Актуальность исследования обусловлена тем, что в условиях современной культурной глобализации встаёт вопрос о сравнении культурных элементов не только однотипных духовных культур, но культур разных типов. В этой связи оказывается информативным сравнение таких культур в историко-динамическом аспекте: принадлежащих к разным историческим эпохам, этносам и духовным укладам. Для древности особенно репрезентативным будет рассмотрение религиозной составляющей этих культур, определяющих их духовный облик.
Цивилизации Востока являются важнейшим этапом в развитии человечества, эпохой появления наук, литературы, философии, изобразительного искусства и архитектуры. На Древнем Востоке в IV тыс. до н.э. возникли первые города, в которых в это же время зародилась письменность. На Востоке впервые появилось алфавитное письмо, в изменённом виде распространившееся со временем по всему свету. Письменность способствовала взаимному обогащению народов достижениями культуры. На Востоке были обнаружены относящиеся к 5000−4000 гг. до н.э. первые знаки чисел. Человечество унаследовало от цивилизаций Востока многие открытия в области математики, астрономии, медицины, географии, архитектурные и строительные приёмы, технические изобретения. Общепризнанно влияние цивилизаций Востока, и особенно Египта, на античный мир, культура которого в свою очередь на рубеже новой эры стала основой для формирующейся европейской культуры1.
Вызывает удивление тот факт, что за довольно непродолжительное время — с конца I в. до конца IV в. у ранних христиан зародилась и полностью оформилась полноценная концепция представлений об устройстве Вселен.
1 Самозванцев A.M. Мифология Востока. М.: Алетейа, 2000. С.7−8. 3 ной, разделении и функциональных особенностях различных частей загробного мира, о загробном существовании души человека. КIV в. наличествовал вполне оформленный новый тип культуры. Всё это сформировалось не совершенно заново, был задействован механизм культурной преемственности. Культурный сдвиг был принципиальным, но не являлся «созданием из ничего», были задействованы механизмы культурного синтеза и реинтерпретации (нельзя не согласиться с Л. П. Карсавиным, отвергавшим понимание рождения христианской культуры как странного скачка «ниоткуда"1). По нашему мнению, одним из основных компонентов, составивших базу раннехристианских представлений о загробном мире, явился сложный комплекс умозаключений древних египтян, связанный со структурой Вселенной и путешествием души умершего по загробному миру. Но это влияние нельзя понимать как прямое механическое заимствованиев процессе формирования новой культуры древнеегипетский культурный материал по-новому осмыслялся, подвергался иной интерпретации, встраивался в иную мировоззренческую систему.
Проблема параллелизма древнеегипетского мировоззрения и раннего христианства была поставлена ещё в работах исследователей XX века2 и имеет два аспекта: 1) вклад египетского мировоззрения в формировавшееся раннее христианство, 2) пережитки египетской религии в уже сформировавшемся христианстве. Естественно, эти два аспекта тесно связаны друг с другом. Ряд египетских элементов проник в христианство в оригинальном, почти не завуалированном видедругие элементы наличествуют в христианстве в видоизменённой форме. Именно поэтому было бы неверным разделять египетские элементы в христианстве на две группы в соответствии с указанными аспектами. Гораздо целесообразнее устанавливать в меру возможности их.
1 Карсавин Л. П. Святые отцы и учители Церкви (раскрытие Православия в их творениях) / Предисл. и ком-мент. C.B. Мосоловой. — М.: Изд-во МГУ, 1994. С. 7.
2 См. Стрелков A.C. Фаюмский портрет. М.-Л., 1936. С.56- Францев Г. П. Научный атеизм. М.: Наука, 1972. С.408- Коростовцев М. А. Религия древнего Египта. М.: Наука, 1976. С. 285- Ковтунович О. В. Вечный Египет. М. Наука, 1989; Сапунов Б. В. Земная жизнь Иисуса. СПб., 2002. Гл. 2. египетское происхождение, а главное — уточнять культурную роль и семантическое содержание в конкретных культурных условиях.
В последние 20 лет эсхатологическая тематика вновь стала актуальной (напр., «проблема 2012 года», интерес к которой не может быть объяснен только обсуждением подобных тем в СМИ). На волне этого интереса актуальными становятся проблемы параллелизма эсхатологических представлений в духовных культурах древности, прародителях современной культуры.
