Система специализированных договоров и деклараций Организации американских государств в области прав человека

В рамках ОАГ действует ряд специализированных договоров и деклараций по правам человека.

Межамериканская конвенция по предотвращению и наказанию за пытки 1985 г. была принята в Картахене, Колумбия, 9 декабря 1985 г. на 15-й очередной сессии Генеральной ассамблеи ОАГ. Конвенция 1985 г. вступила в силу 28 февраля 1987 г. В договоре приводятся действия, которые могут быть квалифицированы как пытка, констатируется незаконность и недопустимость их применения, предусматривается возможность привлечения виновного к ответственности как мучителя.

Согласно ст. 2 Конвенции 1985 г. пытка — это «любое действие, которым лицу умышленно причиняется физическая или психическая боль или страдание в достижения целей уголовного расследования, в качестве средства запугивания, личного наказания, в качестве превентивной меры, в качестве наказания или для любых других целей».

Пыткой также признается применение к лицу методов воздействия, направленных на уничтожение личности жертвы или умаление его физических или умственных способностей, даже если при этом не причиняется физическая боль или психические страдания. При этом особо оговаривается, что понятие пытки не включает в себя физическую или психическую боль или страдания, являющиеся результатом или исключительным следствием применения законных мер, при условии, что они не включают в себя выполнение действий или использования методов, указанных в статье.

В соответствии с Конвенцией 1985 г. выполнение приказа не может служить обстоятельством, оправдывающим применение пыток равно как состояние войны, угроза войны, осадное или чрезвычайное положение, внутренние беспорядки, приостановление действия конституционных гарантий, внутренняя политическая нестабильность или другие чрезвычайные ситуации или стихийные бедствия. Ни опасный характер задержанного или заключенного, ни отсутствие должного уровня безопасности в тюрьмах или пенитенциарных учреждениях не должно служить оправданием применения пыток.

Государства — участники Конвенции 1985 г. должны принять национальный закон, запрещающий применение пыток, а также включить пытки в число преступлений, совершение которых делает возможным экстрадицию обвиняемого. Кроме того, национальное законодательство государства должно предусматривать правовые средства защиты, доступные для жертв пыток.

Межамериканская конвенция о насильственных исчезновениях людей 1994 г. была принята 9 июня 1994 г. на 24-й очередной сессии Генеральной ассамблеи ОАГ и вступила в силу 28 марта 1996 г.

В Конвенции 1994 г. подчеркивается, что систематическая практика насильственных исчезновений лиц является преступлением против человечности.

При этом под насильственным исчезновением понимается «акт лишения лицо или лиц, его или их свободы, любым способом, совершенный представителями государства или же лицами или группами лиц, действующими с разрешения, при поддержке, или с согласия государства, при последующем отсутствии информации или отказе признать факт лишения свободы или предоставить информацию о местонахождении этого человека, что препятствует его или ее обращению к применимым средствам правовой защиты и процессуальным гарантиям» (ст. 2 Конвенции).

Согласно Конвенции 1994 г. государства-участники обязуются не только воздерживаться от совершения и поощрения насильственных исчезновений, но и привлекать к ответственности организаторов, исполнителей, а также посредников таких преступлений. Следование приказу или военная обязанность не могут служить оправданием, чтобы избежать ответственности за совершенное преступление, как в мирное, гак и в военное время. В Конвенции 1994 г. перечислены права жертв насильственных исчезновений, равно как и обязанности государств, в том числе обязанность принимать необходимые меры на законодательном уровне, например, включить преступление «насильственное исчезновение» в список деяний, совершение которых может повлечь экстрадицию лица. В соответствии с Конвенцией 1994 г., если МКПЧ получает сообщения о предполагаемых случаях насильственных исчезновений, она конфиденциально связывается с государством в целях получения более подробной информации о сложившейся ситуации независимо от того, признана ли поданная петиция (или сообщение) приемлемой или нет.

Принятие Межамериканской конвенции по предотвращению, пресечению насилия в отношении женщин и наказания за него 1994 г. — один из базовых договоров ОАГ, посвященных защите прав женщин, свидетельствующих об эффективности длительного сотрудничества американских государств в области обеспечения прав женщин, начало которому было положено еще в начале XX в. Именно в Латинской Америке в 1928 г. на б-й конференции американских государств (Гавана, Куба) была создана первая в мире межправительственная организация по обеспечению и защите политических и гражданских прав женщин — Межамериканская комиссия женщин (CIM).

Первый многосторонний договор, посвященный защите прав женщин, — Конвенция о гражданстве женщин — был подписан американскими государствами на 7-й конференции американских государств в Монтевидео (Уругвай) в 1933 г. Этот сравнительно небольшой, но объему документ, включающий всего пять статей, призывает государства нс проводить никаких различий, основанных на половой принадлежности лица, в вопросах гражданства ни в законодательстве, ни на практике (ст. 1 Конвенции).

Запрет дискриминации по признаку полу закреплен и в Декларации 1948 г., в ст. 2 которой указывается, что все люди равны пред законом и реализуют права и обязанности, закрепленные в Декларации 1948 г., без каких-либо различий, в том числе пола. В документе оговариваются и специфические права, принадлежащие только женщинам. Например, в ст. 7 Декларации 1948 г. закреплено право женщин на специальную защиту, заботу и помощь в период беременности и вскармливания.

Участники 9-й конференции американских государств (1948 г., Богота, Колумбия) приняли два договора, посвященных защите прав женщин: Межамериканскую конвенцию по предоставлению гражданских прав женщинам и Межамериканскую конвенцию по предоставлению политических прав женщинам. Согласно ст. 1 первой Конвенции американские государства договариваются предоставлять женщинам те же гражданские права, что и мужчинам. В соответствии со ст. 1 второй Конвенции право голосовать и быть избранным в национальные государственные органы не должно отрицаться или быть ограничено в связи с полом лица.

Пакт Сан-Хосе закрепляет запрет дискриминации по каким-либо признакам, в том числе по признаку пола. В ст. 4 Конвенции 1969 г. (право на жизнь) включено отдельное положение о том, что смертный приговор не может быть вынесен беременным женщинам. В ст. 6 Пакта Сан-Хосе установлен запрет на работорговлю и торговлю женщинами. Статьей 27 Конвенции 1969 г. оговаривается, что в некоторых случаях, например, во время войны, государства могут отступать от обязательств по Конвенции 1969 г. при условии, что принятые меры не приведут к дискриминации, в том числе по признаку пола.

Межамериканская конвенция по предотвращению, наказанию и пресечению насилия в отношении женщин дополняет правовую базу по вопросам поощрения и защиты прав женщин в американских государствах, однако в отличие от ранее принятых документов, представляет собой значительно более объемный договор. Конвенция была принята 9 июня 1994 г. в Белене до Пара (Бразилия) и вступила в силу 5 марта 1995 г.

Структурно Конвенция состоит из преамбулы и пяти глав.

В преамбуле подчеркивается, что насилие над женщинами есть умаление человеческого достоинства и проявление исторического неравенства между женщинами и мужчинами.

В Конвенции дается определение понятию «насилие в отношении женщин» — это «любой акт или поведение, основанное на признаке пола, вызывающее смерть или причиняющее физический, сексуальный, психологический вред или страдания женщине, как в общественной, так и в частной сфере» (ст. 1 Конвенции).

В гл. 1 уточняется, что женщины подвергаются насилию в семье, на работе, образовательных и медицинских учреждениях и иных местах. При этом применение насилия означает нанесение побоев, пытки, изнасилование и сексуальное надругательство, торговля женщинами, похищение, принуждение к занятию проституцией, сексуальные домогательства.

В гл. 2 Конвенции приводится каталог прав женщин, включая право на физическую и моральную неприкосновенность, право на уважение достоинства женщины и уважение к ее семье, право на равную защиту перед законом, право на равный доступ к государственной службе и участию в государственных делах и другие. В договоре затрагивается и вопрос дискриминации: согласно ст. 6 Конвенции женщина не должна подвергаться дискриминации и имеет право рассчитывать на то, что ей будет дана объективная оценка, свободная от стереотипных моделей поведения и социально-культурной практики, основанной на концепции неполноценности или подчиненности женщин.

Государства-участники Конвенции обязаны бороться с насилием в отношении женщин, предотвращать совершение подобного насилия и расследовать факты насилия над женщинами, принимать законы, запрещающие насилие над женщинами, обеспечивать возможность правовой защиты женщинами своих прав, включая возможность получения компенсации.

В гл. 3 Конвенции оговариваются и специфические меры, направленные на искоренение насилия над женщинами: изменение социальных стандартов поведения женщин и мужчин, разработка специальных образовательных программ для работников правоохранительной системы и правосудия; оказание помощи женщинам — жертвам насилия, включая предоставление временного убежища, повышение уважение к достоинству женщин; исследование причин, последствий и развитости применения насилия в отношении женщин с целью последующего принятия мер, направленных на предотвращение, наказание и искоренение насилия над женщинами. Государства — участники Конвенции должны уделять особое внимание наиболее уязвимым категориям женщин: мигрантам, беженцам или перемещенным лицам, инвалидам, несовершеннолетним и пожилым, а также нуждающимся.

Эффективное выполнение обязательств, принятых государствами по Конвенции, обеспечивается системой представления докладов об обращении с женщинами в государстве, которые входят составной частью в ежегодный доклад, представляемый государствами Межамериканской комиссии женщин. В настоящее время Комиссия является специализированным учреждением ОАГ, продвигающей права женщин и принцип гендерного равенство. В состав Комиссии входят по одному представителю от каждого государства-участника. Заседания Комиссии проводятся каждые два года и служат форумом для разработки плана действий Комиссии на последующие два года, а также для избрания семи делегатов для работы в Исполнительном комитете. Комиссия докладывает Генеральной ассамблее ОАГ о ситуации с правами женщин в государствах — участниках Конвенции.

Конвенция предусматривает право жертвы нарушения этого договора, группы лиц или неправительственной организации направить петицию в МКПЧ со ссылкой на ст. 7 Конвенции, в которой перечислены обязательства государств.

