Криминологическая характеристика корыстных деяний против собственности

Получение материальной выгоды различными путями (от мелкой кражи до крупнейших афер) для значительной части населения — мотив повседневности. Однако поскольку социология и криминология владеют лишь отрывочными и недостаточно репрезентативными данными в этой области (опросы граждан и должностных лиц, касающиеся их склонности к корыстным преступлениям, не проводятся), о масштабах указанного явления можно лишь догадываться.

Должностные корыстные злоупотребления и хищения, совершаемые элитой, представителями смежных с ней кругов и другими лицами, опосредованно затрагивающие интересы общества, — лишь сенсация для СМИ. Единичные случаи разоблачения (иногда специально организованные) призваны продемонстрировать народу приверженность власти декларируемому правопорядку. Бо? льшая же часть подобных фактов во многих странах не становится предметом уголовного судопроизводства. Здесь господствуют компромисс, негласный договор и даже сговор. И действует известное правило: если ты украл булку хлеба — пойдешь в тюрьму, а если железную дорогу — будешь сенатором. Но железную дорогу не может украсть маргинал, примитивный вор или грабитель. Это под силу только высокопоставленным и образованным субъектам. «Так уж устроен мир, — писал Вольтер, — Ille crucem sceleris pretium tulit, hie diadema» ^[1].

Вряд ли, например, целесообразно привлекать к уголовной ответственности за мелкие корыстные нарушения. Слишком много будет виновных. А расходы на отслеживание этих деликтов будут во много раз больше, чем ущерб от них. Примером может служить криминализация мелких поборов (ст. 156.2 УК РСФСР). Еще один пример. В советское время все сельские магазины в ночное время охранялись штатными сторожами. Подсчет ущерба от ночных магазинных краж показал, что суммы, затраченные на содержание охраны, в несколько раз больше, чем ущерб от краж. Да, собственно, в сельских магазинах тогда и воровать-то было нечего, кроме водки и дешевых консервов. У общества должны быть другие формы контроля за мелкими корыстными правонарушениями. Эту функцию в настоящее время выполняют следящие электронные системы.

Утечка капиталов нередко тесно связана с отмыванием грязных денег^[2]. Если не вникать в криминальные способы их получения, а исходить только из неуплаты налогов, то уже по одному этому признаку они противоправны. Ущерб для страны от этого явления был огромен и сопоставим лишь с многолетним внешним долгом России (СССР), уровень которого близок к платежеспособности страны. Вернуть капитал правовым или уголовно-правовым путем не удается. И возможностей здесь мало, и правовая база слаба, и политической воли нет, так как «бегство» капитала организовывалось не только и не столько кровавыми преступниками, сколько правящей политической и экономической элитой. Новой экспроприации никто из политиков не хочет. Считается, что она якобы неконструктивна, чревата дестабилизацией, а то и гражданской войной. Последнее обстоятельство особенно эксплуатируют те, кто осознает неправомерность своего обогащения и, естественно, смертельно боится пересмотра преступной приватизации государственной собственности.

Реально же никакая гражданская война между кучкой коррумпированных чиновников, расхитителей, теневиков, взяточников, с одной стороны, и обворованным народом и властями (если они, конечно, с народом) — с другой, невозможна. Хотя нельзя не согласиться с А. Лившицем, который еще в 1993 г. говорил, что резкие движения в борьбе с коррупцией могут привести к потере равновесия в экономике^[3]. Автор же, не разделяя идей тотального пересмотра итогов криминальной приватизации, полагает, что выявленные факты этой аферы в каждом конкретном случае и в рамках срока давности должны получить адекватную правовую оценку правоохранительных органов и суда. Это крайне необходимо для утверждения диктатуры закона в стране. Конечно, во многих случаях криминальные нити потянутся очень высоко, однако справедливость требует того, чтобы каждый получил по заслугам. Народ имеет право знать правду. В противном случае ни о каком правовом государстве и о важнейшем принципе «частная собственность неприкосновенна» говорить не приходится. Можно, конечно, подождать еще лет 25−30, но тогда мы навсегда отстанем от развитых стран и по экономическим показателям, и в правовых вопросах, особенно в реальном его правоприменении. Поскольку проблемы наши связаны не столько с самим правом (его мы вынуждены совершенствовать, чтобы выглядеть цивилизованно), сколько с реализацией его положений.

