Правовое положение затонувших объектов

Среди многообразия объектов, находящихся на морском дне, с точки зрения международного нрава, можно выделить объекты, представляющие историческую значимость и объекты, могущие быть идентифицированы как затонувшие суда, военные корабли, летательные аппараты и иное оборудование.

По оценкам специалистов по подъему затонувших кораблей, в настоящее время на дне морей и океанов находится около 3 млн неидентифицированных кораблей. По данным Northern Shipwrecks Database, с 1500 г. по настоящее время только у побережья Северной Америке их зафиксировано 65 тыс. Как правило, покоящиеся на дне старинные корабли представляют собой хранилища сокровищ, привлекающих внимание не только искателей приключений, но и тех, кто рассматривает работу на таких объектах серьезным бизнесом. В 1985 г. американец Мел Фишер обнаружил потерпевший кораблекрушение у побережья Флориды в 1622 г. испанский галион Senora de Atocha с золотом, серебром и драгоценностями на сумму в 400 млн долл. В 1986 г. одна из крупнейших международных компаний по аукционным продажам Christie’s получила 16 млн долл, от продажи 3786 лотов, представлявших изделия из китайского фарфора и золотые слитки, поднятые с затонувшего в Китайском море в 1752 г. голландского судна Geldermalsen. В 1992 г. продажа китайского фарфора с обломков корабля у побережья Вьетнама принесла ей 7,2 млн долл.^[1]

Работы на затонувших судах только в коммерческих целях противоречат интересам человечества, связанным с возможностью получения интереснейшей информации, могущей открыть новые исторические факты или уточняющей обстоятельства уже известных событий. Так, археологические исследования «Пандоры», затонувшей у берегов Австралии в 1971 г., позволили лучше узнать историю бунта на корабле «Баунти» и эпизоды погони за восставшими. Поднятый со дна моря боевой корабль XVII в. «Васа» сегодня — одно из достопримечательностей Стокгольма, а подводные археологические раскопки в Бодруме (Турция) — одно из самых посещаемых мест в стране. И этот перечень далеко не исчерпывающий.

Международно-правовые нормы, регламентирующие работы на затонувших объектах находятся в стадии формирования и адаптации к складывающейся практике.

Статья 303 КМП-82 озаглавлена «Археологические и исторические объекты, найденные в море» и содержит два основных положения относительно таких объектов, а именно:

• 1) государства обязаны охранять археологические и исторические объекты, найденные в море;
• 2) государства должны сотрудничать в их усилиях по охране таких объектов.

КМП-82 пределы юрисдикции государства в отношении указанных выше объектов определила с учетом положений ст. 33, детерминировавшей «прилежащую зону». То есть юрисдикция прибрежного государства в отношении «археологических и исторических объектов» не может распространяться за пределы 24 миль от исходных линий, от которых отмеряется ширина его территориального моря.

В целях борьбы с незаконной торговлей такими объектами прибрежное государство получило право оценивать действия по извлечению со дна моря в зоне своей компетенции, как нарушение законов и правил, применимых к правовому режиму его территориального моря и прилежащей зоны.

К сожалению, КМП-82 оставила без ответа многие вопросы относительно юридического содержания понятия, порядка установления имущественного титула, статуса и иных вопросов, имеющих отношение к подъему и обороту указанных выше объектов.

В какой-то мере восполнить этот пробел могут некоторые положения Конвенции «Об охране подводного культурного наследия», принятой в Париже 2 ноября 2001 г. на Генеральной конференции ООН по вопросам образования, науки и культуры^[2].

Статья 1(11) указанной Конвенции к «подводному культурному наследию» относит суда, летательные аппараты, другие транспортные средства или любые их части, их груз или другое содержимое вместе с их археологическим и природным окружением; имеющие культурный, исторический или археологический характер, которые частично или полностью, периодически или постоянно находятся под водой на протяжении не менее 100 лет^[3].

