Абстрактность векселя. 
Ценные бумаги в коммерческом обороте

К чему я все это говорю? К тому, что (как я уже сказал) вексель не перестает быть векселем, какие бы отношения в его основании ни лежали. Даже если они с коммерческой точки зрения сомнительны, а может быть и не просто сомнительны, а откровенно незаконны, недобросовестны, несправедливы и так далее — вексель все равно остается векселем. Если даже вам настолько не повезло, и вы случайно для себя выяснили, что тот вексель, который вы приобрели добросовестно по индоссаменту, был выдан каким-нибудь филиалом ИГИЛ (организации, запрещенной в России) в оплату партии оружия, наркотиков, партии женщин, или… чтоб не быть обвиненным в дискриминации, скажу: или партии мужчин… для каких-нибудь целей… словом, если вы умудрились «вляпаться» в вексель, произросший на откровенно такой беспредельной почве, он тем не менее не перестанет быть векселем. По крайней мере, в отношении добросовестного его приобретателя. Отношения покрытия или валюты, обслуженные векселем, незаконны; сделки, на которых основаны эти отношения, ничтожны; но ни одно из этих обстоятельств на обращение векселя и саму его «вексельную» природу никакого влияния не окажут. Нет никаких препятствий для того чтобы добросовестный и формально легитимированный его держатель по наступлении срока потребовал по нему платежа и получил таковой (другой вопрос, что такое требование может быть чревато многими неприятностями, а потому судьбу лучше не искушать); тем не менее с юридической точки зрения никаких проблем тут нет. Предъявляете вексель, если платят — получаете деньги; если нет — идете к нотариусу, тот совершает протест в неплатеже, после чего вы обращаетесь с вексельным иском. Вот это свойство векселя — свойство его независимости, отрешенности от основания своей выдачи — тоже имеет специальное терминологическое обозначение и называется абстрактностью векселя. Вексель — это абстрактная ценная бумага.

Помните, на втором занятии мы обсуждали такую штуку, как публичная достоверность ценной бумаги. Я вам говорил, что иногда публичную достоверность называют абстрактностью. Это неправильно. Публичная достоверность — она касается чего? — вопроса об осуществлении прав, удостоверенных ценной бумагой. Формально легитимированный держатель перед нами налицо? он предъявляет требование по бумаге и саму бумагу? — прекрасно, он может осуществить это право. Формально легитимированный держатель налицо — вы имеете возможность купить у него эту бумагу, не выясняя у него больше никаких обстоятельств (как он сам ее купил и прочее). Это — публичная достоверность. А абстрактность касается вопроса не об осуществлении права, а вопроса о самой бумаге, ее существовании. Абстрактность — эта характеристика материально-правовой стороны ценной бумаги. Ценная бумага определенного типа (в нашем примере — вексель, а не что-либо иное) налицо, независимо от того, из каких отношений она была выдана, почему был назначен конкретный плательщик, почему она была им акцептована и оплачена — стало быть, это абстрактная ценная бумага. Та же характеристика может быть дана и всем иным вексельным актам: акцепт всегда будет акцептом, индоссамент — индоссаментом, аваль — авалем, независимо от того, в силу чего, по каким основаниям они сделаны, в расчете на какие отношения даны; стало быть, все это тоже абстрактные акты или абстрактные сделки.

Абстрактные сделки существуют не только в вексельном праве. Вспомните еще раз договор уступки требования, общегражданскую сделку, главу 24 ГК: там рассказывается о том, что право требования может перейти к другому лицу по сделке или на основании закона, о последствиях уступки, о правах и обязанностях цедента, но ничего не говорится об обязанностях цессионария. Все нормы «вращаются» вокруг уступленного требования. Те, кто впервые читают главу 24 ГК, обязательно спрашивают: а зачем я буду кому-то уступать принадлежащее мне требование? Я — кредитор по известному обязательству, то есть у меня имеется известное требование. Приходит ко мне Вася и говорит: «Уступи-ка мне имеющееся у тебя требование!». «С какого такого перепуга?» — отвечаю я ему, имея в виду что же? Что просто так расставаться со своим требованием, не получив ничего от Васи взамен, я не намерен. А что же я могу за него получить? — почему об этом в ГК ничего не говорится? Неужели имеется в виду, что требования уступаются бесплатно? Ничуть. Имеется в виду совсем другое: уступка требования не перестает быть уступкой требования, по какому бы основанию она ни была совершена. Может быть цедент получит с цессионария деньги за уступленное требование, может какие-нибудь товары, может какие-нибудь работы цессионарий для меня выполнит, услуги окажет, а может… ну я там не знаю, передаст мне парочку вещей, заплатит 10 тысяч рублей, выполнит кое-какие (незначительные) работы, окажет пару-тройку услуг, разрешит попользоваться своим исключительным правом, на год предоставит место в совете директоров своей компании и… и парочку других требований, помельче моего, плюс возьмет на себя парочку моих долгов — все это изобилие благ, материальных и нематериальных, цессионарий соберет в один пакет и этот пакет мне отдаст в обмен на мое роскошное уступаемое требование. Может такое быть? Почему, нет? Конечно может — свобода договора. Так вот, важно то, что во всех перечисленных случаях получится договор одной и той же природы — договор уступки требования. Что лежит в основании такой уступки — для квалификации договора, для его наличности, действительности, последствий никакого значения не имеет. Главное, чтобы основание просто было, а каково оно — это десятый вопрос.

Большинство сделок гражданского права, впрочем, не абстрактные — они каузальные. Они должны иметь не какое-нибудь, а строго определенное основание. А вот вексельные сделки, как я уже сказал, они как раз принадлежат к той немногочисленной категории сделок, которые называются абстрактными — не меняют своей природы, существуют и являются действительными несмотря ни какие различия, многочисленные особенности, которые могут корениться в их основании. Мы говорим: передача векселя по индоссаменту. Почему я это делаю — совершаю индоссамент и вручаю вексель определенному лицу? Явно же не просто так — что-то, какое-то предоставление я за это получил. А какое? Может денежное, может товарное, может еще какое — неважно! Это не влияет ни на существо, ни на наличность, ни на действительность передачи векселя по индоссаменту. Индоссамент — тоже абстрактная сделка. То же и с авалем: почему я его за кого-то выдаю? Да бог его знает почему. Или мне заплатили, или я являюсь должником того лица, аваль за которое я выдаю, а может у меня находятся какие-то его ценности, и когда мне придется расплатиться, я их продам, а из вырученных денег рассчитаюсь с векселедержателем. И так далее. Самые разные могут быть объяснения. Вексельные сделки, операции, обязательства не меняют своей природы в зависимости от этих разнообразных многочисленных оснований, которые могут объяснять причины их совершения. Все это — абстрактные сделки и абстрактные ценные бумаги.