Специфические психологические средства саморазвития

Можно организовать себе бытие определенным образом через предоставляемые нам средства, а такими средствами являются произведения искусства, произведения мысли, культурные произведения.

Благодаря им и их символам и через их небуквальный смысл мы можем жить человечески.

М. Мамардашвили

Обратимся теперь к специфическим психологическим средствам, используя которые, человек может выстраивать свою личность, занимаясь саморазвитием. Таких средств существует множество, мы остановимся только на некоторых, наиболее важных из них. К ним относятся речевое высказывание, образ, действие, символ, произведения искусства.

Речевое высказывание как средство саморазвития. Обсуждение речевого высказывания как средства саморазвития необходимо начать с рассмотрения его основы — речи. Выготский рассматривал речь в качестве центральной и ведущей функции развития. Характеризуя судьбу этой функции, он писал: «Речь, являющаяся в начале средством связи, средством общения, средством организации коллективного поведения, позже становится основным средством мышления и всех высших психических функций, основным средством построения личности» [Выготский, 1984, с. 223].

Как средство построения личности, речь становится возможной благодаря «волевой функции слова». Здесь Л. С. Выготский опирается на идею.

II. Жане о метаморфозе языка в волю: слово первоначально выполняет функцию команды по отношению к другим, а затем и по отношению к себе, что позволяет субъекту овладеть собственным поведением.

Жизненные наблюдения также дают основания для утверждения исключительно важной роли речи, высказываний в воздействии человеком на самого себя. Человек часто использует повторение текстов как способ утверждения в той или иной позиции. В частности, Г. Селье писал: «Когда что-нибудь угрожает моему душевному равновесию или возникают сомнения в правильности моего поведения, я припоминаю две строки, и они мне помогают: Стремись к самой высшей из доступных тебе целей. И не вступай в борьбу из-за безделиц» [Селье, 1982, с. 90].

Сошлемся также на личный опыт одного из авторов настоящего учебника. Своеобразным «заклинанием» для преодоления неуверенности в начальный период преподавательской деятельности стало стихотворение Ю. Мориц «Хорошо быть молодым», достаточно часто читаемое вслух, «с чувством», иногда перед зеркалом. Строки: «Хорошо быть молодым, //За любовь к себе сражаться, // Перед зеркалом седым // Независимо держаться, // Жить отважно, черново, // Обо всем мечтать свирепо, // Не бояться ничего — // Даже выглядеть нелепо…» — действовали как мощная установка и помогали справиться с эмоциями, настроиться на «любовь к себе», «независимое поведение», помогали учиться тому, чтобы «не бояться ничего».

Не случайно слово широко используется в психотерапевтической и психокоррекционной практике, в социально-психологических тренингах. Например, логотераиия В. Франкла — это лечение словом, лечение «сильными идеями», помогающее человеку в ситуации экзистенциального вакуума отыскать новые жизненные ориентиры или откорректировать старые. В социально-психологическом тренинге личностного развития В. Эрхарда большое внимание уделяется системе убеждений личности [см.: Ребрик, 1992].

Связь личности и языка не односторонняя. Не только язык, речь творят личность, но и личность творит язык. Данный факт отчетливо обозначен О. Вейнингером. Гений, с его точки зрения, «не критикует язык — он сам сотворил и снова и снова творит его, как и все другие духовные ценности, образующие основу культуры (в узком смысле), „объективный дух“, поскольку последний действительно есть дух» [Вейнингер, 1998, с. 199].

Обратимся далее непосредственно к проблеме речевого высказывания как средству саморазвития личности.

Слово «высказать» означает «выразить словами». Можно высказать ту или иную мысль, мнение, пожелание, суждение. Высказывание и есть, по определению словаря, высказанное суждение, т. е. суждение, выраженное словами [Ожегов, 1986, с. 103]. Однако в психологии принят и широко используется термин «речевое высказывание», поскольку высказывание о чем-либо может осуществляться не только при помощи слов, но и при помощи жестов, поступков, средствами музыки, живописи. Речевое высказывание, как и другие типы сообщений, имеет свои отличительные особенности.

