Традиции сельской повседневности конца XIX — начала XX веков: на материалах губерний Центрального Черноземья

Актуальность темы

обусловлена самим состоянием современного российского общества. Переживаемый этап обновления общества ставит на повестку дня вопрос о соотношении традиций и новаций. Традиции, связывая прошлое и настоящее, придают устойчивость обществу. Отказ от них, в угоду модных веяний, всегда чреват пагубными последствиями. Насаждаемые искусственно новации, особенно в сфере повседневных жизненных практик, неизбежно вступают в конфликт с содержанием обыденных представлений. Процесс вес-тернизации страны осуществляется посредством культивирования нравов и насаждения ценностей, чуждых русскому народу. В новое тысячелетие общество вступило не только оставив в прошлом великую государственность и Богом данную форму правления, но и с частично утраченным ощущением национальной общности. В последние два десятилетия происходит планомерное разрушение основ русской культуры и поругание национальных традиций. Остракизму подвергнуты исторически присущие русскому народу ценности: соборность и коллективизм, духовность и национализм, трудолюбие и нестяжательство. Приметой современной жизни стали индивидуализм и алчность, космополитизм и праздность. Возрождение России возможно только через обращение общества к своим национальным истокам, народным традициям и духовной первооснове.

Повседневность любой исторической эпохи есть видимое проявление базовых ценностей общества. Опыт модернизации аграрного общества на рубеже Х1Х-ХХ вв. должен послужить для современной власти предостережением от принятия необдуманных решений и напоминанием о пагубных последствиях бездумной ломки традиций. Научное осмысление содержания деревенских будней переломной эпохи, причин и следствий перемен в крестьянской обыденности имеет практическое значение в выработке верного вектора общественного преобразования.

Данное исследование выполнено в русле изучения истории повседневности, одного из перспективных направлений в современной исторической науке. Обращение науки к характеристикам повседневности закономерно. Именно в духовных и экономических отношениях повседневной жизни сокрыт механизм исторического процесса. Все видимые, а потому вызывающие исследовательский интерес его проявления (войны, революции, реформы и т. п.), являются, по сути, конечным результатом изменений, происходящих в глубинах повседневного.

Основу работы составили современные исследования по крестьяноведению. Это направление в исторической науке позволяет посредством использования междисциплинарного подхода (социальная история, этнография, социальная психология и пр.) осуществить комплексное изучение проблемы крестьянской повседневности и роли в ней сельских традиций.

Территориальные и хронологические рамки работы. Центральное Черноземье, включавшее в себя Воронежскую, Курскую, Орловскую и Тамбовскую губернии, являлось типично аграрным регионом с преобладанием крестьянского населения. Это дает основание распространять полученные выводы на территорию Европейской части России в целом, отмечая особенности исследуемого региона. Следует отметить, что вне рамок нашего исследования осталось изучение состояния повседневности деревенских жителей, занятых неземледельческими промыслами, а также крестьян — отходников.

Сельское население губерний по этнической принадлежности было однородным (в Орловской и Тамбовской губерниях русские составляли 99% населения), что дает возможность игнорировать инородческий фактор и далее в тексте обоснованно использовать словосочетание «русская деревня». Основой духовной жизни русского села выступало православие. Таким образом, сельское население Центрального Черноземья характеризовалось единообразием этнической и конфессиональной принадлежности.

Исследуемый регион по своей социальной структуре являлся крестьянским. В сельском населении Центрального Черноземья крестьянство составляло подавляющее большинство (более 95%). Крестьянская культура определяла содержание деревенской повседневности. На наш взгляд, вполне правомерно определения «крестьянские» и «сельские» применительно к понятию «традиции» использовать в качестве синонимов.

Основным занятием сельского населения в изучаемый период, как и прежде, являлось земледелие. Отхожие промыслы в губерниях были развиты слабо, что обусловило устойчивость общинного уклада центрально-черноземной деревни. Высокая плотность сельского населения и преобладание в регионе многолюдных селений отражались на экономическом положении и социальной активности крестьянства. Природно-климатические зоны (от лесной до степной) и качество почв (от подзолистых до чернозема) определили особенности земледелия и отчасти бытовой культуры сельского населения.

Выбор хронологических границ обусловлен следующими соображениями. Конец XIX-начало XX вв. — это период начала модернизации страны, время существенных перемен в жизни российской деревни. Привычный уклад сельской жизни и традиционные институты крестьянского мира были подвергнуты мощному инновационному воздействию.

Начало изучаемого периода — это 80-е гг. XIX в. Эти годы стали своеобразным рубежом в развитии русского села. Успехи отечественной промышленности, рост общественной активности, изменения в социальной структуре, урбанизация — все это свидетельствовало о переходе от аграрного к индустриальному обществу. С середины 1880-х гг. процесс модернизации русского села обрел видимое содержание. Правительство Александра III проводило курс, основанный на традиционных ценностях русского народа, преследующий цель в условиях экспансии западной цивилизации сохранить национальную самобытность. Выбранные для изучения неполных четыре десятилетия соразмерны жизни одного поколения русского крестьянства. Поколения, не знавшего крепостных порядков, но испытавшего на себе воздействие войн, реформ и революций. Верхняя граница определена февралем 1917 г., революцией, изменившей традиционную форму государственного устройства и вызвавшей коренную перестройку всех сторон обыденной жизни русского села. Специфика объекта исследования обусловила необходимость выхода за рамки установленного периода. С целью выяснения сущности и содержания крестьянских традиций нами были использованы материалы, относящиеся к пореформенному периоду, т. е. к 1860−70-х гг. Для того чтобы установить степень сохранности традиций сельской повседневности, выяснить последствия их эволюции и сущность произошедших перемен, частично привлекались и документы 1920;х гг.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования является повседневная жизнь русского села конца XIX — начала XX вв. Предметом научного исследования выступают традиций и перемены в трудовой деятельности, формах землепользования, общественном укладе, правовых воззрениях, духовной жизни и семейном быту крестьянского населения губерний Центрального Черноземья.

Степень изученности темы.

В заявленной постановке проблема крестьянской повседневности в исторической науке не изучалась. В последние годы был опубликован ряд работ, в которых рассматривались отдельные аспекты истории российской повседневности1. Об устойчивом интересе к проблеме свидетельствуют материалы научных л конференций последних лет и сборники научных статей. Полезными в плане концептуального осмысления исследуемой темы стали современные работы по вопросам экономической истории3, проблеме менталитета4, материалы теоре.

1 См.: Российская повседневность. 1921;1941 гг.: Новые подходы. Сбст. — СПб.: Спб. изд-воУЭИФ, 1995; Революция и человек: Быт, нравы, поведение, мораль. Сб. науч. ст. — М.: РАН. Ин-т росс, истории, 1997; Лебина Н. Б. Повседневная жизнь города. 1920;1930 годы. СПб., 1999; Щербинин П. П. Военный фактор в повседневной жизни русской женщины в XVIII — начале XX в. Тамбов: «Издательство Юлис», 2004. и др.

2 См.: Проблемы повседневности в истории. Образ жизни, сознание и методология изучения. Сб. мат-лов. межрегион. науч. семин. Ставрополь, 2001; Мифология и повседневность: тендерный подход в антропологических дисциплинах. Мат-лы науч. конф. СПБ., 2001; История повседневности. Сб. науч. стат. СПб.: Изд-во «Ала-тейя», 2003.

3 См.: Тимошина Т. М. Экономическая история России. М., 2000. тического семинара «Современные концепции аграрного развития» и ежегодного международного симпозиума «Куда идет Россия?"5, исследование Т. Шанина6, социокультурная методология A.C. Ахиезера7.

Для того чтобы дать представление о степени изученности исследуемых нами различных аспектов крестьянской повседневности далее дан историографический обзор. В его основу положен проблемно-хронологический принцип, соответствующий порядку изложения материала диссертации.

Проблеме экономического развития крестьянских хозяйств в конце XIX-начале XX вв. посвящена обширная литература. Состояние крестьянского земледелия в 1880—1900 гг. вызывало живой интерес со стороны ученых — экономистов, земских статистиков, агрономов, правительственных чиновников. Закономерно, что современники главное внимание уделили принципам общинного землевладения и возможностям агротехнического прогресса крестьянских хозяйств. Исследователи конца XIX в. обратили внимание на объективные условия хозяйственной деятельности русского крестьянства. Кн. А. Васильчиков причину кризиса сельского хозяйства усматривал в увеличении плотности сельского населения, росте потребностей народа, падении естественного плодородия как результате экстенсивного развития хозяйства8. Стремление крестьян к рационализации аграрного производства было отмечено В.П. Воронцовым9. Знаток русской общины П. Вениаминов утверждал, что принципы общинного землепользования не препятствовали удобрению крестьянских наделов и качеству их обработки10. Главную причину отсутствия успехов в земледе.

4 См: Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.). Материалы междунар. науч. конф. Москва. 14−15 июня 1994 г. — М.: РОССПЭН, 1996; Русская история: проблемы менталитета. Тез. док. науч. конф. Москва, 4−6 октября 1994 г. М.: ИРИ РАН. 1994; Кожевников В. П. Менталитет российской цивилизации: история и методология исследования. М.: Гуманитарный институт. 1998 и др.

5 См.: Отечественная история. 1992. № 5, 1993. № 2, 1996. № 4. и др.- Куда идет Россия. / Под. общ. ред. Т. А. Заславской. М., 1994;2003.

6 См.: Шанин Т. Революция как момент истины. Россия 1905;1907 гг. 1917;1922 гг.: М.: «Весь мир», 1997.

7 См.: Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта. В 3-х т. М., 1991; Он же Философские основы социокультурной теории и методологии // Вопросы философии. 2000. № 9. С. 29−45.

8 См.: Васильчиков А. Сельский быт и сельское хозяйство в России. СПб., 1881. С. 5.

9 См.: В.В. (Воронцов В.П.) Прогрессивные течения в крестьянском хозяйстве. СПб., 1892. С. 16, 96−97.