К общим принципам, применимым к указанным выше объектам, следует отнести:

• 1) необходимость сотрудничества государств-участников Конвенции в деле охраны подводного культурного наследия на благо человечества;
• 2) обеспечение охраны каждым государством в отдельности или совместно подводного культурного наследия, используя для этого наилучшие имеющиеся в их распоряжении практически применимые средства в зависимости от своих возможностей;
• 3) обеспечение хранения, консервации и управления извлеченными объектами управление им осуществляется таким образом, который обеспечивает его долговременное сохранение;
• 4) отказ от эксплуатации подводного культурного наследия в коммерческих целях;
• 5) обеспечение должного уважения ко всем человеческим останкам, находящимся в морских водах;
• 6) поощрение доступа к указанным объектам с целью наблюдения или документирования в целях информирования общественности о наследии, осознания ценности и охраны наследия, за исключением случаев, когда такой доступ не совместим с его охраной и управлением.

Любая деятельность в отношении подводного культурного наследия, к которой применима Конвенция 2001 г., не подпадает под действие правил спасания или правил, относящихся к кладам, за исключением случаев, когда такая деятельность разрешена компетентными властями государства, не противоречит указанной Конвенции и обеспечивает в случае любого извлечения подводного культурного наследия его максимальную охрану.

В соответствии с положениями ст. 7 Конвенции 2001 г. государстваучастники в осуществление своего суверенитета имеют исключительное право регулировать и разрешать деятельность, направленную на подводное культурное наследие, в своих внутренних водах, архипелажных водах, территориальном море и в своих прилежащих зонах.

Ответственность за охрану подводного культурного наследия в своей исключительной экономической зоне и на континентальном шельфе несет прибрежное государство. В случаях, когда гражданин такого государства или судно под его флагом обнаруживает в указанных выше районах своего или иностранного государства подводное культурное наследие или намеревается на таких объектах вести деятельность, гражданин или капитан судна обязаны информировать прибрежное государство о своих намерениях и действиях^[4].

Государство, в исключительной экономической зоне или на континентальном шельфе которого находится подводное культурное наследие, имеет право запрещать или разрешать любую деятельность, направленную на подводное культурное наследие для предотвращения нарушения его суверенных прав или юрисдикции, установленных КМП-82 и Конвенцией 2001 г.

В случае обнаружения в своей исключительной экономической зоне или континентальном шельфе объектов подводного культурного наследия или если имеется намерение осуществлять на этих объектах деятельность, прибрежное государство консультируется со всеми другими государствами, заявившими о своей заинтересованности в относительно путей обеспечения наиболее эффективной охраны таких объектов, выступая при этом в качестве «координирующего государства»^[5], которое может:

• а) осуществлять меры охраны;
• б) выдавать все необходимые разрешения;
• в) проводить любые необходимые предварительные исследования в отношении объектов подводного культурного наследия;
• г) незамедлительно информировать о результатах работ Генерального директора, который, в свою очередь, незамедлительно предоставляет такую информацию другим заинтересованным государствам.

Вопросы правового статуса затонувшего имущества, кораблей, судов и летательных аппаратов^[6] также остались вне пределов регулирования КМП-82. Вместе с тем гибель военного корабля, летательного аппарата или иного военного объекта с членами экипажа как в бою, так и в мирное время образует на дне не просто могилу, а военное захоронение, попечение о котором должно осуществлять государство флага.

Под затонувшим военным имуществом следует понимать корабль (судно), летательный аппарат, принадлежащий вооруженным силам государства, их части и принадлежности, а также принадлежащее экипажу военное снаряжение и прочее имущество, дрейфующие под водой, находящиеся на дне или выброшенное на мелководье, банки или скалы при условии утраты судовладельцем способности к их управлению.

Соотнося практику судоподъема со статусом различных категорий морских пространств, справедливо сделать следующие выводы:

• а) во внутренних, архииелажных водах и территориальном море вопрос судоподъема может быть решен только с получением разрешения прибрежного государства на проведение указанных работ;
• б) в прилежащей зоне допустимо проведение судоподъемных работ с санкции прибрежного государства, с соблюдением санитарных или иных правил, вытекающих из законодательства государства, осуществляющего на эти пространства свою юрисдикцию;
• в) в исключительной экономической зоне и на континентальном шельфе иностранного государства судоподъемные работы не противоречат положениям КМП-82. Однако, если характер их последствий угрожает или наносит ущерб биологическим или минеральным ресурсам указанных пространств, прибрежное государство вправе потребовать от бывшего судовладельца:
  • — ликвидации источника опасности;
  • — возмещения наносимого ущерба.