Религия, как фундаментальный культурообразующий фактор, имела огромное значение в формировании духовного облика разных культур. В современных условиях расширяющегося межкультурного диалога, структурный и культуролого-герменевтический анализ эсхатологических представлений древних культур, ставших базовыми компонентами современных религиозных и мировоззренческих представлений, обретает особую актуальность. Обогащение методологии современной культурологии за счёт структурно-семиотических и системных методов позволяет, проводя такие сравнения, строить модели разных картин мира.
Использование структурного подхода позволяет произвести моделирование эсхатологических представлений на современном научно-методологическом уровне. Необходимость проведения именно структурного анализа определяется тем фактом, что и в современных религиозных культурах продолжает существовать признанное культурологами разделение на официально-богословские и мифологические представления, причём последние разделяются на представления мистико-аскетические (зафиксированные в агиографии, духовных руководствах) и народно-мифологические (народная религиозность). Исследование того, как разные сферы религиозной культуры раннего христианства (1−1У вв.) соотносились с мифологическими воззрениями древнеегипетской религии, как происходила дифференциация этих сфер, позволит, во-первых, углубить представление о согласованном функционировании разных уровней религиозной культуры, а во-вторых, спроецировав выявленные закономерности на современную культурную ситуацию, увеличить объяснительные возможности для описания феноменов массовой и народной религиозности как составляющих современной культуры.
Степень научной разработанности темы.
Проблема наличия параллелизмов в эсхатологических представлениях древнеегипетской и раннехристианской духовных культур впервые была поставлена в работах исследователей культуры XX века. Этим вопросом занимались параллельно как египтологи1, так и исследователи раннехристианской культуры2. Признание наличия таких параллелизмов ставит перед исследователем ряд вопросов — в частности вопрос о возможном влиянии древнеегипетской религиозной культуры на раннее христианство — и делает необходимым их научное решение, однако объяснения происхождения и сущности указанных параллелизмов до сих пор не существует.
Нужно отметить, что специальных исследований по сравнительному анализу представлений о загробном мире в древнеегипетской и раннехристианской религиозных культурах практически не существует (по крайней мере, в отечественной науке). Основным видом работ являются монографии и ста.
1 См. Стрелков A.C. Фаюмский портрет. М.-Л., 1936. С.56- Францев Т. П. Научный атеизм. М., 1972. С.408- Коростовцев М. А. Религия древнего Египта. М., 1976. С.285- Ковтунович О. В. Вечный Египет. М., 1989; Коростовцев М. А. Древний Египет и космогония древних иудеев // Палестинский сборник 25 (88). Л. 1974. С.20−26- Кормышева Э. Е. Гимн Атону и его библейские коннотации // Культурное наследие Египта и христианский Восток. Вып. 2. М., 2004. С.51−62- Кеес Г. Заупокойные верования древних египтян. СПб, 2005; Мюррей М. Египетские храмы. Жилища таинственных богов. М., 2006; Мюллер М. Египетская мифология. М., 2005; Швец Н. H. Словарь египетской мифологии. М., 2008; Большаков И. В. Предопределение и толкование снов в Древнем Египте. СПб, 2007; Лаврентьева H.B. Особенности описания иного мира и структура Книги двух путей // Труды Государственного Эрмитажа XXXV. Петербургские египтологические чтения 2006. СПб, 2007. С.68−85- Лаврентьева Н. В. Иной мир в иллюстрациях к заупокойным текстам древнего Египта // Известия РГПУ им. Герцена. 2007. T19. N45. С.125−128- Павлова О. И. Древнеегипетские представления о воскресении мертвых // Древний Египет и христианство (К 2000;летию христианства): Материалы научной конференции 30.10.2000;2.11.2000. М., 2000. С.103−105- Романова Е. А. Слуги ка и изображения исполнения ритуалов в гробницах некрополя Гиза периода Древнего царства // Труды Государственного Эрмитажа XXXV. Петербургские египтологические чтения 2006. СПб, 2007. С.117−131- Тарасенко H.A. «Картография» загробного мира и ее эволюция в древнеегипетской заупокойной литературе // Сходознавство. № 21−22. Киев, 2003. С. 142−157- Куликова И. Б. Поле тростника в Текстах пирамид // Открытия минувшего: История древности. М., 2003. С.46−56- Черкозьянова Т. В. Философское обоснование древнеегмптской мифологемы «смерть» // Вестник Оренбургского государственного университета. 2006. № 7. С.79−83- Шве-чиков А. Н. Мир сакрального в культуре Древнего Египта // Вестник ТГУ. Гуманитарные науки. Философия, социология и культурология. Выпуск 2(70). 2009. С.68−74.