10 См.: Вениаминов П. Крестьянская община (что она такое, к чему идет и что может дать России). СПб., 1908. С. 186−187. лии К. Головин усматривал в экстенсивных приемах хозяйствования крестьян" .

Причины убыточности крестьянского земледелия Н. Бржеский выводил из при.

11 верженности крестьян к традиционным приемам и методам обработки земли. Анализ тенденций в развитии крестьянского хозяйства, основанный на данных земской статистики, нашел свое отражение в работах H.A. Вернера, Д. И. Воей.

1 ^ кова, М. Кашкарова и др.

Участие в дискуссии о перспективах развития крестьянского хозяйства приняли правительственные чиновники. Основной акцент в их работах сделан на обосновании необходимости преобразования общинной формы землепользования как необходимого условия модернизации сельского хозяйства страны. Значение общины в различных сферах жизни деревни исследовал в своей обстоятельной работе A.A. Риттих. Указав на то, что традиции общинного земледелия сдерживали рост хозяйственной инициативы крестьян, он в то же время отметил возможность перехода передельных общин к травопольной системе14. Большой практический опыт позволил A.C. Ермолову выяснить причину неурожаев и недостатки продовольственного дела в стране. Автор много писал об агрономической безграмотности селян и считал, что община не была способна создать условия для интенсификации аграрного производства. Будучи последовательным противником общинных порядков Ермолов однако утверждал, что «сразу и повсеместно упразднить общину невозможно. — это было бы вернейшим средством не улучшить, а погубить дело"15.

В дореволюционной историографии для характеристики крестьянского хозяйства начала XX в. использовалось понятие «аграрный кризис». Этот термин использовался для характеристики хозяйственного состояния («оскудение») центральных регионов Европейской части России. В научной трактовке этого См.: Головин К. Община в литературе и действительности. СПб., 1887. С. 29, 132, 140.

12 См.: Бржеский Н. Очерки аграрного быта крестьян. Земледельческий центр России и его оскудение. Спб.,.

1908. С. 39. п См.: Вернер И. А. Курская губерния. Итоги статистических исследований. Курск, 1887- Воейков Д. И. Экономическое положение крестьян в черноземных губерниях. СПб., 1881- Кашкаров М. Статистический очерк хозяйственного положения крестьян Орловской и Тульской губернии. СПб., 1902.

14 См.: Риттих A.A. Зависимость крестьян от общины и мира. СПб., 1903. С. 50.

15 Ермолов A.C. Наши неурожаи и продовольственный вопрос. СПб., 1909. Т. 2. С. 152. явления выявились две концепции: теория малоземелья и производственная16. Теория малоземелья предполагала, что каждый крестьянин существует исключительно за счет собственного хозяйства, производя продукты в натуре, а площадь земельного надела определяет величину дохода17. Другой подход усматривал причину в преобладании натурального производства и аграрном перенаселении русской деревни18.

В историографии советского периода вопросам социально-экономического развития деревни рубежа веков было уделено достаточно внимания. Традиции методологии исследований были заложены фундаментальной работой В. И. Ленина «Развитие капитализма в России». Сельская повседневность была изучена большевистским лидером на основе классового подхода. Автор преувеличивал процесс дифференциации крестьянства, отрицал хозяйственную эффективность мелких крестьянских хозяйств и не усматривал специфику развития капитализма в русской деревне. Утверждение капиталистических отношений в аграрном секторе В. И. Ленин связывал с уничтожением следов крепостничества19. Исследуя состояние русской деревни, теоретик научного социализма не узрел самоценность крестьянского уклада и рассматривал агарную эволюцию по аналогии с развитием капитализма в промышленности. Следует признать, что развитие крестьянской экономики происходило путем, отличным от буржуазного, что организация производства основывалась на традиционных ценностях, а коммерческий расчет не являлся преобладающим фактором в повседневной хозяйственной жизни русского крестьянства.

Большой вклад в анализ новых явлений в крестьянском производстве вне.

20 ели представители организационно-производственного направления. На материалах крестьянских хозяйств Тамбовской губернии А. Н. Челинцев исследовал.

16 Подробнее см.: Рогалина Н. Л. Аграрный кризис в российской деревни начала XX века // Вопросы истории. 2000. № 7. С. 10−22.

17 См.: Очерки по экономике землевладения и земледелия. М., 1908; Нужды деревни. СПб., 1904.

18 См.: Булгаков С. Н. Капитализм и земледелие. Т. 2. СПб., 1900; Прокопович С. Н. Аграрный кризис и мероприятия правительства. М., 1912.

19 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. М., 1967. Т. 3. С. 15.

20 См.: Макаров Н. П. Крестьянское хозяйство и его интересы. М., 1917;Чаянов A.B. Организация крестьянского хозяйства. М., 1925; Челинцев А. Н. Русское сельское хозяйство перед революцией. М., 1928. и др. зависимость естественного движения и плотности населения от наличия свободной земли и возможностей ее аренды21. Природа и принципы функционирования семейного трудового хозяйства были вскрыты в работах A.B. Чаянова. Он разработал концепцию «вертикальной кооперации» в приемлемых для крестьянства формах как одного из возможных путей модернизации традиционных.

99 крестьянских обществ .

Природа крестьянского хозяйства, а самое главное перспективы его развития в условиях модернизации страны стали для аграрников начала XX в. предметом бурных дискуссий. Проблема крестьянского землевладения продолжала оставаться наиболее сложной проблемой. В ней, по словам П. П. Маслова, «нет преобладающего, а тем более общепринятого взгляда среди специалистов23. Он считал, что залог подъема крестьянского хозяйства в развитии производительных сил. Иной точки зрения придерживался Н. П. Огановский. Развитие мелких индивидуальных хозяйств ученый связывал с их обобществлением и решительно выступал против частной собственности24. Иной точки зрения придерживался Б. Д. Бруцкус. Он считал, что превращение натурального и полунатурального хозяйства в производящее и товарное связано с прочностью владения, а оно, в свою очередь, с правом собственности25.

В изучении хозяйственных традиций русского села принципиально важным является вопрос реформирования аграрных отношений. Преобразованиям начала XX в. и оценке их влияния на крестьянское хозяйство посвящена обширная литература. Из дореволюционных работ наиболее полно ход реформы и состояние общинных порядков отражены в работе И. В. Чернышова. Написанная на материалах Вольного экономического общества (ВЭО), она содержит фактический материал, характеризующий реакцию крестьян на правительственные.

21 См.: Челинцев A.M. Опыт изучения крестьянского сельского хозяйства. Харьков, 1919.

22 См.: Чаянов A.B. Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной кооперации. М., 1927; Он же. Краткий курс кооперации. М., 1925; Он же. Организация крестьянского хозяйства // Крестьянское хозяйство. М., 1927.

21 Маслов П. П. Основные вопросы сельскохозяйственной политики. III. Землевладение // Агрономический журнал. 1913. № 3. С. 51.

24 Огановский Н. П. Перспективы аграрного вопроса в России // Вестник сельского хозяйства.

25 Подробнее см.: Рогалина Н. Л. Борис Бруцкус — историк народного хозяйства России. М., 1998. мероприятия. В работе А. Е. Лосицкого показана динамика создания в деревне.

27 отрубов и хуторов. Эволюция форм крестьянской взаимопомощи и динамика сельской кооперации были изучены Н.П. Огановским28. Историк С. М. Дубровский считал, что «раз крестьянство высказалось против частной собственности, значит, частная собственность себя не оправдала"29. В русле ленинских оценок выполнена и его монография. Работа не лишена определенных недостатков, но ее достоинством является богатый фактический материал .

Плодотворную роль в научном осмыслении проблемы сыграла дискуссия о степени развития капиталистических отношений в российской деревне. Вопросы эволюции традиционного хозяйственного уклада нашли свое отражение в работах A.M. Анфимова, П. Н. Зырянова, И. Д. Ковальченко и др.31 На ведущей роли землеустройства в реформировании земельных отношений начала XX в. акцентирует внимание исследователей в своей последней монографии В.Г. Тю-кавкин. Он делает вывод о том, что землеустройство становилось все более популярным делом среди крестьян, а крестьянское движение против него сильно.

32 преувеличено в советской историографии. О позитивном влиянии правительственного курса на состояние крестьянских хозяйств указывает в своих работах Э.М. Щагин33.

Рубеж XX—XXI вв. в отечественной историографии отмечен работами, в которых авторы исследуют судьбу традиционного земледелия, особенности крестьянской агрикультуры, роль земской агрономии в распространении сельскохозяйственных знаний, влияние кооперативного движения на агарное произ.

26 См.: Чернышев И. В. Община после 9 ноября 1906 г. (По материалам ВЭО). ПГ, 1917. Ч. 1−2.

27 См.: Лосицкий А. Е. К вопросу об изучении степени и форм распада общины. М., 1916.

28 См.: Огановский Н. П. Аграрная реформа и кооперативное земледелие. Пг., 1919.

29 Дубровский С. М. Фетишизм частной собственности // Сельское и лесное хозяйство. 1922. № 7−8. С. 62.

30 См.: Дубровский С. М. Столыпинская аграрная реформа. М., 1963.

31 См.: Анфимов A.M. Крестьянское хозяйство Европейской России. 1881−1904 гг. М., 1980; Он же Экономическое положение и классовая борьба крестьян Европейской России. М., 1984; Зырянов П. Н. Крестьянская община Европейской России. 1907;1914 гг. М., 1992; Ковальченко И. Д. Моисеенко Т. Л., Селунская Н. Б. Социально-экономический строй крестьянского хозяйства Европейской России в эпоху капитализма Источники и методы изучения). М., 1988.

32 Тюкавкин В. Г. Великорусское крестьянство и столыпинская аграрная реформа. М., 2001. С. 296−297.

