Пределы осуществления и защиты гражданских прав

Пределы осуществления (и защиты) гражданских прав в литературе определяются как «…очерченные законом границы деятельности управомоченных лиц по реализации возможностей, составляющих содержание данных прав"т. Традиционно выделяют несколько видов «границ» (пределов, условий) реализации субъективных прав, как-то (1) временные, (2) целевые, (3) ограничения по способам (средствам) реализации гражданских прав; руководствуясь вышеизложенным, сюда следует добавить еще (4) границы, выражающиеся в характеристиках лиц, осуществляющих права и сами действия по их осуществлению (т.е. границы, заключающиеся в принципах разумности и добросовестности).

Логический анализ перечисленных границ свидетельствует о том, что только три из них — цель, разумность и добросовестность — действительно относятся к процессу осуществления прав. Выход же за иные «пределы» будет выходом за рамки самого права, т. е. совершением действия, на которое лицо права не имеет^[1][2].

Возьмем пресловутую «временную границу»: допустим, перед нами субъективное право, существование которого ограничено определенным сроком (скажем, право арендатора). Очевидно, что попытка осуществить такое право за пределами (после истечения) срока его существования, будет представлять собой действия, не охватываемые содержанием субъективного права, ибо последнее с истечением срока своего существования попросту прекратится, после чего такого права, в содержание которого данное действие могло бы войти, не станет. Иными словами, так называемый арендатор, удерживающий у себя вещь за пределами срока существования своего права, будет действовать за пределами права.

То же самое касается ограничений по способам (средствам) осуществления своих прав: если они таковы, что причиняют вред другим лицам, то перед нами — неправомерное действие, а вовсе не осуществление права. Допустим, осуществляется право собственности на электромузыкальную установку: ее собственник и приглашенные им гости танцуют под музыку повышенной громкости, чем лишают возможности в полной мере осуществлять права на соседствующие жилые помещения. Если согласиться с тем, что здесь имеет место выход за пределы осуществления права, то это будет означать признание права причинения неудобств собственникам и нанимателям соседних жилых помещений и, соответственно, их обязанность такие неудобства претерпевать. Вряд ли это правильно, ибо от подобного объяснения — один шаг до утверждения о том, что разбойник, сперва ограбивший прохожего, а затем (дабы избавиться от лишнего свидетеля) зарубивший его топором, всего лишь «осуществил свое право собственности на топор». Не подлежит сомнению, что и здесь выход за пределы осуществления гражданских прав в действительности представляет собой выход за пределы самого права, т.с. является деянием, к совершению которого лицо признается юридически неспособным. Будучи совершенным таковое окажется неправомерным и скорее всего незаконным действием.

Логика оппонентов, признающих временные и методологические границы пределами осуществления гражданских прав, ко всему прочему, явно непоследовательна. Почему бы тогда не поставить вопросы, скажем, о персональных или территориальных пределах осуществления гражданских прав? Вопрос риторический, ибо ситуацию, в которой некто попытается реализовать чужое право собственности (право собственности на не принадлежащую ему вещь) или же потребовать предоставления товара в месте ином, чем оговорено в договоре (и чем товар реально находится), вряд ли кто-нибудь решится квалифицировать как выходящую за пределы осуществления прав — все, несомненно, скажут, что соответствующего права просто нет и имеет место, следовательно, выход за пределы самого права.

Таким образом, методом исключения можно установить, что вопрос о пределах осуществления гражданского права сводится, по сути, лишь к вопросу о цели его осуществления¹¹¹. Предваряя разбор этого воззрения, мы хотим напомнить читателю, в частности, о юридической свободе, или автономии воли, как ключевом принципе построения и регулирования частных отношений, предполагающем, в числе прочего, свободу (автономию) в определении целей реализации частноправовой сферы. Вопросы о том, для чего один приобрел для себя одно право, а другой другое; отчего (ради чего) один осуществил принадлежащее ему право, а другой воздержался от этого и т. п., — это вопросы, решаемые свободным (автономным, единоличным') усмотрением частных лиц.

В такой ситуации всякое субъективное гражданское право (шире — всякая вообще юридическая возможность, признаваемая за субъектом общественных отношений как частным лицом) может иметь одну-сдинственную цель — удовлетворение индивидуалистических (если угодно — эгоисти ческих) потребностей своего носите-^[3]

ля; для достижения этой цели имеется всего две границы: 1) прямое указание закона и 2) достижение целей в процессе реализации юридических возможностей других частных лиц. Теоретически закон может обозначить и какую-то иную (глобальную) цель признания за частными лицами тех или других юридических возможностей; практически известны «развитие производительных сил страны» (ст. 4 ГК РСФСР 1922 г.), а также «создание материально-технической базы коммунизма и все более полное удовлетворение материальных и духовных потребностей граждан» (ст. 1 Основ гражданского законодательства 1961 г. и ст. 1 ГК РСФСР 1964 г.). В ст. 1 ГК РСФСР 1922 г. такая «мегацель» называлась социальнохозяйственным назначением гражданских нрав, в ст. 5 ГК РСФСР 1964 г. — «назначением прав в социалистическом обществе в период строительства коммунизма». В современном российском ГК подобной цели не обозначено; думается, это означает, что признание частной имущественной правосубъектности и частных субъективных прав составляет самоцель и самоценность — необходимое условие сохранения и обеспечения степени свободы личности, адекватной потребностям развития общества.

• [1] Гражданское право: учебник / под ред. Е. А. Суханова. Т. I. С. 527.
• [2] ПО В этом смысле весьма показательный пример рассмотрен в и. 2 Обзора: применениенижестоящим судом названной статьи в ситуации, когда у истца (арендодателя)спорное право (право на взыскание арендных платежей за спорный период) вовсе отсутствовало, вышестоящий суд признал неправильным, указав, что ст. 10 ГК можетприменяться только при условии наличия у лица соответствующего права.
• [3] Вопросы о разумности и добросовестности как специальных требованиях к процессу осуществления гражданских прав были рассмотрены выше, как самостоятельные, равновеликие с вопросом о пределах осуществления.