2 Собольникова E.H. Формирование христианского представления о Рае И Образ рая: от мифа к утопии. Серия «Symposium», выпуск 31. СПб., 2003. С.108−113- Свенцицкая И. С. Тайные писания первых христиан. M., 1980; Сапунов Б. В. Земная жизнь Иисуса. СПб., 2002. Гл.2- Мейстер В. «.И воздастся им.» Посмертное воздаяние: к истории идеи. М., 1999; Синявская Н. М. Концепт рая в апокрифической литературе // Образ рая: от мифа к утопии. Серия «Symposium», выпуск 31. СПб., 2003. С.232−235- Мещёрская E.H. Апокрифические деяния апостолов. Новозаветные апокрифы в сирийской литературе. M., 1997. Левит И В. «Рай печали»: об эволюции представлений о загробном мире // Образ рая: от мифа к утопии. Серия «Symposium'', выпуск 31. СПб., 2003. С.219−221. тьи, посвященные изучению религиозного мировоззрения отдельно древних египтян и отдельно ранних христиан, зачастую рассмотренные в динамике их развития и ангажированные марксистской методологией. Меньше трудов, исследующих особенности мифологического мышления людей в рассматриваемый период.
Большой пласт работ по культуре и мировосприятию древнего Египта представлен трудами как отечественных, так и зарубежных исследователей. Отечественные: классики — И. П. Вейнберг, М. А. Коростовцев, М. Э. Матье, С. А. Токарев, С. И. Ходжаш. Современники — А. Логинов, И. В. Рак, A.M. Самозванцев, В. В. Солкин, М. А. Чегодаев, A.C. Четверухин. Зарубежные: классики — Э.А. У. Бадж, JI. Леви-Брюль, Я. Липинская, М. Марциняк, М. Элиаде. Современники (частично это работы с оттенком популяризаторства) — Р. Бьювэл, Э. Джилберт, Р. Кларк и др.
Среди работ по изучению мировоззрения и представлений ранних христиан в области духовной культуры выделяются работы зарубежных учёных Г. Гече, К. Леви-Стросса, Э. Нюстрема, Дж. Фрезера и др. Не менее важны труды отечественных исследователей С. С. Аверинцева, И. Д. Андреева, В. В. Бычкова, Г. Л. Курбатова, И. С. Свенцицкой, Э. Д. Фролова, И. Я. Фроянова.
Проблема изучения переходных периодов культуры представлена в работах таких ученых как С. С. Аверинцев, Р. Г. Баранцев, B.C. Библер, A.A. Богданов, М. Н. Громов, С. П. Курдюмов, Ю. М. Лотман, A.A. Любищев, П. А. Курдюмов, И. К. Кучмаева, М. Н. Громов, С. И. Бажов, Э. А. Орлова, A.A. Пелипенко, О. Розеншток-Хюсси, П. А. Сорокин, Дж. А. Тойнби, Г. Л. Тульчинский, Б. А. Успенский, В. Феллер, А. Я. Флиер, О. Шпенглер.
В трактовке мифологической культуры и присущих ей ритуалов мы во многом опирались на разработки С. С. Аверинцева, А. К. Байбурина, Р. Бультмана, В. И. Ереминой, Вяч. Вс. Иванова, К. Леви-Стросса, В. Ю. Лебедева, А. Ф. Лосева, Ю. М. Лотмана, М. К. Мамардашвили, У. Монтера, A.A. Потебни, М. К. Петрова, A.M. Прилуцкого, В. Я. Проппа, A.M. Пятигорского, В. Н. Топорова, О. М. Фрейденберг, А. Уотса.
Вместе с тем очевиден факт, что в отечественной научной литературе к настоящему времени не появилось работы, в которой на должном уровне сравнительный анализ эсхатологических компонентов древнеегипетской и раннехристианской культур был бы системно рассмотрен в культурологическом контексте. Попытка восполнения данного пробела предпринята в данном исследовании.
Среди письменных источников, используемых в работе, основными являются тексты религиозного и культового содержания, посвящённые структуре загробного мира и человеческой души по представлениям древних египтян и ранних христиан. Важнейшими из них являются древнеегипетские «Книга Амдуат» и «Книга Мёртвых» времени Среднего-Нового царства (ХХ1-Х1 вв. до н.э.), а также «Тексты пирамид» времени Древнего царства (ХХУШ-ХХП вв. до н.э.). Раннехристианскую литературу представляют Новый Завет, особенно Откровение Иоанна Богослова, различные апокрифы, агиографический материал (жития святых). Используются также библейские тексты Ветхого Завета для установления возможных образно-тематических параллелей. Также использованы экзегетические труды представителей зрелой патристики и более позднего богословия, развивающего их взгляды для необходимого в ходе исследования культурно-компаративного сопоставления.