33 См.: Щагин Э. М. Об опыте и уроках столыпинской агарной реформы // Власть и общественные организации России в первой трети XX столетия. М., 1993. С. 40−64- Он же. Столыпинская аграрная реформа: ее результаты и судьба Формы сельскохозяйственного производства и государственное регулирование. XXIV сессия Симпозиума по агарной истории Восточной Европы. M., 1995. С. 130−149. водство. Ценным для понимания истоков традиций сельской повседневности является фундаментальный труд академика J1.B. Милова. Автор провел обстоятельное исследование различных сторон жизни великорусского пахаря XVIII—XIX вв., выяснил значение природно-климатического фактора и вскрыл компенсационные механизмы выживания сельского сообщества34. Новая работа М. М. Громыко (в соавторстве с A.B. Бугановым), выполненная на обширном этнографическом материале, освещает различные стороны общинного земледелия, акцентируя внимание на духовно-нравственных основах крестьянского.

3 5 труда. Живой интерес у специалистов вызвала монография A.B. Ефременко. Автор высказывает мнение, что постановка вопроса о роспуске общины не только не запоздала, но являлась попросту невозможной, как невозможно было столь же быстро преобразовать натурально-потребительское хозяйство в товарно-рыночное36. Проблеме оснащенности крестьянских хозяйств сельскохозяй.

37 ственными машинами посвящена работа М. А. Давыдова. Исследование С. А. Козлова раскрывает содержание аграрных традиций и процесс их эволюции в.

38 конце XVIII-первой половине XIX века. В ряде современных публикаций содержится вывод о том, что община сумела приспособиться к новым условиям хозяйствования и в определенной мере способствовала агрикультурному прогрессу села39.

В последние годы вышли в свет работы, раскрывающие проблему эволюции хозяйственного уклада села в конце XIX-начале XX в. на региональном уровне. Вопросы крестьянского землевладения и землепользования рассмотрены в работах Л. И. Земцова, В.Н. Фурсова40. Демографические и миграционные процес.

34 См.: Милов Л. В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического прогресса. М., 2001.

15 См.: Громыко. М.М., Буганов A.B. О воззрениях русского народа. М., 2000.

16 Ефременко A.B. Земская агрономия и ее роль в эволюции крестьянской общины. Ярославль, 2002. С. I21.

37 См.: Давыдов М. А. Очерки аграрной истории России в конце XIX — начале XX в. (по материалам транспортной статистики и статистики землеустройства) М.: РГГУ. 2003.

18 См.: Козлов С. А. Аграрные традиции и новации в дореформенной России. М.: РОССПЭН, 2002.

39 См. например: Корелин А. П., Шацилло К. Ф. Столыпин П.А. Попытка модернизации сельского хозяйства России // Деревня в начале века: революция и реформа. М., 1995. С. 30.

40 См.: Земцов Л. И. Крестьянское хозяйство центрально-черноземного района на рубеже XIX—XX вв. // Вопросы аграрной истории Центрального Черноземья XVII—XX вв.еков. Межвуз. сб. науч. раб. Липецк, 1991; Фурсов В. Н. Крестьянское землевладение и землепользование в центрально-черноземных губерниях в пореформенный период//Формы сельскохозяйственного производства и государственного регулирования. М., 1995. сы в деревне Центрального Черноземья нашли свое отражение в статьях А.Н. Курцева41. Ход землеустройства в тамбовской деревне и его результаты вскрыты в публикациях Н.В. Токарева42. A.A. Иванов, используя массовые источники, выяснил степень сохранности общинных устоев в селах Тамбовской губернии43. Интересна работа С. А. Есикова, посвященная анализу крестьянского хозяйства Тамбовской губернии начала XX в. Автор приходит к выводу, что община не была иррационально консервативна, а традиционная крестьянская «трехполка» могла трансформироваться в интенсивную многопольную систему44. В статьях М. Д. Карпачева исследуется влияние столыпинской реформы на различные стороны жизни черноземной деревни45.

Свою лепту в изучение проблемы внесли зарубежные исследователи. В последнее время среди западных историков все большее распространение получила позиция, согласно которой общинная система земледелия не являлась тормозом на пути сельскохозяйственного развития, которое, в свою очередь,.

46 проходило путем, отличным от классических капиталистических канонов. Большинство западных специалистов в области аграрной истории считают, что столыпинская реформа не оказала фатального воздействия на общину47. Анализ скрытых форм сопротивления землеустройству нашел отражение в работе Дж. Пеллот48. О восприятии крестьянством правительственного курса и о результа.

41 См.: Курцев А. Н. Миграция сельского населения Центрального Черноземья в конце XIX века// Проблемы исторической демографии и исторической географии Центрального Черноземья. М.-Курск, 1994.

42 См.: Токарев Н. В. Тамбовское крестьянство и Столыпинское землеустройство в годы первой мировой войны // Крестьяне и власть. Мат-лы науч. конф. М.-Тамбов, 1996; Он же. Тамбовское крестьянство и указ 9 ноября 1906 г. (из истории аграрной реформы Столыпина) \ Тамбовское крестьянство: от капитализма к социализму (вторая половина XIX — начало XX вв.) Сб. науч. ст. Тамбов, 1996 и др.

43 См.: Иванов A.A. О степени сохранности общинных устоев в деревне Черноземного центра России (по материалам Тамбовской губернии) // Формы сельскохозяйственного производства и государственного регулирования. М, 1995.

44 Есиков С. А. Крестьянское хозяйство Тамбовской губернии в начале XX века (1900;1921 гг.) Тамбов, 1998. С. 33.

45 Карпачев М. Д. Столыпинская реформа в Воронежской губернии: итоги и уроки аграрного реформирования // Общественная жизнь в Центральной России в XVI — XX вв. Сб. науч. труд. Воронеж, 1995; Он же. Воронежское земство и аграрные реформы начала XX века // Общественная жизнь Центрального Черноземья России в XVIIначале XX века. Сб. науч. труд. Воронеж, 2002.

46 Подробнее см.: Карагодин A.B. Изучение пореформенного российскою крестьянства в современном западном россиеведении: основные концепции, подходы, перспективы: Автореф.. канд. ист. наук. М., 2001. С. 14.

47 Atkinson D. The End of the Rissian Land Commune: 1905 — 1930. Stanford. 1983; Levin M. Customary Law and Rissian Rural Society in the Post — Reform Era // The Rissian Review. 1985. vol. 44.

48 Pallot J. Lahd Reform in Rassian 1906;1917. Peasant Responses to Stolypin’s Project of Rural Transformation. Oxford, 1999. тах агарных преобразований размышляет в своей работе, изданной на русском языке, Давид А. Дж. Мейси49.

Для современной зарубежной историографии характерен отход от представлений о переделах земли как главной функции крестьянской общины, выход на первый план вопроса о совместимости существования общины с экономическим развитием сельского хозяйства.

Новый и весьма продуктивный подход в анализ мотивации хозяйственной деятельности крестьянства внесла концепция «моральной экономики», введенная в научный оборот Дж. Скоттом. Из концепции «моральной экономики как этики выживания» ученый выводит технологический и социальный консерватизм, деревенский эгалитаризм и другие традиционные черты, присущие крестьянскому сообществу50.

Вопросы общинного устройства деревни, функции сельского самоуправления, взаимоотношения крестьянства с властью, аграрное движение не были обойдены вниманием отечественных исследователей. Развитие капиталистических отношений в пореформенной деревне вызвало в российском обществе широкую дискуссию о судьбе сельской общины. О генезисе и эволюции общины в литературе написано много. Не останавливаясь подробно на сути вопроса, выделим лишь несколько точек зрения. Сторонники «исторической школы» считали общину закономерным продуктом развития русского крестьянства. Так, Ф. Щербина утверждал, что форма землепользования и экономических отношений определяются, прежде всего, принципами обычного права, которые были выработаны народом на основе исторической жизни и опыта, а природа (топография, почвы, климат, флора и фауна) и история страны как факторы внешние придавали этим отношениям лишь определенные формы51. По мнению Н. Ога-новского, передельная община была продуктом самостоятельного стремления крестьян к более уравнительному распределению земли. Помещики и прави.

49. См.: Мейси Д. Аграрные реформы Столыпина как процесс: центр, периферия, крестьяне и децентрализация // Россия сельская. XIX — начало XX века. М., 2004. С. 251 -283.

50 Scott J. С. Moral Economy of the Peasant. New HavenL., 1976.

51 Щербина Ф. А. Русская земельная община // Русская мысль. 1880. Кн. 8. С. 90. тельство старались не вмешиваться в поземельные дела крестьян, которые регулировались обычным правом, исходя из принципа трудовой потягловой раз.

52 верстки. Идеологом «государственной школы» Б. Н. Чичериным было выдвинуто положение о позднем возникновении передельной общины, преемствено якобы не связанной с предшествующими общинными формами и учрежденной государственной властью в XVIII в. с введением подушного налогообложения. Б. Н. Чичерин считал, что крестьянство наделено землей государством и помещиками53. Представитель «народнического» направления И. Беляев, напротив, считал общину самостоятельной социально-экономической единицей, выросшей из особых условий хозяйственной жизни. Он утверждал, что община наблюдается в памятниках XIV и XV в. и своими корнями уходит в древность54.

Традиционные функции сельской общины в историографии досоветского периода были исследованы в трудах П. Вениаминова, В. Воронцова, К. Головина, А. Кауфмана, А. Риттиха и др. Наиболее подробно был изучен земельно-распределительный механизм общины. Увеличение числа беспередельных общин, по мнению отдельных ученых, свидетельствовало о процессе отмирания общины. Другие, напротив, не считали отсутствие коренных переделов, показателем нежизнеспособности «мира», обращая внимание на разнообразные формы социальной деятельности сельского общества.

Сельские сходы как традиционная форма крестьянского самоуправления были предметом изучения в работах А. Корнилова, Ф. Преображенского, А. Чарушина, А. Якубовича55. Они рассмотрели вопросы типологии сходов и их состав, порядка созыва и принятия решений. На обширном материале Этнографического бюро написана книга В. В. Тенишева. Автор выяснил содержание обыденного восприятия власти крестьянами, отношение селян к выборным лицам и.

52 Огановский Н. Закономерность аграрной эволюции. Саратов, 1911. С. 332.