Достижение гендерного равенства на основе соблюдения прав женщин было одной из приоритетных задач Комиссии. Посредством спецдокладчика по правам женщин Комиссия предприняла ряд инициатив для обеспечения прав женщин в Америке и поощрения соблюдения государствами международных обязательств для достижения гендерного равенства, как закреплено в Межамериканской конвенции по предотвращению, наказанию и искоренению насилия в отношении женщин 1994 г. Например, Комиссия опубликовала доклады «По экономическим, социальным и культурным правам женщин в Америке»^[1], а также в 2010 г. «О Межамериканских стандартах прав человека в отношении доступа к охране здоровья матери». Проанализируем стандарты Комиссии по гендерному равенству, включая недискриминацию по признаку сексуальной ориентации и право женщин на жизнь без насилия.

Как отмечают специалисты по женскому равноправию, полная реализация экономического, политического, социального и культурного развития будет невозможна, если половине населения (а именно женщинам) будет отказано в равном участии и равных возможностях. Укрепляющиеся демократии требуют проведения в жизнь политики участия и включения женщин, а также политики гендерного равенства. После перехода к демократии в американских государствах женщины получили больше присутствия в публичной сфере, будучи признаны в качестве «политических субъектов» и равноправных граждан, по крайней мере, в формальном смысле. Однако высказываются серьезные опасения по поводу «демократического дефицита» и исключения женщин из политической жизни. Кроме того, существуют еще и сохраняющиеся разрывы в распространении доходов, трудности па рынке труда и отсутствие рабочих возможностей, влияющие на женщин и этнические меньшинства в Латинской Америке.

В данном контексте американские государства подписали Межамериканскую хартию демократии 2001 г., где зафиксирован важный постулат: «продвижение полного и равного участия женщин в политической структуре их стран в качестве основополагающего элемента в деле поощрения и осуществления демократической культуры» (ст. 28). Комиссия заметила, что «дискриминация отказывает женщинам в праве быть равными партнерами в гражданских и политических делах». Одной из главных проблем, рассматриваемых Комиссией в ее докладах, а также в прецедентном праве Комиссии и Суда, стала ситуация исторической дискриминации и насилия, с которыми сталкиваются женщины. Данные факторы мешают полной реализации их прав как в частной, так и в публичной сферах жизни.

Комиссия подтвердила, что право женщин на жизнь без дискриминации и насилия является ядром межамериканской защиты прав человека. Комиссия признала тесную связь между насилием и гендерной дискриминацией. Несмотря па достоинства законодательной и государственной политики в Америке, Комиссия отметила в заявлении на основе Межамериканской конвенции, но предотвращению, наказанию и искоренению насилия в отношении женщин, что «с женщинами не обращаются как с равными в семье, они становятся жертвами и подвергаются различным формам психологического, физического и сексуального насилия»^[2].

Комиссия пришла к выводу, что женщины сталкиваются со значительными ограничениями в доступе к правосудию, и выразила глубокие опасения о безнаказанности, которая до сих пор остается за преступления в отношении женщин. При этом она обратила внимание на государственную обязанность действовать с должной заботливостью в расследовании, преследовании и наказании за насилие в отношении женщин^[3], включая домашнее насилие. Основываясь на ст. 7 и 8 Межамериканской конвенции по предотвращению, наказанию и искоренению насилия в отношении женщин, Комиссия подчеркнула, что обязанность действовать с должной заботливостью несет в себе особый подтекст в вопросах насилия против женщин, когда государство допускает совершение насилия частными лицами. При этом Комиссия рекомендовала государствам принимать всесторонние меры по борьбе с насилием против женщин. Это подразумевает введение в действие законодательства, обеспечивающего процедуры и судебные механизмы в целях избежать безнаказанности и меры правовой защиты женщин — жертв насилия, а также обеспечение должного доступа к правосудию и эффективным средствам защиты.

В случаях домашнего насилия Комиссия отметила, как дискриминационные стереотипы препятствуют эффективному реагированию полиции и судебных органов; домашнее насилие часто расценивается как преступление малой значимости, практика, диспропорционально влияющая на женщин, в частности, на женщин расовых и этнических меньшинств и с низким уровнем доходов. Следовательно, Комиссия выпустила ряд специальных рекомендаций, предусматривающих упрощение процедур уголовного разбирательства и обучающих государственных должностных лиц, участвующих в процессе расследования и судебного преследования преступлений, связанных с насилием в семье.

В последние годы Комиссия была обеспокоена различными проявлениями насилия в отношении женщин, например, сексуальной агрессией и жестоким обращением, а также психологическими и физическими пытками, особенно в ситуациях вооруженных конфликтов, и тем, как насилие усиливается в периоды политической нестабильности. Более того, в отношении обоих периодов времени и мирного, и во время конфликта Комиссия неоднократно убеждалась в том, что насилие в отношении женщин является следствием дискриминационных социальных обычаев и убеждений, относящихся к субординированному положению женщин, которое они исторически занимают. Комиссия подчеркнула, что обязательство гарантировать равное обращение по отношению к женщинам близко соотносится с искоренением насилия в отношении женщин^[4].

В частности, в делах о сексуальном насилии в отношении женщин, совершенном членом вооруженных сил страны, Комиссия считает, что изнасилование представляет собой не только серьезное нарушение прав человека в отношении личной неприкосновенности и достоинства женщин, но и акт пытки, запрещенной Межамериканской конвенцией против пыток^[5]. Следуя региональным и международным стандартам, Комиссия заявила, что изнасилование, совершенное государственным служащим, всегда будет приводить к запугиванию, унижению и (или) принуждению жертвы среди других запрещенных целей и задач, определенных в существующих правовых стандартах, относящихся к пыткам. Более того, в случаях изнасилования женщин из числа коренного населения Комиссия установила, что это насилие усугубляется ввиду их уязвимости как представительниц коренного народа, из-за отсутствия знаний ими языка агрессора и ввиду того, что они изгоняются из общин после акта агрессии^[6].

Другим важным параметром вопроса дискриминация по признаку пола и сексуальной ориентации является проблематика гендерного равенства, семьи и сексуальной ориентации. Так, Комиссия признала, что в ряде американских стран еще существуют дискриминационные законы в отношении женщин как участниц семейных отношений. В своей судебной практике Комиссия подвергла критике законодательство, ограничивающее способность женщин управлять имуществом в качестве супруги, и выразила озабоченность по поводу стереотипных представлений о роли мужчин и женщин, которые лежат в основе гражданского права и закрепляют дискриминацию в отношении женщин. Эти стереотипы являются нарушением права на равенство и на семью^[7]. Данная оценка была подтверждена Судом.

Комиссия также рассмотрела дела о дискриминации, основанной на сексуальной ориентации. В сентябре 2010 г. Комиссия передала дело в Суд по вопросу дискриминационного обращения и произвольного вмешательства в личную и семейную жизнь женщины нетрадиционной сексуальной ориентации в Чили: предполагаемое нарушение произошло во время гражданского судебного разбирательства, в результате которого она лишилась опеки над своей дочерью. В этом знаковом деле Комиссия заявила, что дискриминация по признаку сексуальной ориентации запрещена ст. 1(1) Конвенции 1969 г. Данное дело служит основой для развития судебной практики в отношении дискриминации на основании сексуальной ориентации и обязательств государств по предотвращению дискриминационной практики при осуществлении властных полномочий в ущерб сексуальных меньшинств. Суду также предстоит решить, как сексуальная ориентация соотносится с правом на частную и семейную жизнь. И наконец, Комиссия признала приемлемым дело о запрете Конституционным судом Коста-Рики экстракорпорального оплодотворения, в котором заявители утверждают, что они подверглись дискриминации. Что касается репродуктивных прав и права на здоровье, Комиссия обеспечила меры предосторожности в отношении беременной женщины, больной раком, в Никарагуа, которой было отказано в указанной медицинской помощи, так как существовал большой риск, что она потеряет плод. Комиссия потребовала от государств принятия необходимых мер, чтобы обеспечить женщине доступ к медицинскому обслужи ван и ю^[8].

В своих последних решениях Суд обратил особое внимание на проблематику взаимосвязи насилия в отношении женщин и дискриминацией. Вместо того чтобы служить отдельным или частным целям, жестокое насилие следует логике выявления и поддержания иерархических социальных отношений в зависимости от расы, пола, сексуальной ориентации и классовой принадлежности, и тем самым увековечивает неравенство в отношении маргинальных сообществ.

Судебная практика

Судебная практика последних лет позволила добиться значительных успехов на пути к пониманию тюремного насилия в отношении женщин. В деле Тюрьма Кастро Суд подчеркнул, что насилие, которому подвергались политические женщины-заключенные в перуанской тюрьме, было проявлением исторической дискриминации, переживаемой женщинами^[9].

В деле О хлопковом поле по вопросу убийства и исчезновения женщин в СьюдадДжуарез (Мексика) Суд проанализировал специфическую обстановку в городе, в котором происходило насилие, и выразил озабоченность по поводу культуры дискриминации («мужской шовинизм»), затрагивающей женщин^[10]. Это был также первый случай, когда Суд дал исчерпывающую интерпретацию Межамериканской конвенции, но предотвращению, наказанию и искоренению насилия в отношении женщин применительно к объему государственных обязательств действовать с должной заботливостью в целях предотвращения, расследования и наказания насилия в отношении женщин в рамках ст. 7 Конвенции^[11]. Суд пришел к выводу, что насилие в отношении женщин в Сьюдад-Джуарез следует общей модели дискриминации, и в этой ситуации «строгое обязательство должной заботливости возникает в связи с сообщениями об исчезновении женщин, с учетом операций, но поиску в первые часы и дни». Таким образом, Суд признал виновной Мексику за неспособность действовать с должной заботливостью, чтобы защитить жизнь, личную неприкосновенность и свободу женщин в соответствии со своими обязательствами по Конвенции 1969 г., а также ст. 7 (Ь, с) Межамериканской конвенции по предотвращению, наказанию и искоренению насилия в отношении женщин. Сексуальное насилие и нарушение личной неприкосновенности женщин были проанализированы Судом в контексте общей модели насилия в предыдущих решениях^[3].

