Российская международно-правовая наука о специальных принципах международного экономического права

В российской научной доктрине существуют различные точки зрения на состав, содержание, природу и источники специальных (отраслевых) принципов международного экономического права.

Профессор М. М. Богуславский (Международное экономическое право. М., 1986) выделяет следующие специальные принципы: развития международных экономических и научно-технических отношений между государствами; экономической недискриминации; свободы выбора форм организации внешнеэкономических связей; неотъемлемого суверенитета государств над своими естественными ресурсами и экономической деятельностью; наибольшего благоприятствования; принцип национального режима.

Профессор Г. М. Вельяминов (Международное экономическое право и процесс. М., 2004) считает специальными принципами международного экономического права ряд принципов: недискриминации; наиболее благоприятствуемой нации; национального режима; взаимной выгоды; преференциальности.

Профессор А. А. Ковалев (Международное экономическое право и правовое регулирование международной экономической деятельности. М., 2007) к принципам международного экономического права, вытекающим из основных принципов международного права, относит принципы: неотъемлемого суверенитета государств над их богатствами и ресурсами; свободы выбора формы организации внешнеэкономических связей; экономической недискриминации; равенства и взаимной выгоды государств в международных экономических отношениях; развития взаимовыгодного сотрудничества в области торговли, экономики, науки и техники; запрещения противоправного экономического принуждения; к специальным принципам международного экономического права договорного характера — принцип наибольшего благоприятствования; принцип взаимности; принцип национального режима; принцип преференциального режима.

В ряде учебников по международному праву среди специальных принципов международного экономического права называются: «принцип всеучастия», т. е. участия всех стран в разрешении мировых экономических проблем в общих интересах; принцип международной социальной справедливости; принцип свободного доступа к морю для стран, не имеющих к нему выхода.

О специальных принципах международного экономического права писали и другие российские (советские) ученые: Б. М. Ашавский, Г. Е. Бувайлик, С. А. Войтович, В. М. Корецкий, Е. Т. Усенко.

Профессора Е. Т. Усенко и Б. М. Ашавский подразделили когда-то специальные принципы международного экономического права на две категории — общеобязательные и договорные (конвенционные). М. М. Богуславский к первой категории отнес принципы: развития международных экономических и научно-технических отношений между государствами; экономической недискриминации; свободы выбора форм организации внешнеэкономических связей; неотъемлемого суверенитета государств над своими естественными ресурсами и экономической деятельностью; регулирования и контроля над деятельностью ТНК; а к категории договорных — принципы: наибольшего благоприятствования и национального режима. При этом М. М. Богуславский отметил, что происходит расширение числа специальных принципов международного экономического права и придание им обязательной силы.

Профессор А. А. Ковалев тоже подразделил принципы международного экономического права на две категории: вытекающие из основных принципов международного права и договорные. Причем во вторую категорию он отнес четыре принципа, включая принцип взаимности и принцип преференциального режима.

Профессор Г. М. Вельяминов все принципы, отнесенные им к категории специальных принципов международного экономического права, считает конвенционными, «в отличие от когентных общепризнанных принципов международного права». Более того, по мнению Г. М. Вельяминова, специальные принципы международного экономического права можно считать «рекомендательными принципами по аналогии с рекомендательными нормами международного права». Определенную часть специальных принципов в международном экономическом праве, предлагаемых к выделению доктринально, Г. М. Вельяминов вообще не считает правовыми, как, например, «принцип всеучастия» .

Из беглого анализа научных позиций видно, что в них много общего, но имеют место спорные и противоречивые положения и установки. Устарело, как представляется, само деление принципов международного экономического права на общеобязательные и договорные, потому что сегодня зачастую невозможно противопоставить эти понятия. Разве принцип наибольшего благоприятствования, будучи частью права ВТО, не стал практически универсальным, а, значит, и общеобязательным в международной торговле (в тех вопросах, которые входят в его сферу действия)? Разве договорная норма или принцип не могут со временем трансформироваться в общеобязательные?

В подобном разделении нет особого смысла еще и потому, что в международной системе происходит интенсивное взаимодействие основных источников международного права — договоров и обычаев. Конвенционные нормы и принципы дополняются (дополнительно закрепляются) обычаями, а обычаи получают свою писаную форму в договорах. Преобладающая часть норм и принципов международного (экономического) права носит или приобретает смешанную — договорнообычную, или обычно-договорную — форму. При этом многие нормы и принципы постепенно наращивают элементы когентности, в том числе и в международном экономическом праве.

Деление специальных принципов международного экономического права на: а) вытекающие из основных принципов международного права и б) договорные, — также представляется не вполне логичным, потому что в числе «договорных» называются принципы, которые тоже «вытекают» из основных принципов международного права. Более того, тот же принцип предоставления национального режима или принцип наибольшего благоприятствования сами, по сути, являются принципами общего международного права, так как применяются по широкому фронту межгосударственных отношений, а не только в международном экономическом праве.

Не всегда можно согласиться и с мнением о неправовом характере отдельных принципов международного экономического права. Если какая-то норма существует как неправовая, это еще не означает, что аналогичная норма не существует в праве. Главное — наличие согласованной государственной воли, убежденность государств в необходимости соответствующего правила, в его юридической обязательности, что проявляется в заключении договоров, в односторонних актах, в преобразованиях во внутреннем праве. Некоторые аспекты доктринальных позиций вновь возвращают нас к вопросу о том, что же считать принципом международного права.

Усматривается некоторое противоречие и в признании конвенционных принципов «рекомендательными нормами», так как рекомендательные нормы согласно российской научной доктрине международно-правовыми не являются; они-то как раз и есть неправовые нормы, или нормы мягкого права (что одно и то же).

Много замечаний и возражений можно высказать также по поводу включения или невключения отдельных принципов в состав специальных принципов международного экономического права, формулировок этих принципов, их содержания и роли в международно-правовой системе, но оставим это науке международного права.