51 Чичерин Б. Н. Опыты по истории русского права. М., 1958. С. 136.

54 См.: Беляев И. Крестьяне на Руси: исследование о постепенном изменении крестьянства в русском обществе до конца XVIII в. М., 1891.

55 См.: Корнилов A.A. Крестьянский строй. Т.1. СПб., 1905; Преображенский Ф. А. Вопросы крестьянскою самоуправления. Сельские учреждения и должностные лица. М., 1893- Чарушин А. Крестьянские сходы в бытовом их освещении. Архангельск, 1911; Якубович А. Крестьянское самоуправление. СПб., 1883- Самоуправление крестьянского сельского и волостного общества. М., 1905. представителям волостной администрации, роль схода в решении социальных вопросов жизни деревни56.

В советский период о сельских сходах писали крайне мало. Всплеск исследовательского интереса к крестьянской общине и формам сельского самоуправления пришелся на вторую половину 70-х — 80-е гг. прошлого века. В 1974 г. выходит в свет фундаментальное исследование В. А. Александрова, в котором автор прослеживает эволюцию общины на протяжении XVIII — начала XIX в.57 Роли традиций в деревенском мире и значению общины в повседневной жизни крестьян посвящены работы М.М. Громыко58. Широкую панораму общинного устройства русской деревни во второй половине XIX в. воссоздает в своем исследовании Л. И. Кучумова. «В соответствии с нормами обычного права, — пишет автор, — правотворческий орган общины — «мир» — регулировал не только повседневный уклад в деревне, но и включал крестьянство в общественные связи"59. Значительный пласт ранее не использованных архивных документов введен в научный оборот в монографии П. Н. Зырянова. Автор проанализировал влияние процесса модернизации на традиционный уклад, обоснованно придя к выводу о жизнеспособности и гибкости общины. В работе нашли свое отражение проблемы семейных разделов, общественного быта села, девиантно-го поведения крестьянской молодежи60.

Из работ последних лет следует также отметить книги и диссертационное исследование О. Г. Вронского. Автор подробно и много пишет о пьянстве сходов, засилье на них «горлопанов» и «мироедов», общественной апатии крестьян, деформации принципов деревенской взаимопомощи и т. п.61 В докторской диссертации исследователь делает вывод о том, что «община на рубеже XIX.

56 См.: Тенишев В. В. Административное право русского крестьянства. СПб., 1908.

57 См.: Александров В. А. Сельская община в России (XVIIначало XIX в.) М., 1976.

58 См.: Громыко М. М. Традиционные нормы поведения и формы общения русских крестьян XIX в. М., 1986; Она же. Место сельской (территориальной, соседской) общины в социальном механизме формирования, хранения и изменения традиции // Советская этнография. 1984. № 5. С. 70−80. Она же. Мир русской деревни. М., 1991.

59 Кучумова Л. И. Сельская община в России (вторая половина XIX в.) М., 1992. С. 7.

60 См.: Зырянов П. Н. Крестьянская община Европейской России. 1907;1914 гг. М., 1992.

61 См.: Вронский О. Г. Крестьянская община на рубеже XIX—XX вв.: структура, управление, поземельные отношения. М., 1999. С. 48−65, 114.

XX веков была лишена ценностей, признанных базовыми всеми цивилизованными странами мира, включая, разумеется, и Россию, — свободы и собственно.

62 сти". Талантливый ученый, на наш взгляд, впадает в крайность, подходя к оценке крестьянского мира того времени с позиции новомодных либеральных взглядов.

Последнее десятилетие отмечено публикацией ряда работ по истории крестьянской общины, выполненных на материалах отдельных губерний63. Проследить эволюцию традиций конкретной сельской общины в ее исторической ретроспективе позволяют монографические описания сел64.

Из современников крупным исследователем крестьянского движения начала XX в. был Б. Веселовский. Используя материалы периодической печати, он попытался выяснить причины, восстановить ход и проанализировать формы крестьянского движения65. Причиной аграрных беспорядков, по мнению С.Н. Про-коповича, была не коллективная организация общинников, а бедность крестьянских хозяйств, являвшаяся следствием недостатка земли, и низкого уровня агротехники. Он писал, что зависимость крестьянского движения от малоземелья несомненна66. На ведущее значение экономического фактора в аграрном движении указывает П. Н. Зырянов, который утверждает, что «не община и общинное землевладение, а малоземелье и различные виды эксплуатации и угнетения толкали крестьян на борьбу"67.

Обобщив материалы, собранные сотрудниками Вольного экономического общества (ВЭО), С. Н. Прокопович пришел к выводу о высоком уровне созна.

62 Вронский О. Г. Государственная власть и крестьянская община. Рубеж XIX—XX вв. — 1917 г. (на материалах губерний земледельческого центра страны). Дисс.. докт. ист. наук. М., 2001. С. 78.

63 См.: Еферина T.B. Крестьянская община на территории Мордовии (60-е гг. XIX — 30-е гг. XX века). Автореф.. канд. ист. наук. Саранск, 1995; Сафонов A.A. Крестьянская община Тамбовской губернии в 1917 -1928 гг. (социальные аспекты проблемы). Дисс. канд. ист. наук. Воронеж, 1997; Силин A.B. Крестьянская община Воронежской губернии в 1861—1900 гг. Дисс.. канд. ист. наук. Воронеж, 1998. иСм.: Еферина Т. В., Еферин Ю. Г. История села Старое Синдрово // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ежегодник. 1996. М., 1996. С. 160−205- Кондрашин В. В. История села Лох // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ежегодник. 1997. М., 1997. С. 176−216- Малязев В. Е. Село Степановка в контексте политической и социально-экономической истории России. Автореф. дисс. канд. ист. наук. Пенза. 2003.

65 См.: Веселовский Б. Крестьянский вопрос и крестьянское движение в России. (1902;1906 гг.). СПб., 1907.

66 Прокопович С. Н. Аграрный вопрос в цифрах. СПб., 1907. С. 25.

67 Зырянов П. Н. Указ. соч. С. 63. тельности и организованности крестьян в революции и ясном осознании целей своей борьбы68. Исследователь писал о самоорганизации крестьянства, роли в аграрном движении сельской общины. Большинство исследователей отрицало управляемость крестьянского движения со стороны «третьих сил». «Аграрное движение началось в местах, где крестьянам в буквальном смысле «житья не было, — делает вывод П. Маслов. — В этих районах не было никакой крестьянской организации. Никакой агитации и пропаганды, и движение вылилось в стихийные формы"69.

В советской историографии трактовка крестьянского движения в начале XX в. давалась на основе теории классовой борьбы70. В этих работах аграрное движение рассматривалось как составная часть революционного процесса, преувеличивалось влияние на крестьянство политических партий.

Деревенские бунты, по мнению Б. Н. Миронова, служили для крестьянства «каналом для выражения своего негативного отношения к официальной политике, которую народ ассоциировал не с государем, а с административным аппа.

71 ратом". Удачная попытка изучения социального поведения крестьянства на.

72 основе привлечения массовых источников была реализована О. Г. Буховцом .

Приговоры и наказы российской деревни периода первой русской революции проанализированы в работе Л. Т. Сенчаковой. На обширном фактическом материале автор выяснил содержание политических настроений и обществен.

73 ных взглядов жителей деревни. Эволюция агарного движения начала XX в. раскрыта в работах В. Г. Тюкавкина, Э. М. Щагина. На основе широкого круга источников авторы установили причины, масштабы и формы крестьянского.

68 См.: Прокопович С. Н. Аграрный кризис и мероприятия правительства. М., 1912.

69 Маслов П. Крестьянское движение В России в эпоху первой русской революции // Аграрный вопрос в России. Т. 2. Кн. 2. М., 1924. С. 15.

70 См.: Шестаков A.B. Крестьянская революция 1905;1907 годов в России. М.-Л., 1926; Дубровский С. М. Крестьянское движение в революции 1905;1907 гг. М., 1956; Першин П. Н. Аграрная революция в России. В 2-х кн. М., 1966. и др.

71 Миронов Б. Н. Социальная история. Т. 2. СПб., 2000. С. 256.

72 См.: Буховец. О. Г. Ментальность и социальное поведение крестьян // Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.). Мат-лы международ, конф. М., 1996.

71 См.: Сенчакова Л. Т. Приговоры и наказы российского крестьянства. 1905;1907 гг. По материалам центральных губерний. Ч. 1−11. М., 1994. движения74. В историографической работе Н. М. Ушакова сделан вывод о том, что в конце XIX-начале XX вв. крестьянское движение стало совершенно отчетливо приобретать качественно новые черты: от борьбы за отрезки и спорные земли, от спонтанного взрыва возмущения и негодования по поводу действий местной администрации оно стало переходить на этап сознательной и самоорганизованной борьбы за изъятие помещичьих земель в пользу общинного вла.

75 дения. Анализу аграрного движения в губерниях Центрального Черноземья посвящена работа В. А. Степынина. На основе материалов центральных и местных архивов исследователь выясняет динамику и соотношения форм крестьянского протеста, устанавливает периодизацию аграрного движения времени первой русской революции.

Интерес представляет концепция «крестьянской революции 1902;1922 гг.», предложенная В. П. Даниловым. Он рассматривает аграрную революцию как непрерывный процесс, вызванный индустриально-рыночной модернизацией и имевший ярко выраженную антикапиталистическую направленность77.

Проблема отношения крестьянства к верховной власти нашла свое отражение в ряде работ современных историков. Образ царя в массовом сознании ис.

7Х следуется в работе Г. В. Лобачевой. О монархизме как черте российской мен.

79 тальности размышляет в своей работе В. П. Кожевников. На основе широкого круга источников рассматривает проявления монархизма в крестьянской среде конца XIX — начала XX в. A.B. Буганов80. Оригинальный подход продемонстрировал Б. И. Колоницкий, выяснив механизм десакрализации монархии на ос.

74 См: Тюкавкин В. Г., Щагин Э. М. Крестьянство России в период трех революций. М., 1987.

