Церковно-монастырские формы призрения
Большие отчисления на благотворительность делали и частные лица — меценаты. Так как само духовенство было при этом свободно от различных платежей и сборов, а позже и от татарских даней и, следовательно, пользовалось относительным богатством и достатком, то в руках его находились весьма значительные средства на нужды неимущих. Можно с уверенностью сказать, что никогда впоследствии, в течение всей… Читать ещё >
Церковно-монастырские формы призрения (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Благотворительность князи осуществляли в основном из религиозных побуждений, поэтому, естественно, они склонны были ставить ее под покровительство церкви и поручать представителям религии, т. е. духовенству.
Переходя к тенденциям церковно-монастырской помощи, необходимо сказать об отношениях, сложившихся между Церковью и оформляющимся государством Древняя Русь. Как известно, православная Восточная церковь достаточно активно внедрялась в административно-общественную жизнь греческого общества. Еще в конце первого тысячелетия она вела судопроизводство по церковным, гражданским делам, делам благотворительности по защите угнетенных, над лицами всех состояний, духовными лицами. Практически церковь взяла под свой контроль всю юридическую жизнь общества. Среди ее важнейших направлений была и благотворительность.
Именно церковь собирала подаяние для тех, кто не мог самостоятельно прокормиться. В период голода она обычно продавала дорогие предметы утвари, и полученные средства тратила на пропитание нуждающихся, а также выкуп пленных. Церковь имела заведения для странников, содержания бедных и больных, сирот, престарелых. Большая роль отводилась епископам. Они следили за выполнением многочисленных правил, занимались организацией попечительства, вместе с городским начальством назначали опекунов малолетним, а также умалишенным[1].
Несколько иная ситуация складывалась в Древней Руси. Православие не имеет своих институтов, системы финансирования, класса священников. Все это берется под патерналистский контроль государства. Тем самым происходит идентификация власти и церкви. Ее финансовая поддержка осуществляется за счет отчислений, где ей принадлежит десятая часть.
Государство в лице княжеской власти берет на себя строительство монастырей и храмов, оно же на первых порах готовит кандидатов в священники. Например, князь Ярослав «собрал от старост и их попов детей 300 человек и повелел их учить книгам»[2]. Власть определяет и категории лиц, кому необходима помощь.
Следует отметить, что церковная практика помощи с первых лет христианства до становления государственности на Руси развивалась по двум основным направлениям: помощь через монастыри — монастырская система помощи, и помощь через приходы — приходская система помощи.
Особой щедростью в этом деле отличались иноки Киево-Печерского монастыря и между ними преподобные Антоний, Дамипиан, Феодосии Печерский и др. Феодосии близ своего монастыря построил особый дом, в котором помещались нищие, калеки и прокаженные. Первые в государстве больницы, в которых бедные призревались и пользовались бесплатным лечением, были учреждены Переяславским епископом, впоследствии Киевским митрополитом Ефремом, в 1091 г. При всех монастырях, имевших средства, производилось кормление нищих и убогих, для которых устраивались иногда отдельные помещения. Такая заботливость духовенства о благотворении, помимо религиозных побуждений, обусловливалась соответствующими церковными постановлениями. Так, уже в церковном уставе 996 г. упоминается об обязанностях духовенства по надзору и попечению за призрением бедных.
Имея более высокую культуру жизнедеятельности, монастыри представляли собой многофункциональную систему самоподдержки. Здесь люди могли общаться, совестно проживать в общности, получать лечение, вести хозяйство, учиться и т. д.
Получив поддержку княжеской власти, монастыри экономически крепнут и становятся центрами благотворительной, «социальной деятельности»[3].
Постепенно формируясь как ктиторская монастырская система, впоследствии она организуется в вотчинскую. Ее особенность заключается в том, что постригающийся в монашеский сан обязан был приносить дар монастырю, что позволяло ему вести стабильную и «сытую» жизнь в его стенах. Дар, как правило, приносился в виде земельных угодий.
Большие отчисления на благотворительность делали и частные лица — меценаты. Так как само духовенство было при этом свободно от различных платежей и сборов, а позже и от татарских даней и, следовательно, пользовалось относительным богатством и достатком, то в руках его находились весьма значительные средства на нужды неимущих. Можно с уверенностью сказать, что никогда впоследствии, в течение всей остальной истории государства, на дела благотворения не выделялось такой значительной части общих доходов, как в древнейший период княжеской власти. Этот век по вниманию общества к делам благотворения и по жертвам на него должен быть поставлен в тысячелетней жизни государства на первом месте. Отличительной чертой благотворительности этого периода была «слепая» раздача милостыни, при которой какие-либо расследования о нищих, расспросы не только не производились, но прямо воспрещались учениями святых отцов. Так, Св. Иоанн Златоуст говорит: «Ты не должен разузнавать бедных, что они за люди, потому что ты принимаешь их во имя Христа». Русский народ, следуя этому указанию: «просящему — дай», не считал себя вправе заниматься разбором нищенствующих и действительно слепо давал всем просящим. Больше всего, разумеется, раздавалось жизненно необходимых продуктов, так как денежное обращение в это время было еще очень слабо. Поэтому, несмотря на отсутствие всякого расследования, нужды просящего, милостыня нередко помимо воли благотворителя достигала своей цели: голодный не имел надобности брать строительные материалы, а погорелец, не нуждавшийся в пище, не просил хлеба. Помощь поэтому была разнообразна и часто соответствовала действительной нужде. Она выражалась и в постройке жилища, и в выкупе пленных, и в обучении ремеслам. Больницы и богадельни появляются позже и реже, но и в них, по-видимому, никакого разбора нуждающихся не производилось; они тоже служили прежде всего для исполнения благотворителями евангельского учения «просящему — дай» и учреждались в религиозных целях. Такая форма общественной помощи ради собственного духовного совершенствования не преследовала целей общественного благоустройства, но она, несомненно, имела нравственно-воспитательное значение для тогдашнего общества, только что просвещенного светом христианского вероучения.
Иная система помощи наблюдается в приходской системе помощи. В отличие от монастырской помощи, приходская была более открытой. В ней сосредотачивалась вся общинная, гражданская и церковная жизнь. Деятельность приходов не ограничивается только оказанием помощи калекам, увечным, нищим — они осуществляют самую разнообразную поддержку от материальных вспомоществований до воспитания и перевоспитания. Приход также являлся территориальной, административной и податной единицей. Памятники древней письменности свидетельствуют о том, что почти в каждом из приходов церкви существовали богадельни. К особо значимым формам приходской благотворительности можно отнести ссуды из церковной казны денег, хлеба, семян. Ссуды выдавались отдельным лицам, а также обществу, часто под залог имущества. На Севере и в Сибири церковная казна играла роль народных благотворительных банков. Особо необходимо отметить значение приходов в насаждении грамотности и защите слабых от сильных (особенно женщин от тиранов-мужей). В целях детского призрения при богадельнях устраивались приюты для подкидышей и сирот. Таким образом, по сути приходская благотворительность была не церковной, а гражданской, т. е. преследовала не только религиозные цели — спасение душ прихожан, но и цели социальной поддержки и помощи нуждающихся.