Экономические криминальные проблемы актуальны не только в России, но и в других странах. Формально они выходят за пределы уголовно-правовых деяний против собственности или же соединены с ними. Преступления против собственности (кражи, разбои, грабежи, мошенничество и др.) широко распространены среди рядовых граждан, но основной ущерб причиняют финансовые и экономические деяния должностных лиц, в распоряжении которых находится государственная или частная собственность. Эти преступления могут иметь транснациональный и мировой характер.

Глобализация экономики отразилась и здесь. В США, например, еще с 2006 г. стало возрастать число людей, арестованных по подозрению в финансовых преступлениях. Некоторые аналитики считают, что в эти годы США начали широко использовать хеджирование рисков (форма страхования и перераспределения рисков), в качестве инструментов которого применялись деривативы^[4]. «Их главная задача — перераспределение рисков — была решена полностью, и колоссальные убытки американской экономики были равномерно размазаны по всему миру»^[5]. В то время как в стране из-за кризиса уже началась массовая безработица, заправилы Уолл-стрит продолжали раздавать своим людям многомиллионные бонусы из средств, полученных через государственные вливания от налогоплательщиков для спасения и поддержки производства и населения^[6]. Подобная ситуация сложилась и в России. По итогам 2008 г. каждому из членов правления Сбербанка России было предложено выплатить в виде зарплат и премий в среднем по 40,6 млн руб., а общая сумма выплат составила 933,6 млн руб. Аналогичная практика отмечалась в ВТБ, Россельхозбанке, Газпромбанке и др.^[7]

Сейчас обсуждается вопрос о фактической экономической амнистии: государство не будет спрашивать, откуда деньги (к слову сказать, оно и без амнистии многих не спрашивает), лишь бы они были вложены в отечественную экономику. Эта практика действовала в Аргентине, Бразилии, Индии, Казахстане, Израиле и некоторых других странах, и результаты были положительные.

Исходя из реалий мы вынуждены давать криминологическую характеристику корыстной преступности на основе отдельных тяжких, широко распространенных среди народа и примитивных видов корыстных деяний — разбоев, грабежей, краж, мошенничества и некоторых других преступлений, которые связаны с экономическим и финансовым кризисом, а также мошенничеством экономической и финансовой элиты в целях поддержания собственного благосостояния.

• [1] Вольтер. Рассказ о смерти де Лабарра // Боги и люди. М., 1961. Т. 2. С. 4. («Этот за преступление поплатился головой, а тот получил царский венец» .)
• [2] Финансовые убежища, банковская тайна и отмывание денег / ООН. Нью-Йорк, 1999. С. 25−43; The National Money Laundering Strategy for 2000. Washington, D. C., 2000. P. 9−47.
• [3] Вечерняя Москва. 1993. 29 июля.
• [4] Деривативы (договоры, опционы, фьючерсы), позволяющие владельцу зафиксировать благоприятную цену на покупку (продажу).
• [5] Хадеев Д. Адские деривативы и общество недопотребления // Bankir.ru [электронный ресурс]. Режим доступа: bankir.ru/publikacii/s/adskie-derivativi-i-obschestvo-nepotrebleniya-1 777 733
• [6] См., например: Стюарт Д. Алчность и слава Уолл-стрит: пер. с англ. М., 2000; Батра Р. Мошенничество Гринспэна: пер. с англ. Минск, 2006. Обе книги раскрывают криминальную суть Уолл-стрит и даже Федеральной резервной системы США. Во второй книге американский профессор Р. Батра подвергает всестороннему и беспощадному анализу экономические взгляды и конкретную деятельность председателя Совета управляющих Федеральной резервной системы США (ФРС) за последние два десятилетия, когда его политика подорвала глобальную экономику и стала одной из главных причин планетарного экономического кризиса. И он не понес за это никакой ответственности. Федеральная резервная система США (Federal Reserve System) — объединение 12 федеральных резервных банков и более 5,5 тыс. частных банков США, выполняющее функции центрального банка США. Основана в 1913 г.
• [7] Кричевский Н. Золотуха. Государство спасло крупнейшие банки. А их топменеджеры выписали себе многомиллионные премии // Новая газета. 2009. 6, 8 апр.