Материнская грудь. 
Психоанализ

М. Кляйн отмечала, что материнская грудь — это первичный объект, который интроецируется, укореняется в эго, т. е. закладывает основу удовлетворительного развития. При доминировании оральных импульсов в более глубоком смысле ощущается как сама жизнь. Психическая и физическая близость с удовлетворяющей грудью восполняет потерянное пренатальное единство с матерью и дает чувство безопасности. Доставляет ли матери удовольствие уход за ребенком, кормление — это факторы влияют на способность ребенка принимать молоко с удовольствием и интернализировать хорошую грудь. Таким образом, грудь — прототип материнской заботы, доброты, терпения, щедрости и творчества. Это то, что позволяет ребенку прожить чувство надежности, доверия и способности полагаться на добро.

Самым первым объектом зависти, согласно М. Кляйн, становится кормящая грудь. Она обладает всем изобилием, молоком, любовью; кроме этого всегда что-то оставляет себе.

В результате возникают переживания обиды, ненависти ребенка, нарушения отношений с матерью. Ситуация депривации приводит к росту жадности и тревоги, у ребенка возникают фантазии о неистощимой груди как самом сильном своем желании. Возрастает зависть. Ребенок переживает: грудь его обделяет, она становится плохой, так как удерживает молоко, любовь и заботу. Он ненавидит и завидует ей. Но при щедрой груди тоже возможна зависть, так как этот дар кажется недостижимым ребенку. Из-за переживаний зависти младенец не способен установить хороший внутренний объект. Актуализация хорошего внутреннего объекта (груди) порождает чувство благодарности и щедрости. Жадность, ревность, зависть — результат интроецированого плохого объекта. Это признание и удовлетворение желания подтверждает существование. Быть признанным — значит существовать. Желать — значит существовать. Интроецированный плохой объект закладывает формирование дефицитарной идентичности.

М. Кляйн, как и Лакан, займется «конструированием» структуры субъекта и поля воображаемого, проблемой структурализации объектных отношений, архаической ролью эдиповой связи, параноической позицией сознания человека.

Интроективная идентификация

Так называется процесс идентификации, осуществляемый путем вбирания человеком внутрь внешнего объекта или его отдельных частей, свойств, характеристик. Представления об интроективной идентификации содержались в работе Фрейда «Толкование сновидений», в которой были высказаны идеи об истерической идентификации и идентификации в сновидениях. В частности он показал, что истерическая идентификация может осуществляться на основе имитирования того состояния, например припадка, которое имеет место у другого человека.

Отталкиваясь от этих идей, Ференци провел различие между двумя механизмами — проекцией и интроекций. Он исходил из того, что в отличие от параноика, проецирующего свое либидо на других людей, невротик принимает в свое Я часть внешнего мира и делает его предметом бессознательной фантазии. В работе «Интроекция и перенесение» он писал:

" Невротик постоянно находится в поисках объектов, с которыми он может себя идентифицировать, на которые можно переносить свои чувства и, следовательно, включить эти объекты в круг своих интересов, интроецировать". Тем самым Ференци одним из первых описал феномен интроективной идентификации. Он высказал предположение, согласно которому первая объектная любовь и первая объектная ненависть — это корни любой будущей интроекции.

Идеи Ференци об интроективной идентификации получили дальнейшее развитие у М. Кляйн, которая проходила у него курс лечения. Согласно ее взглядам, агрессивные побуждения младенца способствуют развитию параноидно-шизоидной и депрессивной позиции. Последняя как раз и сопровождается интроективной идентификацией, благодаря которой ребенок овладевает внешними объектами и вбирает их внутрь себя. При этом интроективная идентификация выполняет как бы две функции: путем вбирания в себя «хорошего» объекта происходит защита ребенка от присущих ему деструктивных импульсов. Благодаря идентификации с «плохим» объектом внутренний образ его сохраняет в фантазии ценные свойства и качества внешнего объекта. Поскольку главным объектом для ребенка является грудь матери, то посредством интроективной идентификации предшествующее расщепление на «хорошую» и «плохую» грудь становится не столь острым и у ребенка развивается способность к восприятию внешнего объекта в его целостности. По словам М. Кляйн, когда ребенок становится способным воспринимать и интроецировать мать как личность (или, иначе говоря, как цельный объект), происходит усиление идентификации с ней. Таким образом, осуществляется идентификация посредством интроекции.