75 Ушаков Н. М. Власть и крестьяне России на путях модернизации (XIX — начало XX века): проблемы историографии. Астрахань, 2001. С. 142.

См.: Степынин В. А. Крестьянство черноземного центра в революции 1905;1907 гг. Воронеж, 1991.

77 См.: Данилов В. П. Крестьянская революция в России. 1902;1922 гг. // Крестьяне и власть. Мат-лы. конф. М. Тамбов, 1996. С. 4−23.

78 См.: Лобачева Г. В. Самодержавец и Россия: образ царя в массовом сознания россиян (конец XIX — начало XX вв.) Саратов, 1999.

79 См.: Кожевников В. П. Менталитет российской цивилизации: история и методология исследования. М., 1998.

80 См.: Буганов A.B. Отношение к русским царям в народном сознании XIX начала XX веков // Куда идет Россия?. Формальные институты и реальные практики. М., 2002. С. 253−261. нове изучения содержания слухов, имевших хождение в обществе в период первой мировой войны81.

Среди работ зарубежных историков, посвященных традициям социальной активности крестьянства следует отметить исследования Дж. Скотта, Т. Шанина, Д. Филда. Английский историк и социолог Т. Шанин, характеризуя аграрное движение начала XX в., главный акцент сделал на анализе сознания крестьянства, отметив его высокую способность к самоорганизации в борьбе за свои ин-82 тересы. Исследуя повседневные формы сельского сопротивления, Дж. Скотт аргументированно доказал эффективность «оружия слабых» в борьбе с вла.

83 стью. В монографии «Повстанцы во имя царя» Д. Филд выяснил природу народного мифа о «царе-заступнике» и эксплуатации его крестьянами в своих це.

ЛЯХ .

Наиболее широко в русской историко-правовой науке XIX в. проблема обычного права была поставлена в 1840−60-х гг. К. Д. Кавелиным. Существование обычно-правовых норм он выводил из особенностей общественного и семейного строя народа. В народных обычаях правовед видел ценный, но весьма сложный источник, сложившийся постепенно из разнородных элементов, скур-пулезное изучение которого может объяснить важные исторические явления в прошедшей жизни народа85.

Приоритет в изучении обычного права русской деревни принадлежит этно.

О/графу А. Я. Ефименко. Ею была сформулирована теория «трудового начала».

Хорошим подспорьем для изучения правовых воззрений русского крестьянства стали материалы комиссии сенатора Любощинского, собравшей решения кре.

81 См.: Колоницкий Б. И. К изучению механизмов десакрапнзации монархии (слухи и «политическая порнография» в годы Первой мировой войны // Историк и революция. СПб., 1999.

82 См.: Шанин Т. Революция как момент истины. Россия 1905;1907 гг. — 1917;1922 гг. М., 1997.

83 См.: Скотт Дж. Оружие слабых: обыденные формы сопротивления крестьян // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ежегодник. 1996. М., 1996. С. 26−59.

84 Field D. Rebels in the Name of Tsar. Boston, 1976.

85 Кавелин К. Д. Собр. соч. в 4-х томах. Т. 2. СПб., 1897. С. 56, 57.

86 См.: Ефименко А. Я. Исследования народной жизни. Обычное право. М., 1884. Вып. 1. стьянских судов в 15 губерниях России87. Богатый фактический материал, содержащийся в трудах комиссии, послужил основой для создания ряда работ88. И. Г. Оршанский исследовал проявление обычного права в семейно-брачных.

89 отношениях. Роль правовых обычаев в области гражданских правоотношениях выяснил в своем исследовании C.B. Пахман90. Под редакцией Е. Якушкина вышли в свет четыре выпуска библиографического указателя по обычному праву с ценными комментариями91.

По утверждению юриста В. И. Сергеевича, вплоть до установления самодержавия в России понятие закон и обычай представлялись синонимами, и поэтому на обычае был основан весь правопорядок общественных отношений92. О значении обычного права в жизни деревни писал Д. Я. Самоквасов. Он пришел к выводу, что крестьянин в большинстве его семейных и общественных связей не знал постановлений законодательства, а определял свое отношение к семье и общине на основе существовавших исстари в деревне правовых понятий93. Схожего мнения придерживался Н. П. Загоскин. «Обычное право не утратило жизненного значения своего и в последующие эпохи русской жизни, известно, что почти исключительно обычным правом и до наших дней регулирует свою правовую жизнь наше крестьянство, т. е. огромное большинство русского народа"94. На существование непрерывной связи между современными ему обычаями и обычным правом Древней Руси настаивал. И. Тютрюмов. Он утверждал, что, «обращаясь к народно-обычному праву, мы не можем не заметить той непрерывной связи между современными обычаями крестьян и обычаями древне.

87 См.: Груды комиссии по преобразованию волостных судов (словесные опросы крестьян, письменные отзывы различных мест и лиц и решения волостных судов, съездов Мировых посредников и губернских по делам присутствий). Т. 1−9. СПб., 1873−1874.

88 См: Березанский П. Обычное уголовное право крестьян Тамбовской губернии. Киев. 1880- Чепурный К. Ф. К вопросу о юридических обычаях: устройство и состояние волоетной юстиции в Тамбовской губернии. Киев, 1874.

89 См.: Оршанекий И. Г'. Исследование по русскому праву: обычному и брачному. СПб., 1879.

90 См.: Пахман C.B. Обычное гражданское право в России. В 2-х т. СПб., 1877.

91 См.: Якушкин Е. И. Обычное право. Мат-лы для библиографии обычного права. Вып. 1. М., 1910.

92 Сергеевич В. И. Лекции по истории русского права. СПБ., 1890. С. 24.

93 Самоквасов Д. История русского права. Т.1. Варшава, 1878. С. 245.

94 Загоскин Н. П. История права русского народа. Т.1. Казань, 1899. С. 186. го быта"95. В начале XX в. о самостоятельном существовании и развитии обычного права писали A.A. Леонтьев и K.P. Качоровский96.

Активная роль в изучении обычного права принадлежала российским научным обществам. Одним из первых сбор и обобщение правовых обычаев провело Русское географическое общество. Материалы архива были систематизированы и описаны известным этнографом К. Зелениным97. Изучением правовых устоев деревни плодотворно занималось этнографическое отделение императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. Общество выпустило сборники по правовому быту крестьянства .

Однако некоторые исследователи отрицали существование правовых народных традиций. «Никаких народных правовых обычаев общих не только сколько-нибудь обширному району, но даже группе соседних селений не существовало», — утверждал в своей работе Г. А. Евреинов99. Даже те, кто признавали наличие в деревне норм обычного права, считали невозможным их применение в регулировании правовых отношений. На основе материалов Свода трудов местных комитетов по 49 губерниям Европейской России A.A. Риттих пришел к выводу о том, что «обычное право не приведено в порядок, чтобы оно могло служить правовым руководством постоянных и одинаковых решений. Противореча во многом писаному праву, нормы обычного права часто противоречат друг другу100. С. Ю. Витте скептически оценивал наличие в деревне прочных правовых обычаев, утверждая, что вначале требуется провести большую работу г¦ 101 по их выявлении и анализу, а только потом рассуждать об их использовании .

Народное право и право культурное, — по мнению А. Я. Ефименко, -представляли собой два строя юридических воззрений, типически отличных один от другого, поэтому всякая попытка систематизировать народное право по.

95 См.: Александров В. А. Указ. соч. С. 18.

96 См.: Леонтьев A.A. Крестьянское право. СПб., 1909; Качоровский K.P. Народное право. М., 1906.

97 Зеленин К. Д. Описание рукописей ученого архива Императорского PI O. Пг., 1914;1916. Т. 1−3.

98 Сборник сведений для изучения быта крестьянского населения России (обычное право, обряды, верования). М, 1889. Вып. 1- Сборник сведений для изучения быта крестьянского населения России. М., 1891. Г. 11.

99 Евреинов Г. А. Крестьянский вопрос в его современной постановке. СПб, 1903. С. 60.

100 Риттих A.A. Крестьянский правопорядок. СПб., 1904. С. 23.

101 См.: Левин М. Деревенское бытие: нравы, верования, обычаи // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ежегодник. 1997. Вып. 2. М, 1997. С. 113. нормам юридических теорий есть самое неблагодарное дело"102. В свою очередь, К. Р. Качоровский обращал внимание на тот вред, который наносится тогда, когда государство публикует законы, не согласуясь с интересами и представлениями крестьян. Он призывал «учиться у народа таким свойствам его юридической практики, как отсутствие формализма, внимательное отношение к личности, стремление поступать по справедливости"103.

Полемика среди ученых шла и по вопросу будущности волостных судов. Активным защитником крестьянских судов выступил исследователь П. Скоро-богатый104. На сохранении волостных судов настаивали Н. Калачов, В. Птицын, П. Матвеев. Они считали, что народное правосудие близко крестьянам «по духу» и месторасположению, а также доступно по цене"105. Обосновывали свою позицию сторонники сохранения крестьянских судов и действенности народных обычаев наличием принципиальных расхождений между законами и крестьянскими правовыми воззрениями, а также несоответствием официальных норм условиям народного быта106.

Иной точки зрения придерживались в своих работах А. Риттих, П. Обнинский, Ф. Уманец. Они предлагали уравнять крестьян в сфере правосудия с представителями других сословий, уничтожив специальные крестьянские уч.

107 реждения. Ф. Уманец считал, что сельские суды следует заменить мировыми. На полном исчезновении «старых» правовых обычаев настаивал П. Обнинский108. А. Риттих писал о необходимости обеспечить деревню обязательным для всех гражданским законом109.

102 Ефименко А. Я. Указ. соч. С. 171.

103 Качоровский K.P. Народное право. М., 1906. С. 44.

104 См.: Скоробогатый П. Очерки крестьянского суда. М., 1882.

105 См.: Калачов Н. В. О волостном и сельском суде в древней и новой России. СПб., 1880- Птицын В. В. Обычное судопроизводство крестьян Саратовской губернии. СПб., 1886- Матвеев П. А. Крестьяне и Свод Законов. М&bdquo- 1883.

