имея за собой как бы длительный фон, с которым мы и сравниваем эти сменяющиеся впечатления. Например, я говорю, что такое-то и такое-то происшествие случилось со мной сегодня днем. Сегодня днем я имел деловой разговор, потом ехал в трамвае, шел против сильного, порывистого ветра в институт и т. д. Все эти сменяющиеся воспоминания имеют своим спутником одно более длительное воспоминание, воспоминание о светлом дне, который все время был мной воспринимаем. Исходя из этого сочетания воспоминаний, я и говорю, что все упомянутые события произошли со мной сегодня днем или в течение дня.

Опыт показывает, что наши измерения времени и вообще оценка временных промежутков, действительно, бывают возможны лишь благодаря смене заполняющих эти промежутки представлений: от количества и от содержания этих представлений в значительной степени зависит и наша оценка времени. Всем известно, как долго тянутся минуты и часы, когда нам скучно, и, наоборот, как быстро летит время, когда мы заняты чем-нибудь интересным. С другой стороны, если вы попытаетесь вспомнить и приблизительно оценить уже прошедший промежуток времени, то вы увидите, что здесь оценка будет совершаться как раз противоположным образом. Попытайтесь вспомнить месяц, проведенный вами где-нибудь в уединении, без дела, в скучной, однообразной обстановке, и вы увидите, что он представится вам совсем коротким: вам нечем будет его вспомнить; наоборот, время, наполненное событиями, волновавшими вас, или принесшее вам большое количество разнообразных впечатлений, — это время в воспоминании представляется очень длительным. Я помню, что после событий 1905 года, когда я начинал припоминать прошлое, то мне казалось, что предшествующие годы — 1903 1904;й — отодвинулись уже далекодалеко в прошлое.**.

Интересны в этом отношении также самонаблюдения лиц, принимавших большие дозы гашиша.* Известно, что под влиянием этого средства воображение начинает усиленно работать, возникает большое количество необычайно ярких и быстро сменяющих друг друга образов, странных, необычных, иногда чудовищных. И вот оказывается, что потом, при воспоминании об этом, человеку зачастую кажется, будто он в эти немногие минуты пережил тысячелетия. Это обстоятельство опять-таки указывает на то, какое огромное значение при оценке времени имеет количество и содержание представлений, заполняющих данный промежуток, их аффективная окраска, их разнообразие и т. д.

Известно, что обширное, но совершенно пустое, ничем не заполненное пространство (степь, море) мы склонны считать меньшим, чем оно есть на самом деле (горы, виднеющиеся вдали, кажутся нам близкими и т. д.); когда же оно заполнено какиминибудь вехами, предметами (дома, рощи), делящими его на известные промежутки, то оценка становится более правильной. Подобно этому и промежутки времени воспринимаются гораздо отчетливее и яснее, когда мы имеем вехи, разделяющие эти промежутки, а такими вехами являются различные психические переживания, сменяющие друг друга.

Надо сказать, что в данном случае речь идет не непременно о впечатлениях, получаемых извне: чрезвычайно важную роль играют здесь также и внутренние ощущения. Я напомню факты, о которых вам всем, конечно, приходилось слышать. Некоторые люди обладают способностью, уснув, проснуться затем в заранее назначенное время. Я знаю людей, которые могли проделывать над собой подобный эксперимент на любые промежутки времени: они могли просыпаться через полчаса или через несколько часов и т. д. Экспериментальные исследования также подтвердили правильность этих наблюдений. Следовательно, оценка времени, отсчитывание его промежутков может происходить у нас не только в полном сознании, когда мы воспринимаем ряд внешних впечатлений, но также и бессознательно в полной тишине, даже во время сна.

Спрашивается, какие же впечатления служат тогда мерилом времени? По-видимому, здесь приходится особенно важную роль отвести различного рода органическим ощущениям. Известно, что при отсчитывании времени большое значение всегда имеет ритм, т. е. равномерное повторение одного и того же впечатления через равные промежутки: тиканье часов, смена дня и ночи — все это ритмические процессы. И в нашем организме также имеются процессы с ритмическим характером: сердцебиение, дыхание, движения при ходьбе и т. д. Рассказывают, что Ньютон установил один из своих законов (закон качания маятника), пользуясь вместо часов сосчитыванием ударов своего пульса. Говоря о внимании, я указывал вам на то, что и колебания внимания также в значительной степени имеют ритмический характер. Вот эта ритмичность процессов, происходящих в нашем организме, имеет, по-видимому, существенное значение для оценки промежутков времени.*.

