Советская система управления и государственный аппарат: этапы развития, принципы организации и структура (октябрь 1917 — декабрь 1991 г.)

Введение

в раздел

Основные проблемные комплексы советской системы управления. Этапы и логика формирования

В значительной мере логику развития советской политической системы, структуру и специфику механизма государственного властвования и управления определило то обстоятельство, что его формирование и функционирование происходило в условиях форсированного «построения социализма в одной отдельно взятой стране» и чрезвычайных обстоятельствах (гражданская война и постоянные внешние угрозы, отсутствие достаточных условий для нормального развития экономики и социальной структуры, перманентное соревнование и военное противостояние с развитыми странами Запада).

Все это сформировало политическую систему мобилизационного типа и командно-административную модель управления, которые обычно эффективны в ситуации догоняющего развития и ориентированы на достижение чрезвычайных целей с использованием чрезвычайных средств (принуждение, насилие, подавление классовых врагов) и чрезвычайных организационных форм (авторитаризм и тоталитаризм).

Советская система управления прошла в своем развитии ряд этапов:

• — этап формирования основ советской системы и складывания модели партийного государства (1917−1921 гг.);
• — этап утверждения тоталитарного режима и формирования командно-административной системы управления (конец 1920;х — начало 1950;х гг.);
• — период утверждения авторитарной модели государства и совершенствования командно-административной системы (1953−1964 гг.);
• — период стабилизации авторитарной модели и ее последующая стагнация (1965−1985 гг.);
• — этап модернизации авторитарной модели и демонтаж советской системы (1985−1991 гг.).

В 1991 г. Советский Союз распался на отдельные государства и вместе с ним перестала существовать и советская государственная система власти и управления.

Факторы формирования советской государственной системы

Следует отметить, что во многом облик советской государственной системы был задан начальным этапом формирования (1917−1922 гг.), когда закладывались ее основы, и периодом ее окончательного утверждения в 1930;х гг. В дальнейшем на различных этапах происходило лишь совершенствование исходной модели.

После Октябрьской революции (1917 г.) набор угроз и вызовов, с которыми столкнулась страна в результате общенационального кризиса, вызванного противоречиями развития капитализма и обостренного Первой мировой войной, требовал немедленного адекватного ответа со стороны управляющей системы в лице нового — Советского государства. Форсированная модель модернизации 1930−1940;х гг., вызванная «построением социализма в одной отдельно взятой стране», лишь укрепляла гегемонию государства и командно-административные методы управления.

Формирование советской модели управления происходило иод влиянием ряда факторов, которые определили антикапиталистическую направленность пролетарского государства, жестко централизованную структуру его органов и авторитарные методы управляющего воздействия.

1. Советское государство создавалось большевиками в соответствии с марксистской доктриной.

Марксизм, которым руководствовались основатели советского государства, ориентировал их на классовую борьбу и диктатуру пролетариата. Марксистское учение о государстве опирается на тезис о том, что государство есть орудие классового господства.

В связи с этим Советское государство понималось как новый тип государственности, поскольку это государство трудящихся и для трудящихся.

Однако любая власть, которая учреждается как власть нового типа и в интересах новых классов, начинается с установления своей диктатуры над свергнутым классом. Таким путем утверждала свое господство буржуазия, не стеснявшаяся применять диктаторские меры против свергнутых феодалов. Так и в России предполагалось установить диктатуру пролетариата против свергнутых помещиков и буржуазии.

Для В. И. Ленина власть Советов и была организационной формой диктатуры пролетариата «в самой суровой форме»^[1].

Моделью пролетарского государства, по его мнению, должно стать государство-коммуна, совмещающее в одном органе функции законодательной и исполнительной властей: депутаты сами принимают законы, сами организуют и контролируют их исполнение, сами отвечают за них перед своими избирателями.

Единство власти — вот основной конституционный принцип, которому было отдано предпочтение. В соответствии с ним государственная власть по своей сущности и форме едина и неделима. Этот принцип — принцип полновластия Советов — являлся основой подчинения исполнительного аппарата представительным органам и означал верховенство Советов всех уровней, их право отменять решения, принятые подчиненными им исполнительными органами.

Преимущество системы слияния властей в противовес разделению В. И. Ленин видел еще и в открывающейся возможности раз и навсегда покончить с чиновником, во все времена бывшим в России бичом и камнем преткновения. По замыслу, будучи органами народовластия, Советы одновременно являлись и органами народного самоуправления. Принцип полновластия Советов обеспечил на первых порах эффективность и быстроту принятия политических решений, что при наличии кризисных ситуаций открывало большие возможности.

Забегая вперед, заметим, что идеальная модель советского государства в соответствии с марксистским учением претерпела весьма существенную трансформацию, обусловленную исторической реальностью.

2. На практике конкретный облик нового государства формировался не столько учением К. Маркса, сколько ожиданиями основной массы общества — непролетарских слоев населения, втянутых в политику самим фактом революции, их постоянной радикализацией. Партия большевиков, пришедшая к власти на волне массовых движений и в результате национального кризиса, вызванного противоречиями развития капитализма, обостренного Первой мировой войной, ослабившего традиционную российскую государственность и идеологию, оказалась заложником этих ожиданий и вынуждена следовать им.

Стремительное крушение самодержавия и первые месяцы революции привели к небывалой по глубине радикализации масс. Требования безотлагательного решения тех или иных вопросов звучали все настойчивее. В силу целого ряда причин решить эти вопросы в рамках закона не представлялось возможным, а несбывшиеся надежды многомиллионной толпы грозили толкнуть страну в полный хаос.

Одновременно среди части интеллигенции, в торговопромышленной среде, у военного командования явно проявились тенденции силой восстановить порядок и общественное спокойствие в стране, предотвратить полную анархию и распад государства. К осени альтернатива развития России выглядела так: «Корнилов или Ленин» .