Наиболее разработанные ответы на вопрос о природе высказывания содержатся в работах М. М. Бахтина. Высказывание является единицей речевого общения; в качестве его конституирующей особенности М. М. Бахтин выделяет, прежде всего, смену речевых субъектов. Вторая особенность высказывания, выделяемая М. М. Бахтиным, — специфическая завершенность высказывания, основным критерием которой является возможность ответить на высказывание, занять в отношении его определенную позицию, реагировать. Важными характеристиками высказывания являются также его предметно-смысловое содержание и субъективное эмоционально-оценивающее отношение говорящего к данному предметносмысловому содержанию [Бахтин, 1979, с. 263—2641.

Следуя логике представленных выше рассуждений, можно предположить, что речевое высказывание является и единицей автокоммуникации, т. е. в тех случаях, когда человек ведет диалог сам с собой.

Представления о диалогизме сознания содержатся в концепции культурно-исторического развития высших психических функций Л. С. Выготского. Если следовать его теоретическим построениям, то участниками внутреннего диалога становятся бывшие участники реальных социальных коммуникаций, в том числе и сама «действующая» личность.

Трансактная теория Э. Берна также предполагает наличие внутренних диалогов. Берн пишет об удивительном и почти бесконечном запасе диалогов, укрытых в затаенных уголках собственного сознания, в котором «хранятся полные ответы на вопросы, которые трудно даже себе вообразить» [Берн, 1992, с. 241].

Исключительно важная роль речевого высказывания в саморазвитии и личностной организации жизнедеятельности объясняется прежде всего тем, что речевое высказывание является носителем идеи.

Понятие «идея», известное с античных времен, по-разному трактовалось на протяжении многовековой истории философской мысли. Отечественная философия рассматривала идею как форму постижения в мысли явлений объективной реальности, как специфическую форму отражения действительности. Идея выступает при таком подходе как активное, опосредствующее звено в процессе практической деятельности; в ней зафиксирован индивидуальный или коллективный опыт, знание той или иной стороны действительности. Идеи систематизируют знание, опыт в некую структуру, выполняют роль принципов объяснения явлений, служат основой поиска новых путей решения проблемы.

Психологическая трактовка идеи содержится в работе Л. С. Выготского «Мышление и речь». Проблема мышления и речи понималась и раскрывалась Л. С. Выготским как узловая проблема всей психологии человека. Рассматривая отношение мышления и речи к остальным сторонам сознания, Л. С. Выготский указывает на то, что это вопрос о связи между интеллектом и аффектом. Мышление, рассматриваемое в отрыве от аффективно-волевой стороны сознания, «неизбежно превращается в автономное течение себя мыслящих мыслей» [Выготский, 1982, с. 21]. Путь решения вопроса об отношении мышления и речи к остальным сторонам сознания Л. С. Выготский видел в применении анализа, расчленяющего сложное целое на единицы, в выделении для целей анализа динамических смысловых систем, представляющих единство аффективных и интеллектуальных процессов.

Такой анализ, с точки зрения Л. С. Выготского, показывает, что «во всякой идее содержится в переработанном виде аффективное отношение человека к действительности, представленной в этой идее» [Там же, с. 22]. Таким образом, идея выступает как динамическая смысловая система, одновременно представляющая действительность и аффективное отношение человека к этой действительности.

Речевое высказывание благодаря содержащейся в нем идее выступает основным средством построения, развития и саморазвития личности, основным «инструментом» жизненного творчества.