До сих пор речь шла о наблюдениях. Теперь я проделаю один опыт, который даст вам представление о способах экспериментального исследования чувства времени.

Опыт состоит в том, что экспериментатор, следя за стрелкой секундомера, дает один за другим три одинаковых стука, причем промежуток, разделяющий первые два стука, будет или более, или менее, или равен промежутку, разделяющему второй стук от третьего; испытуемые должны сказать, который промежуток был длиннее.

Тот же самый опыт может быть обставлен гораздо более точно. Для этой цели служит особый аппарат, представляющий собой круг с делениями; по этому кругу движется при помощи особого механизма стрелка, замыкающая на своем ходу электрические контакты, помещенные в разных местах круга; при каждом замыкании раздается короткий, отрывистый звук. Перемещая контакты, вы можете любым образом установить промежутки времени между звуками, причем, благодаря делениям круга, эти промежутки могут быть совершенно точно регулируемы.

Наряду с упомянутыми выше факторами мы можем пользоваться для оценки времени также еще символическими образами и представлениями. В особенности важное значение приобретают эти символы при оценке очень больших промежутков времени, например, когда вы хотите представить себе целое столетие, тысячелетие и т. д. Промежуток времени в 5 мин или в полчаса я могу представить довольно отчетливо, но непосредственно подставить себе промежуток времени, например, в 700 лет очень трудно. Проделаем небольшой опыт.

Экспериментатор просит представить XVIII век, т. е. промежуток времени между 1700 и 1800 годами. Из последующей) затем опроса выяснилось, что некоторым представилось начало XVIII века, именно — войны русских со шведами; у одного из опрошенных для каждого столетия имеются линии, XVIII век — линия более тусклая и темная, чем XIX; другому представилась французская революция; третьему — большой клубок с разматывающимися извилистыми лентами, и между извилинами мелькают происшествия этого века.

Я думаю, если бы я стал расспрашивать дальше, то получилось бы бесконечное разнообразие ответов. Вы видите, что в то время, как измерение коротких промежутков времени отличалось значительным однообразием, здесь такого однообразия уже не наблюдается. Это зависит от того, что здесь мы не можем представлять себе непосредственно всего огромного промежутка времени, мы должны заменять его различными символическими изображениями; либо римскими цифрами, либо смутным представлением о событиях и т. д. На первом съезде по педагогической психологии один из докладчиков рассказывал, как представляли себе год две ученицы епархиального училища. Он им казался в виде длинной ленты, раскрашенной в разных местах разными цветами: масленица была желтая, лето зеленое со смутными рисунками деревьев, осень серая; при этом праздники выделялись на ленте в виде красноватых пятнышек.

Итак, из всего сказанного видно, что ощущения, восприятия, представления и их смена играют огромную роль в оценке промежутков времени. Спрашивается, однако, можно ли свести все наши восприятия времени именно на эти комбинации сменяющихся ощущений и представлений, можно ли в духе строго эмпирической теории рассматривать вопрос таким образом, что наши представления о времени есть не что иное, как совокупность различных ощущений и умственных образов?

Я напомню один из результатов сегодняшнего опыта. Когда я давал довольно длинный промежуток времени, то некоторые испытуемые прибегали к различного рода вспомогательным приемам: считали пульс, дыхание — словом, пытались разделить этот промежуток на меньшие равные промежутки. Но, спрашивается далее, каким же образом они измеряли и сравнивали между собой эти меньшие промежутки, как судили о том, равны ли они? Задавая подобный вопрос, мы, в конце концов, всегда дойдем до такого предела, где придется сказать: это делалось совершенно непосредственно, само собой. Другими словами, мы, в конце концов, и здесь, как и в представлениях о пространстве, приходим к тому выводу, что наши психические переживания обладают уже сами по себе качеством временности (подобно тому, как все ощущения и внешние восприятия — качеством экстенсивности или пространственности), и это качество временности составляет, в конце концов, основу всех наших сложных представлений о времени и различных его промежутках. Вывод этот, приближающийся, как вы видите, скорее к нативистической теории, нисколько, однако, не исключает того огромного значения, которое имеют при образовании наших сознательных представлений о времени всякого рода комбинации ощущений и представлений.