Непринятие мер по судоподъему указанного источника повышенной опасности может служить формальным основанием для принятия «страдающим» государством самостоятельных мер по ликвидации источника опасности.

В случае если достоверно установлено, что затонувшее в архипелажных водах или территориальном море государственное судно, военный корабль или летательный аппарат принадлежит иному государству, прибрежное государство информирует об обнаружении такого поддающегося идентификации объекта.

Правовой статус затонувшего военного имущества следует рассматривать в связи с конкретной стадией судоподъемных или иных подводных работ (например, связанных с предотвращением выхода из корпуса корабля особо опасных веществ). Затонувший объект в процессе подводных или судоподъемных операции может находиться в следующих функциональных состояниях: на дне, на поверхности после судоподъема с обеспечением нахождения в водоизмещающем состоянии; может быть погруженным на специализированный плавучий объект (например, типа голландского КПС «Гертод») или транспортное судно государства флага (или иностранное).

Находясь на дне, вне зависимости от статуса района затопления, затонувший военный корабль (летательный аппарат) является собственностью государства флага или регистрации и остается под его суверенитетом, пока это государство формально от него не откажется. Вместе с тем затонувший корабль (судно) не может признаваться военным кораблем, так как в затонувшем состоянии лишен признаков, предусмотренных международным морским правом (в частности, КМП-82^[7]) для таких морских объектов.

Однако ситуация резко изменится, если удачно смоделировать подъем затонувшего корабля (судна) и придать ему положительную плавучести для дальнейшей транспортировки. Потеряв статус военного корабля^[8], но приобретя характеристики судна, возникнет проблема юридического оформления такой функциональной трансформации, поскольку с учетом определений, зафиксированных в кодексах мореплавателей многих стран, включая и российский Кодекс торгового мореплавания, а также в МППСС-72, поднятый на поверхность корабль будет являться судном.

Более существенным представляется вопрос о владельце такого судна. Применительно к российскому законодательству собственником такого судна может явиться как государство в лице ВМФ, так и Министерство морского транспорта, юридические или физические лица. Не вдаваясь далее в эту проблему (это вполне самостоятельный вопрос), заметим, что сразу же после подъема возникнут проблемы документального оформления права плавания под флагом конкретного государства. Процедуры подъема флага (и какого, если, например, по договору со спасателем последний должен на свой страх и риск отбуксировать судна в конкретный район или порт), регистрации судна и целый ряд других, связанных с этим вопросом^[9]. Кроме того, если предположить, что затонувший корабль подпадает под понятие «ядерное судно»^[10], то на него, безусловно, будут распространяться нормы и международного атомного права.

Вместе с названными применительно к работам на затонувших объектах могут возникнуть и другие, не менее сложные проблемы. Как уже отмечалось выше, район гибели не просто место катастрофы. По складывающемуся международному обычаю это место военно-морского захоронения, которое и в мирное время является, по сути, братской могилой военных моряков, погибших при выполнении служебных обязанностей.

Международные нормы практически не регулируют подобный процесс. Законодательство Российской Федерации^[11] вопросы военно-морских захоронений также не рассматривает, чем характеризуются законодательства и других государств^[12]. По-видимому, единственным источником предполагаемых правил может служить сложившаяся практика, основанная на давних морских традициях.

На наш взгляд, затонувший военный корабль, а также судно (независимо от характера времени: мирный или военный, с членами экипажа или без них, правового статуса вод, где затонул корабль/судно) в большей степени имеет основания обозначаться «военным захоронением».

Под военно-морским захоронением мы предлагаем понимать официально объявленный государством (или судовладельцем, если таковой является органом государства) район затопления корабля (судна), летательного аппарата или иного объекта, при котором вместе с ним погребены военнослужащие вооруженных сил.

На военно-морское захоронение распространяется юрисдикция государства флага затонувшего корабля (судна) или летательного аппарата и ни одно государство, физическое или юридическое лицо не в праве без согласования с последним проводить какие-либо судоподъемные или иные подводные работы на гаком объекте, за исключением случаев, когда затонувший объект угрожает или является источником загрязнения морской среды, а бывший судовладелец устраняется от работ по демпфированию существующей опасности.

