Общественная солидарность и животная борьба за существование

Органическая школа в социологии исходит из представления не индивидуумов, вступающих между собою в борьбу при преследовании своих частных целей, а из представления общества, в котором индивидуумы, солидарно подчиненные некоторому высшему целому, утрачивают свою самостоятельность. Так смотрел на государство в XVII в. Гоббс. Хотя он и объяснял происхождение государства путем общественного договора, но самое государство он представлял себе как организм, как единое существо (civitas est persona una), как громадное животное (Левиафан). Известно, что, по теории Гоббса, люди, вступая в общественный договор, безраздельно отдают себя во власть этого единого целого. Совершенно иначе представлял себе Гоббс естественное, внегосударственное существование: по его воззрению, «человек для человека волк», и само естественное состояние есть не что иное, как «война всех против всех»; для прекращения этой войны и был заключен общественный договор. В этой теории обращает на себя внимание — противоположение естественного состояния как состояния борьбы и существования в государстве, как прекращения этой борьбы. Уже раньше отмечали сходство между представлением естественного состояния у Гоббса и понятием борьбы за существование, играющим такую видную роль в биологической теории Дарвина. Индивидуалистические писатели XVIII в., в особенности экономисты, признавали существование в обществе борьбы частных интересов, а именно в форме хозяйственной конкуренции. Адам Смит, который в своем этическом трактате («Теория нравственных чувств») придает главное значение симпатии к другим, основал всю свою систему политической экономии на принципе прямо противоположном. Рассматривая явления промышленной жизни, он исходит из того представления, что в этой области человек руководствуется своим личным интересом, который приводит его к соперничеству с другими людьми, руководящимися также своими частными выгодами. Всякий видит, что в таком понимании экономическая конкуренция в обществе есть та же борьба всех против всех, но только видоизмененная под влиянием условий общественности. И тот же самый Адам Смит разъясняет важное значение общественной солидарности в виде экономической кооперации (сотрудничество). Подобно другим мыслителям своей эпохи, он верил, что свободная конкуренция одна может осуществить гармонию интересов, но дальнейшее развитие политической экономии подорвало это понятие гармонии, которую сама природа будто бы устанавливает в обществе между борющимися частными интересами. Первая брешь в эту теорию была пробита Мальтусом: этот писатель стал доказывать, что размножение людей идет в геометрической прогрессии, тогда как средства существования возрастают только в прогрессии арифметической, откуда неизбежность гибели всех, кому природа не приготовила прибора на своем пиру. Другая брешь в ту же теорию естественной гармонии была в начале XIX в. пробита Рикардо, который обнаружил непримиримую противоположность интересов класса предпринимателей и класса рабочих. Развитие этих социологических идей оказало несомненное влияние на биологическую теорию Дарвина. Великий натуралист, как известно, даже очень внимательно изучал Мальтуса.

Он посмотрел на видовую жизнь организмов с точки зрения тех законов, действие которых среди людей ранее его уже признавали Гоббс и Мальтус. Таким образом, одна часть теории Дарвина была скорее перенесена из социологии в биологию, нежели наоборот, и в данном случае учение Дарвина не давало социологии ничего нового. Изображая гипотетическое дообщественное состояние человека, Гоббс, в сущности, высказывал свой взгляд на то, в каких отношениях находились бы между собою люди, если бы между ними не было никаких общественных связей, но такое же точно состояние отдельных особей имеет в виду и Дарвин, когда формулирует закон борьбы за существование. Точно так же и Мальтус в своем знаменитом законе народонаселения формулировал общее положение о размножении людей независимо от того, живут ли они в обществе или совершенно особняком: размножение есть факт биологический, а не социологический. Но уже Адам Смит и Рикардо создают представление о таких явлениях, которые могут наблюдаться только в общественной жизни, и именно в общественной жизни человека. Если конкуренция должна рассматриваться как вид борьбы за существование, то все-таки отличительные черты этого вида могут быть объяснены лишь при помощи таких факторов, которые предполагают известную социальную организацию: иначе борьба не была бы экономическою. С другой стороны, обнаружив противоположность между интересами предпринимателей и рабочих, Рикардо приводит нас к идее классовой борьбы — к идее, которую экономические материалисты кладут в основу своего понимания истории, — но самое понятие классовой борьбы указывает на существование классов, т. е. опять-таки известной организации общества. Одним словом, если в общественной жизни и продолжает действовать закон борьбы за существование, то действие его в известной мере является уже видоизмененным под влиянием чисто социальных факторов.