В деле Росепдо Канту Суд также выразил озабоченность, но поводу так называемого институционального насилия, с которым сталкиваются женщины в местах высокой концентрации вооруженных сил^[3]. В соответствии с международной судебной практикой в области прав человека и определением насилия в Межамериканской конвенции, но предотвращению, наказанию и искоренению насилия в отношении женщин Суд счел, что сексуальное насилие является «парадигматической формой насилия в отношении женщин с последствиями, которые превосходят жертвы», и нарушает права женщин на неприкосновенность частной жизни, что ограничивает «половую жизнь и право устанавливать и развивать отношения с другими». Кроме того, Суд характеризует сексуальное насилие в качестве одной из форм пыток, когда оно совершается представителем государственной власти с намерением унизить человеческое достоинство, опорочить, запугать или управлять женщиной, даже если оно состоит из одного акта или совершено за пределами учреждения.

В том же деле Суд подтвердил, что в случаях сексуального насилия в отношении женщин общие обязательства, установленные в ст. 8 и 25 Конвенции 1969 г. в части судебной защиты, дополняются и подкрепляются обязательствами, изложенными в ст. 7(b) Межамериканской конвенции, но предотвращению, наказанию и искоренению насилия в отношении женщин, которая обязывает государства действовать с должной заботливостью в целях предотвращения, наказания и искоренения насилия в отношении женщин. Межамериканская конвенция по предотвращению, наказанию и искоренению насилия в отношении женщин закрепила, что государства должны «вести расследования с решимостью и эффективностью, принимая во внимание дол г общества раскрывать насилие в отношении женщин». Суд потребовал всеобъемлющего и полного возмещения для женщин — жертв насилия, включая меры, которые были разработаны для урегулирования институционального и социального насилия в отношении женщин.

Недавние изменения в судебной практике по гендерным вопросам ставят важные задачи о соблюдении государством соответствующих норм, а также должного урегулирования гендерного насилия и структурной дискриминации в соответствии с предписанием международного суда. Например, в деле О хлопковом поле существуют значительные проблемы реализации прав человека и программ по геидеиому образованию не только для государственных служащих, но и для населения в целом.

На основании Конвенции по предотвращению, пресечению насилия в отношении женщин и наказанию за него 1994 г. действует специальный орган, так называемый Механизм выполнения Конвенции (MESECVI). Согласно Статуту Механизма членами этого договорного органа являются все государства — участники Конвенции, однако принимать участие в его работе в качестве наблюдателей могут все государства — члены ОАГ. Механизм призван заниматься мониторингом выполнения государствами принятых обязательств и развитием сотрудничества американских государств с целью обмена информацией и успешным опытом предотвращения, пресечения насилия в отношении женщин и наказания за него.

Механизм состоит из двух органов: Конференции государств-участников и Комитета экспертов.

Конференция, как отмечается в Статуте, — политический орган, в состав которого входят представители всех государств-участников Конвенции, встречающиеся на регулярных заседаниях, проводимых раз в два года, или на специальных (чрезвычайных) встречах. В обязанности Конференции входит разработка руководящих принципов работы Комитета, предоставление Комитету консультативных услуг, подготовка доклада о работе Механизма в целом и выполнении государствами принятых обязательств. Каждые два года Конференция отсчитывается перед Генеральной ассамблеей ОАГ.

Комитет — это технический орган, формируемый из числа экспертов по вопросам насилия и дискриминации в отношении женщин. Каждое государство — участник Конвенции назначает одного эксперта для работы в Комитете. Эксперты получают доклады государств и разрабатывают для них рекомендации. Комитет разработал единообразный опросный лист для всех государств, в котором вопросы сгруппированы по четырем тематическим блокам: национальное законодательство и планы по его совершенствованию; доступ к правосудию; финансирование из государственного бюджета программ, направленных на искоренение насилия в отношении женщин; статистика. Комитет готовит для Конференции отчет о результатах своей работы.

Механизм работает в тесном сотрудничестве с Межамериканской комиссией женщин: Комитет представлен в Постоянном секретариате Комиссии, а итоговый отчет Механизма предоставляется на рассмотрение Собранию делегатов Комиссии.

Деятельность Механизма финансируется специально созданным фондом, формируемым преимущественно за счет взноса государств — участников Конвенции, а также иных источников.

Существенным недостатком Механизма, созданного на основании Конвенции, безусловно, является ограниченность источников информации: Механизм фактически работает только со сведениями, поступающими от государств. Он не рассматривает сообщения неправительственных организаций и не наносит визиты в государства, что существенно ослабляет реальный контроль над выполнением государствами принятых обязательств. Межамериканская комиссия женщин также не наделена соответствующими полномочиями, хотя именно Комиссия могла бы взять на себя такую функцию.

Вспомогательным механизмом поощрения и защиты прав женщин в ОАГ является Специальный докладчик, но правам женщин, созданный при МКГТЧ в 1994 г.

Межамериканская конвенция о ликвидации всех форм дискриминации по отношению к инвалидам 1999 г. была принята на 29-й очередной сессии Генеральной ассамблеи ОАГ 8 июня 1999 г. в Гватемале, т. е. за семь лет до принятия Конвенции ООН о правах инвалидов, и вступила в силу 14 сентября 2001 г. Согласно ст. 2 Конвенции цель принятия договора — предотвратить и ликвидировать дискриминацию по отношению к инвалидам, чтобы лица с ограниченными возможностями могли полностью интегрироваться в общество, не будучи несправедливо исключенными из него по причине своей инвалидности.

Структурно Конвенция состоит из преамбулы и 14 статей. В ст. 1 даны определения двух ключевых понятий: «инвалидность» и «дискриминация по отношению к инвалидам».

Инвалидность означает постоянное или временное физическое, психическое или сенсорное нарушение, которое ограничивает возможность лица выполнять одно или несколько основных видов ежедневной деятельности и которое может быть вызвано или усугублено экономическими и социальными условиями.

Дискриминация в отношении лиц с ограниченными возможностями означает любое различие, исключение или ограничение, основанное на инвалидности, записи об инвалидности, состоянии в результате перенесенной инвалидности, или восприятии инвалидности, в настоящем или прошлом, целью или результатом которого является умаление или отрицание признания, реализации или осуществления лицом с инвалидностью своих прав и основных свобод.

В ст. 1 Конвенции особо оговаривается, что меры, принятые государством-участником в целях содействия социальной интеграции и личностного развития лиц с ограниченными возможностями, не являются дискриминацией при условии, что различие или предпочтение само по себе не ограничивают право инвалидов на равенство. При этом инвалиды не обязаны соглашаться с такими различиями и предпочтениями.

Договор призывает государства продвигать справедливое отношение к инвалидам посредством принятия соответствующего национального законодательства и развития общественных инициатив, содействия получению инвалидами образования и их трудоустройству, возведения сооружений для облегчения передвижения инвалидов, прежде всего, в общественных местах, обеспечения лиц с ограниченными возможностями центрами досуга, местами для общения и занятий спортом.

Приоритетными направлениями деятельности государства-участников названы ранняя диагностика и вмешательство с целью предупреждения инвалидности, лечение и реабилитация, искоренение общественных стереотипов в отношении инвалидов и другие.

Конвенция также предусматривает учреждение Комитета по ликвидации всех форм дискриминации в отношении инвалидов. Согласно ст. 6 Конвенции каждое государство-участник назначает для работы в Комитете одного эксперта.

На первое заседание Комитета государства-участники должны представить доклад о ситуации с правами инвалидов Генеральному секретарю ОАГ для его последующей передачи для изучения Комитету. В дальнейшем каждые четыре года государства должны предоставлять доклады об успехах, достигнутых в ликвидации всех форм дискриминации в отношении лиц с ограниченными возможностями и сообщать Комитету об обстоятельствах и трудностях, влияющих на степень выполнения обязательств, вытекающих из Конвенции. Комитет дает оценку прогрессу, достигнутому в области применения Конвенции, и стимулирует обмен опытом между государствами-участниками.

Наравне с Конвенцией Комитет руководствуется в своей деятельности правилами процедуры, которые разрабатывает и принимает самостоятельно простым большинством голосов. Согласно п. 7 ст. 6 Конвенции Генеральный секретарь ОАГ обеспечивает Комитету поддержку, необходимую для эффективного выполнения последним своих функций.

Первое заседание Комитета прошло 28 февраля и 1 марта 2007 г. в г. Панама.

В рамках ОАГ принят ряд деклараций, не имеющих обязательной юридической силы, однако имеющих важное значение для развития межамериканской системы защиты прав человека.

6 июня 2013 г. Генеральная ассамблея ОАГ одобрила два новых международно-правовых документа: Межамериканскую конвенцию о ликвидации расизма, расовой дискриминации и связанной с ними нетерпимости (Конвенцию по борьбе с расизмом)^[14] и Межамериканскую конвенцию о ликвидации всех форм дискриминации и нетерпимости (Конвенцию о борьбе с дискриминацией), в которых есть потенциал, чтобы предложить более надежную защиту уязвимым группам населения, в том числе вынужденным переселенцам в Северной и Южной Америке. Последняя предоставляет более всеобъемлющую и комплексную защиту уязвимых групп и вынужденных переселенцев в Америке.

Проблема расизма и расовой дискриминации увеличивается в отношении вынужденных переселенцев в Северной и Южной Америке. Это было задокументировано в течение последних двух десятилетий в многочисленных докладах Специальных докладчиков ОАГ, представителей Генерального секретаря ООН по внутренне перемещенным лицам Фрэнсиса Денга и Вальтера Келина и Human Rights Watch, а также на таких конференциях, как, например, «Региональный семинар по проблемам внутренне перемещенных лиц в Северной и Южной Америке» в 2004 г.^[15]

В соответствии с Конвенцией о борьбе с дискриминацией, «дискриминация означает любое различие, исключение, ограничение или предпочтение в любой области общественной или частной жизни, имеющие целью или следствием свести на нет или ограничить равное признание, использование или осуществление одного или нескольких прав человека и основных свобод, закрепленных в международных документах, применимых к государствам-участникам. Дискриминация может быть основана на национальности, возрасте, поле, сексуальной ориентации, гендерной идентичности и самовыражении; языке; религии; культурной самобытности; политических взглядах или мнениях любого рода; социальном происхождении; социально-экономическом статусе; уровне образования; статусе мигранта, беженца, репатрианта, лица без гражданства и внутренне перемещенного лица; инвалидности; генетических особенностях; состоянии психического или физического здоровья, в том числе инфекционно-заразного состояния и психологического состояния, или на основании любого другого условия» (ст. 1).