При проекции субъект наделяет объект теми свойствами и качествами, которыми обладает сам. При интроекции человек как бы вбирает в свою психику представления о части внешнего мира, превращает их в объект бессознательного фантазирования. Действует с оглядкой на внутренний образ, возникший в результате интроекции. Если параноик проецирует вовне из своего Я возможно большую часть внешнего мира и делает его сюжетом бессознательных фантазий, то невротик, как считал Ференци, озабочен поисками объектов, которые он мог бы втянуть, интроецировать в круг своих интересов. Невротическая интроекция рассматривалась Ш. Ференци в качестве крайнего вида психического процесса, имеющего место в каждом нормальном человеке. Различие усматривалось лишь в том, что у здорового больного часть его интроекций протекает сознательно, в то время как у невротика они в большинстве случаев вытеснены, изживаются в бессознательных фантазиях. И опытный врач может узнать о них только косвенным, символическим образом.

В содержательном плане процессы идентификации и интроекции выступали у Ференци как однозначные. С точки зрения Фрейда, интроекция тесно связана с идентификацией, как одной из форм эмоциональной связи человека с объектом его внимания. В процессе идентификации человек стремится быть похожим на того, к кому испытывает особые чувства привязанности, будь то любовь, обожание, поклонение. Благодаря интроекции человек как бы превращается в тот объект, с которым он себя идентифицирует. Человек может утратить объект своей привязанности. Однако интроекция этой объекта вовнутрь самого себя оказывает соответствующее воздействие на его поведение. Особенно наглядно этот процесс можно наблюдать на примере маленьких детей. В игровой форме дети часто отождествляют себя с каким-либо животным. Они говорят своим родителям или сверстникам, например: «Я лошадка», «Я щенок». При этом дети подражают тому или иному животному, принимают характерные для них позы, издают соответствующие звуки.

Аналогичные картины подражания животным, отождествления себя с ними могут наблюдаться не только в процессе детской игры. Ребенок абсолютно серьезно может включить в себя любимый, но в силу различных обстоятельств жизни утраченный объект своей привязанности. В одной из своих работ Фрейд привел в качестве примера наблюдение, описанное в психоаналитическом журнале. Речь шла о ребенке, который сильно переживал по поводу утраты любимого котенка. Это переживание привело к тому, что ребенок не только отождествил себя с котенком, но и всем своим поведением показывал, что он теперь стал этим котенком. Ребенок капризничал, не хотел есть за столом, ползал на четвереньках.

Интроекция объекта субъектом свойственна не только детям, но и взрослым. Типичным примером может служить меланхолия взрослого человека, считающего реальную или воображаемую потерю любимого объекта причиной своего подавленного состояния. В этом человек упрекает самого себя за то, что произошла утрата объекта. Он обвиняет себя во всевозможных грехах, унижает собственное Я. Тень объекта, по выражению Фрейда, оказывается отброшенной на человека. Интроекция объекта проявляется в явной форме. Благодаря интроекции в психике человека возникают различные образы и представления, оказывающие воздействие на его жизнедеятельность. Эти образы и представления становятся неотъемлемой частью человека, превращаются в идеал-Я или Сверх-Я.

В классическом психоанализе понятия идеала-Я и Сверх-Я тесно связаны с интроекцией. Объект привязанности вбирается во внутрь психики, становится на место его Я. Он оказывается не только включенным во внутренний мир человека, но и активно действующим в качестве некоего идеала или инстанции, контролирующей его мысли и поведение. Прежние отношения между внешним объектом и человеком перерастают в отношения между образовавшимся в результате интроекции идеалом-Я и Я, ставшим объектом воздействия со стороны этого идеала. Внутренний мир человека, его психика становятся ареной противостояния различных сил.

Процесс интроекции приводит к изменениям в психике человека. Его Я как бы расщепляется на две части. Одна из них включает в себя потерянный объект. Другая, олицетворяющая собой, с точки зрения Фрейда, критическую инстанцию или совесть, становится особенно беспощадной по отношению к первой части Я. Между обеими частями Я возникает конфликт, обострение которого может привести к психическому расстройству.