В последние годы появилась проблема дефицита научности в работах ряда зарубежных исследователей, которые всё более увлекаются эзотерическими толкованиями древнеегипетской религии, что отрицательно сказывается на степени достоверности исследований: многие утверждения не подкрепляются источниками, в работах нет ссылок на научные труды и т. д. Этим страдают в основном статьи и выдержки из работ, представленные во всемирной сети. Однако часть материалов Интернета может быть активно использована при исследовании при условии соблюдения научно-критического подхода к ним. Это в основном тексты источников, имеющие ссылку на их происхождение и место хранения, а также на переводчика.
В целом насыщенность работы материалами историографии и данными источников довольно высока, что максимально полно отражает, на наш взгляд, степень изученности проблемы в современной науке.
Научная новизна исследования состоит в том, что на базе мифологических источников и религиозных текстов в нём впервые обращено внимание на новый поход в культурологии — сравнительный анализ смысло-текстовых элементов комплекса эсхатологических представлений разноплановых религиозных культур с учётом системных связей с контекстом культуры.
В работе впервые изучается явление лиминальности (по определению Г. Л. Тульчинского1) в духовной культуре раннего христианства, обладающей ярко выраженными чертами культуры переходного порогового типа. Также работа определяет характер влияния этой лиминальности на характер обще-и частноэсхатологических представлений в рассматриваемый период. Эсхатологические представления двух исследуемых культур опирались на понятие «центра» и связующей оси между земным и потусторонним мирами.
В ходе исследования раскрывается:
— наличие аналогий в некоторых компонентах представлений древнеегипетской и раннехристианской культур в воззрениях на структуру невидимой части человеческой сущности, загробного пространства и конечные судьбы мира (общеэсхатологические представления);
— превалирование общеэсхатологических представлений над частноэсха-тологическими в раннехристианской культуре рассматриваемого периода;
— существование различных моделей интерпретации сходных эсхатологических представлений в контексте культуры мифологической и культуры теологического типа.
Положения, выносимые на защиту Г. Л. Тульчинский назвает лгшинальностью ситуацию перехода одного состояния системы в другое, сопровождающуюся ростом деструктивности и психологической и экзистенциальной неопределенностью Лими-нальный период в культуре подразумевает смену социальных статусов, ценностно-нормативных структур культуры, самоидентичности, практик языка (семиотика) и интерпретивных практик (семиогерменевтика) (Ср.: Тульчинский Г. Л. Лиминальность // Проективный философский словарь: Новые термины и понятия / под ред. Г. Л. Тульчинского и М. Н. Эпштейна. СПб.: Алетейя, 2003. С. 195). Культурный период, обладающий признаками лиминального периода мы именуем номинальной культурой. 9.
1. Раннехристианская культура І-ІУ вв., как культура лиминального (переходного) типа, с недифференцированными до конца подтипами народной религиозной культуры и оформляющейся культуры теологической религиозности, характеризуется почти полным отсутствием канонизированных представлений в сфере эсхатологии.
2. Интерпретация эсхатологических представлений в культуре указанного периода происходит по нескольким разным моделям, одна из которой намечает становление культуры теологического типа и может быть охарактеризована как предтеологическая. Необходимость в более строгой, абстрактной и однозначной интерпретации является культурным вызовом, получающим ответ в виде оформления теологической традиции.
3. Древнеегипетские традиции в сочетании с ветхозаветными религиозными представлениями оказали заметное влияние на формирование раннехристианских эсхатологических представлений, подвергшись во многом ре-интерпретации с отходом от мифологического видения мира.
4. В раннехристианский период происходит замена представлений о ци-ликлическом времени существования человека и Вселенной на линеарные, что задает иные культурные парадигмы интерпретации религиозных представлений и является элементом становящейся культуры теологического типа.
5. Компоненты древнеегипетских представлений о структуре загробного мира и структуре человеческой природы имели компаративную идентичность с культурными элементами, участвовавшими в формировании раннехристианской культуры, как культуры переходного типа.
6. Тема эсхатологических представлений, получившая детальную разработку в раннехристианской культуре, формировалась наряду с ветхозаветной традицией на основе реинтерпретации и качественной переработки сюжетов и образов нескольких древневосточных культов и, в частности, древнеегипетской религии.