106 Шатковская T.B. Правовая ментальность российских крестьян второй половины XIX века: Опыт юридической антропометрии. Ростов н/Д., 2000. С. 20.

107 Уманец Ф. М. Из моих наблюдений по крестьянскому делу. СПб., 1891. С. 112.

108 Обнинский П. Н. Закон и быт. Очерки и исследования нашего реформируемого права. Вып. 1. М., 1891. С. 392.

109 Риттих A.A. Указ. соч. С. 25.

Первые опыты изучения обычного права русской деревни советскими историками были предприняты в 1970;80-е гг. Эта проблема обсуждалась на XVII и.

XVIII сессиях (1980, 1982) Всесоюзного симпозиума по аграрной истории. М. М. Громыко в своей работе посвященной сибирской деревне, рассматривала повседневную практику общинной крестьянской жизни сквозь призму обычно-правовых норм. П. Н. Зырянов попытался проследить изменения, происходившие в обычном праве деревни после реформы 1861 г., в частности, он рассмотрел влияние обычного права на общинное землевладение и роль обычаев в разделе семейного имущества и его наследования110. В 1984 г. в свет вышла монография В. А. Александрова «Обычное право крепостной России XVIII — начала.

XIX в." В ней автор анализирует роль обычного права в хозяйственной жизни села. Месту обычно-правовых норм в функционировании крестьянского двора посвящены работы Л.И. Кучумовой111. 1990;е гг. были отмечены новым всплеском исследовательского интереса к данной проблематике. В публикациях И. Н. Милоголовой были затронуты вопросы семейной собственности, положения крестьянки, распределения хозяйственных функций и их обусловленность нормами обычного права" 2 Правовая культура русской деревни, деятельность волостных судов получили свое освещение в работах историков Т. Н. Тарабановой.

113 и Л. И. Земцова. В фундаментальном исследовании социальной истории России Б. Н. Миронов дал обстоятельный обзор состояния обычного права русской деревни114. Антропологический подход в изучении правовой ментальности рос.

110 См.: Зырянов II.И. Обычное гражданское право в пореформенной общине // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. Вып. 6. Вологда, 1976.

111 См.: Кучумова Л. И. Крестьянский двор и семья в общине Европейской России второй половины XIX в. // Крестьянское хозяйство: история и современность. Мат-лы Всеросс. науч. конф. 4.1. Вологда, 1992; Она же. Сельская поземельная община Европейской России // Исторические записки. М., 1981. Т. 106.

112 См.: Милоголова И. Н. Крестьянка в русской пореформенной деревне // Вестник МГУ. 1998. № 2- Она же. О праве собственности в пореформенной крестьянской семье // Вестник МГУ. 1995. № IОна же. Распределение хозяйственных функций в пореформенной русской крестьянской семье // Советская этнография. 1991. № 2.

113 См.: Земцов Л. И. Волостные суды Центрального Черноземья в начале 70-х гг. XIX в. // Исторические записки. Вып. 5. Воронеж, 2000; Тарабанова Т. Н. Состав волостных судов // Вестник МГУ. Серия 8. 1993. № 2. Она же. Судебно-правовая культура крестьян пореформенной России (по материалам волостных судов) // Россия и реформы. Вып. 2. М., 1993.

4 См.: Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX в.) В 2-х т. Т. 2. СПб., 2000. С. 67−78. сийских крестьян второй половины XIX в. был применен в своем исследовании Т.В. Шатковской115.

Свой вклад в изучение проблемы внесли зарубежные историки116, особенно работающие в области крестьяноведения. Следует выделить работу М. Левина «Деревенское бытие: нравы, верования, обычаи». В ней автор не только обстоятельно проанализировал состояние дореволюционной историографии проблемы обычного права, но и показал значение юридических обычаев крестьян в самых разных сферах жизни русской пореформенной деревни" 7.

Взаимодействию правовой идеологии и юридической практики крестьянских судов в начале XX в. посвящена статья Дж. Бербанк. По утверждению автора, деятельность волостных судов способствовала формированию самосознания крестьянства и развитию правовой культуры российской деревни118. Историк Г. Попкинс рассмотрел конкретные случаи из судебной практики волостных судов. Исследователь приводил случаи, когда правосудие основывалось на гражданских законах, тем не менее он сделал вывод о «триумфе» традиционных местных обычаев в повседневной практике волостных судов и даже судов более высокого уровня119.

С позиции антропологического подхода изучает различные формы крестьянского самосуда американский исследователь С. Фрэнк. Самосуд он трактует как акцию крестьянской общины, направленную на пресечение действий, которые угрожали нарушить традиционные социальные отношения или нанести.

120 урон хозяйству деревни. Из последних работ наших зарубежных коллег сле.

115 См.: Шатковская Т. В. Правовая ментальность российских крестьян второй половины XIX века: Опыт юридической антропометрии. Ростов н/Д., 2000.

116 Frank St. P. Popular Justice, Community, and Culture among Russian Peasantry: 1870−1900 // Russian Review. 1987. Vol. 46. No. 3- Frierson C. Crime and Punishment in the Russian Village // Slavic Review. 1987. Vol. 46. No 1.

117 Левин M. Деревенское бытие: нравы, верования, обычаи//Крестьяноведение. Вып. 2. M., 1997.

118 Бербанк Дж. Правовая культура, гражданство и крестьянская юриспруденция: перспективы начала XX века // Американская русистика. Вехи историографии последних лет. Антология. Самара, 2000. С. 296.

119 Popkins G. Code versus Custom? Norms and Tactics in Peasant Volost Court Appeals, 1889−1917 // The Russian Review. No. 59. July 2000. P. 414.

120 См.: Фрэнк С. Народная юстиция и культура русского крестьянства. 1870−1900 // История ментальностей и историческая антропология. Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. М., 1996. С. 237. дует выделить статью Т. Шанина. В этой обобщающей работе автор выделяет особенности обычного права в русской деревне121.

Завершая эту часть историографического обзора можно сделать вывод о том, что функционирование обычного права в русской деревне второй половины XIX в. было доказано в дореволюционной историко-правовой и этнографической литературе. Следует согласиться с утверждением В. А. Александрова, который писал, что «исследование обычного права может быть осуществлено в социально-политическом, фискальном, хозяйственном, гражданском, мировоззренческом, этическом аспектах. Однако при всем многообразии внимание так или иначе фиксируется на двух общественных институтах деревни — сельской общине и крестьянской семье, определивших всю повседневную жизнь кресть.

122 янства" .

В дореволюционной историографии среди работ, посвященных семейному быту, большинство принадлежало специалистам по обычному праву. По мнению теоретиков «трудового начала» (А.Я. Ефименко, A.A. Леонтьева и др.), крестьянская семья представляла трудовую ассоциацию или трудовую ячейку, в которой кровная связь была элементом второстепенным. C.B. Пахман, напротив, настаивал на том, что отношения в крестьянской семье основаны на кров.

123 ном родстве и бытовавших нормах обычного права. Роль официального законодательства в регулировании сфер жизнедеятельности крестьянского двора описана в труде А.Ф. Мейндорфа124. Анализ внутрисемейных отношений и значение в них норм обычного права деревни дан в пространном очерке И. Тют.

1 9 S рюмова. Положение женщины в крестьянской семье рассмотрено в журналь.

126 ных публикациях А. Филиппова, И. Харламова .

121 См.: Шанин Т. Обычное право в крестьянском сообществе // Куда идет Россия?. Формальные институты и реальная практика. М., 2002. С. 267 — 273.

122 Александров В. А. Указ. соч. С. 36.

123 См.: Пахман C.B. Обычное право в России. T. II. СПб., 1877. С. 22.

124 См.: Мейндорф. А. Ф. Крестьянский двор. СПб, 1909.

125 См.: Тютрюмов И. Крестьянская семья (очерк обычного права) // Русская речь. 1879. Кн. 4, 7, 10.

126 См.: Филиппов А. Женщина в крестьянской семье // Русское богатство. 1880. № 3−4. С. 84−120- Харламов И. Женщина в русской семье // Русское богатство. 1880. № 3. С. 53−107- № 4. С. 59−112.

В работах первых лет советской власти авторы основной акцент делали на критике патриархальных устоев крестьянской семьи. Сельская молодежь как.

I 97 носительница идей нового быта противопоставлялась старшему поколению .

Существенный вклад в изучение семейной повседневности внесли современные этнографы. В сборниках «Русские: семейный и общественный быт» (М., 1989), «Русские» (М, 1997) авторами исследованы семейное хозяйство, демографическое поведение, традиции и обряды сельской семьи. Состояние крестьянского быта в самых разных аспектах его проявления было проанализировано в монографии М.М. Громыко128.

На основе обширного статистического материала Б. Н. Миронов проследил тенденцию поэтапной трансформации патриархальной семьи в нуклеарную.129 Напротив, американский исследователь С. Хок, основываясь на данных сельского прихода, делает вывод о том, что на основной части Европейской России вплоть до конца XIX в. господствовала составная семья 13°. Анализ демографической ситуации в русской деревне конца XIX — начала XX вв. дан в работах С.Д. Морозова131. Группа тамбовских историков на основе данных метрических книг ряда сельских приходов изучила причины изменения уровня рождаемости 1 и смертности, а также особенности брачного поведения крестьян .

Дореволюционные ученые, ставшие свидетелями масштабного процесса семейных разделов в русской деревне, попытались установить причины и последствия этого явления133. Соотношение больших и малых семей в воронежской деревне, их типологию и имущественное положение исследовал К. К. Федяев.

127 См. Внуков Р. Я. Противоречия старой крестьянской семьи. Орел, 1929; Кретов Ф. Деревня после революции. М., 1925; Яковлев Н. Наша деревня в новом и старом. М., 1925.

128 См.: Громыко М. М. Указ. соч. С. 155−205.

129 См.: Миронов Б. Н. Указ. соч. Т. 1. С. 184.

130 См.: Хок С. Крепостное право и социальный контроль в России. Петровское, село Тамбовской губернии. М., 1993.