Выдвигая тезис о речевом высказывании как главном психологическом средстве личностного саморазвития, мы отдаем себе отчет в том, что здесь есть определенная доля мифологизации. Речевое высказывание не имеет абсолютного «всемогущества». Речь не дает автоматического понимания себя и овладения собой, явление вербализма служит тому подтверждением. Речевое высказывание, не освещенное идеей, не сопряженное с усилием «оставаться живым», не базирующееся на духовном опыте, не может стать средством личностного саморазвития. Более того, язык может выступать и средством насилия над собой и своей жизнью.

Итак, речевое высказывание — это средство воздействия на себя, а строительство это или разрушения себя — решается содержанием идей, составляющих суть данного высказывания. Приведем в качестве примера своеобразный эксперимент Ф. Гальтона, описанный в учебниках психологии конца XIX в., известный как «знаменитая прогулка сэра Гальтона». Однажды Ф. Гальтон, перед тем как отправиться на ежедневную прогулку по улицам Лондона, внушил себе: «Я — отвратительный человек, которого в Англии ненавидят все!». После нескольких минут концентрации на этом убеждении, что было равносильно самогипнозу, он вышел, как обычно, на прогулку. И произошло следующее. На каждом шагу сэр Фрэнсис ловил на себе презрительные и брезгливые взгляды прохожих. Многие отворачивались от него, и несколько раз в его адрес прозвучала грубая брань. В порту один из грузчиков, когда Гальтон проходил мимо него, так саданул ученого локтем, что тот плюхнулся в грязь. Когда он поравнялся с запряженным жеребцом, тот лягнул его в бедро так, что он опять повалился на землю. Гальтон пытался воззвать к сочувствию очевидцев, но к своему изумлению услышал, что люди принялись защищать животное. Гальтон поспешил домой, не дожидаясь, когда его эксперимент приведет к более серьезным последствиям.

Речевой материал, пригодный для саморазвития личности, весьма разнообразен. Существует целый пласт языковой культуры, который как будто специально предназначен для того, чтобы быть носителем идей, организующих и направляющих процессы жизнедеятельности человека: пословицы, поговорки, афоризмы, изречения и др. На особую роль прецедентных текстов в структуре личности указывает Ю. Н. Караулов [1988, с. 108]. Прецедентное™ текста — это включенность его в фонд обязательных знаний в данной национальной культуре и в силу этого — общеизвестность, знакомость каждому носителю данного языка. Прецедентными текстами являются «готовые тексты», известные и говорящему, и слушающему и потому не требующие полного воспроизведения в процессе общения. Поскольку во внутреннем диалоге говорящий и слушающий — одно и то же лицо, то любой текст выступает как «прецедентный» и может использоваться для воздействия на себя.

Сила языка связана с его образностью и символической функцией. Образ выступает и как самостоятельное средство личностного способа существования человека и личностного саморазвития.

Образ как средство саморазвития личности. Рассматривая образ как средство саморазвития личности, мы имеем в виду образ как живое, наглядное представление о ком-нибудь или о чем-нибудь, используемое человеком для воздействия на себя.

На особую роль понятия «образ» в развитии и саморазвитии человека указывает интересная этимологическая находка: корень слова образ — «аз» («Азъ») — в славянском языке является местоимением «я». Из этого следует, что слово «образ» («обр-аз») можно трактовать как обретение «я», возвращение к себе. На связь слова и образа указывают М. Воловикова и А. Трофимов: «Первоначально слово — это оплотнившийся образ, и лишь затем оно может получать самостоятельную, как бы не связанную с образной конкретностью жизнь в абстрактном понятии» [Воловикова, Трофимов, 1995, с. 30].

Образ в определенном смысле противостоит вербальному знанию, абстрагированию, у него свои характеристики и свое наполнение; образ богаче в сравнении с продуктами мышления. Рациональное знание, не опирающееся на живое восприятие мира, оторванное от своей «чувственной ткани», мало может способствовать самопреобразовательной работе личности.

Образ как средство саморазвития личности соотносим с понятиями «образец» во втором значении данного слова — «то, чему нужно следовать, подражать» [Ожегов, 1986, с. 372] — и «идеал» в значении «то, что составляет высшую цель деятельности, стремлений» [там же, с. 2051.