Ни один другой договор в международном праве не имеет более широкого определения принципа недискриминации, чем тот, который представлен в настоящей Конвенции. В то время как другие договоры по правам человека были вынуждены полагаться на определение принципа недискриминации, которые уже существуют, чтобы охватить защиту определенных групп, в этой Конвенции были собраны воедино доктринальные и уже юридически закрепленные достижения, тем самым в Конвенции было предложено свое собственное определение.

Вынужденные переселенцы в настоящее время включены в число категорий лиц, наиболее уязвимых к дискриминации. Государственные обязательства, изложенные в Конвенции, включают методы профилактики, ликвидации и наказания всех видов дискриминационной практики до принятия специального законодательства и реализации государственной политики равного обращения и возможностей. Права на доступ к жилью, занятости, участию в профессиональных организациях, образованию, обучению, социальной защите, экономической деятельности и общественной жизни не могут подвергаться какой-либо форме ограничения или умаления прав на основе дискриминации и нетерпимости.

Межамериканская демократическая Хартия была принята 11 сентября 2001 г. на специальной сессии Генеральной ассамблеи ОАГ в Лиме (Перу). Принятие Хартии преследовало цель укрепить демократические институты в американских государствах: «Народы Америки имеют право на демократию, и их правительства обязаны поощрять и защищать ее». Значение Хартии обусловлено, прежде всего, выраженной в этом документе коллективным согласием американских государства с тем, что есть демократия и каковы ее важнейшие элементы.

В 28 ст. Хартии определены элементы представительной демократии и указан порядок защиты демократии, если она оказывается иод угрозой. Структурно Хартия включает Преамбулу и пять разделов. В Преамбуле, в частности подчеркивается, что «представительная демократия является необходимым условием для стабильности, мира и развития в регионе, и что одна из целей ОАГ — развитие и упрочение представительной демократии, с должным уважением к принципу невмешательства».

В разд. L «Демократия и межамериканская система» перечислены и содержательно определены основные элементы демократии: уважение прав человека и основных свобод, доступ и осуществление власти в соответствии с принципом верховенства закона, проведение регулярных, свободных и справедливых выборов на основе тайного голосования и всеобщее избирательное право как выражение суверенитета народа, плюралистическая система политических партий и организаций, а также разделение властей и независимость ветвей власти.

Во разд. II «Демократия и права человека» констатируется, что «Демократия является необходимым условием для эффективной реализации основных свобод и прав человека в их универсальности, неделимости и взаимозависимости, воплощенных в конституциях государств и в межамериканских и международных документах по правам человека», поэтому каждый, кто считает себя жертвой нарушения прав, может обратиться в МКПЧ и Суд.

Демократия и социально-экономическое развитие взаимозависимы и взаимно укрепляют друг друга, поэтому в Декларации особое внимание уделено сокращению бедности и искоренению крайней нищеты. В ст. 13 разд. III «Демократия, комплексное развитие и борьба с бедностью» подчеркивается, что «поощрение и соблюдение экономических, социальных и культурных прав по своей природе связаны с целостным развитием, справедливым экономическим ростом, а также укреплением демократии в странах полушария», а «бедность, неграмотность и низкий уровень человеческого развития являются факторами, которые отрицательно влияют на укрепление демократии» (ст. 14 Хартии). В разд. III перечисляются меры, которые должны принять государства для эффективной борьбы с бедностью.

Особый интерес представляет четвертый раздел Хартии «Укрепление и сохранение демократических институтов», который посвящен противодействию угрозам демократии. Процедурно этот процесс начинается с обращения за помощью со стороны государства, усмотревшего угрозу своей демократической системе, демократическому процессу и законной власти, к Генеральному секретарю или Постоянному совету ОАГ. С предварительного согласия этого государства принимаются меры для анализа сложившейся ситуации, например посещение его территории, по итогам которого Генеральный секретарь докладывает Постоянному совету ОАГ о результатах проделанной работы. Постоянный совет ОАГ дает комплексную оценку ситуации и при необходимости может принять решению относительно мер по сохранению демократической системы государства и ее укреплению.

В соответствии с Уставом ОАГ в случае антиконституционных изменений конституционного строя государства любое государство — член ОАГ, а также Генеральный секретарь ОАГ вправе потребовать немедленного созыва Постоянного совета ОАГ для проведения коллективной оценки ситуации и принятия соответствующих решений.

В зависимости от конкретной ситуации в целях содействия восстановлению демократии Постоянный совет ОАГ может выступить с дипломатической инициативой, например добрыми услугами. Безрез}'льтатность предпринятых мер дает право Постоянному совету ОАГ созвать специальную сессию Генеральной Ассамблеи ОАГ, которая, определив, что имело место антиконституционное нарушение демократического порядка государства — члена ОАГ и констатировав провал предпринятых дипломатических мер, может принять решение о приостановлении членства государства в ОАГ не менее чем 2/3 голосов. В период приостановления членства государство продолжает выполнять свои обязательства перед ОАГ, в частности, в области прав человека. Приостановление членства не означает прекращение попыток урегулировать вопрос дипломатическими средствами. После положительного разрешения ситуации любое государство-член или Генеральный секретарь ОАГ может предложить Генеральной ассамблее ОАГ отменить решение приостановлении членства.

Раздел V Хартии «Миссии демократии и наблюдения за выборами» посвящен процедуре наблюдения". На государства — членов ОАГ возлагается ответственность за организацию, проведение и обеспечение свободного и справедливого избирательного процесса. Миссия по наблюдению за избирательным процессом направляется по просьбе государства — члена ОАГ при условии гарантирования последним безопасности, свободного доступа к информации и полного сотрудничества с миссией. По итогам работы миссии через Генеральный секретариат Постоянному совету ОАГ направляется доклад.

Заключительный разд. VI Хартии «Содействие культуре демократии» содержит общие положения о том, что ОАГ будет продолжать осуществлять программы и мероприятия, направленные на пропаганд}' демократических принципов и практики и укрепления демократической культуры в полушарии, имея в виду, что демократия является образом жизни, основанном на принципах свободы и укреплении экономических, социальных и культурных условий жизни народов Южной Америки (ст. 26 Хартии).

Картахенская декларация о беженцах 1984 г. была принята десятью латиноамериканскими государствами на встрече, посвященной юридическим и гуманитарным проблемам международной защиты беженцев в Центральной Америке, Мексике и Панаме, которая проходила в Картахене (Колумбия) с 19 по 22 ноября 1984 г.

Согласно Декларации беженцы — это «лица, которые бежали из страны, поскольку их жизни, безопасности или свободе угрожали всеобщее насилие, иностранная агрессия, внутренние конфликты, массовые нарушения прав человека или другие обстоятельства, приведшие к серьезному нарушению общественного порядка».

Это определение было одобрено Генеральной ассамблеей ОАГ, которая призвала всех государс гв-участников всячески способствовать и, насколько это будет возможно, имплементировать заключения и рекомендации, принятые к Картахенской деклараций. Картахенская декларация не является обязательной, но именно она легла в основу политики по отношению к беженцам в регионе.

Идея разработки Декларации принципов о свободе выражения мнения 2000 г. (далее — Декларация принципов) возникла у МКПЧ в связи с необходимостью эффективного правового обеспечения реализации и защиты права на свободу выражения мнения, гарантированного ст. 13 Конвенции 1969 г.^[16] Декларация принципов предстояло стать базовым документом ОЛГ в области обеспечения свободы выражения мнения, учитывающим современные международные стандарты прав человека, а также доктрину.

Разработка Декларации принципов была поручена Управлению Специального докладчика по свободе выражения мнения, который представил свой проект МКПЧ, одобрившей его на 108-й очередной сессии в октябре 2000 г.

В Декларации принципов признается важное значение свободы выражения мнения для укрепления и развития демократии и подчеркивается, что любое препятствование свободному обсуждению идей и мнений ограничивает свободу выражения мнения и, следовательно, развитие демократического процесса. В Декларации закреплено 13 принципов:

• 1) свобода слова во всех ее формах и проявлениях является одним из основных и неотъемлемых прав человека;
• 2) каждый имеет право искать, получать и распространять информацию и мнения свободно в соответствии с условиями, изложенными в ст. 13 Конвенции 1969 г.;
• 3) каждый имеет право на оперативный и безвозмездный доступ к информации о себе, а также право при необходимости обновлять эту информацию;
• 4) доступ к информации, которая имеется в распоряжении у государства, является одним из основных прав каждого человека;
• 5) ограничения на свободное распространение идей и мнений, а также препятствование свободному потоку информации нарушает право на свободу выражения мнения;
• 6) каждый имеет право распространять свои взгляды любым способом и в любой форме независимо от наличия специального журналистского образования. Журналистская деятельность должна основываться на этических нормах поведения, которые не могут быть навязаны государством;
• 7) установление выражений, таких как правдивость, своевременность или беспристрастность, несовместимо с правом на свободу выражения мнения, признанного в международных документах;
• 8) каждый информирующий общество вправе сохранять конфиденциальность своих источников информации, заметок, личных и профессиональных архивов;
• 9) убийство, похищение, запугивание и (или) угрозы лицу, информирующему общество, а также материальный ущерб СМИ нарушают основные права человека и сильно ограничивают свободу выражения мнения. Государство обязано предотвращать и расследовать такие случаи, чтобы наказать виновных и обеспечить получение жертвой соответствующей компенсации;
• 10) законы, касающиеся сохранения конфиденциальности, не должны препятствовать или ограничивать исследование и распространение информации, представляющей общественный интерес;
• 11) государственные должностные лица подвергаются более тщательной проверке со стороны общества;
• 12) монополии или олигополии, имеющие в собственности и под контролем СМИ, должны осуществлять свою деятельность в соответствии антимонопольным законодательством во избежание противодействия демократия путем ограничения плюрализма и разнообразия, которые обеспечивают реализацию права на информацию в полном объеме;
• 13) применение властных полномочий и использование государственных средств государством, предоставление привилегий при уплате таможенных пошлин, произвольное и дискриминационное размещение рекламы и государственных займов, концессии частот радиои телевещания, в частности, с намерением оказать давление, наказать или наградить, и предоставление привилегий лицам, информирующим общество, а также СМИ, в связи с высказываемым ими мнением представляют собой угрозу свободе выражения мнения и должны быть прямо запрещены законом.