131 См.: Морозов С. Д. Брачность и рождаемость крестьян Европейской России (конец XIX — начало XX в.) // Крестьяноведение. Вып. 3. М., 1999; Он же. Крестьянская семья Центральной России в 1897—1917 гг.: социально-демографическое развитие // Семья в ракурсе социального знания. Сб. науч. ст. Барнаул, 2001.

132 См.: Канищев В. В., Кончаков Р. Б., Мизис Ю. А. Соотношение кагортного и сплошного анализа демографического поведения российского крестьянства XIX — начала XX в.// Социально-демографическая история России Х1Х-ХХ в. Современные методы исследования. Мат-лы науч. конф. Тамбов, 1999.

133 См.: В. В. Семейные разделы и крестьянское хозяйство // Отечественные записки. 1883. № 1,2- Колесников В. А. Причины крестьянских семейных разделов. Ярославль, 1898. Исаев А. Значение семейных разделов. По личным наблюдениям // Вестник Европы. Т. IV. 1883- ский134. Распад патриархальной семьи оценивался советскими историками как.

135 закономерное следствие развития товарно-денежных отношении в деревне .

Рост семейных разделов в пореформенную эпоху рассматривается западными.

11/ исследователями в контексте внутриобщинных отношений .

Современные работы в области тендерных исследований позволили выяснить роль женщины в процессе сохранения и трансформации семейного уклада.

Анализ повседневности крестьянки существенно расширил научные представ.

111 ления о содержании деревенских будней. Плодотворными стали изыскания I этнографов в плане реконструкции обрядовой жизни крестьянской семьи ". В работе Т. В. Приваловой нашли отражение проблемы медико-санитарного со.

139 стояния русской деревни и питания сельского населения .

В 1990;е гг. за рубежом появился целый ряд исследований по истории крестьянок, в которых значительное внимание уделено изучению «женского» образа жизни и восприятия мира. Историки указывали: несмотря на то, что патриархальные порядки сохранялись в крестьянском обществе и в начале XX в., мужская власть в семье и общине не была абсолютной140. По мнению зарубежных коллег, патриархальный уклад предоставлял пусть и ограниченные возможности женщинам, позволяющие им быть более активными членами крестьянского общества, чем считалось исследователями ранее141.

Проблемы духовного и нравственного состояния русской деревни в историографии освещены недостаточно. В дореволюционный период практически не было работ посвященных роли православия в жизни российской деревни.

134 Федяевский К. К. Крестьянская семья Воронежской губернии по переписи 1897 г. СПб., 1905.

135 См.: Дубровский С. Крестьянский двор и семейно-имущественные разделы. М., 1926; Дружинин Н. М. Русская деревня на переломе. 1861−1880. М., 1978.

136 Подробнее см.: Карагодин А. В. Указ. соч. С. 16.

137 См.: Милоголова И. Н. Крестьянка в русской пореформенной деревне // Вестник МГУ. 1998. № 2- Тульцева Л. А. Вдовья доля // Этнографическое обозрение. 1995. № 3- Федоров В. А. Мать и дитя в русской деревне (конец XIX — начало XX в.) // Вестник МГУ. 1994. № 4.

138 См.: Бернштам Т. А. Молодежь в обрядовой жизни русской общины. Л., 1988; Листова Т. А. Обряды и обычаи, связанные с рождением ребенка // Русские. М., 1997. С. 500−516.

139 См.: Привалова Т. В. Быт русской деревни (медико — санитарное состояние деревни Европейской России) 60 -е гг. XIX — 20- е гг. XX в. М., 2000.

140 См.: Worobec Ch.D. Peasant Russia: Family and Community in the Post-Emancipated Period. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1991;

141 Engel B.A. Between the Fields and the City: Women, Work and Family in Russia, 1861−1914. Cambridge: Cambridge University Press, 1994. P. 32.

Публикации первых лет советской власти, авторы которых настойчиво стремились доказать разрыв жителей села с религией, носили преимущественно пропагандистский характер, 142. Л. И. Емелях приводит примеры роста антиклерикальных настроений в крестьянской среде'43. Не свободна от идеологических штампов и работа П.Н. Зырянова144. Преодолеть стереотипы прежних подходов удалось в исследованиях последних лет145. Значение православных традиций в жизни крестьянской семьи выяснено в работе В.Ю. Лещенко146. Содержательна монография Т. Г. Леонтьевой, в которой рассмотрена роль приходского духовенства в жизни русского села, а также проблемы секуляризации сознания крестьянского населения147. Проявления крестьянской религиозности в различных сферах труда и быта русской деревни исследовали этнографы Т. А. Воронина, C.B. Кузнецов, Т. А. Листова, Л. А. Тульцева и др.148.

В 1980 — 90-х гг. зарубежными исследователями были рассмотрены вопросы о верованиях и обычаях крестьян, месте суеверий в их культуре, динамики их изменения под воздействием модернизации149.

Обширный материал о суевериях и обрядах русской деревни был собран и обобщен исследователями конца XIX в.150. В своем благородном стремлении зафиксировать и сохранить уходящий пласт духовной культуры этнографы обращали внимание на древние представления, а не на повседневные проявления.

142 См.: Воинствующее безбожие в СССР за 15 лет. М., 1932; Семёнов В. Кто кого (борьба старого и нового быта). М., 1928.

143 См.: Емелях Л. И. Антиклерикальное движение крестьян в период первой русской революции. М.-Л., 1965; Он же. Крестьяне и церковь накануне Октября. М., 1976.

144 См.: Зырянов П. Н. Православная церковь в борьбе с революцией. М., 1984.

145 Подробнее см.: Громыко М. М., Кузнецов С. В., Буганов А. А. Православие в русской народной культуре. Направление исследований // Этнографическое обозрение. 1993. № 6. С. 60−68- Православная жизнь русских крестьян XIX—XX вв.еков: Итоги этнографических исследований. М., 2001; Православная вера и традиции благочестия у русских в XVIII — XX вв. Этнографические исследования и материалы. М., 2002.

146 См.: Лещенко В. Ю. Семья и русское православие (IXXIX вв.). СПб., 1999.

147 Леонтьева Т. Г. Вера и прогресс: православное сельское духовенство России во второй половине XIX — начале XX вв. М.: «Новый хронограф», 2002.

148 См.: Воронина Т. А. Пост в жизни русских // Православие и народная культура. М., 1995. Кн. 5. С. 5−89- Кузнецов С. В. Нравственность и религ иозность в хозяйственной деятельности русского крестьянства // Православная жизнь русских крестьян XIX—XX вв.еков. С. 168−192- Листова Т. А. Народный православный обряд создания семьи // Там же. С. 7−35- Тульцева Л. А. Божий мир православного крестьянина // Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.). С. 294−305.

149 Ramer S. Traditional Healers and Peasant Culture in Rissian, 1861−1917 // Kingston — Mann E., Mixter, T (eds). Op. cit. Pp 207−233.

150 См.: Бондаренко В. Поверья крестьян Тамбовской губернии //Живая старина. 1890. Вып. 2. С. 115−121- Ушаков. Д. Н. Материалы по народным верованиям великорусов // Этнографическое обозрение. 1896. № 2−3. массовой религиозной жизни. Формы сельскохозяйственной обрядности и аграрной магии были описаны в работе В.Я. Проппа151. Известный этнограф Д. К. Зеленин не только дал блестящие комментарии к материалам архива Русского географического общества (РГО), но и на их основе написал ряд работ, посвященных сельскому суеверию152. Обширный фактический материал для изучения бытового суеверия представлен в трудах А. Н. Афанасьева, C.B. Максимова153. Из работ последних лет следует отметить книгу В.И. Дынина154 и энциклопедию русских суеверий, составленную М. Власовой155.

Специальных работ, посвященных проблеме пьянства в крестьянской среде, до начала XX в. практически не было, за исключением статей в медицинских изданиях. Сезонность употребления спиртного и зависимость его от урожаев была установлена в работе С.А. Первушина156. И. Х. Озеров составил статистические данные о душевом потреблении алкоголя в городе и деревне. Он пришел.

1 S7 к выводу, что чем меньше было у крестьян земли, тем больше они пили. Д. Н. Воронов на основе многолетних наблюдений утверждал, что сельское пьянство было обусловлено обрядовыми мотивами и общественными обычаями. Современные исследователи касались этой проблемы в связи с характеристикой общинных порядков159, сельского правосудия160, трезвенного движения161, вве.

162 дения «сухого» закона. В статьях С. А. Павлюченкова, К. Б. Литвака выясня.

151 См.: Пропп В. Я. Русские аграрные праздники. Опыт историко-зтнографического исследования. М., 2000.

152 См.: Зеленин Д. К. Очерки русской мифологии. Пг., 1916.

153 См.: Афанасьев. А. Н. Поэтические воззрения славян на природу. В 3-х т. М., 1995; Максимов C.B. Крестная сила, нечистая сила, неведомая сила. Кемерово, 1991.

154 См.: Дынин В. И. Когда расцветает папортник. Народные верования и обряды южно-русского крестьянства XIX — XX веков. Воронеж, 1999.

155 См.: Воронина М. Русские суеверия: Энциклопедический словарь. СПб., 1998.

156 См.: Первушин С. А. Влияние урожаев в связи с другими экономическими факторами на потребление спиртных напитков в России. М., 1909.

157 Озеров И. Х. Алкоголизм и борьба с ним. Вып. VII. М., 1914. С. 76.

158 Воронов Д. Н. Алкоголизм в городе и деревне в связи с бытом населения. Обследование потребления вина в Пензенской губернии в 1912 г. Пенза, 1913. С. 75.

159 Вронский О. Г. Указ соч. С. 48−49.

160 Шатковская T.B. Указ. соч. С. 60, 158, 172, 191.

161 Зырянов П. Н. Крестьянская община. С. 237−241.

162 Мак-Ки А. Сухой закон в годы первой мировой войны: причины, концепция и последствия введения сухого закона в России. 1914;1917 гг. // Россия и первая мировая война. Мат-лы международ, науч. кол-ма. СПб., 1999. С. 146−159. ется роль алкоголя в революционной и послеоктябрьской деревне163. Интересные наблюдения по существу вопроса приведены в книге И.Р. Такала164.

