Художественная концепция истории в прозе В.Г. Митыпова

Творчество Владимира Гомбожаповича Митыпова (род. в 1940 г.) занимает особое место в бурятской литературе второй половины XX в. Прозаик, пишущий на русском языке, автор исторической повести «Ступени совершенства», с которой он дебютировал в 1965 г. на страницах журнала «Байкал», и научно-фантастических повестей «Зеленое безумие земли» (1966) и «Приход больших обезьян» (1968), составивших с дебютным произведением сборник «Ступени совершенства», впервые опубликованный в Бурятском книжном издательстве в 1969 г. [4], в зрелом творчестве обратился к историческому жанру и создал три романа: «Долина бессмертников» (1975), «Инспектор Золотой тайги» (1978) и «Геологическая поэма» (1985), которые стали достоянием бурятской прозы, не раз издавались и переиздавались в местных и московских издательствах.

Каждый этап творчества писателя представлял собой освоение актуальной современной проблематики в оригинальном и новом для бурятской литературы ключе. Новаторское значение начального этапа творчества В. Митыпова отмечено в «Истории бурятской литературы»: уже первые произведения автора «за короткий срок появившиеся в печати, сразу же привлекли к себе внимание читателей широкой эрудированностью автора, его умением, не стилизуя, в пластически выразительных образах, в точных деталях и событиях воссоздать своеобразие изображаемой эпохи, богатством и гибкостью языка и одновременно утвердили за автором почетное место зачинателя нового жанра в бурятской литературе — научно-фантастической повести» [79, с. 95]. Новаторская природа митыповского творчества затем выразительно раскроется в его романистике. Так, новизну романа «Долина бессмертников» С. И. Гармаева увидела в особенностях его построения: «Композиционная система „двойного бытия“, ставшая основой сюжета романа, свидетельствовала о том, что начался объективный и в чем-то новаторский процесс художественного осознания сложности и противоречивости жизни» [44, с. 140].

Именно в творчестве В. Митыпова обнаружился живой интерес бурятской литературы не только к обширному культурному багажу русской классики, но и к богатству западно-европейской и восточной культур и литератур. Знание образцов мировой культуры, русской классической и многонациональной советской литератур, ярко выраженная эрудиция, тяготение к интеллектуально-философской проблематике позволили писателю внести свой вклад в начатый всем предыдущим развитием бурятского этноса процессмодернизации, в решение назревшей задачивывести бурятскую литературу из «состояния этнической замкнутости» [136, с. 155].

Для исследователя творчества В. Митыпова представляет интерес тяготение к исторической проблематике и глубоко своеобразное ее решение. Его творчество выглядит необычайно органичным в контексте литературного процесса как в русской, так и в национальных литературах России благодаря тому, что он разрабатывал на историческом материале проблемы, характерные для литературы XX в.: история на личностном уровне, связь времен во внутреннем опыте личности, ответственность и самопознание творческой личности. В то же время В. Митыпов внес в решение этой проблематики свой индивидуальный вклад, во многом связанный с национальным мировидением бурятского писателя.

Уроки истории", «историческая память» — в критике эти выражения обозначили целую тенденцию в литературном процессе 1960;1980;х гг. «Помни имя свое» — этот крик птицы Донненбай из романа Ч. Айтматова, без преувеличения можно сказать, стал поэтическим паролем-обращением к читателю-современнику, остался в памяти целого читательского поколения.

Литература

внушала, напоминала, взывала к тому, что каждый человек живет в истории, принадлежит истории и что это позволяет ему не уподобиться манкурту или ивану, не помнящему родства. Данное свойство литературы можно назвать историческим чувством или историческим зрением, позволяющим слышать и видеть «далеко во все концы света».

Важной составляющей художественного процесса советской поры была так называемая многонациональная литература — литература советских и российских национальных республик. Это было явление достаточно целостное, существовавшее в общем поле взаимовлияний и взаимоотталкиваний, где свое место занимала и бурятская литература. И в прозе названной тенденции особенно ярко проявлялось слияние, взаимодействие национальных традиций, а более всего — «слияние восточного образа мышления и русской реалистической прозы» [34, с. 170].