Представляется, что для формально юридического отнесения места гибели к военному захоронению могут служить критерии, содержащиеся в определении «военный корабль», сделанном в ст. 29 КМП-82, а именно: принадлежность погибшего судна к вооруженным силам какого-либо государства, наличие документов, подтверждающих, что корабль в момент гибели находился под командованием офицера, состоявшего на службе правительства государства, идентифицирующего погибшее судно, наличие на судне останков военнослужащих, формировавших его экипаж.

По нашему мнению, на военное захоронение:

• — сохраняется право собственности государства независимо от срока давности;
• — распространяется юрисдикция государства флага корабля (судна).

Ни одно физическое или юридическое лицо не в праве без согласования с государством флага затонувшего корабля (судна) проводить какие-либо работы на таком корабле (судне).

Здесь мы лишь обозначили некоторые слагаемые правового статуса военного захоронения и такой термин, равно как и определение его правового статуса нуждается в международно-правовом закреплении.

К другим проблемам общего характера, только на первый взгляд могущими казаться второстепенными, следует отнести проблемы оказания воинских почестей при погребении в случае подъема затонувшего корабля (судна). Назовем некоторые из них: надо ли отдавать почести, каков их ритуал, где проводить погребение в случае подъема судна и идентификации тела члена экипажа (в море или на берегу)^[13], как проводить после этого захоронение: индивидуально или коллективно, по законам (правилам) государства флага затонувшего объекта или государства флага регистрации спасателя?^[14]

Анализ международно-правовых актов и внутригосударственного законодательства показывает, что прямых ответов на поставленные вопросы они не содержат. Вместе с тем они позволяют выделить ряд принципиальных соображений, о которых, как нам представляется, уместно заметить и в настоящем параграфе.

Уже упоминавшаяся Женевская конвенция об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях 1949 г. (ст. 17) требует от сторон, находящихся в конфликте погребения погибших «с честью» и «если возможно, согласно обрядам религии, к которой они принадлежат, а также чтобы могилы уважались, были сосредоточены по возможности согласно национальностям умерших, содержались надлежащим образом и отмечались таким образом, чтобы всегда можно было их разыскать».

Что касается места захоронения, то Конвенция о применении к морской войне начал Женевской конвенции (ст. 16) содержит положение о том, что воюющие стороны будут «следить за тем, чтобы их погребению на суше или в море…^х предшествовал внимательный осмотр их трупов»^[15][16]. Женевская конвенция 1949 г. об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава Вооруженных сил на море (ст. 20) фиксирует, что стороны, находящиеся в конфликте, примут необходимые меры для того, чтобы погребение в море производилось, насколько это возможно, индивидуально.

Таким образом, обобщая сказанное в отношении места погребения, отметим, что международные нормы допускают захоронение как в море, так и на берегу, но возможности индивидуально и согласно национальным обрядам^[17].

