Состав третейского суда

Требования, предъявляемые к третейским судьям

• 1. Третейским судьей избирается (назначается) физическое лицо, способное обеспечить беспристрастное разрешение спора, прямо или косвенно не заинтересованное в исходе дела, являющееся независимым от сторон и давшее согласие на исполнение обязанностей третейского судьи.
• 2. Третейский судья, разрешающий спор единолично, должен иметь высшее юридическое образование. В случае коллегиального разрешения спора высшее юридическое образование должен иметь председатель состава третейского суда.
• 3. Требования, предъявляемые к квалификации третейского судьи, могут быть согласованы сторонами непосредственно или определены правилами третейского разбирательства.
• 4. Третейским судьей не может быть физическое лицо:
  • — не обладающее полной дееспособностью либо состоящее под опекой или попечительством, а также имеющее судимость;
  • — полномочия которого в качестве судьи государственного суда, адвоката, нотариуса, следователя, прокурора, другого работника правоохранительных органов были прекращены в установленном законом порядке за совершение проступков, несовместимых с его профессиональной деятельностью;
  • — которое в соответствии с его должностным статусом, определенным законодательством государства, не может быть избрано (назначено) третейским судьей.
• 5. Физическое лицо не может быть лишено возможности выступать в качестве третейского судьи по причине его гражданства, если стороны не договорились об ином.
• 6. Третейский судья не вправе разглашать ставшие ему известными в ходе третейского разбирательства сведения о личности (персональных данных) участников рассматриваемого спора, разглашение которых запрещено законодательством государства.

Комментируемая статья модельного закона содержит требования, предъявляемые к кандидатуре третейского судьи. При применении на практике комментируемой статьи следует учитывать, что в ней законодательно зафиксирован исчерпывающий перечень требований к кандидатуре третейского судьи.

Сторонами третейского разбирательства либо постоянно действующим третейским судом могут быть дополнительно введены в соответствии с п. 3 только требования, предъявляемые к квалификации третейского судьи. Все остальные требования являются императивными и ни сторонами третейского разбирательства, ни самим постоянно действующим третейским судом изменены быть не могут.

Несмотря на объемность комментируемой статьи модельного закона, в ней, на наш взгляд, существует определенный пробел нормативного регулирования требований, которым должен отвечать третейский судья, — его возраст. Фактически при коллегиальном рассмотрении дела третейским судьей — не председателем состава третейского суда — может быть восемнадцатилетнее физическое лицо (достигшее, по общему правилу, дееспособности), или даже более молодое (в случае вступления в зарегистрированный брак или эмансипации). Нам представляется, что подобный третейский судья вряд ли будет способен качественно рассмотреть спорное правоотношение.

Нет в нормативной регламентации данного вопроса какоголибо единообразия и на уровне национальных законодательств.

Так, не регламентируются возрастные требования к кандидатуре третейского судьи в Законе Азербайджанской Республики от 18 ноября 1999 г. № 757−1Г «О международном арбитраже», в Законе Республики Беларусь от 18 июля 2011 г. № 301−3 «О третейских судах», в Законе Республики Беларусь от 9 июля 1999 г. № 279−3 «О международном арбитражном (третейском) суде», в Законе Кыргызской Республики от 30 июля 2002 г. № 135 «О третейских судах в Кыргызской Республике», в Законе Республики Молдова от 22 февраля 2008 г. № 23-XVI «Об арбитраже», в Законе РФ от 7 июля 1993 г. № 5338−1 «О международном коммерческом арбитраже», в Законе Республики Таджикистан от 5 января 2008 г. № 344 «О третейских судах» и в Законе Туркменистана от 16 августа 2014 г. № 101-V «О международном коммерческом арбитраже».