Значимым моментом в освоении исторической проблематики является и то, что В. Митыпов пишет на русском языке: его можно поставить в один ряд с такими писателями XX в., как киргиз Ч. Айтматов, грузин Б. Окуджава, кореец А. Ким, чукча Ю. Рытхэу, казах О. Сулейменов, узбек Т. Пулатов, выразившими сокровенные идеи и создавшими впечатляющие образы именно на языке А. С. Пушкина, Ф. М. Достоевского, JI.H. Толстого. По этому поводу хорошо сказал А. Ким: «По-моему, принадлежность к литературе определяется только языком. На каком языке человек пишет и наиболее полно выражает себя, к той национальной литературе он и принадлежит. Дело не в расовой принадлежности, а в принадлежности к слову.» [182]. Тем не менее, восточное происхождение русскоязычных писателей, несомненно, сказывается на их творчестве. Тот же А. Ким гордится своим происхождением, тем, что его предок был поэтом, и в одном из интервью признавался: «.бывая в Корее, я неожиданно обнаружил в старинных родословных книгах, что я прямой потомок одного из самых великих корейских средневековых поэтов — Ким Си Сыпа. Видите, древняя духовная струя ушла под землю и вырвалась в России в русском слове.» [182]. Если же говорить о русскоязычных бурятских писателях, то главной принадлежностью их к национальной литературе является не язык, а образ мышления, национальная картина мира. Об этом уже имеются работы бурятских исследователей (С.Ж. Балданов, О. Баранова и др.).

В творчестве бурятского прозаика В. Митыпова, возникшем на перекрестке культурных традиций, эстетических влияний, литературных тенденций, также проявилась «древняя духовная струя» и в структуре произведений, напоминающих восточную «обрамленную повесть», и в жгучем интересе к образу ученого, который в восточных практиках был одновременно художником, творцом, созидателем. Сам синтез Востока и Запада в прозе В. Митыпова не был явлением новым, но включенный в атмосферу напряженного интереса к исторической теме, предстал в неожиданном для бурятской литературы свете, что и вызвало достаточно большое количество откликов в критике и специальной литературе. Однако вопрос о месте его творчества в многонациональной литературе России до сих пор еще не ставился в бурятском литературоведении, еще нет ни одного монографического исследования, посвященного осмыслению вклада писателя в бурятскую литературу.

Не стало объектом изучения и проявившееся в его творчестве такое примечательное свойство, как соединение художественно-беллетристического и интеллектуально-философского начал. В. Митыпов принадлежит к тому типу писателей, в творчестве которых внимание к жанрам и формам так называемой массовой литературы органично соединяется обращением к сфере мысли, научных идей, с развертыванием научно-интеллектуальных теорий. После своего литературного дебютаисторико-интеллектуальной повести «Ступени совершенства» В. Митыпов обратился к научно-фантастическому жанру, но затем немаловажное значение приобрели естественно-научные пристрастия писателя, геолога по образованию. Уже о первой повести писателя «Ступени совершенства» известный бурятский критик и литературовед В. Ц. Найдаков писал: «В повести В. Митыпова по сути дела поставлен и в определенной мере решен целый ряд кардинальнейших вопросов искусства и эстетики, которых хватило бы не на один специальный научный трактат» [112, с.8].

Герои трех первых повестей писателя, объединенных в единый цикл под названием «Ступени совершенства», бьются над решением важных проблем философского характера. Будучи по профессии художниками или учеными, принадлежащими разным эпохам и странам, они одинаково способны к размышлениям, мучительной рефлексии, в своей мыслительной и творческой деятельности одинаково выдвигают гипотезы и, решая свои профессиональные вопросы, выходят за пределы рационального мышления на уровень нравственных общечеловеческих ценностей. Такой герой, становящийся по сути представителем человечества, субъектом истории, обнаруживает в себе сосредоточение и конкретного исторического времени, и субстанциальной, вечной истории, что присуще жанру философского романа [12, с. 14−15]. Такой герой, по сути, и является центром ранних произведений В. Митыпова, а сюжет его становления и формирования такого героя — принципом, лейтмотивом всего последующего творчества.