К традиционным нарушениям права на свободу выражения мнений, затронутым межамериканской системой в прошлом, относятся: убийство журналистов, цензура и законодательство desacato (законы, несправедливо защищающие официальных должностных лиц от общественной критики)^[17]. При авторитарных режимах свобода выражения мнений обычно ограничена, если вовсе не запрещена при помощи прямых ограничений, служащих целям авторитарных режимов, включающих убийства. Но когда политический режим смягчается, ограничения принимают более скрытый характер (например, правовое или административное регулирование или судебные решения)^[18]. В частности, сиецдокладчик по правам на свободу мнений выразил опасения по поводу законодательных, административных и судебных трактований новых спорных вопросов и ограничений свободы выражения мнений в укрепляющихся демократиях.

Важным представляется вопрос свободы выражения мнений на радио и телевидении. Спецдокладчик выразил обеспокоенность по поводу двух моментов: концентрации права собственности на СМИ и радиосообществ. Он настаивал на том, что монополии и олигополии нрава собственности на СМИ должны быть «предметом антимонопольного законодательства, так как они входят в сговор против демократии». В действительности, когда СМИ контролируются лишь государством или несколькими корпорациями, плюрализм оказывается односторонним.

Что касается радиосообществ, то обеспокоенность касалась в основном права меньшинств на доступ к «рынку идей» в условиях равных возможностей. В глазах Межамериканской комиссии вещание в общине может быть использовано как средство, к которому маргинальный социальный сектор может прибегнуть в целях преодоления отсутствия интереса СМИ к их потребностям. Таким образом, общинное вещание становится одним из наиболее важных (если не единственно доступным) средств, которое некоторые группы населения могут использовать для реализации «права на общение, свободное выражение идей и распространение информации». Отмечая это, спецдокладчик разработал стандарты, которые государство должно соблюдать, регулируя доступ к использованию электромагнитных волн. Во-первых, государство связано негативными обязательствами, состоящими в недискриминации (ни de jure, ни de facto) при регулировании доступа к использованию электромагнитных волн. Регулирование доступа к электромагнитным радиоволнам основывается на трех параметрах: установлены законом; направлены на достижение целей, установленных Конвенцией 1969 г.; необходимы в демократическом обществе. Эти элементы должны быть соблюдены одновременно. Во-вторых, позитивные обязательства требуют, чтобы регулирование доступа к электромагнитным радиоволнам было направлено на обеспечение разнообразия голосов, которые способствуют равному доступу к использованию частот. Поэтому тендеры, но распределению частот, основанные лишь на экономическом критерии, противоречат Конвенции 1969 г. Как указал спецдокладчик, государствам также рекомендуется не выходить за рамки антимонопольного законодательства, включая «упреждающую политику социальной интеграции, которая ведет к снижению уже существующего неравенства в доступе к СМИ»^[19].

Для социально маргинальных групп протест часто становится единственным доступным средством выражения их политических требований. Согласно мнению спецдокладчика право на протест базируется на праве на свободу выражения мнений и свободу собраний. Поскольку это право не является абсолютным, то право на протест может регулироваться с учетом времени и места, но принимая во внимание три параметра, описанных выше. Так как требование о том, чтобы о маршруте предстоящего протеста были уведомлены соответствующие административные власти (или полиция), не является само по себе нарушением Конвенции, это может стать препятствием в реализации данного права. Широкие административные полномочия, которые могут быть использованы произвольно, противоречат Конвенции 1969 г.

Комиссия, в частности, сосредоточила свое внимание на том, каким образом государства ссылаются на исключение «общественного порядка», чтобы регулировать и ограничивать социальные протесты. В своем отчете за 2009 г. Комиссия заявила, что какие-либо нарушения общественного порядка, служащие оправданием ограничения свободы выражения мнений, должны основываться на реально и объективно поддающихся проверке причинах, которые представляют определенную и реальную угрозу потенциально серьезного нарушения основных условий функционирования демократических институтов. При этом спецдокладчик подчеркнул, что в демократическом обществе «публичный порядок» (ст. 13(2)(Ь) Конвенции 1969 г.) требует широкого распространения идей и получения информации без предварительной цензуры.

Спецдокладчик также обратил внимание на систематические и грубые нарушения права на свободу выражения мнений, в первую очередь на законы desacato и убийства журналистов. Законы desacato — это законодательные меры, обеспечивающие государственным служащим привилегированную защиту от критики — обычно с помощью уголовных санкций. Межамериканская комиссия призвала государства к декриминализации осуществления права на свободу мысли и выражения. Хотя Суд предоставил возможность государствам самим выбирать, как наложить последующую ответственность на журналистов, спецдокладчик повторил несколько раз, что критика — даже оскорбительная, радикальная или вызывающая возмущение — должна вызывать большую, а не меньшую дискуссию, а также то, что граждане, а не критикуемая власть, должны решать, заслуживает ли идея или часть информации внимания и уважения.

Убийство журналистов — это еще один вид систематических нарушений, на которые спецдокладчик обратил внимание. Комиссия признала, что убийство журналистов не является широко распространенной практикой в большинстве стран. Однако это наиболее «серьезное нарушение права на свободу мысли и выражения», следовательно, заслуживает пристального внимания. Комиссия выпускает пресс-релиз каждый раз, когда ей становится известно об убийстве журналиста. В последние годы участились убийства журналистов в Мексике и Гондурасе.

Обращая внимание на позитивные обязательства государств, спецдокладчик пояснил, что государства обязаны расследовать факты нарушения прав человека на основе стандартов должной заботливости. В случае с журналистами, учитывая, что журналистика является «первичным и основным проявлением свободы мысли и выражения», они должны находиться под защитой для того, чтобы выполнять свои обязанности свободно и в безопасности. Как подчеркнула Комиссия, убийство журналистов влияет не только на их личные права, но также и на коллективное право на поиск и получение информации.

Разработка проекта Американской декларации прав коренных народов 1997 г. (далее — проект Декларации) началась с инициативы Генеральной ассамблеи ОАГ, которая в ноябре 1989 г. обратилась к МКПЧ с просьбой разработать «правовой акт о правах коренных народов» с перспективой его последующего принятия в 1992 г. Следуя указаниям Генеральной ассамблеи ОАГ, МКПЧ представила документ «проект Американской декларации о правах коренных народов» на заседании Постоянного совета ОАГ 10 апреля 1997 г. В настоящее время координация работы над проект Декларации возложена па Департамент международного права Секретариата по правовым вопросам ОАГ, который работает в этом направлении в тесном контакте со специально созданной Рабочей группой Комитета по правовым и политическим вопросам Постоянного совета ОАГ. Рабочая группа была учреждена в 1999 г. В заседаниях Рабочей группы могут принимать участие все государства — члены ОАГ. Каждое государство имеет один голос. Заседания Рабочей группы открыты для публики.

В своей деятельности Рабочая группа руководствуется принципом принятия каждого положения на основе консенсуса. Если консенсуса достичь не удается, Председатель Рабочей группы приглашает делегации государств провести неофициальные консультации, участие в которых принимают и представители коренных народов, что позволяет выработать документ, приемлемый для всех заинтересованных сторон. Дополнительным инструментом согласования является право Председателя представлять альтернативный текст спорного предложения на рассмотрение Рабочей группы в случае, если неофициальные консультации не увенчались успехом. Предусмотрен и еще один вспомогательный механизм: если после всех предпринятых усилий консенсус не был достигнут, спорное слово, фразу или абзац в тексте проекта заключают в квадратные скобки.

Согласно преамбуле проекта Декларации государства — члены ОАГ признают, «что права коренных народов являются жизненно важным аспектом, который имеет большое историческое значение для нынешнего полушария и будущего». Основным критерием для применения Декларации является самоидентификация (индивидуальная или коллективная) как коренного народа (представителя коренного народа). Государства должны уважать право на такую самостоятельную идентификацию в соответствии с традициями каждого коренного народа. В проекте провозглашается, что коренные народы имеют все права человека, включая право принадлежать к коренному сообществу, свободу от носильной ассимиляции и дискриминации, право на культурную целостность, включая возможность выбирать свои собственные философские воззрения, религиозные взгляды и язык. Согласно проекту Декларации гарантируются и коллективные, и индивидуальные права. Так, коренные народы вправе владеть территорией своего исконного проживания и заниматься ее развитием. Каталог прав и свобод человека, изложенный в проекте Декларации, включает гражданские и политические права и свободы, в том числе свободу собраний и право на объединение; свободу мысли и самовыражения; право на самоуправление, экономические, социальные и культурные права, в частности, право на интеллектуальную собственность и право на труд и другие. Наравне с правами коренных народов в проекте Декларации изложены и обязанности государств-участников. Например, с одной стороны, государства не должны препятствовать самообучению коренных народов, а с другой, обеспечивать, чтобы коренные народы в обязательном порядке получали образование. Государство также должно защищать окружающую среду территории коренных народов.

В 2016 г. ОАГ предприняты первые шаги по утверждению проекта Декларации Генеральной ассамблеей ОАГ. Так, 24 мая 2016 г. данный проект Декларации вынесен на рассмотрение на заседании Генеральной ассамблеи ОАГ, которое прошло с 13 по 15 июня 2016 г. в Доминиканской республике.

Выработка согласованного текста Декларации осуществляется и с учетом правовых позиций МКПЧ и Суда, практика которых по рассмотрению дел о защите прав коренных народов, образует значительную часть всей практики этих органов.

Судебная практика В январе 1988 г. в Комиссию поступила петиция Общины Алубуту и другие против Суринама. Решение Суда по этому делу оказало существенное влияние на последующую практику как самого Суда, так и Комиссии при рассмотрении жалоб на нарушения прав коренных народов. Дело касалось убийства семи маронов^[20] Самарака солдатами национальной армии Суринама в декабре 1987 г. В мае 1990 г. Комиссия представила отчет, в котором констатировала, что власти Суринама нарушили ст. 1,2,4(1), 5(1), 5(2), 7(1), 7(2), 7(3), 25(1) и 25(2) Конвенции 1969 г. и предоставила правительству срок в 90 дней для выполнения рекомендаций Комиссии. Власти Суринама не предприняли никаких действий, после чего Комиссия передала дело в Суд, представив свои аргументы в форме меморандума, датированного 1 апреля 1991 г. 28 июня 1991 г. правительство Суринама выдвинуло ряд предварительных возражений, в частности, о неисчерпании внутренних средств правовой защиты.