7. В раннехристианский период оформляются основные черты народной религиозности1 (сохранившей тяготение к более старой мифологической культуре) и рациональной культуры теологического типа, что, в силу культу-роформирующей функции религии, породило и два подтипа новой христианской культуры, как западной, так и восточной.
8. Последующая теологическая оценка и канонизация текстов, имевших хождение в семиосфере раннехристианской культуры (включая выделение апокрифов) происходила с учетом присутствия в последних элементов мифо-логическогой культуры, в том числе в ее гностическом варианте (многочисленные апокрифы гностического происхождения).
Объектом исследования являются эсхатологические представления в древнеегипетской и раннехристианской духовных культурах.
Предметом исследования является сравнительно-структурный анализ статуса параллелизмов в эсхатологических представлениях древних египтян и ранних христиан, способов интерпретации представлений о структуре и основных составляющих загробного мира, человеческой души и её посмертного существования в контексте меняющейся культуры (смены типов духовной культуры, инициированной сменой религии).
Цель исследования состоит в выявлении параллелизма некоторых элементов древнеегипетской и раннехристианской эсхатологии, в частности представлений о структуре загробного мира, человеческой души, о её загробном пути и потустороннем существовании.
Задачи исследования. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
1. Анализ культурного статуса параллелизмов в эсхатологических представлениях древнеегипетской религии и раннего христианства в рамках наиболее распространенных культурологических парадигм современной науки.
1 По мнению В. Ю. Лебедева и A.M. Прилуцкого «присущая каждому историческому периоду своеобразная «народная» религиозность всегда противостоит официальной теологии, следовательно о ней можно говорить, как об автономной религиозной системе, «которая зачастую находится в состоянии скрытого, а иногда и выраженного идейного противостояния официальному исповеданию» (Цит. по: Лебедев В. Ю., Прилуцкий A.M. Семиозис и семиодинамика теологических и мифологических знаковых систем. Тверь: ГЕРС, 2010 С.32).
2. Выявление структурных особенностей культуры раннего христианства и степени представленности мифологического мышления в разных сферах этой организации.
3. Раскрытие основных черт древневосточного мифологического сознания и анализ схожих элементов в космологических, космогонических и, в частности, эсхатологических представлениях мифологий древневосточных культур, частью которых и являются древнеегипетская культура и раннее христианство.
4. Характеристика роли ветхозаветного иудейского мировоззрения в становлении раннехристианских представлений о структуре Вселенной и судьбе человеческой души.
5. Определение наличия сближающихся базовых элементов (структурных точек) мировоззрений древних египтян и ранних христиан в понимании эсхатологического пространства, т.н. «вертикальной» и «горизонтальной» структуры Вселенной.
6. Выявление параллелизма ряда представлений о структуре человеческого естества, о посмертной судьбе души человека и представлений о конечных судьбах мира в двух культурах.
7. Обнаружение разных интерпретационных моделей для схожих элементов эсхатологических представлений в контексте мифологической культуры и культуры теологического типа.
Проблемой исследования является анализ схожих компонентов эсхатологических представлений раннехристианской и древнеегипетской религиозной культур в их системных отношениях к типологическим особенностям культурного контекста (мифологическая культура, культура теологического типа).
Гипотезы исследования.
1. Особенности вертикальной и горизонтальной организации эсхатологических пространств базируются на представлениях о структурном подобии трёх основных миров Вселенной по представлениям древних культур.
2. В раннехристианский период в канонической и народной религиозности произошло смещение акцентов с интерпретации эсхатологических образов в рамках мифологической культуры к интерпретации рационально-теологической.
Методологическая основа исследования.
В исследовании используются такие методологические подходы, как сравнительный историко-культурный, структурно-фунциональный (системный), структурно-семиотический, герменевтический и динамический. В этой связи возникла потребность в применении следующих исследовательских методов: как специально-культурологических, так и общенаучных. К специальным относятся: сравнительно-культурологический (выделение устойчивых структурных образований), компаративный (определение степени сходства и различия между изучаемыми явлениями), системно-структурный (выявление устойчивой структурной организации пространства эсхатологических представлений), текстологический (сравнение совпадений в текстовых фрагментах), метод моделирования (сравнение взаимосвязанных явлений разных планов), культуролого-герменевтический метод (выявление интерпретационной парадигмы, обусловленной характером культурного контекста). В порядке использования структурно-семиотического метода представлено моделирование структур эсхатологических представлений разных культур с помощью структурных формул, разработанное К. Леви-Строссом, а в отечественной науке — В. Я. Проппом и формальной школой, в настоящее время — Г. В. Гриненко1.