История выступает как развернутый во времени человек, а человек становится сфокусированной и персонифицированной историей в романах «Долина бессмертников», «Геологическая поэма», «Инспектор Золотой тайги». Герои романов — художники, ученые, представители научной и художественной интеллигенции разных эпох, в своих размышлениях, спорах, поисках ответов на мучительные вопросы обретают себя в субстанциальном, универсальном пространстве, когда место их обитания становится чуть ли не центром Вселенной. История как в ранних повестях, так и в романах писателя носит метафорический смысл и приобретает общекультурное значение. Бытовые подробности и детали, хотя и играют немаловажную роль, но на первый план выдвигаются все-таки диалоги-споры, монологи-размышления.

В этих условиях обращение к одному из периодов советской истории, когда наблюдались типологически близкие нынешнему этапу культурные явления, представляет интерес и особую актуальность. Научный, историко-философский взгляд художника проявляет свою востребованность в определенные — переходные — эпохи, и представляется интересным обнаружить причины этого социокультурного явления. Ведь еще на заре возникновения бурятской литературы проявился закон литературного развития, сформулированный одним из ведущих в свое время критиком и литературоведом Бурятии А. Б. Соктоевым: «В какие моменты наступают у летописца (читай — художника-историка) озарения, когда возникает острота слуха и видения? В момент рождения нового исторического сознания, знаменующего переход к новой исторической эпохе» [137, с. 185].

Цель и задачи исследования

Цель диссертационной работы — рассмотреть творчество В. Митыпова в контексте исторических концепций многонациональной прозы последних десятилетий XX в., проследить и обосновать интерес писателя на протяжении всего творчества к исторической проблематике, объяснить своеобразие ее решения, выразившееся в образной, жанровой, повествовательной структуре его произведений.

Для осуществления цели необходимо решить следующие задачи:

1. определить место исторической прозы писателя в литературном процессе 1960;1980;х гг.;

2. связать художественную концепцию истории В. Митыпова с характером и особенностями процесса интеллектуализации в его раннем и зрелом творчестве;

3. рассмотреть историческую проблематику в романах писателя (история и современность, художник и творчество, история через внутренний опыт личности) в аспекте самопознания личности, показать органичность средств выразительности в произведениях В. Митыпова для выражения исторической концепции;

4. выделить в романах писателя специфические особенности преломления национальной образности, позволяющие объяснить характер взаимосвязи истории и творческой личности, мысли и чувства, понятийного и образного начал.

Методы и приемы исследования. Особенность материалахудожественная концепция истории в творчестве русскоязычного бурятского писателя В. Митыпова — определила методологическую базу диссертации. Методологической основой исследования стали труды по структурно-типологическим проблемам (М.М. Бахтин, Ю. Н. Тынянов, Ю.М. Лотман*и др.), труды по истории русской (Г.А. Белая, Е. Б. Скороспелова, М. А. Голубков и др.), и бурятской литературы XX столетия (В.Ц. Найдаков, С. И. Гармаева, С. С. Имихелова и др.). Работа строится на сочетании элементов историко-типологического, культурологического подходов, использовании метода мотивного анализа текста, метода бинарных оппозиций.

Научная новизна диссертации состоит в том, что она является первым целостным исследованием творчества В. Митыпова. Научное' осмысление бурятской литературы дополнено теоретическим обоснованием тенденции, которая была характерна для литературы XX в. — стремления к единству чувственного и интеллектуального, мысли и образа в претворении художественной концепции истории и личности в истории. Значительно расширен и углублен контекст творчества писателя, с точки зрения современных концепций обоснована связь его версии художественной истории с другими историческими концепциями и интерпретациями в литературном процессе XX в.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. История в концепции В. Митыпова напрямую связана с философией творчества и творческой личности. Герои писателя, будучи по профессии художниками или учеными, принадлежащими разным эпохам и странам, в своей мыслительной и творческой деятельности, решая профессиональные вопросы, выходят на уровень нравственных общечеловеческих ценностей. Такой герой по сути и является центром произведений В. Митыпова, а сюжет становления и формирования такого героя — принципом, лейтмотивом всего творчества. Бытовые подробности и детали, хотя и играют немаловажную роль, но для писателя приоритетными оказываются диалоги-споры, монологи-размышления. Взгляды героя на жизнь, искусство, исторические обстоятельства становятся формой исторической рефлексии самого писателя.