3 августа 1991 г. Суд потребовал провести слушания, в ходе которых могли быть заслушаны аргументы сторон по предварительным возражениям. Слушания состоялись 2 декабря 1991 г. Однако вместо того, чтобы представить аргументы в поддержку своих возражений, власти Суринама решили взять на себя ответственность за убийство и уведомили Суд о своем решении. Суд принял к сведению это решение и постановил оставить дело в производстве для определения размера компенсации. Слушания по этому вопросу в соответствии со ст. 63 Конвенции было назначено на 23 июня 1992 г., а затем отложено до 7 июля 1992 г.

Рассматривая дело, Суд пришел к выводу, что право Сарамака, а не право Суринама должно рассматриваться при установлении лиц, которые имеют право на компенсацию за убийство семи человек. Придя к такому заключению, Суд, опираясь в том числе на свидетельские показания, сделал основной упор на то, что семейное право Суринама не имеет юридической силы и нс применяется на территории племени Сарамака. Члены племени не знакомы с этим правом и придерживаются своих собственных норм. Государство со своей стороны не обеспечивает условия и возможности для регистрации браков, случаев рождения и смерти, что является основополагающим требованием для осуществления сурипамского права. Далее, члены племени Сарамака не выносят споры, возникающие по поводу указанных проблем, на рассмотрение государственных третейских судов, чья роль в отношении коренных жителей практически сведена к нулю. Следует отметить, что, но данному делу власти Суринама признали существование обычного права у племени Сарамака. В связи с тем что семейное право Суринама не действует на территории племени Сарамака, Суд обратился к обычному нраву, чтобы установить, кто приходился детьми, супругами и родителями убитых. Однако Суд применил право племени Сарамака только в той степени, в какой оно было признано нс противоречащим правам человека в рамках межамериканского права: «Как уже указывалось, в данном деле суринамское право не является местным правом, так как не имеет силы в указанном регионе, когда вопрос касается семейного права. Значит, необходимо принимать во внимание традицию племени Сарамака. Эта традиция составит основу толкования тех понятий [дети, супруги, родители] в той степени, в какой соответствующее толкование не будет противоречить Конвенции 1969 г. Таким образом, говоря о „предках“, Суд не делает различия в отношении пола, даже если это могло бы не совпадать с традицией Сарамака».

Суд также отметил, что правительство Суринама не ратифицировало Конвенцию МОТ № 169, давая этим понять, что положения этой конвенции, особенно призывающие уважать правовые системы, институты, обычаи и традиции коренных народов имеют прямое отношение к решению проблем, представленных Алубуту^[21].

В начале 1970;х гг. Комиссия стала рассматривать права коренных народов. В 1971 г., основываясь на ст. 2 Декларации 1948 г. (право на равенство перед законом), Комиссия заявила, что коренные народы имеют право на специальную правовую защиту от любой дискриминации. Она также призвала государства — члены ОАГ выполнить требование ст. 39 Межамериканской хартии о социальных гарантиях, принятой Генеральной ассамблеей ОАГ в 1948 г., которая гласит: «В тех странах, где проблема коренного населения существует, должны быть предприняты необходимые меры для обеспечения защиты и помощи индейцу, защиты его жизни, свободы и собственности, его защиты от произвола, угнетения и эксплуатации, его защиты от нищеты, обеспечения адекватного образования… Должны быть созданы институты и службы для защиты индейцев, особенно для обеспечения уважения их земель, легализации их обычаев и предотвращения вторжения в их земли со стороны».

В 1972 г. Комиссия одобрила резолюцию под названием «Специальная защита для коренного населения, действие по предотвращению расизма и расовой дискриминации», в которой призвала государства «действовать решительно по защите права лиц, принадлежащих к коренному населению, чтобы они не были объектом любой формы дискриминации».

В резолюции отмечается, что по историческим причинам и на основе моральных и гуманитарных принципов специальная защита коренного населения является священным делом государств. На основании различных дел Комиссия подтверждает, что злоупотребление властью должностными лицами, которые по службе призваны заниматься сообществами коренных народов, приводит к серьезным нарушениям прав коренных народов. Положения этой Резолюции нашли отражение в ежегодном докладе Генеральной ассамблеи ОАГ в 1973 г. В 1973—1974 гг. Комиссия предприняла попытку осуществить мониторинг законодательства, юридических и административных мер, связанных с коренными народами, в государствах — членах ОАГ, однако она не увенчалась успехом. До 1989 г. Комиссии удалось лишь на основе ad hoc провести ряд акций по изучению ситуации коренных народов в некоторых странах ОАГ. Комиссия выступила также инициатором возбуждения в Суде дел по защите прав коренных народов.

Судебная практика Речь идет о деле Община Авас Тингни против Никарагуа (Mayagna (Sumo) Awas Tingni Community v. Nicaragua) (дело 11.577 (Никарагуа)). Иск начали с подачи в МКПЧ искового заявления от имени Индейского правового центра и представителей индейской общины Авас Тингни в октябре 1995 г. В исковом заявлении содержалась жалоба на то, что правительство Никарагуа нарушило права общины, не сумев эффективно гарантировать и защитить имущественные права ее членов, основанные на традиционном владении и пользовании. Правительство, в частности, предоставило концессию корейской компании на заготовку и транспортировку леса, проводит политику дискриминации в отношении членов общины, лишая их правовой защиты и отказывая в адекватных и эффективных средствах защиты их прав в судах Никарагуа. Истцы, в частности, утверждали, что правительство Никарагуа нарушило ст. 1, 2, 21, 24 и 25 Конвенции 1969 г., а также положения других международных актов по правам человека, имеющих обязательную силу в отношении Никарагуа. После неоднократных попыток мирным путем урегулировать вопрос МКПЧ в июне 1998 г. передала дело в Межамериканский суд по правам человека.

Приведем некоторые факты, относящиеся к общине Авас Тингни. Община, насчитывающая около 630 человек, занимает территорию в северной части атлантического побережья Никарагуа. Экономика преимущественно натуральная. Члены общины занимаются сельским хозяйством, рыбной ловлей, охотой и собиранием даров природы, что позволяет им удовлетворять их основные потребности. Этой традиционной деятельностью люди занимаются на всей территории, где исконно проживали Авас Тингни, что соответствует местным традициям и законам.

В июне 1995 г. общину уведомили о том, что Совет Североатлантического автономного региона (СААР — является частью административной структуры на Атлантическом побережье на основе Статута об автономии 1987 г.) подписал соглашение, по которому корейской компании (СОЛАРКСА) разрешалось развернуть свою деятельность на территории общины. Члены общины сразу же опротестовали это решение, указав, что оно было принято без их участия, и обратились в местный суд с просьбой приостановить предоставление концессии указанной компании. В сентябре 1995 г. местный суд отклонил ходатайство по процедурным основаниям, и тогда в октябре 1995 г. община подала апелляцию против этого решения. Однако она была отвергнута Верховным судом Никарагуа год спустя, в феврале 1997 г. В том же месяце община обратилась прямо в СААР с целью получить поддержку в борьбе за разграничение своих земель и приостановку концессии.

Члены СААР подали иск в Верховный суд Никарагуа на том основании, что согласно Конституции предоставление концессии является незаконным, так как решение на этот счет не получило одобрения всех членов СААР. Следует также упомянуть, что примерно за год до того, как Верховный суд вынес свое решение, в марте.

• 1996 г. компании СОЛАРКСА была предоставлена концессия на использование лесов на землях Авас Тингни в течение 30 лет и разрешение па строительство подъездных дорог. 27 февраля 1997 г. Верховный суд вынес решение в отношении поданного СААР иска, признав неконституционный характер концессии. Однако правительство Никарагуа не отозвало концессию, и СОЛАРКСА продолжала свои работы. Единственной реакцией властей было то, что они подали новое заявление о предоставлении концессии в СААР для вынесения повторного решения. Большинством голосов СААР удовлетворила заявление в октябре 1997 г., что заставило членов общины в ноябре подать судебный иск против СААР. В феврале 1998 г. Верховный суд потребовал исполнения своего решения о нсконституционности концессии от 27 февраля
• 1997 г. Прошло три месяца, прежде чем правительство Никарагуа наконец уведомило компанию СОЛАРКСА о том, что концессия недействительна и что компания должна прекратить свои работы.

Как отмечалось выше, община Авас Тингни подала в МКПЧ в октябре 1995 г. исковое заявление, содержащее жалобу в отношении руководства Никарагуа, нарушившего Конвенцию 1969 г. и другие нормы международного права. Вслед за этим в декабре того же года последовала просьба принять предупредительные меры с целью получить поддержку МКПЧ и не допустить выдачу руководством Никарагуа концессии компании СОЛАРКСА. В мае 1996 г. стороны договорились мирным путем решить проблему. После того как Никарагуа отказалась от своего первоначального решения о мирном урегулировании, Авас Тингни предложили властям Никарагуа разграничить территорию и приостановить действие концессии до завершения демаркации.

На очередной встрече по вопросу о мирном решении проблемы в октябре 1996 г. правительство Никарагуа информировало МКПЧ о создании Национальной демаркационной комиссии, призванной рассмотреть вопрос о правовом титуле и разграничении земель коренных народов по всей стране. В апреле 1997 г. представители общины Авас Тингни известили МКПЧ о том, что хотя Верховный суд Никарагуа объявил концессию компании СОЛАРКСА недействительной с точки зрения Конституции, работы, но заготовке леса продолжались. Еще раз они заявили об этом в октябре.