Специфика исследования делает обоснованным применение комплексного подхода к сопоставлению эсхатологических представлений древних египтян и ранних христиан с рассмотрением их как в статике (вертикальное и горизонтальное устройство загробного мира), так и в динамике (загробное путешествие души и общеэсхатологические представления) с помещением в рамки конкретного, исторически складывающегося культурного контекста,.
1 Гриненко Г. В. Сакральные тексты и сакральная коммуникация. — М.: Новый век, 2000.
13 включая лиминальную ситуацию смены культур. Кроме того, в структуре основной части работы использован проблемный метод проведения исследования, т. е. дедуктивное движение от общего к частному. «Общим» являются исследованные в первой части работы общие тенденции в представлениях древневосточных народов о загробном мире, а также обзор основных концепций объясняющих причины и статус параллелизмов в эсхатологических представлениях. Сужает круг вопросов изучение раннехристианских представлений о вертикальной и горизонтальной структуре эсхатологического пространства на фоне сравнения с аналогичными древнеегипетскими представлениями. Завершает работу сравнительно-культурологический анализ раннехристианских и древнеегипетских представлений о посмертном существовании души в потустороннем мире с культурологической интерпретацией общеэсхатологических представлений двух духовных культур.
Теоретическая и практическая значимость исследования.
1. Результаты данной работы могут быть использованы в кросскультур-ных и религиоведческих исследованиях, направленных на установление конструктивного диалога между представителями различных культур.
2. Научные выводы данного исследования могут быть использованы при преподавании истории мировой культуры, теории культуры, в лекционных курсах и семинарах по религиоведению, философии, социологии, социологии культуры, культурной антропологии и др., а также при разработке образовательных программ и курсов общеобразовательной и высшей школы, например: «Культура Древнего мира», «Теория культуры», «Основы религиозной культуры», «История религий» и др.
Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры теории и истории культуры Государственной академии славянской культуры.
Основные положения диссертации отражены в публикациях автора.
Основные результаты исследования докладывались на научно-практической конференции РГСУ «Мировоззренческие универсалии как фундаментальное основание образования» (Клин, 25.10.2010), на Между народной герменевтической конференции, организованной Тверским госуниверситетом (Тверь, 9.10.2010), на ряде семинаров, организованных Секцией культурологической семиотики Российского философского общества: «Актуальные вопросы семиотической типологии культур» (Тверь, 2010), «Универсалии религиозного сознания» (Тверь, 2010), «Религиозный праксис в современном мире» (Тверь, 2010), «Семиотика конца в современной культуре» (Тверь, 2011).
Материалы, представленные и проанализированные в этой работе, а также сделанные в ней выводы и обобщения, используются в преподавании теории и истории мировой культуры на кафедре социологии и социальных технологий Тверского государственного технического университета.
Структура работы: диссертация состоит из введения, трёх глав и заключения.
Заключение
.
В результате проведённого комплексного культурологического исследования нами установлено, что раннехристианская культура относится к числу лиминальных (пороговых) культур, для которых характерен переход от одних типов культурных практик к другим и от одного мировоззрения к другому. Духовная культура, представленная в тот период прежде всего религией, выполняющей культуроформирующую роль, не является исключением. Раннехристианская культура — период смены культуры мифологического типа культурой теологического типа, а, кроме того, это период «плавильного котла», в котором соединялись лучшие элементы нескольких культур, образуя культурный синтез. Кроме того, в этот культурный период уже намечается дифференция культуры с выделением её подтипов — народной религиозной культуры, имеющей большие связи с более ранней мифологической культурой, и оформляющейся теологической культуры, связанной со становлением и обогащением церковной жизни, а, в конечном счёте, — формированием средневековой интеллектуальной элиты. Становление христианской культуры, которая с IV века является культурой теологического типа, происходит в том числе на основе строгой, абстрактной и однозначной интерпретации религиозных образов, включая и эсхатологические представления раннехристианской культуры. При этом интерпретацию мы понимаем как одну из фундаментальных культурных практик, продолжающую культурный семиозис, «надстраивающуюся» над ним. Необходимость в такой теологическо-понятийной интерпретации является культурным вызовом, получающим ответ в виде оформления теологической традиции, влияние которой ощутимо в культуре вплоть до сегодняшнего дня1. В этот же период происходит и замена представлений о циликлическом времени существования человека и Вселенной на линеарные, Ср.: о параллелизме светского научного и теологического мышления — Шрейдер Ю А. Ценности, которые мы выбираем. Смысл и предпосылки ценностного выбора. — М.: Эдиториал УРСС. 1999. что задает иные культурные парадигмы интерпретации раннехристианских религиозных представлений.
