Зачет. 
Римское частное право

Как было отмечено выше, обязательство нормальным образом прекращается путем исполнения. Однако существуют и другие способы погашения обязательства, и важнейший из них — это зачет, или компенсация.

Зачет (compensado) — это взаимное удовлетворение, погашение встречных требований должника и кредитора (D., 16. 2. 1; С., 4. 31). Например, если Авл Агерий должен Нумерию Негидию 7000 сестерциев, а Нумерий Негидий должен Авлу Агерию 10 000 сестерциев, то обязательство Авла Агерия в случае произведенного зачета погашается, а обязательство Нумерия Негидия сохраняется в размере 3000 сестерциев. Известны два вида зачета: договорный и процессуальный.

Договорный зачет совершался путем неформальной сделки и потому получал защиту только с помощью соответствующей эксцепции (процессуальной оговорки).

Процессуальный (судебный) зачет появился у римлян не ранее II в. до н.э. и затем прошел длительный путь эволюции. В древнейшем цивильном праве процессуальный зачет был в принципе невозможен, поскольку нельзя было смешивать два исковых требования в одном судебном процессе. Но с возникновением формулярного процесса появляется и зачет. Возник он как средство упрощения производства. Претор постепенно начал делать исключения из правила о недопустимости смешения разных исковых требований в одном процессе.

I. Первое исключение касалось банкиров (argentarii), возбуждавших дело против своих клиентов (D., 2. 13). Банкир обязан был предъявлять своему клиенту иск только об остатке (сальдо). Иными словами, исковое требование банкира могло касаться лишь той части долга, которая остается после зачета встречных требований должника. Если банкир игнорировал это и требовал хотя бы «на одну монету больше» (plus питто ипо), он проигрывал весь спор как допустивший превышенное требование (pluspetitio) (Gaj., 4. 68. 2).

II. Второе исключение касалось покупщика имущества несостоятельного должника. Если должник не платил своим кредиторам и дело доходило до банкротства, тогда кредиторы выбирали из своей среды управляющего имуществом (magister bonorum), которое теперь становилось конкурсной массой (Inst., 3. 12; С., 7. 72). Управляющий должен был под надзором претора провести аукцион, т. е. публичные торги этого имущества (venditio bonorum). Покупателем становился тот, кто предлагал кредиторам наиболее выгодные условия удовлетворения их требований; он имеет особое название — «покупщик добра» (bonorum emptor), т. е. всей конкурсной массы как единого целого. Для того, чтобы получить владение вещами из состава имущества должника, которые удерживались третьими лицами или укрывались самим банкротом, bonorum emptor имел интердикт (interdictum possessorium). По окончании торгов все иски по поводу этого имущества претор дает как ему, так и против него. Технически это делается с помощью двух процессуальных приемов: (i) путем замены субъектов, когда в интенции указывалось имя неоплатного должника, а в кондемнации — имя «покупщика добра»; это так называемая Рутилианова формула (formula Rutiliana), придуманная выдающимся юристом республиканской эпохи Рутилием Руфом (ок. 157 — после 92 г. до н.э.); (п) с помощью фикции о том, что bonorum emptor является универсальным преемником банкрота (применялась в том случае, если последний уже умер); это так называемая Сервиева формула (formula Serviana), придуманная претором Сервием в конце I в. до н.э. Если bonorum emptor предъявлял иски к должникам имущества, приобретенного им с аукциона, он должен был делать это с дедукцией (cum deductione), т. е. с вычетом всех встречных требований, которые были у ответчика; при этом вычету подлежали даже те долги, по которым еще не наступил срок уплаты (Gaj., 4. 65).

III. Третье исключение претора касалось исков доброй совести (actiones bonae fidei). Как нам уже известно, в исках строгого права (actiones stricti juris) допускалось лишь буквально-грамматическое толкование нормы. В отличие от них в исках доброй совести не требовалось слепо и грубо формально следовать букве договора, здесь нужно было вникать в его смысл и значение. Понятно поэтому, что формула такого иска допускала ссылки на обстоятельства, которые делали зоо формально правильное контрактное требование не заслуживающим защиты ввиду явной недобросовестности истца (отсюда и название — иски доброй совести). Взаимные требования доброй совести, вытекающие из одного и того же основания, погашались (Gaj., 4. 63). При этом интенция в таком иске не указывала точной цены спора, она содержала следующую формулировку: «Что причитается по этому делу по доброй совести…» Именно эта фраза давала возможность суду учесть взаимные требования, произведя их зачет.