• 1997 г. 31 октября МКПЧ приняла предупредительные меры, потребовав от руководства Никарагуа приостановить действие концессии. Власти в ответ заявили, что СААР одобрил выдачу концессии и поэтому она имеет силу. В свою очередь представители общины высказались в том смысле, что основной вопрос, который они подняли в своем заявлении в адрес МКПЧ, — нежелание властей гарантировать и защитить их территориальные права, еще не был рассмотрен, и обратились к Комиссии с просьбой изложить суть дела. В декабре 1997 г., учитывая иск, поданный членами СААР, выступавшими против концессии, правительство Никарагуа признало, что внутренние средства правовой защиты не исчерпаны. Оно подтвердило эту мысль в марте
• 1998 г., призвав Комиссию более не заниматься рассмотрением данного вопроса.
• 3 марта 1998 г., действуя в соответствии со ст. 50 Конвенции, МКПЧ одобрила доклад 27/98, в заключительных параграфах которого отмечалось: «Основываясь
• 1

на предпринятых действиях и действиях, которые не были предприняты, (…) правительство Никарагуа не выполнило свои обязательства в рамках Американской конвенции о правах человека. Правительство Никарагуа не произвело разграничения земель общины Авас Тингни и общин других коренных народов и нс приняло эффективных мер, чтобы гарантировать осуществление имущественных прав общины на землю. Такое невыполнение правительством своих обязательств является нарушением ст. 1, 2 и 21 Конвенции, которые совместно устанавливают право на принятие указанных эффективных мер. Согласно ст. 1 и 2, правительство обязано принимать необходимые меры, чтобы содержащиеся в Конвенции права стали реализуемыми».

Статья 21 Конвенции гласит: «Каждый имеет право пользования и владения своей собственностью». «Никто не может быть лишен своей собственности иначе как с выплатой справедливой компенсации в целях публичного использования или общественного интереса» и в случаях и формах, установленных законом".

Далее Комиссия отмечает: «Правительство Никарагуа непосредственно несет ответственность за нарушения имущественных прав, закрепленных в ст. 21 Конвенции, предоставив концессию компании СОЛКАРСА на строительство дороги и проведение лесозаготовительных работ на землях общины Авас Тингни без согласия на то со стороны членов общины… Правительство Никарагуа не гарантирует принятия эффективных мер правовой защиты в отношении исков общины Авас Тингни по поводу их нрав на землю и природные ресурсы, как предусмотрено ст. 25 Конвенции».

В докладе Комиссии содержались рекомендации в адрес правительства Никарагуа:

«А) Ввести в судебную систему процедуру, приемлемую для указанных местных общин, в результате которой стало бы возможным быстрое официальное признание и разграничение территории, занимаемой общиной Авас Тингни, и территорий других общин, проживающих на атлантическом побережье.

Как можно быстрее приостановить всякую деятельность, связанную с предоставленной компании СОЛКАРСА концессией на проведение работ по заготовке леса на землях общины Авас Тингни до тех пор, пока вопрос о собственности на землю, затрагивающий коренных народов, [нс будет] решен или специальное соглашение |не будет] достигнуто между правительством и общиной Авас Тингни; и С) В течение месяца начать обмен мнениями с членами общины Авас Тингни с целью определить условия, при которых [могло бы быть] достигнуто соглашение между правительством и общиной Авас Тингни".

В своем ответе, поступившем лишь в мае 1998 г., по истечении выделенного для этого МКПЧ срока в 60 дней, правительство Никарагуа указало, что было сделано с его стороны для соблюдения рекомендаций Комиссии. МКПЧ в свою очередь сочла эти мероприятия недостаточными и 28 мая того же года направила дело в Межамериканский суд по правам человека. Судебное разбирательство состояло из двух этапов: рассмотрение предварительных возражений и рассмотрение конкретных обстоятельств дела. МКПЧ обратилась в Суд с просьбой вынести решение по вопросу о том, были или нет нарушены следующие статьи Конвенции: 1 (обязательство уважать право), 2 (действия в рамках национальной юрисдикции), 21 (право на собственность) и 25 (право судебной защиты). Комиссия настаивала, чтобы Суд обязал правительство Никарагуа: 1) определить процедуру признания и разграничения земель общины Авас Тингни; 2) воздержаться от предоставления каких-либо концессий, пока имущественные права общины не будут уточнены и гарантированы; 3) присудить общине компенсацию за нарушение ее прав. Кроме того, Комиссия потребовала, чтобы Суд обязал правительство Никарагуа возместить подателям искового заявления расходы, связанные с возбуждением иска.

На этапе предварительных возражений рассматривалось утверждение правительства Никарагуа о том, что внутренние средства правовой защиты не были исчерпаны и поэтому судебные слушания недопустимы. Правительство Никарагуа подняло этот вопрос в декабре 1997 г. по прошествии более двух лет со времени подачи в МКПЧ искового заявления, а также в августе 1998 г. после того, как дело было передано в Суд. Реакцией Комиссии было обращение в Суд с просьбой отклонить предварительные возражения, так как правительство Никарагуа признало себя ответственным по делу, указав, каким образом оно соблюдает рекомендации Комиссии, при этом оно отказалось от права ставить вопрос о внутренних средствах правовой защиты.

Проанализировав аргументы правительства Никарагуа и МКПЧ, Суд повторил свое прежнее решение об исчерпании внутренних средств правовой защиты следующим образом:

«Действительно, наиболее важной общепризнанной нормой международного права, ссылка на которую сделана в определении об исчерпании внутренних средств правовой защиты, является то, что государство, участвующее в деле, имеет право открыто или подразумеваемым образом отказаться от применения этого определения. Во-вторых, возражение, основанное на том, что внутренние средства нс исчерпаны полностью, должно быть подано своевременно, на ранних стадиях разбирательства или, наоборот, предполагается, что заинтересованное государство отказалось от применения подразумеваемым образом. В-третьих, государство, ссылающееся на неисчерпапие, должно указать, какие именно внутренние средства правовой защиты следует использовать, и представить доказательство их эффективности».

Исходя из вышесказанного, Суд признал, что правительство Никарагуа отказалось от права заявить возражения против неисчернания внутренних средств правовой защиты из-за неспособности сделать это своевременно в ходе судебного разбирательства в рамках Комиссии. Другими словами, возражение против обращения в Суд, основанное на неиспользовании внутренних правовых средств, становится невозможным для правительства Никарагуа в силу того, что оно нс сделало этого на ранних стадиях расследования в рамках Комиссии. В результате Суд принял решение отклонить предварительные возражения Никарагуа и продолжить рассмотрение дела.

Слушание в Суде по существу дела проходило 16—18 ноября 2000 г. в Сан-Хосе, Коста-Рика. В обоснование своего дела адвокаты со стороны общины Авас Тиигии представили целый ряд свидетелей, включая специалистов в области антропологии, вождей местных племен, местных юристов, представителей общины Авас Тингни. Со стороны правительства Никарагуа участвовал только один свидетель, некое политическое лицо, назначенное агентством, отвечающим за распределение сельских земель. Этот свидетель утверждал, что племя Авас Тингни недавно мигрировало в оспариваемый регион, что они не являются исконными жителями и что поэтому не могут претендовать на землю, право владения которой передается по наследству.

Решение Суда, вынесенное в августе 2001 г., подтвердило, что общине Авас Тингни принадлежали коллективные права на их исконные земли, ресурсы и окружающую среду. Суд также постановил, что неспособность должным образом и эффективно признать, гарантировать, уважать и обеспечить соблюдение этих прав вступает в противоречие с обязательствами государств, предусмотренными Конвенцией 1969 г. Суд пришел к такому выводу, в частности, со ссылкой на другие положения, как предусмотрено ст. 29(b) Конвенции 1969 г.^[22] Основываясь на этом, Суд установил, что «статья 21 Конвенции защищает право на собственность в том смысле, что оно объединяет, помимо прочего, права членов местных общин в рамках общинного владения…».

Затем Суд развил свое понимание прав собственности коренных народов и источников этих прав: «Принимая во внимание характер рассматриваемого дела, необходимо понять концепцию собственности, свойственную местным общинам. У коренных народов существуют общинные традиции, что подтвердила их общинная форма коллективного владения землями. Смысл ее в том, что собственность сосредоточена не у отдельных лиц, а у групп и у общин. В соответствии с фактом самого существования коренные народы имеют право свободно проживать на своих собственных территориях; тесные взаимоотношения, связывающие общины с землей, необходимо признать и рассматривать как основу их культуры, их духовной жизни, культурной целостности и экономического выживания. Для местных общин отношение к земле не просто отношение, основанное на владении и производстве. Оно также содержит элемент материальной и духовной субстанции, которым они должны воспользоваться в полной мере, а также является средством сохранения их культурного наследия и способом передать его будущим поколениям.

Особое внимание необходимо уделить общему праву коренных народов из-за юридического действия, которое оно оказывает. Так как владение землей является продуктом традиции, то этого достаточно для того, чтобы наделить местные общины, нс имеющие правового титула, правом на получение официального признания и регистрацию их прав собственности".

Вышеизложенные положения очень важны, так как они еще раз подтверждают первостепенное значение территориальных прав местных общин для их культурной целостности и помогают понять, что источником их прав собственности являются традиции и владение территорией независимо от того, был ли выдан правовой титул на землю правительством или нрава коренных народов были признаны в силу иных оснований. В соответствии с этим Суд определил, что «члены общины Авас Тингни имеют общинное право собственности на земли, на которых они в настоящее время проживают…».

Далее Суд указан, что недостаточно признать территориальные права. Необходимо принять меры, чтобы обеспечить соблюдение и гарантию таких прав. В частности, было оговорено, что гарантия соблюдения территориальных прав подразумевает выдачу и регистрацию официального правового титула и разграничение земель с целью установления фиксированных границ. В соответствии с вышесказанным Суд определил, что члены общины Авас Тингни имеют право па то, чтобы государство:

«а) произвело делимитацию и разграничение территории, находящейся в собственности общины, и выдало на нее правовой титул; и чтобы Ь) пока не будет официально произведена делимитация и разграничение и не будет выдан правовой титул, государство прекратило всякие действия, которые могли бы позволить его доверенным лицам или третьим сторонам, действующим с его молчаливого согласия или при его попустительстве, оказать влияние на наличие, стоимость, использование или владение природными ресурсами, расположенными в географическом регионе, где проживают и занимаются хозяйственной деятельностью члены общины».