В то же время в Законе Республики Армения от 22 января 2007 г. № ЗР-55 «О коммерческом арбитраже» в качестве минимального возраста для третейского судьи закреплен 18-летний возраст, в ФЗ от 29 декабря 2015 г. № 382-ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации», а также в Законе Республики Таджикистан от 18 марта 2015 г. № 1183 «О международном коммерческом арбитраже» и в Законе Республики Узбекистан от 16 октября 2006 г. № ЗРУ-64 «О третейских судах» — 25-летний, в Законе Республики Казахстан от 8 апреля 2016 г. № 488-V «Об арбитраже» — 30-летний.

1. В соответствии с п. 1 комментируемой статьи третейским судьей избирается/назначается исключительно физическое лицо. Таким образом, в качестве третейского судьи в соответствии с данным нормативным предписанием не могут выступать организации путем предоставления подобных полномочий своим представителям. Физическое лицо, избираемое/ назначаемое третейским судьей, должно быть способно обеспечить беспристрастное разрешение спорного правоотношения. Законодатель в комментируемом пункте дает расшифровку понятия «беспристрастности» — третейский судья не должен быть прямо или косвенно заинтересован в исходе рассматриваемого дела, должен быть независимым материально и в должностном отношении от сторон спорного правоотношения.

Кроме того, в комментируемом пункте содержится важное требование о том, что физическое лицо, избираемое/назначаемое третейским судьей, должно дать согласие на исполнение подобных обязанностей. Как представляется, указанное согласие должно быть выражено в простой письменной форме в каждом конкретном случае при избрании/назначении гражданина третейским судьей и приобщаться к материалам рассматриваемого дела. Можно допустить, что в постоянно действующем третейском суде при избрании/назначении третейского судьи из рекомендательного списка третейских судей данного третейского суда дополнительного письменного согласия от претендента можно и не требовать, так как он в свое время давал согласие на включение в этот список. Однако сам по себе факт согласия на включение в список третейских судей постоянно действующего третейского суда, на наш взгляд, не может толковаться расширительно и не должен лишать подобного кандидата в третейские судьи возможности отказаться от выполнения обязанностей третейского судьи по конкретному делу. Фактически истребование письменного согласия либо несогласия кандидата на роль третейского судьи дает ему возможность заявления по существу самоотвода.

2. В п. 2 комментируемой статьи содержится принципиально важное требование к кандидатуре третейского судьи — наличие юридического (и не просто юридического, а исключительно высшего) образования.

Введение

данного критерия, как представляется, обусловлено тем, что основаниями для отмены решения третейского суда, а также для отказа в выдаче исполнительного листа на его принудительное исполнение в соответствии со ст. 49 и 50 модельного закона, а также соответствующими нормами всех без исключения национальных законов о третейских судах и цивилистических процессуальных кодексов являются случаи нарушения процедурных правил, для правильного соблюдения которых требуется специальное — высшее юридическое — образование. Таким образом, в соответствии с комментируемой нормой третейский судья, рассматривающий дело единолично, должен иметь высшее юридическое образование. В случае коллегиального рассмотрения дела подобное требование в обязательном порядке распространяется на председателя состава третейского суда.

В этом отношении вызывает некоторое недоумение позиция отечественного законодателя, закрепившего в ч. 7 ст. 11 ФЗ от 29 декабря 2015 г. № 382-ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» положение о том, что председатель состава третейского суда может не обладать высшим юридическим образованием, при условии что в состав третейского суда будет входить третейский судья, соответствующий данному требованию. Нам представляется лишенным всякой логики и совершенно непродуманным подобное нормативное указание. Если допустить, что стороны спорного правоотношения договорились об отсутствии необходимости наличия у председателя третейского суда высшего юридического образования, то кто из состава таким образом сформированного третейского суда будет руководить ходом рассмотрения дела, составлять процессуальные документы — председатель? Как может эту деятельность, несоблюдение которой влечет за собой целый комплекс крайне негативных последствий (неверное разрешение спорного правоотношения, отмену решения третейского суда, отказ в выдаче исполнительного листа на его принудительное исполнение и т. д.), осуществлять лицо без высшего юридического образования?