IV. Дальнейшее развитие зачета в римском праве шло не путем новых исключений преторов, а путем императорского законодательства. Что касается исков stricti juris (строгого права), то допустить зачет в них было трудно уже по той причине, что договоры строгого права устанавливают в основном односторонние обязательства, следовательно, требования в них носят односторонний характер. Типичным примером договоров строгого права является стипуляция. Сравним: если купля-продажа (договор доброй совести) создает встречные обязательства у покупателя и продавца, т. е. каждый из них становится одновременно и кредитором, и должником, то стипуляция (договор строгого права) создает для того, кто спрашивает, только право, а для того, кто отвечает, только обязанность. Допустить зачет в иске, возникшем из договора строгого права, трудно именно потому, что встречное требование может возникнуть только из какого-то иного основания (например, из другой стипуляции). Поэтому процессуальный зачет для них был допущен весьма поздно, лишь во второй половине II в. н.э. специальным рескриптом императора Марка Аврелия. Причем это было сделано не прямо, а косвенно, путем заявления exceptio doli — оговорки из обмана. Механизм такой: если кредитор в своем иске отказывается признать зачет по другому основанию, тогда ответчик имеет против него защиту в виде процессуальной оговорки из обмана, и в этом случае истцу грозит или проигрыш всего дела, или простой отказ в иске (Inst., 4. 6. 30; D., 16. 2. 4, 5, 10, 15). В дальнейшем практика когниционного экстраординарного процесса способствовала развитию института зачета, который таким образом превратился в обычную форму погашения обязательства, которая работала даже за пределами судов. Отметим, что сохранялось правило, по которому зачету подлежат только вещи одинакового вида: деньги с деньгами, вино с вином, зерно с зерном и т. д. Если это были вещи разного вида, тогда сторонам оставалось только одно — разбираться в отдельных производствах.

V. Последний шаг в развитии зачета был сделан в эпоху Юстиниана. Специальный указ этого императора, датированный 531 г., постановил, что зачет имеет место ipso jure («по самому праву», т. е. автоматически) при всех обязательственных и даже вещных исках (С., 4. 31. 14 в нач.). Ipso jure здесь следует понимать в том смысле, что теперь для зачета уже не требуется оговорка из обмана (exceptio doli), а судья по своей обязанности (ex officio) объявляет зачет.

Перечислим необходимые предпосылки для того, чтобы зачет был признан судьей.

• 1. Требования должны быть встречными.
• 2. Они должны быть ликвидными — т. е. ясными, определенными и легко доказуемыми (causa liquida)^[1]; другими словами, требование зачета не должно быть осложнено и запутано дополнительными деталями.
• 3. Требование зачета должно быть действительным, т. е. свободным от перемпторного возражения. Перемпторные или вечные оговорки (exception.es perpetuae) — это те, которые навсегда уничтожают право на иск. Вот несколько типичных примеров вечных возражений: эксцепция из принуждения; перемпторной эксцепцией поражено требование произвести зачет, если оно исходит от ответчика, к которому предъявлен иск о возврате краденой вещи, или о возврате вещи, отданной на хранение, или о взыскании алиментов.
• 4. Требования должны быть зрелыми, т. е. только такими, по которым уже наступил срок исполнения (за исключением рассмотренных нами случаев с банкирами и «покупщиками добра» несостоятельного должника).
• 5. Требования должны быть однородными. Легче всего зачет осуществляется в денежных обязательствах.

Casus 53.

Между Авлом и Нумерием вдет тяжба: Авл предъявил иск из кражи к Нумерию. В ходе судебного разбирательства доказано, что Нумерий украл у Авла имущество на сумму в 100 сестерциев. Иск из кражи предполагает ответственность вора, не пойманного с поличным, в двойном размере. Следовательно, Нумерий должен будет выплатить Авлу 200 сестерциев. Однако Нумерий заявляет, что по другому делу сам Авл должен Нумерию сумму в 300 сестерциев: несколько лет назад Авл нанял Нумерия для выполнения одного дела за 600 сестерциев, но заплатил только половину. Теперь Нумерий требует в суде произвести зачет взаимных требований: Авл остался должным Нумерию 300 сестерциев, а Нумерий должен выплатить Авлу сумму в 200 сестерциев, поэтому, по мнению ответчика, будет справедливо, если Авл отдаст Нумерию 100 сестерциев и на этом дело закроется. Спрашивается: какое решение должен принять судья при таких обстоятельствах?

Casus 54.

У Нумерия Негидия в Риме мясная лавка. Авл Агерий поставляет ему свежее мясо. Обычно Нумерий расплачивается после продажи товара через четыре дня. Если товар вдет плохо, он либо возвращает мясо, либо снижает цену. Однажды по Риму поползли слухи, что все мясо, продающееся в городе, отравлено. Мясники понесли убытки. Как назло, Авл Агерий вынужден был срочно уехать из города. Вернулся он через 15 дней. Нумерий отказался выплатить деньги, но и мясо отдать он не мог: из-за мясной паники продать он ничего не смог, мясо испортилось и его пришлось выбросить. Более того, от Авла он потребовал оплатить ему работу по уничтожению тухлого мяса. Авл решил обратиться в суд с требованием заплатить полную стоимость предоставленного товара. У Авла были свидетели, что для него как раз в это время открылось наследство и он вынужден был уехать в Неаполь. Спрашивается: какой иск может предъявить Авл Агерий? Каким может быть исход дела? Может ли Нумерий Негидий предъявить претензию к Авлу Агерию о возмещении расходов по уничтожению испорченного мяса, и если да, то в какой процессуальной форме?

• [1] Название происходит от слова liquidus, исходное значение которого «жидкий»,"текучий"; отсюда другое значение — «ясный», «очевидный», «не запутанный». Ликвидность — это легкость реализации, продажи, превращения материальных ценностей, векселей, ценных бумаг в наличные деньги.