В силу того что правительство Никарагуа игнорировало эти права. Суд установил, что: «В свете ст. 21 Конвенции государство нарушило право членов общины Авас Тингни на использование и владение их собственности, так как не произвело делимитации и разграничения общинной собственности и санкционировало выдачу концессий третьим лицам на эксплуатацию земли и природных ресурсов на территории, полностью или частично соответствующей землям, которые должны быть делимитированы, разграничены и на которые должен быть выдан правовой титул в пользу коренных жителей».

И последнее, Суд постановил, что: «Государство должно принять меры законодательного, административного и любого другого характера, необходимые для создания эффективного механизма с целью проведения официальной делимитации и разграничения исконной общинной собственности и обеспечения ее правовым титулом в соответствии с традиционным правом, ценностями, пользованием и традициями этих общин. Кроме того, принимая во внимание нарушение прав, закрепленных в Конвенции применительно к данному делу, Суд предписывает, чтобы государство приступило к проведению официальной делимитации, разграничению и наделению правовым титулом земель, принадлежащих общине Авас Тингни не позднее чем в течение 15 месяцев с привлечением к этому членов общины и с учетом традиционного права, ценностей, пользования и традиций. До тех пор пока не проведены соответствующая официальная делимитация, разграничение и наделение общинных земель правовым титулом, Правительство Никарагуа должно прекратить все действия, которые могли бы позволить его доверенным лицам или третьим сторонам, действующим с его молчаливого согласия или при его попустительстве, влиять на наличие, стоимость, использование или владение природными ресурсами, расположенными в географическом регионе, где проживают и занимаются хозяйственной деятельностью члены общины».

Как следует из вышеизложенного, Суд принял решение, имевшее существенное значение и далеко идущие последствия. В Решении Суда сказано, что в Конвенции 1969 г. право собственности имеет значение, отличное от определений собственности в рамках внутригосударственного права. В связи с этим определение исконных прав собственности, защищенных в соответствии с международным правом, может отличаться от преобладающего традиционного понимания этих прав. Суд специально оговорил, что права собственности коренных народов существуют и могут быть принудительно осуществлены в силу традиционного владения и пользования этой собственностью и в силу исконного права. Из этого следует, что исконные права собственности не зависят от постановления или решения государственного органа, а существуют в силу традиционного владения и пользования и в силу действия традиционного права. От государства требуется признать и гарантировать эти права через делимитацию, разграничение и наделение правовым титулом. Эти меры должны быть осуществлены при полном участии коренных жителей и с учетом их традиционного права, ценностей, пользования и традиций. Помимо признания независимого и коллективного характера прав собственности коренных народов, Суд сделал ссылку и на их культурные, духовные, экономические и религиозные права: «Тесную связь общин с землей следует признавать и воспринимать как фундамент, на котором зиждется их культура, духовная жизнь, культурная целостность и экономическое выживание. Для местных общин отношение к земле не есть просто отношение, основанное на владении и производстве. Оно также содержит элемент материальной и духовной субстанции, которым они должны воспользоваться в полной мере, и является средством сохранения их культурного наследия и способом передать его будущим поколениям».

В своем решении Суд определил, что правительство Никарагуа нарушило ст. 1, 2, 21 и 25 Конвенции 1969 г. и потребовал, чтобы государство приняло меры с целью идентифицировать, разграничить и обеспечить правовым титулом земли общины Авас Тингни «в соответствии с традиционным правом, ценностями, пользованием и традициями этих общин…» Суд также потребовал, чтобы правительство Никарагуа признало, разграничило и наделило правовым титулом земли общины Авас Тингни, и пока этого не будет сделано, воздержалось от совершения каких-либо действий, которые могут «оказать влияние на наличие, стоимость, использование или владение соответствующей собственностью…».

Принципы и практические рекомендации по защите лиц лишенных свободы в американских государствах, были приняты МКПЧ на 13-й очередной сессии, состоявшейся 3—14 марта 2008 г. В преамбуле к документу нризнается фундаментальное право всех лиц, лишенных свободы, на гуманное обращение, признание и обеспечение их достоинства, а также их жизни, физической, психической и моральной целостности.

В первом разделе Принципов «лишение свободы» определяется как «любые формы задержания, тюремного заключения, помещения или содержания под стражей лица в государственном или частном учреждении, которое это лицо не имеет права покинуть по собственной воле, по приказу или под фактическим контролем судебного, административного или любого другого органа по причинам оказания гуманитарной помощи, лечения, опеки, защиты или по причине совершения преступления или правонарушения».

Таким образом, указанное определение охватывает не только лиц, лишенных свободы за совершение преступления, нарушение или несоблюдение закона, но и лиц, которые находятся под опекой и контролем других учреждений, ограничивающих их свободу покидать такие учреждения по собственному желанию.

К принципам защиты лиц, лишенных свободы в американских государствах, отнесены общие принципы (гуманное обращение, равенство и недискриминация, свобода личности, принцип законности, надлежащая правовая процедура, судебный контроль и надзор за исполнением наказания, подача жалоб и получение ответов); принципы, связанные с условиями лишения свободы (охрана здоровья, предоставление питания и питьевой воды, порядок размещения, санитарно-гигиенические условия и одежда, меры по борьбе с переполненностью камер (комнат), контакты с внешним миром, работа и образование и другие); принципы, связанные с функционированием системы лишения свободы (уровень квалификации персонала, порядок проведения осмотров, в том числе медицинских, порядок наложения дисциплинарных наказаний и приведения их в исполнение, борьба с насилием в соответствующих учреждениях и реагирование на чрезвычайные ситуации, условия применения силы и оружия, качество расследования фактов насилия и нарушений в специализированных учреждениях).

Согласно принципу XXIV документа в соответствии с национальным законодательством и нормами международного права, национальные и международные учреждения и организации вправе регулярно в любое время и при любых обстоятельствах посещать и инспектировать места лишения свободы, чтобы установить, уважаются ли права лиц, лишенных свободы. Государства должны обеспечить инспекции полный доступ в места лишения свободы, к информации и документации, касающейся учреждения и находящихся в них лиц, а также возможность проведения частных и конфиденциальных интервью с лицами, лишенными свободы, и персоналом.

Наравне с принципами гарантом прав лиц, лишенных свободы, является Специальный докладчик по правам лиц, лишенных свободы.

• [1] URL: http://www.cidh.oas.org/Comunicados/English/ /2010/116−10eng.htm.
• [2] URL: http://cidh.org/womcn//SaludMaternalOEng/MatcrnalHcalthTOCcng.htm.
• [3] URL: http://www.corteidh.or.cr/bus_temas.cfm.
• [4] URL: http://www.ci (lh.()as.org/dernandas/deman (lasENG2007.htm.
• [5] URL: http://www.cidh.oas.org/dcmandas/dcmandasENG2009.htm.
• [6] Там же.
• [7] U RL: http://www.cidh.org/search/advcidh.asp.
• [8] URL: http://www.cidh.org/medidas/2010.eng.htm.
• [9] URL: http://wrww.corteidh.or.cr/bus_temas.cfm.
• [10] URL: http://www.corteidh.or.cr//bus_temas.cfm.
• [11] На данное дело ссылался ЕСПЧ в деле Opuz v. Turkey от 9 июня 2009 г. (жалоба№ 33 401/02), которое касалось домашнего насилия.
• [12] URL: http://www.corteidh.or.cr/bus_temas.cfm.
• [13] URL: http://www.corteidh.or.cr/bus_temas.cfm.
• [14] URL: http://www.oas.org/en/sla/dil/newsletter_ inter-American_treaties_jun-17−2013.html.
• [15] URL: http://www.oas.org/xxxivga/english/docs_approved/agres 2055₀₄.asp.
• [16] Согласно ст. 13 Конвенции 1969 г. каждый имеет право на свободу мысли и выражениемнения. Это право включает свободу искать, получать и распространять информацию и идеилюбого рода, независимо от государственных границ, устно, письменно, в печати, в художественных формах выражения, или иными способами по своему усмотрению. Осуществление права, предусмотренного в предыдущем пункте, не подлежит предварительному ограничению, но подлежит последующему возложению материальной ответственности, котораядолжна быть четко установлена законом в объеме, необходимом для обеспечения: уваженияправ и репутации других лиц; национальной безопасности, общественного порядка, здоровьяили нравственности. Право на выражение своего мнения не может быть ограничено косвенными методами или средствами, такими как злоупотребление государственным или частным контролем над печатными изданиями, частотами радиовещания, или оборудованием, используемым для распространения информации, или любым другим способом, создающимпрепятствия для передачи и распространения идей и мнений. Несмотря на данные положения, общественные развлечения могут в соответствии с законом подвергаться предварительной цензуре с единственной целью регулирования доступа к ним для моральной защиты детства и юности. Всякая пропаганда войны и всякое выступление в поддержку национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющих собой подстрекательство к противоправному насилию или любому другому аналогичному действию в отношении любого лицаили группы лиц по любым основаниям, в том числе по признаку расы, цвета кожи, религии, языка и национальности, должны расцениваться как преступления, наказуемые согласноза KOI ю дател ьству.
• [17] См.: Special Rapporteurship for Freedom of Expression, Special Study on Murder ofJournalists (Washington D.C.: О AS, 2008).
• [18] URL: http://www.cortcidh.or.cr/bus_tcmas.cfm.
• [19] URL: http://www.cidh.oas.org/relatoria/showarticle.asp7art I D=742&1ID=1.
• [20] Мароны — это потомки беглых африканских негров-рабов, которые завоевали своюсвободу и создали автономные общины в чаще тропических лесов Суринама в XVIII в. Ихосвобождение от рабства и права на территориальную и политическую автономию былигарантированы соглашениями, подписанными с голландскими колониальными властямив 1760-е гг.
• [21] Tomei М., Swepston L. Indigenous and Tribal Peoples: A Guide to Convention No 169, International Labour Office and the International Centre for Human Rights and Democraticenvelopment (1996).
• [22] Статья 29 гласит: «Ни одно положение настоящей Конвенции нс должно пониматьсякак: … Ь) ограничивающее обладание или использование любого права или свободы, признанных посредством национального законодательства страны-участницы или ДругимиКонвенциями, в которых указанное государство участвует».