В. Наглядное изображение и изображение понятиями или символическое

Карта пространственно изображает пространственные отношения. Ей приходится при этом в большинстве случаев проектировать поверхность земного шара на плоскость, а так как лепные рельефы из практических соображений в силу их дороговизны и громоздкости могут употребляться лишь в виде исключения, то она должна относить возвышенности и впадины к среднему математическому уровню земной поверхности, проектировать явления действительной земной поверхности на горизонтальную плоскость, изображать на плоскости самую форму твердой земной поверхности, соотношения ее повышений и понижений совершенно так же, как и другие явления земной поверхности. Следовательно карта является непосредственным изображением действительности только в двух измерениях плоскости, третье же измерение, как и все прочие различия, она изображает путем рисунка или раскраски.

Первоначально карта была зарисовкой предметов в том виде, как мы их видим. На старых картах мы находим виды городов и гор сбоку, а на фоне карты ландшафта — рисунки характерных растений, животных и людей; при пользовании красками старались согласовать краски с действительностью. Следовательно карта исходила здесь из принципа непосредственной наглядности. Но способ изображения постепенно меняется: высшим требованием, предъявляемым к карте, становится ее объективность в отношении того пункта, с которого производится зарисовка. Она не должна показывать ландшафт, каким он выглядит с определенной стороны, но должна принимать во внимание все точки зрения равномерно; только в исключительных случаях, на так называемых картах-панорамах, которые изготовляются для туристов, рисуются и теперь определенные виды, которые и дают возможность быстрой ориентировки. С этим связывается требование верности плана (чертежа). Каждый географический объект и каждая часть его должны иметь на карте точно соответствующее действительности положение. Более крупные предметы и комплексы их должны также по форме и величине точно соответствовать действительности; только там, где из-за этого страдает ясность изображения, от этого требования отступают, придавая, например, рекам и дорогам большую ширину, чем какая им надлежит. Чтобы удовлетворить этим требованиям, карта должна изменить самый принцип изображения. Рисующий должен помещать свою точку зрения всегда как раз над изображаемым предметом, постоянно ее передвигая; другими словами, на место перспективного вида становится геометрическая проекция.

А так как вид сверху никоим образом не может быть характерным и ясным, то на место рисунка вступает изображение понятиями или символами. Предпосылкой для этого является анализ понятий и терминология. Уже одно наличие «легенды» на каждой карте доказывает, что она с ничтожным количеством изобразительных средств старается передать обобщенные свойства и особенности поверхности, например: на топографической карте — высоту, покатость, воды, дороги и населенные места, на геологической — наличие определенных пород или возрастные ступени, на климатической — температуру, количество осадков и т. д. Карта является индивидуальным наглядным изображением только в отношении направлений линий и в географических очертаниях, которые получаются из них или из относительного положения точечных обозначений.

Родовые понятия, которыми пользуется карта, могут относиться к интенсивности явления или к его характеру и его принадлежности к определенному классу, следовательно, они могут быть количественными или качественными. Они могут быть искусственными, т. е. образованными на основании некоторых отобранных свойств, или естественными, т. е. охватывающими всю совокупность свойств, и, наконец, генетическими; образование этих понятий предполагается картографией в уже готовом виде; мы говорим о нем в отделе, посвященном образованию географических понятий. Но мы хотим еще раз указать на то, что это образование понятий никоим образом не ограничивается предметами непосредственного чувственного восприятия, но может также относиться и к физическим процессам и к предметам невещественным. Именно благодаря этому география получила возможность охватывать и такие явления, которые иначе были бы для нее недоступны.

Лишь между прочим, поскольку это уживается с обоими указанными выше принципами, карта и дальше сохраняет характер изображения, сделанного с натуры, т. е. пытается быть непосредственно наглядной и не только вызывать представления через посредства отвлеченных понятий, а и действовать непосредственно на глаз. О том, насколько это возможно и целесообразно, мнения сильно расходятся. При изображении местности одни стоят за так называемое «косое освещение» и за другие средства, применяемые для того, чтобы сделать изображение гор наглядным, в то время как другие, с точки зрения геометрической правильности, возражают против этого и признают только строго проведенное вертикальное освещение рельефа. Одни рекомендуют в качестве средства для наглядности пластическую раскраску ступеней высоты гипсометрических карт, другие отказываются от нее ради других требований. В качестве значков для обозначения каменоломен, ветряных мельниц и прочего часто останавливаются на уменьшенных схематизированных рисунках этих предметов. На геологических картах иногда пытаются подбор красок привести в гармонию с природными окрасками формаций, чтобы таким путем вызвать представление о красках ландшафта на картине, в то время как возрастные ступени обозначают обыкновенно произвольно выбранными красками, например, порядком спектральных цветов. Подойти к естественной окраске ландшафта пытаются в особенности на картах растительности; голубая или зеленоватая окраска вод произошла, очевидно, также из подражания природе.

Изобразительными средствами, как при наглядном способе изображения, так и при способе изображения посредством символов понятий, являются либо условные знаки, к которым относятся также линии и штриховки, либо краски. В качестве постороннего элемента выступают на карте шрифты названий и цифр. Как можно отрицать, что шрифт, служащей средством литературного изображения, на карте является чуждым элементом? Конечно, в большинстве случаев надписи на картах необходимы, потому что ориентировка без названий затруднительна и во многих случаях почти невозможна; все-таки, по справедливому утверждению Сидова и др., надписи являются лишь уступкой, вынужденной необходимостью (Notbehelf). Сами по себе надписи так же мало подходят к карте, как и к исторической картине, где их помещают в крайнем случае внизу, для объяснения; ибо их нет в природе и они не относятся к картографической концепции ее явлений. Шрифты являются необходимым добавлением только из практических соображений и больше ничем не оправдываются. И притом добавлением совсем не желанным, потому что они мешают рисунку карты; насколько явственнее выпускаемые в известных случаях картографическими учреждениями немые карты без надписей!