Тем более что в период между февралем и октябрем 1917 г. не удалось создать блок левых партий, в пользу которого неоднократно высказывался В. И. Ленин, т. е. блок, который мог бы стать единственным серьезным шансом избежать кровопролития. Правые эсеры и меньшевики предпочитали блокироваться с кадетами, но позднее их хватило лишь на то, чтобы раскачивать Гражданскую войну в том или ином регионе, а затем уступать место генералам и монархистам.

Состояние общества не терпело уже длительных словопрений в духе «чистой» демократии. Речь шла о выживании страны.

Народные низы, неграмотные и полуграмотные, политически непросвещенные и неопытные, измученные многолетней войной и обещаниями политиков всех мастей, свергнув прежний режим, желали получить новый — в соответствии со своим утопическим сознанием — немедленно, причем в неусеченном виде, прежде всего в виде абсолютного социального равенства, и главным образом, с учетом продовольственного кризиса и приближающегося массового голода, при равенстве в потреблении. Формой реализации ее стал «военный коммунизм» — грубый, примитивный, казарменный коммунизм.

М. Горький вспоминал слова В. И. Ленина, сказанные осенью 1918 г.: «Русской массе надо показать нечто очень простое, очень доступное ее разуму. Советы и коммунизм — просто…»^[2]. Вводя «военный коммунизм», больше вики действовали не строго по К. Марксу, а в соответствии с реальной обстановкой, с учетом состояния экономики, настроения народных масс, невозможности иным способом спасти от голода городское население.

3. Первая мировая война и разорение потребовали усиления роли государства, его доминирующего и всепроникающего влияния на все без исключения стороны жизни.

В октябре 1917 г. противостояние различных политических сил Временному правительству еще более усилилось на фоне углубления хозяйственной разрухи.

Продукция фабрично-заводской промышленности за 1917 г. сократилась на 36−40% по сравнению с 1916 г. Упадок производства наблюдался во всех отраслях промышленности, в том числе в машиностроении и металлообработке. Добыча угля в Донбассе в октябре была меньше, чем в феврале на ¼. В целом по добыче угля страна откатилась на уровень 1911 г. На ¼ сократилась выплавка чугуна. Валовая продукция текстильной промышленности в 1917 г. по сравнению с 1916 г. уменьшилась на 33%.

С марта по октябрь в стране закрылось около 800 предприятий и выросла безработица.

Накануне Октябрьской революции из-за разрыва экономических связей города и деревни в 20 из 43 губерний Европейской России ощущалась острая нехватка продовольствия. Особенно критическим стало положение Петрограда и Москвы, где запасов муки хватало лишь на несколько дней^[3].

В полное расстройство пришли в 1917 г. финансы страны. Непомерно разбухшие расходы Временное правительство покрывало за счет выпуска бумажных денег.

За восемь месяцев своего правления оно выпустило кредитных билетов почти на 9 млрд руб. (царское правительство за 32 месяца войны — 8,3 млрд руб.). Страна была переполнена бумажными деньгами, а покупательная способность рубля снизилась к концу октября до 6−7 копеек. Реальная заработная плата упала к октябрю до 40−50% от довоенного уровня.

Правительство все глубже влезало в долги к иностранному капиталу.

Внешний долг России в октябре составил 11,2 млрд руб.

Открывая заседание Временного Совета Российской республики (Предпарламента), А. Ф. Керенский признал: «Мы накануне великого экономического и финансового кризиса»^[4].

4. В России сложился минимум условий для социалистического строительства, что возлагало именно на государство и его государственный аппарат решение всех социальноэкономических задач. Государство было призвано компенсировать недостающие условия путем их достаточно быстрого формирования.

При этом следует заметить, что хотя государство является наиболее концентрированной формой организации политической власти, однако является лишь одним из элементов политической системы, наряду с партиями, заинтересованными группами. Наиболее характерной чертой этого периода было поглощение государством всех других элементов политической системы.

Для анализа политических процессов этого периода не подходит термин «военный коммунизм», так как он принадлежит к сфере экономической и социальной. Не подходит и термин «диктатура пролетариата», так как он указывает только на социальную базу системы власти, да и то более желательную, чем действительно существующую. Недаром большевики в годы гражданской войны чаще говорили не о диктатуре пролетариата, а о диктатуре партии.

5. В России сложилась социально-классовая структура, где рабочий класс составлял такое меньшинство, которое не имело шансов победить в революции. По этой причине для создания социальной базы новой власти — диктатуры пролетариата — рабочий класс выбрал себе в союзники крестьянство, как позже было уточнено — беднейшее крестьянство.

В отечественной науке принято считать, что в 1917 г. рабочие составляли 11% населения, т. е. около 18 млн человек^[5]. Но если руководствоваться ленинским определением, — рабочий это тот, кто простоял у станка не менее десяти лет, то перед началом Первой мировой войны в России было по одним источникам 2,5 млн рабочих, по другим — 3,5 млн рабочих^[6].

Это делало актуальной задачу формирования социальной базы нового власти.

1. Структура партийно-государственной модели управления и ее черты. Непременным условием построения социализма большевики считали диктатуру пролетариата, подразумевая под этим государственный аппарат, сформированный из рабочих и осуществляющий социалистические преобразования.

• [1] Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 37. С. 213.
• [2] Бакулин В. Ленин и стихийный социализм в России // Коммунист. 1990. № 15. С. 31.
• [3] См.: Республика. 1991. № 1. С. 5.
• [4] См.: Русское слово. 1917. 8 окт.
• [5] См.: Октябрьская революция: вопросы и ответы. М., 1987. С. 23.
• [6] См.: Там же. С. 23.