2. Произведения В. Митыпова можно органично включить в контекст развития русской и других национальных литератур России в связи с процессом интеллектуализации исторической прозы, такими ее особенностями, как рационализация композиции и сюжетной канвы, вызванная работой мысли героя, перенос центра тяжести с фабульности на разветвленную систему мотивов, монтаж фрагментов и эпизодов, построенных на двух пересекающихся пластах повествования типа «текст в тексте», активное использование различных форм авторского присутствия в реалистическом повествовании, средств выразительности, воспроизводящих ассоциативный тип мышления, включение в текст «чужого слова» — цитат, аллюзий, реминисценций.

3. В основу художественной концепции истории прозе писателя положены универсальные законы отношения человека к природе, социуму, к другом человеку, к самому себе. История в произведениях В. Митыпова — не просто «персонаж», но активная сила, которая ставит человека перед необходимостью самопознания. И наоборот, внутренняя работа сознания, чувства и мысли героев писателя не существуют в отрыве от обостренного чувства истории.

Теоретическая и практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты будут использованы в дальнейших научных исследованиях по истории бурятской литературы. Изучение динамики жанров исторической прозы, становления и развития интеллектуального направления в бурятской литературе восполнит недостающее звено в комплексном исследовании творчества В. Митыпова. Диссертационная работа вносит существенный вклад в разработку проблемы «человек и история», концепции личности и интеллектуального романа. Систематизированный в работе материал может быть использован в дальнейшем изучении вклада бурятской литературы в отечественный литературный процесс, при чтении лекций по истории русской и бурятской литературы второй половины XX в. Результаты исследования могут быть привлечены в спецкурсах, изучающих пути развития русскоязычной бурятской литературы, а также в изучении таких вопросов, как природа и динамика исторических жанров, проблема творчества, искусства в литературе.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы работы апробированы на международных научных конференциях (Улан-Удэ, 2007): «Россия — Азия: механизмы сохранения и модернизации этничности», «Интеллигенция и проблемы национальных отношений», «Мир бурятских традиций в контексте истории и современности» (Улан-Удэ, 2008). По теме диссертации опубликованы 3 статьи, одна из них — в реферируемом журнале «Вестник Бурятского госуниверситета» (Улан-Удэ, 2008).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Творчество В. Митыпова глубоко своеобразно, обладает особым качеством — историзмом авторского отношения к изображенным событиям. В своих повестях и романах он сумел показать, как человек из человека частного со своей личной судьбой и личными чувствами превращается в человека исторического, равноправного участника истории, факты которой становятся фактами его личной биографии. Анализ того, как это происходит, и составил интерес данного исследования.

Другая особенность произведений писателя — тема творчества, научного и художественного, которая и придает своеобразие структуре его произведений. Это своеобразие композиционной структуры (текст в тексте), своеобразие мотивной структуры, вырастающая из принципа бинарных оппозиций (динамика/статика, смерть/бессмертие, добро/зло), своеобразие повествовательной структуры, продиктованное проблеме самосознания личности, это специфика культурных и литературных ассоциаций в авторском сознании и сознании героя-интеллектуала, для которого внутренний духовный опыт сопрягается с опытом нации.