Мифологические образы являются дорациональной формой интерпретации реальности, но на определённом этапе развития культуры эти образы, подразумевающие лежащие в их основе мифологемы, становятся недостаточными, как это происходило уже в ветхозаветной иудейской культуре. Дальнейшая судьба мифологического образа может быть двоякой: 1. Замена абстрактно-рациональной теологемой, что в обязательном порядке подразумевает смену типа культуры (в нашем случае на смену лиминальному периоду раннехристианской культуры приходит зрелая патристика) — 2. Превращение образа в аллегорию, а, при соответствующих культурных условиях, и в энигму. В обоих случаях происходит смена и утрата семантики.
В культурах Древнего Востока существовало несколько культурно-религиозных центров, крупнейшими из которых были китайский, индийский и шумеро-аккадский, однако, есть основание полагать, что на формирование раннехристианской эсхатологии1 преимущественное влияние оказали ветхозаветные и древнеегипетские представления, которые, попав в принципиально новый культурный контекст (особенно это относится к культурным представлениям Древнего Египта) получили принципиально новую культурную интерпретацию, что позволил нам выявить применённый реконструктивно-герменевтический метод. Представления древнеегипетской духовной культуры претерпели реинтерпретацию с отходом от мифологического видения мира, но в лиминальный период мифологическая образность в значительной степени ещё продолжала сохраняться, отразившись в некоторых новозаветных текстах. Получая иную интерпретацию в рамках культуры теологического типа такие образы меняли семантику и становились культурными омонимсшш, отождествлять которые было бы серьёзной культурологическо-герменевтической ошибкой, влекущей Эти термины, имеющие религиоведческие коннотации, мы используем как термины культурологические.
218 появление культурных лакун1 (к числу которых принадлежат и мнимые параллелизмы, на которых любила паразитировать антирелигиозная пропаганда).
Ветхозаветные представления не исключали влияния многих культур и испытали (что отразилось в концепции естественного откровения) значительное влияние древневосточных культур, то есть стали своего рода переходным этапом на пути становления крупнейшей мировой «наднациональной» религии — христианства и создали базу для формирования мировосприятия тех, кто будет принадлежать к культуре, сформированной этой религией — вплоть до наших дней. Переходность ветхозаветной культуры на культурологическом уровне выражена, прежде всего, в том, что истины принципиально новой религии откровения выражались традиционным языком мифологических культур. В рассматриваемый нами период происходил отказ от этого языка. По мере развития христианской культуры эти представления получали иную, специфическую, интерпретацию, соответствующую новому типу культуры.
Представления о троичности вертикальной структуры Вселенной — о существовании небесного, земного и подземного мира, а также об их подобии были характерны для многих культур древнего Востока, однако именно в древнеегипетской религии имелась детальная проработка идей единства, бесконечности и циклического возрождения Вселенной после небытия, что требовало в ранехристианской культуре уже не просто перевода, но радикального переосмысления. Горизонтальная организация пространства Вселенной у древних египтян и у ранних христиан опиралась на представление о структурном подобии всех трёх миров, из которых она состоит. При этом подобие структурное никак не предполагает подобия онтологического. Представления о различии онтологии разных миров наметились уже в ветхозаветной культуре, но их более чёткой артикуляции мешал мифологический язык. Аналогии с представлениями ранних христиан.
1 См. Марковина И. Ю., Сорокин Ю. А. Указ. соч. прослеживаются и в понимании египтянами формы и материала, а также ориентации небесного и земного миров. Однако степень аналогичности снижается, если учесть почти всегда присутствующий в раннехристианских текстах метафоризм, что пророждает культурную омонгшию. Увидеть в этих случаях полное сходство возможно лишь при неучёте культурного контекста, асистемном подходе к феноменам культуры. И в древнеегипетских и в раннехристианских представлениях рассматриваемого периода имеет место сложная структура подразделения этих трёх слоёв на более дробные вертикальные части — слои неба, слои земли и слои подземного мира, которые тоже в свою очередь имеют много общего, но в процессе интерпретации в парадигме культуры теологического типа становятся похожими лишь внешне.