В отечественной психологии тенденция к изучению образной сферы человека часто сопрягается с исследованием его духовной жизни. В частности, М. К. Мамардашвили, размышляя об ответственности человека за его способность к различению добра и зла, связывает эту способность с совестью и «сцепленностыо» человека в некотором завершенном плане бытия с воображением или с образами, например, с образом Христа [2000, с. 304−305].

Действие как средство саморазвития личности. Действия, направленные на решение задач личностного саморазвития, представлены в некоторых психотерапевтических практиках, в житейских практиках и техниках, связанных с религиозными отправлениями.

Приведем примеры. Приверженцы транзактного анализа делают ставку на терапевтический контракт. Контракт должен исходить от самого индивида, а не от ожиданий других людей (заключенных в эго-состоянии «родителя»), интернализованных в виде «должен» и «следует». Кроме того, контракт должен быть ориентирован на действие: я хочу «сбросить 30 фунтов» или я хочу «быть способным иметь эрекцию со своей женой, по крайней мере, раз в неделю» [Ялом, 2000, с. 273].

Могут быть использованы и активные указания со стороны терапевта. Бывают обстоятельства, пишет И. Ялом, когда терапевт может «предложить что-то, являющееся очевидным поведенческим выбором, но никогда не рассматривавшимся пациентом вследствие ограниченности его поля зрения. В подобных случаях вопрос „Почему бы нет?“ бывает порой полезней, чем вопрос „Почему?“. Последует ли пациент совету — не столь важно; главное в этой процедуре — привлечь внимание пациента к тому факту, что он не взвешивал очевидные возможности. Далее в терапии можно остановиться на возможности выбора, на мифе об отсутствии выбора и на чувствах, вызываемых конфронтацией со свободой» [Там же, с. 274].

Одной из распространенных «житейских» практик личностного саморазвития является ведение дневника. Среди функций этого занятия значимое место занимает самовоспитание, самосовершенствование. Ярким примером является опыт Л. Н. Толстого, который начал вести дневник 19-летним юношей, а последние записи сделал за четыре дня до смерти, так что в его собрании сочинений дневники составили 13 томов. Определенный интерес также представляет модель «дневниковой» деятельности как специального психологического средства освоения человеком пространственно-временного потока своей жизни, разработанная Р. Р. Каракозовым [1977]. Основу данной модели составила система приемов, направленных на организацию хроногопических действий. Модель включает в себя такие приемы, как «антиципации», «реконструкции жизненных событий», «описание вчерашнего дня» и т. д.

Примером частного и конкретного действия как средства саморазвития может послужить один из приемов, предложенный Г. Дейвис для выработки позитивного мышления по отношению к себе. Прием заключается в следующем: на запястье руки нужно надеть резинку и каждый раз, как только в отношении себя появится негативная мысль, следует оттянуть и отпустить резинку, так, чтобы вечером каждого дня по глубине оставшегося следа можно было бы сделать вывод о степени принятия/непринятия себя и динамике отношения к себе [Дейвис, 2005]. Этот пример, на наш взгляд, интересен тем, что, следуя духу техники «подкрепления», он несет в себе и дух «узелка на память».

Примерами христианской психотехнической практики саморазвития являются исповедь и молитва.

Можно ли рассматривать исповедь как особого рода действие личностного саморазвития? Думается, да. Исповедь включает в себя напоминание и осознание христианских заповедей, дает возможность четко сознавать их нарушения; за ней следуют покаяние, прощение грехов и причащение к чему-то большему, чем отдельный индивид. Смысл исповеди в том, чтобы, осознав губительное для души, покаявшись в этом, стремиться больше этого не делать. Исповедь сопряжена с ответственностью и волей человека. В связи с вышесказанным, исповедь можно рассматривать как элемент психотехнической культуры саморазвития. Многие верующие приходят на исповедь с записочками, в которых зафиксированы совершенные ими прегрешения, — и это также своеобразные «узелки на память».

