Степенная книга. 
История древнерусской литературы

С деятельностью «ученой дружины» митрополита Макария связано составление «Степенной книги» («Книги Степенной царского родословия»), где русская история представлена в виде жизнеописаний правителей — от князя Владимира I Святого до царя Ивана IV Грозного. В науке существует точка зрения, согласно которой «Степенная книга» — труд коллективный, но П. Г. Васенко не без оснований полагал, что автором произведения мог быть сподвижник Макария и его преемник на митрополичьей кафедре Афанасий (ум. между 1568—1575), одна из ключевых фигур истории Руси в период правления Ивана Грозного. Священник соборной церкви Переяславля, ученик преподобного Даниила Переяславского и автор его жития, в 1550-е гг. Афанасий становится протопопом московского Благовещенского собора и царским духовником. В 1552 г. он благословляет Ивана IV на Казанский поход и сам участвует в нем; в 1554 г. крестит царского сына Ивана; в 1564 г. становится митрополитом Московским.

Несмотря на близость к Ивану Грозному, Афанасий не одобрял политики опричного террора, неоднократно пытался «отмолить» попавших в опалу бояр. Как писатель он принадлежал к литературному кружку митрополита Макария и, без сомнения, принимал участие в создании «Степенной книги». На основании анализа исторических реалий текста памятника время работы над сводом ученые относят к 1560−1563 гг.; среди источников называют летописи, жития святых, народные легенды, памятники ораторской прозы и документальные свидетельства. Составитель «Степенной книги», подчеркивая компилятивный характер своего труда, сравнивал его с работой пчелы, собирающей нектар с «многоразличных цветец» .

Главная цель «Степенной книги» — апология русского самодержавия, освящение его союза с церковью. Нс случайно тема «самодержавства» проходит через все повествование, а само это слово и его производные образуют в тексте устойчивую лексическую группу. Церковная интерпретация сути «московского самодержавства» и его насущных задач, таких как забота об укреплении основ православия, защита интересов церкви, борьба с еретическими движениями и т. п., имела актуальное звучание накануне конфликта «царства» и «священства» в годы опричнины, жертвой которого стал восприемник Афанасия — митрополит Филипп.

" Степенная книга", по определению В. В. Кускова, представляет собой «пышный риторический панегирик» русским самодержцам из рода Рюриковичей. Биографический материал в книге расположен согласно степеням родословной лестницы (отец, сын, внук и т. д.), причем членение его ведется не по великим княжениям, а по княжениям московским. Так, для всех правлений 1054−1113 гг. отведена одна степень (третья) и главным лицом сделан князь Всеволод Ярославич, от которого идет линия владимирских князей — предшественников московских правителей. В центре каждой степени находится биография государя, сопровождаемая сочинениями о митрополитах и святых, живших в то время, поскольку официальный свод пытался представить русскую историю как результат совместных и единодушных действий светской и церковной власти. Многие биографии князей напоминали жития святых, хотя не все исторические деятели были канонизированы.

Жизнеописания русских правителей насыщены историческим материалом преимущественно летописного происхождения. Так, в повествовании о жизни княгини Ольги, которое является преддверием «Степенной книги», читаются сведения о ней из летописных источников, похвального слова князю Владимиру, ранних кратких редакций жития, а также все, что связано с началом Руси и ее христианизацией; завершают произведение рассказ о перенесении мощей и похвала святой.

" Степенная книга" интересна тем, что в ней нашло отражение новое соотношение между историческим фактом и вымыслом в литературе XVI в. Наметившийся рост вымышленного в историческом повествовании во многом связан с процессом сближения литературы и фольклора. Используя легендарный материал, редактор " Жития княгини Ольги" начал рассказ со сцены первого знакомства Ольги, происходившей «от рода же не княжеска, ни вельможеска, но от простых людей», с юным князем Игорем.

Во время охоты под Псковом, переправляясь через реку, он обратил внимание на то, что ладьей управляет девица, «доброзрачна… и мужествена», и «разгор?ся желанием на ню и н? кия глаголы глумлением претворяше к ней». Девушка же посоветовала Игорю научиться управлять собой, иначе он не сможет управлять державой; она была готова броситься в воду, чтобы избегнуть поругания и не допустить нравственного падения юного князя. Мудрость и решительность Ольги вспомнились Игорю, когда ему стали подыскивать невесту. Он отправил к псковитянке Олега, который «приведе ю съ подобающею честию, и тако сочтана бысть ему закономъ брака». Размышления над историческими фактами склоняют ученых к мысли, что в основе этой житийной версии лежит местная псковская легенда. Согласно другой точке зрения, Ольга имела знатное происхождение, принадлежала к княжескому варяжскому или болгарскому роду.

Стиль «Степенной книги» поражает цветистостью, торжественной приподнятостью, обилием оценочных эпитетов («богомудренная Ольга», «зверонравный царь Темирь Аксак»), однако, по словам Д. С. Лихачева, в нем нет душевного трепета и теплоты чувства, которые свойственны агиографическим сочинениям Епифания Премудрого. По мысли ученого, это эклектический стиль, соединяющий в себе приметы старого стиля монументального историзма, присущего летописанию, с чертами нового экспрессивно-эмоционального стиля, ярче всего проявившегося в житийной литературе. Значение «Степенной книги» заключается в том, что в ней отразился процесс перемещения акцента с истории на исторического деятеля, поэтому стиль литературы XVI в. определяют как стиль идеализирующего биографизма. Княгиня Ольга, неоднократно и жестоко мстившая древлянам за смерть мужа, по версии «Степенной книги», делала это как мудрый «властитель», «чтобы установить к добру и пользе царскую власть в Русской земле». Ее внук Владимир, крестивший Русь, для агиографа тоже достоин всяческой похвалы, несмотря на языческое прошлое, ибо он «идольский разрушитель», «церковное утверждение» и «благоверия проповедник» .

В XVII — начале XVIII в. предпринимались попытки продолжить «Степенную книгу» и, дополнив материалами о последующих царствованиях, создать на ее основе официальную историю России. «Степенная книга» послужила источником сведений для составителей Московского лицевого летописного свода, ее использовали в исторических трудах М. В. Ломоносов и Н. М. Карамзин.