• [1] URL: http://www.hiking.ru.
• [2] Положения Конвенции направлены на кодификацию и развитие норм, касающихсяохраны и сохранения подводного культурного наследия в соответствии с международнымправом и практикой, включая Конвенцию ЮНЕСКО о мерах, направленных на запрещениеи предупреждение незаконного ввоза, вывоза и передачи права собственности на культурныеценности от 14 ноября 1970 г., Конвенцию ЮНЕСКО об охране всемирного культурногои природного наследия от 16 ноября 1972 г., а также Конвенцию Организации Объединенных Наций по морскому праву от 10 декабря 1982 г. Конвенция «Об охране подводногокультурного наследия» (далее — Конвенция 2001) вступит в силу через три месяца со днясдачи на хранение двадцатой ратификационной грамоты, но лишь в отношении тех 20 государств или территорий, которые сдали на хранение свои ратификационные грамоты илиакты о принятии, одобрении или присоединении. В отношении любого другого государстваили территории она вступает в силу через три месяца со дня сдачи на хранение этим государством или территорией ратификационной грамоты или акта о принятии, одобрении илиприсоединении.
• [3] Что, в принципе, дает нам основания детерминировать находящиеся на дне объектыкак имеющие культурный, исторический или археологический характер и находящиесяпод водой на протяжении не менее 100 лет, военные корабли и государственные суда и иные.
• [4] Военные корабли и другие государственные суда или военные летательные аппараты, обладающие суверенным иммунитетом, использующиеся в некоммерческих целях, функционирующие в обычном для них режиме и не занимающиеся деятельностью, направленнойна подводное культурное наследие, не обязаны сообщать об обнаружении объектов подводного культурного наследия. В то же время государства-участники Конвенции 2001 путемпринятия надлежащих мер, обеспечивают соблюдение такими кораблями и летательнымиаппаратами конвенционных положений.
• [5] Координирующее государство может принимать все практически осуществимые мерыи (или) выдавать все необходимые разрешения, в случае необходимости до консультаций, в целях предотвращения любой непосредственной опасности подводному культурномунаследию вследствие деятельности человека или любых других причин, включая мародерство. Содействие других государств при принятии таких мер может быть запрошено.
• [6] Статья 1 (и. 8) Конвенции «Об охране подводного культурного наследия» 2001 г. под государственными судами и летательными аппаратами понимает военные кораблии другие суда или летательные аппараты, которые принадлежали государству или эксплуатировались им и использовались в то время, когда они затонули, только в правительственных некоммерческих целях и которые идентифицированы в качестве таковых.
• [7] Конвенция содержит вполне определенное понятие «военный корабль», которое означает «судно, принадлежащее вооруженным силам государства, имеющее внешние знаки, отличающее такие суда его национальности, находящееся под командованием офицера, который состоит на службе у правительства данного государства и фамилия которого занесенав соответствующий список военнослужащих или эквивалентный ему документ, и имеющееэкипаж, подчиненный регулярной военной дисциплине.
• [8] Потеряв статус военного корабля, поднятое судно становится объектом тех же норм, которым подчинены суда, находящиеся на некоммерческой службе.
• [9] Подобные проблемы могут показаться несколько искусственными, если можно былобы со 100%-ной гарантией утверждать, что транспортировка поднятого объекта будет безаварийной. В противном случае, при совершении аварии (например, вызванной столкновениемс другим судном) в процессе транспортировки вопросы собственности, регистрации и т. д.неизбежно возникнут.
• [10] Т. е. судно, оборудованное ЯЭУ.
• [11] См., например, Декрет СНК РСФСР от 07.12.1918 «О кладбищах и похоронах"(СУ РСФСР 1918 г. № 90), Гражданский кодекс РФ, Корабельный Устав ВМФ, Кодекс торгового мореплавания СССР 1968 г. или российский КТМ-99, Санитарные правила устройства и содержания кладбищ № 1600−77, Сан Нин 2003 и др.
• [12] Из анализа зарубежных источников следует, что более подробно данная проблемараскрывалась в актах, изданных до Первой мировой войны. См., например, Устав торговогомореплавания итальянского королевства (СПб.: Тип. морского министерства, 1877); Своданглийских морских торговых постановлений 1871 г. (Изд. Санкт-Петербургского морскоговедомства, 1872) и др. В настоящее время эти вопросы частично разрешены в нормативноправовых актах, регламентирующих порядок службы на кораблях и судах военно-морскихсил. Например, известно, что американские моряки при подъеме части советской подводной лодки в районе Гавайских островов отдавали почести погибшим советским морякампо Уставу ВМС США.
• [13] Из шести подводников, поднятых американскими моряками с подводной лодкиК-129, только у троих удалось установить имена и фамилии по сохранившимся документам (из беседы г. Киссинджера с послом СССР в США А. Добрыниным. См.: Турчепко С., Глад-кевич Ю. Операция «Дженифер». Библиотечка «Красной Звезды». № 11 (551). 1991. С. 27).
• [14] Например, известно, что американские моряки при подъеме части советской подводной лодки К-129 в районе Гавайских островов отдавали почести погибшим советским морякам по Уставу ВМС США.
• [15] Выделено автором.
• [16] Овчинников И. А. Сборник действующих трактатов, конвенций и других международных актов, имеющих отношение к военному мореплаванию. Пг.: Тип. Морского министерства в Главном Адмиралтействе, 1914. С. 744.
• [17] В уставе гарнизонной и караульной служб Вооруженных сил РФ зафиксировано, чтопогребение умерших военнослужащих производится либо по месту их службы, либо внеего. Корабельный устав ВМФ требует, чтобы тела умерших или погибших в бою на кораблебыли погребены на берегу. Только при невозможности соблюсти это правило тела предаютсяморю… В мирное время погребение в море умерших (погибших) военнослужащих производится с разрешения командующего флотом.