Особенность исторической концепции В. Митыпова является научная, творческая природа мышления автора, которая становится предметом напряженной рефлексии в его повестях и романах. В интеллектуальных повестях и романах писателя рефлексия в виде рациональной идеи облачена в необходимую для нее жанровую форму. Такой формой часто в XX в. служила научная фантастика, которая не просто не отвлекала от идеологического содержания, а позволяла донести до читателя идею в обнажено-образном виде. Другая форма — исторический роман. Жанровая природа романа в такого рода прозе, хотя и обладала большей свободой для толкования идейного содержания, но в XX в. в ней интеллектуальное начало позволило обновить потенциал жанра. Это видно даже на примере романа историко-революционного — его обновленная форма у В. Митыпова также свидетельствовала о возможностях, которая она дает для приближения к подлинно интеллектуальному роману.

История в исторических романах В. Митыпова предстает в буквальном смысле как текст: она воспринимается через тексты, созданные в пространстве основного повествования. Разные голоса накладываются друг на друга, фрагменты-отступления построены на подробно разработанной системе пересекающихся точек зрения. Другими словами, интеллектуальная проза обладает не только большой долей условности (фантастической), но и большой исторической оптикой.

Герой интеллектуальной прозы — обладатель особых качеств, которые остаются неизменными во все времена. Такие герои в большом наличии присутствуют и в современной русской прозе. Так, в начале XXI в. появилось немало произведений, главное отличие которых заключалось в том, что в центре был «герой философского трактата, а не романа, в большей степени — носитель идеи, чем художественный образ» [28, с. 162]. Именно этими словами характеризовал критик героя романа «Даниэль Штайн, переводчик» JI. Улицкой (2005). Другой критик охарактеризовал роман как «идеологический»: «все в нем приспособлено для прямого выражения взглядов его создателя» [123, С. 190].

В многочисленных культурных и литературных цитатах обнаруживается ориентация голоса героя на «чужое» слово. А это проекция личной судьбы на судьбы людей, отстоящих на десятилетия, столетия, и даже тысячелетия, но сходных по жизненным стратегиям и потому сопоставимых в рамках единого большого времени — Истории.

Книжность, отсутствие жизненности и жизненного опыта — в этом упрекали критики автора книги «Ступени совершенства». Но, на наш взгляд, в произведениях писателя было главное — в ней явственно отразился гуманизм автора, его боль за другого человека, неравнодушие, беспокойство, тревога, которые придают одухотворяющее начало повествованию.

В нашем исследовании сделана попытка отыскать основные линии художественной идеологии произведений В. Митыпова, ибо главная мысль дана в них не в прямых рассуждениях (хотя порой ее движение может осуществляться и напрямую в открытых монологах-сентенциях героя), а растворена в художественной ткани. Прежде всего, в структуре произведения — композиционной, пространственно-временной, повествовательной, мотивной.

В содержательной и образной структуре произведений В. Митыпова важное место занимает мотив смерти. Если доминантной структурной составляющей является мысль автора о связи разных исторических времен, то мотив смерти — один из сквозных, подтверждающих эту мысль мотивов, одно из доказательств истинности пути героя — ученого-мыслителя, художника-философа, способного связать в своем внутреннем мире историю и современность, смерть и бессмертие.

Таким образом, интеллектуальный спор составляет проблемно-тематическое поле повествования и его художественную структуру в прозе писателя. И это художественнее единство мысли и образа, как мы убедились, достойно стать предметом литературоведческого исследования.

Интеллектуальной прозой произведения В. Митыпова становятся и в жанровом аспекте: в них научный (научно-художественный или научно-фантастический) трактат встроен в координаты исторического сюжета и беллетристического вымысла. Сделать движение идеи, мысли увлекательным и захватывающим — эта сверхзадача интеллектуальной прозы, на наш взгляд, последовательно достигается В. Митыповым на протяжении всего его творчества. Синтез духа и интеллекта, чувства и мысли выразился в его героях-интеллектуалах, для которых интеллектуальное усилие не может существовать в отрыве от эмоционального, их единство и становится важнейшей составляющей духовной работы. О сущности героя В. Митыпова вернее говорить как о духе-интеллекте, о духовном и интеллектуальном усилии, дающем личности возможность самопознания, самосозидания.