Раннехристианская концепция внутренней структуры загробного мира оказалась во многом полиинтепретативной именно из-за необычайно короткого времени её формирования: за несколько веков было проделано то, для чего древним религиям требовались столетия и тысячелетия. С наступлением культуры теологического типа христианские воззрения на устройство Рая и Ада отрефлектировались и обрели рационально-концептуальные черты, постепенно усложняясь и приобретая всё большую абстрактную детализацию, в то время как натуралистичные образы посмертной участи всё более становились катехетико-педагогическим средством воспитания простого церковного народа или элементами народной религиозности, изначально сохранявшей значительную удельную долю мифологического взгляда на мир. Чётко разделить эти дифференциационные уровни культуры невозможно, полностью удалить культурный страт народной веры также невозможно. В этом качестве народная религиозность продолжает существовать в духовной культуре вплоть до сегодняшнего дня, порождая панические вспышки народной эсхатологии, которых только за истекшие 20 лет можно насчитать несколько десятков («проблема 2012 года» — только наиболее яркий пример). Эта ситуация обусловлена забвением теологической культуры, что «выпускает из бутылки» «демонов» мифологического сознания.
В представлениях древнеегипетской и раннехристианской культур о посмертной судьбе души человека был ряд схожих элементов. Структура человеческого естества, представления о душе человека у ранних христиан не противоречат радикально древним ближневосточным представлениям о трёхчастной (более детально разработанной в Египте) сущности человека, состоящей из души-личности, духа, связанного с высшими способностями души, и некой витальной субстанции, которая гибнет со смертью тела.
Наиболее наглядный пример параллелизмов в древнеегипетских и раннехристианских религиозных воззрениях — представления о посмертной судьбе души человека. Начиная от похожих этапов загробного путешествия души и заканчивая структурным подобием персонажей в древнеегипетских и раннехристианских текстах — всё указывает на возможность позднего использования и переработки-реинтерпретации древних представлений на рубеже новой культурной эры.
Тема общеэсхатологических представлений, получившая детальную разработку в ветхозаветной, а затем в раннехристианской культуре, включала реинтерпретацию сюжетов и образов нескольких древневосточных культов и, в частности, древнеегипетской религии. Однако по мере дальнейшей теологической рефлексии в рамках культуры нового типа собственно параллелизмов становится всё меньше, а количество культурных омонимов возрастает. Иногда встречаются почти дословные пересказы авторами апокрифов отрывков из древнеегипетской «Книги мёртвых», что говорит о том, что древние тексты в непосредственной или опосредованной форме дошли до составителей корпуса христианской литературы, были ими переработаны для нужд сравнительно молодой религии. Структурные параллелизмы в двух разных культурных контекстах получали различное акцентирование, будучи помещены в разные культурные контексты, что и позволяет выявить культурологический анализ.
Усложнение структуры общеэсхатологических представлений ранних христиан с огромным количеством элементов и образно-метафорических условностей, упрощавшихся и абстрагировавшихся в рамках культуры теологического типа, по сравнению с соответствующими представлениями древнеегипетской культуры, объясняется тесной взаимосвязью раннехристианской эсхатологии с эсхатологическими представлениями именно ветхозаветной культуры при различии культурных контекстов, в которых эти образы продолжали жить, меняя интерпретацию и культурную семантику. Так, уже все представленные в основном общеэсхатологическом сочинении христианства Откровении Иоанна эсхатологические события не «выставлены вдоль» единой временной линии, это повествование имеет «блочный характер», более похожий на иконическую морфологию картины. Приведённые нами цитаты интерпретаторов, видевших данный текст, пребывая в культуре теологического типа, демонстрируют постепенное снятие полиинтерпретативности образов и выявление единственно верной интерпретативной версии (теденция к догматизации, характерная для этой культуры). Очевидно, что конец лиминалъного периода ознаменовался началом расцвета рационально-теологической рефлексии.
Итак, структурные параллелизмы получили совершенно противоположную трактовку в разных культурных контекстах. У древних египтян потустороннее пространство представляло собой более сложную, чем у христиан, структуру с огромным количеством вертикально и горизонтально расположенных миров, а переход души по ним определялся во многом магическими ритуалами, а не собственно личной праведностью или нечестием. Большое количество текстов, дошедших от многотысячелетнего развития древнеегипетской религии, детально повествуют об устройстве и взаимосвязи между ними. Однако не все египетские воззрения были со временем забыты. Многие из них как отголоски древнейших взглядов в реинтерпретированном и зачастую теологизированном виде можно найти в современных мировых религиях.
Таким образом, как мы могли видеть, раннехристианские представления подытожили и по-новому интерпретировали многовековое развитие эсхатологических представлений, происходившее в разных странах древнего Востока и, в частности, в древнем Египте.