Конечно, председатель третейского суда — не юрист по образованию — может поручить это арбитру с высшим юридическим образованием. Но тогда возникает другой вопрос: в чем именно будут в такой ситуации состоять председательские функции такого председателя? Мы считаем, что только лицо, имеющее высшее юридическое образование, способно и должно быть председателем при рассмотрении и разрешении дела третейским судом, как это верно закреплено в комментируемой норме модельного закона.

3. В п. 3 комментируемой статьи зафиксирована потенциальная возможность закрепления в Правилах постоянно действующего третейского суда либо согласования сторонами спорного правоотношения дополнительных требований к кандидатуре третейского судьи. Необходимо учитывать, что дополнительные требования могут касаться исключительно профессиональной квалификации претендента (стаж работы по специальности, наличие ученых званий, повышение квалификации по профессии и т. п.), а не его национальной принадлежности, вероисповедания, пола и др.

Если стороны спорного правоотношения согласовали какиелибо дополнительные требования относительно квалификации третейского судьи, они в обязательном порядке должны данную договоренность зафиксировать письменно (в соглашении о передаче спора в третейский суд, либо в ином документе) и включить в материалы дела. Указанное обстоятельство обусловлено тем, что только подобный подход позволит впоследствии в случае необходимости проверить компетентному государственному суду соблюдение сторонами спорного правоотношения отмеченной договоренности.

4. Как представляется, проверка наличия или отсутствия дееспособности у претендента в третейские судьи, а также состояния его под опекой или попечительством практически не выполнима и с неизбежностью повлечет за собой непреодолимые проблемы. Обусловлено это тем, что данный вопрос регламентируется целым рядом статей гражданского законодательства. Так, например, в соответствии с ч. 1 ст. 21 ГК РФ, гражданская дееспособность в полном объеме возникает с наступлением совершеннолетия, т. е. по достижении 18-летнего возраста. Однако ч. 2 указанной статьи предусматривает приобретение гражданином дееспособности в полном объеме и до достижения 18 лет (со времени вступления его в брак). Помимо этого, в соответствии с ч. 1 ст. 27 ГК РФ несовершеннолетний в возрасте от 16 до 18 лет может быть объявлен полностью дееспособным (в порядке эмансипации).

Таким образом, однозначного механизма определения (а следовательно, и возможности проверки) полной дееспособности гражданина не существует. Для проверки наличия у кандидата на должность третейского судьи полной дееспособности необходимо установить его возраст, а в случае недостижения им 18 лет, кроме того, проверить, не вступал ли он уже в зарегистрированный брак, а также не был ли эмансипирован.

Но и после проверки указанных моментов сделать окончательный вывод о наличии у гражданина полной дееспособностью также не возможно. Связано это с тем, что он может быть признан в установленном порядке ограниченно дееспособным (ст. 30 ГК РФ, гл. 31 ГПК РФ) или недееспособным (ст. 29 ГК РФ, гл. 31 ГПК РФ).

Если вопрос о полной дееспособности кандидата в третейские судьи руководство постоянно действующего третейского суда еще и может проверить (причем и подтвердив документально, так как в этом заинтересован сам претендент), то его ограничение или полное лишение дееспособности проверить вообще не представляется возможным, так как подобные сведения носят «закрытый» характер, для их получения следует направить запрос установленной формы в компетентные государственные органы, что является прерогативой только строго определенных правоохранительных структур и лишь в специально оговоренных законом случаях. Данную информацию необходимо документально проверять и фиксировать в материалах дела всякий раз при формировании состава третейского суда в отношении каждого входящего в него третейского судьи. Однако ни у постоянно действующего третейского суда, ни тем более у физических лиц при создании третейского суда ad hoc, подобного права не имеется, а следовательно, соблюсти эти требования вообще не представляется реальным.