Еще один элемент христианской психотехнической культуры молитва. Молитва «создает условия, необходимые для благодатного изменения реальности, но для этих изменений требуется синергия — совместное действие, соработа человеческих и божественных энергий» [Мусхелишвили, 1994, с. 771. Молитва выражает истинные интенции молящегося — те интенции, которые он желает обрести в акте молитвы. Акт молитвы есть путь человека к Богу как самоизменение в процессе непрестанной молитвы. Хотя молитва направлена к Богу, ее адресатом в конечном итоге оказывается сам молящийся, а прагматика молитвы состоит в ее воздействии на сознание последнего [Там же, с. 78—791.

Символ как средство личностного саморазвития человека. Как самостоятельное средство саморазвития личности выступают символы. Уже этимология слова «символ» указывает на его роль в процессах становления человека. Греческое symbolon — «знак», «договор», — производив от symbollein — «соединять». В Древней Греции символом называли «подходящие друг к другу по линии облома осколки одной пластинки, складывая которые, опознавали друг друга люди, связанные союзом наследственной дружбы. По символу опознают и понимают друг друга „свои“» [Аверинцев, 1976, с. 156].

Существенную роль символизму отводил Дж. Келли в своей теории личных конструктов. Символика, в его понимании, «весьма полезный и удобный инструмент», являющийся «не только единственным орудием оформления мысли», но инструментом широкого назначения [Келли, 2000, с. 179].

Согласно Р. Мэю, язык играет роль хранилища символов, в которых «выражен как наш собственный опыт, так и опыт многих поколений» [Мэй, 2001, а, с. 76]. Приведем его рассуждение о связи слов и символов — связи, которая обусловливает силу слова: «Слова черпают свою коммуникативную силу из факта их причастности к символам. Собирая смыслы в единый гештальт, символ обретает качество имени, указывающего на превосходящую его реальность. Символ дает слову силу приводить к одним смыслам от эмоциональной приверженности другим. Разрушение символов есть, поэтому, духовная трагедия» [Там же, с. 881.

Произведения искусства как средство личностного саморазвития. Поэтическое слово в большей степени, чем прозаическое, способно управлять поведением человека, в большей степени способно содействовать саморазвитию человека. По мысли И. Канта [1999], словесное искусство — поэзия — рассчитано «на такое душевное настроение, которым душа непосредственно побуждается к деятельности; вот почему ему место в прагматической антропологии, где человека изучают по тому, что из него можно сделать» [с. 319]. Хорошее стихотворение, по мысли И. Канта, — «самое сильное средство для оживления души».

Мэй считает, что искусство состоит в открытии и выражении нового способа видения природы и жизни. Художник «учит человечество видеть».

(А. Адлер), но он, как пишет Р. Мэй, учит «еще и созидать новые формы», «показывает новые варианты восприятия мира и других людей и новые способы реагирования на них, способы, которые были не известны до того, как он их увидел и указал на них» [Мэй, 2001, 6, с. 284—285].

Сходные мысли мы находим у М. К. Мамардашвили [2000], который с большой силой и убедительностью говорит о значении искусства в жизни человека: «Не нужно мысль и искусство, т. е. все вещи, стоящие в ряду мысли, путать с украшениями жизни или с сублимацией. Очень часто искусство, например, именно так и определяется, что это — сублимация, компенсация и пр. Это роковое заблуждение. Мышление, мысль есть средство, единственное в жизни, и сама жизнь; идеи и средства в ней переплетены порой так, что эти термины уже бессмысленно различать» |Там же, с. 2761. Проблема искусства в преодолении «кажущейся жизни». Произведения искусства М. К. Мамардашвили называл «сильными формами», он считал, что существование человека неотделимо от слова, а о поэтической материи, или материи литературной, говорил как о «плотной и сгущенной материи» [Там же, с. 340].