Указание модельного закона на то, что «третейским судьей не может быть физическое лицо…, имеющее судимость», вероятно, заслуживает права на существование, однако механизм его реального выполнения в практической деятельности третейских судов вызывает обоснованную озабоченность, обусловленную теми же причинами, которые отмечались выше. Сам третейский суд не имеет права на проверку наличия-отсутствия судимости у потенциальных кандидатов в третейские судьи, а наделить его подобными функциями на государственном уровне не представляется возможным, да и не предполагается. Если же подобные проверки вменить в обязанность компетентных государственных судов, то для этого необходимо внесение соответствующих изменений в нормативные акты, регламентирующие основания для их проведения. Кроме того, подобные проверки даже в отношении одного и того же кандидата будут требоваться каждый раз, как сторона изберет его для урегулирования спора. Проверка наличия и отсутствия судимости, как показывает практика, занимает довольно продолжительное время, что автоматически сделает совершенно невозможным по всем без исключения делам соблюдение третейским судом сроков их рассмотрения. Нельзя исключать и такую ситуацию, когда в результате проверки будет установлено наличие судимости у кандидата в третейские судьи, и стороне спорного правоотношения придется выбирать новую кандидатуру, относительно которой снова потребуется проведение проверки.

Таким образом, указанное ограничение невыполнимо на практике и лишь поставит аппарат постоянно действующих третейских судов, а также физических лиц и организации при создании третейских судов ad hoc перед абсолютно неразрешимой проблемой.

Вопрос введения в качестве обязательного критерия наличия-отсутствия судимости при решении вопроса о возможности исполнения гражданином функций третейского судьи следует проанализировать еще и с позиции его конституционности. Установление в законе повышенной ответственности для ранее судимых граждан существенно нарушает конституционный принцип равенства. Конституционный Суд РФ (Постановление от 23 июня 1995 г. № 8-П по делу «О проверке конституционности части первой и пункта 8 части второй статьи 60 Жилищного кодекса РСФСР в связи с запросом Муромского городского народного суда Владимирской области и жалобами граждан Е. Р. Такновой, Е. А. Оглоблина, А. Н. Ващука») прямо указал, что введение не предусмотренного уголовным законодательством дополнительного наказания (в данном случае — невозможность выполнения функций третейского судьи. — Авт.) приводит к дискриминации отдельных категорий граждан по признаку наличия у них судимости и в силу этого нарушает гарантируемый государством принцип равенства прав и свобод человека и гражданина. Конечно, наличие-отсутствие судимости учитывается (и должно учитываться) при приеме и назначении на государственную службу и в правоохранительные органы. Однако третейские суды — не государственные юрисдикционные органы, не являются правоохранительными органами и не входят в судебную систему (см.: Определение Конституционного Суда РФ от 13 апреля 2000 г. № 45−0 «Об отказе в принятии к рассмотрению обращения Независимого арбитражного (третейского) суда при Торгово-промышленной палате Ставропольского края о проверке конституционности статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации»), в связи с чем к кандидатурам третейских судей подобные ограничения, на наш взгляд, применены быть не могут.

Содержащееся в комментируемом пункте запрещение гражданам, чьи полномочия в качестве судьи государственного суда, адвоката, нотариуса, следователя, прокурора, другого работника правоохранительных органов были прекращены в установленном законом порядке за совершение проступков, несовместимых с его профессиональной деятельностью, также вызывает серьезные сомнения с точки зрения его реализации на практике. Наша позиция обусловлена тем, что механизм проверки кандидата в третейские судьи на ранее имевшее место прекращение его полномочий и далее по тексту статьи ни одним из действующих федеральных нормативных актов не предусмотрен и не регламентирован. Единственно возможным, на наш взгляд, путем выполнения положений рассматриваемого запрещения является приобщение к документации постоянно действующего третейского суда (при включении кандидатуры третейского судьи в рекомендуемый список третейских судей) и к материалам дела (при избрании или назначении третейского судьи) заверенной копии трудовой книжки лица, претендующего на исполнение обязанностей третейского судьи.

Позитивная норма о том, что физическое лицо не может быть третейским судьей, если его должностной статус запрещает подобную деятельность, является крайне необходимой и направлена на унификацию внутринационального законодательства.

Однако сама формулировка анализируемого пункта, являясь отсылочной, представляется неконкретизированной и непроработанной, создающей реальные предпосылки для различных его толкований. Обусловлено это тем, что в нормах действующего российского законодательства вообще отсутствуют какие-либо ограничения для избрания (назначения) третейскими судьями в связи с должностным положением претендентов. Единственное исключение составляет ч. 3 ст. 3 Закона РФ от 26 июня 1992 г. № 3132−1 «О статусе судей в Российской Федерации», в которой прямо закреплено, что «судья не вправе быть… третейским судьей».

При этом отечественным законодателем в целом ряде нормативных актов используются иные формулировки, например: «не вправе заниматься предпринимательской, иной оплачиваемой деятельностью, кроме преподавательской, научной и иной творческой деятельности», «не вправе заниматься любой деятельностью, связанной с получением доходов, кроме научной и преподавательской» и т. п.

В настоящее время подобные ограничения законодательно закреплены в Российской Федерации (да и в других странах СНГ) в отношении довольно широкого круга должностных лиц.

Как нам представляется, с целью исключения формальных оснований для оспаривания решений и для их отмены, а также для отказа в выдаче исполнительных листов на решения третейских судов руководству постоянно действующих третейских судов следует зафиксировать в своих Регламентах (Положениях, Правилах или иных документах) обязанность граждан при избрании/назначении их для исполнения обязанностей третейских судей, а также при включении их кандидатур в рекомендательный список третейских судей постоянно действующего третейского суда сообщить в письменной форме об отсутствии у них препятствий для этого, перечисленных в соответствующей статье национального закона о третейских судах.

Заявление кандидата о включении его кандидатуры в рекомендательный список третейских судей постоянно действующего третейского суда должно храниться непосредственно с документацией третейского суда. При рассмотрении дела третейским судьей из рекомендательного списка заверенная надлежащим образом копия данного заявления должна приобщаться к материалам дела. В третейских судах ad hoc, а также при избрании в постоянно действующих третейских судах кандидатуры третейского судьи не из рекомендательного списка к материалам дела необходимо приобщать подлинники таких заявлений. Подобный подход, на наш взгляд, позволит избежать случаев необоснованного оспаривания и отмены решений третейских судов, а также отказа в выдаче по ним исполнительных листов исключительно по основанию несоответствия состава третейского суда требованиям закона.

5. В качестве третейского судьи может выступать физическое лицо, имеющее любое гражданство, а не обязательно гражданство страны, в которой происходит третейское разбирательство. Это императивное предписание комментируемого пункта может быть преодолено лишь путем достижения сторонами спорного правоотношения соответствующей договоренности.

В то же время в отдельных национальных законах о третейских судах применяется несколько иное нормативное регулирование данного вопроса.

Так, в ст. 13 Закона Республики Казахстан от 8 апреля 2016 г. № 488-V «Об арбитраже» закреплено, что только по соглашению сторон третейским судьей «могут быть избраны… иностранец либо лицо без гражданства». В ст. 14 Закона Республики Узбекистан от 16 октября 2006 г. № ЗРУ-64 «О третейских судах» содержится еще более жесткое предписание, согласно которому «третейским судьей может быть избран (назначен) гражданин Республики Узбекистан» без каких-либо вариантов участия в качестве третейских судей граждан других государств.

Нам представляется нелегитимным запрещение участия в негосударственных юрисдикционных органах — третейских судах — граждан других государств в качестве третейских судей.

6. Несколько алогичным, на наш взгляд, представляется включение в комментируемую статью «Требования, предъявляемые к третейским судьям» заключительного пункта, полностью посвященного фактически одному из проявлений принципа конфиденциальности третейского разбирательства.

Тем не менее комментируемая норма модельного закона содержит прямой запрет на разглашение третейским судьей ставших ему известными в процессе третейского разбирательства сведений о личности (персональных данных) сторон спорного правоотношения.

При этом необходимо учитывать, что нарушение третейским судьей данного нормативного запрета, выразившееся в разглашении сведений о личностях участников третейского разбирательства (их персональных данных), никаких правовых последствий за собой не влечет и носит скорее моральноэтический характер.