Завершая историографический обзор, следует отметить, что в большей мере в исторической литературе изучены вопросы хозяйственной деятельности крестьянства, общественно-политической активности деревни, семейно-брачных отношений. Проблемы крестьянского менталитета, общественного сознания, правовых воззрений жителей села требуют своего дальнейшего исследования.

Цель и задачи исследования

Цель настоящей работы состоит в том, чтобы выяснить содержание крестьянской повседневности конца XIX — начала XX в., место и роль в ней сельских традиций. Для достижения поставленной цели осуществлена попытка решить ряд конкретных исследовательских задач:

— выявить традиции хозяйственного уклада деревни, проанализировать влияние на сельскую повседневность аграрной реформы и процесса модернизации;

— определить содержание и функции крестьянского самоуправления, показать обыденное восприятие власти жителями села, рассмотреть формы крестьянского протеста;

— изучить особенности правовых воззрений селян и роль обычного права в жизни деревни, установить виды и принципы крестьянского правосудия;

— исследовать устои крестьянской семьи и их эволюцию, охарактеризовать положение женщины в семейном быту, выяснить значение православия в повседневной жизни села.

— выяснить содержание крестьянской духовности и значение православия в повседневной жизни села, раскрыть природу деревенских суеверий и обрядов.

Методология. Методологическую основу диссертации составил цивилиза-ционный подход, определяющий изучаемый период как этап перехода от аграрного общества к индустриальному. Он предполагает выявление субъектив.

163 См.: Павлюченков С. А. Веселие Руси: революция и самогон // Революция и человек: быт, нравы, поведение, мораль. М., 1997; Литвак К. Б. Самогоноварение и потребление алкоголя в деревне 1920;х гг. // Отечественная история 1992. № 4.

164 См.: Такала И. Р. «Веселие Руси»: История алкогольной проблемы в России. СПб., 2002. но-человеческих факторов в истории, определение типичных черт крестьянского сообщества, сложившихся исторически. Этот подход дает возможность установить специфику традиций повседневной жизни сельского населения на основе совокупности всех социокультурных факторов.

Антропологический подход, используемый автором, позволил учесть многообразие исторического опыта русской деревни, выяснить психологические особенности крестьянской культуры, установить роль в социальной жизни села таких элементов, как образы, символы, верования, ритуалы и т. п.

Решение поставленных в работе задач обусловило применение полидисциплинарного синтеза культурной антропологии. Это позволило исследовать крестьянина как носителя традиций во всех его жизненных проявлениях. Результатом такого синтеза является «инкорпорация повседневной жизни в бурные воды исторического процесса"165.

С целью комплексного изучения традиций сельской повседневности в работе были применены общенаучные принципы диалектики, системного и структурного анализа, историзма и объективности. На их основе сформулирована проблема исследования и осуществлена классификация исторических фактов. Сочетание микрои макро — исторических подходов позволило определить основные тенденции в эволюции сельских традиций в период модернизации.

В жизни крестьянина большее место, чем это было принято считать ранее, занимали межличностные отношения, взаимоотношения полов, вопросы воспитания и обучения детей, материального благополучия, досуга и т. п. Пролить свет на эти и другие проблемы стало возможным благодаря учету особенностей крестьянской психологии и социальной мотивации жителей села. Через постижение смысла жизненных стереотипов крестьянства возможен выход на уровень повседневной ментальное&trade-. В крестьянской ментальности отразились социальные процессы и духовная жизнь деревни. Следовательно, через познание.

165 Подробнее см.: Репина Л. И. Смена познавательной ориентации и метаморфозы социальной истории (Часть II) // Социальная история. Ежегодник. 1998/99. М.: РОССПЭН, 1999. С. 7 — 38. ее можно понять, как складывались и изменялись общности сельского мира, и таким образом приблизиться к постижению логики исторического процесса.

Предваряя содержания основной части работы, необходимо сказать о понятийном аппарате. В анализе исследуемой темы использованы термины и понятия, сложившиеся в исторической науке. Основу изучения истории повседневности заложили исследования представителей французской школы «Анналов"166. Применение микро-истории в научном осмыслении структур повседневности было характерно для немецкой школы социальной истории167. Свой вклад в теоретическую разработку проблемы внесли американские ученые, сто.

168 ронники новой культурной истории. В последнее десятилетие проблемами методологии истории повседневности активно занимаются и отечественные специалисты169.

Термин «традиция» понимается как система социально значимых стереоти.

1 7II пов группового опыта. Сущностной характеристикой является ее устойчивость. Это универсальное свойство независимо от содержания традиции и границ ее распространения. Новации, возникшие вне культурной традиции, но, будучи усвоенными и адаптированными ею, существенно изменяли ее форму и содержание. Включение новаций, детерминированных происходящими в обществе культурными, экономическими и социальными процессами в традиции сельской повседневности, происходило, вопервых, стихийно, во — вторых, в результате целенаправленных действий. Такие действия по изменению традиции трактуются как реформы. В крестьянском сообществе реформы как система инноваций, пытающихся изменить сложившийся исторический порядок, сталкивались с консервативной системой ценностей, вызывающей соответст.

166 См.: Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. В 3-х т. Т. 1. Структуры повседневности. М. 1991; Февр Л. Бои за историю. М., 1991 и др.

167 См.: The Ilistory of Everyday Life. Reconstructing Historical Experiences and Ways of Life / Ed. by A. Ludtke. Princeton. 1995.

168 Подробнее см.: Людтке A. Что такое история повседневности. Ее перспективы и достижения в Германии // Социальная история. Ежегодник. 1998/99. М.: РОССПЭН, 1999. С. 90.

169 См.: Одиссей. Человек в истории. М., 1995, 1996; Историческая антропология: место в социальных науках, источники и методы интерпретации. М., 1998; Проблемы повседневности в истории: образ жизни, сознание, методология изучения. Ставрополь, 2001.

170 См.: Маркарян Э. С. Узловые проблемы теории культурной традиции // Советская этнография. 1981. № 2. вующее противодействие. Это нельзя рассматривать однозначно как негативный процесс, который тормозит общественный прогресс, поскольку инновации могут представлять собой угрозу существования сообществу, повышая уровень социальной энтропии.

С философско-антропологической трактовкой традиции связано определение человеческого существования как некой константы жизненного опыта, являющейся фундаментальной онтологической предпосылкой всякого социального действия, всякой истории171. Экзистенциализм позволяет трактовать первичный опыт повседневности как основу, формирующую отношение человека (крестьянина) к миру. Именно традиция фиксирует этот первичный опыт повседневности, определяя фундаментальные структуры крестьянской личности. Избранная философская трактовка подводит к пониманию локальности крестьянского социума как традиции — уклада, образа жизни или жизненного мира.

Повседневность как сфера жизненного опыта являлась особой формой восприятия и осмысления мира, возникшей на основе трудовой деятельности. Именно ей принадлежала ведущая роль в конструировании реальности повседневной жизни крестьян. Основной функцией сельской повседневности выступало жизнеобеспечение крестьянской семьи.

Крестьянская повседневность не была связана с преобразовательной активностью, а ориентировалась на адаптацию и приспособление. В основе повседневной деятельности крестьянина лежала традиция, а не новация, что в свою очередь, определяло подозрительное отношение к проявлениям индивидуальности и творческой активности. Крестьянин как носитель обыденного сознания, готов был мириться с тяготами жизни, если они являлись порождением привычного мира, удовлетворяясь тем, что так он устроен. Любое новшество должно было соответствовать принципу наглядности и не быть слишком удаленным во времени и пространстве.

171 См.: Неретина С., Огурцов А. Время культуры. СПб. 2000.

В сельской повседневности преобладали чувственные, эмоциональные и иррациональные начала. Для обыденности сельского мира были характерны жизненные стандарты и поведенческие стереотипы. Это делало содержание деревенских будней ожидаемым и предсказуемым.

Традиция крестьянского бытия характеризовалась стремлением, прежде всего, к духовным, а точнее, православным ценностям, которые, по мнению Г. П. Федотова, являлись определяющими в народном характере. Содержание такого подхода, разделяемого и автором настоящего исследования, выразил русский философ И. А. Ильин. Он утверждал: «Все бытие и вся история народа осмысливаются как самостоятельное и своеобразное служение Богу: приятие даров I.

Святого Духа и введение их в национальную культуру". Православная система ценностей в конечном итоге и обусловила возникновение и развитие общинно-уравнительного земледелия, при котором община предоставляла своим членам равные возможности для стяжания материальных и духовных благ.

Ведя разговор о методологическом инструментарии, необходимо остановиться на таком использованном понятии как менталитет (ментальность). Основой менталитета, на наш взгляд, следует считать «обыденное сознание», представляющее собой продукт жизненного опыта человека и в то же время фундамент его повседневной деятельности. Специфика крестьянского бытия (природно-климатический фактор, экстенсивный характер производства, социальный статус и т. д.) обусловила архетип выживания. Исторически сложившейся формой такого выживания являлась община, и репродуцированные ею традиционные установки (солидарность, равный доступ к земле, приоритет коллективного и т. п.).

Изменения в менталитете происходили в переломные эпохи, когда резко ломался весь строй жизни, переделывался веками составляющий ее уклад, а жизнь начинала идти по новым путям173. Таким этапом для российского кресть.

172 Ильин И. А. Собрание сочинений. Т. I, М., 1993, С. 328.

173 Пушкарев Л. Н. Менталитет и политическая история России // Менталитет и политическая развитие России. Тез. и док. науч. конф. М., 1996. С. 3. янства стал изучаемый период, основным содержанием которого стал процесс модернизации. Модернизация в России носила заимствованный характер и, по определению A.C. Ахиезера, была модернизацией «вдогонку». Ей не предшествовали внутренние ценностные ментальные изменения основной массы крестьянства, которые позволили бы воспринимать преобразования как необходимые и полезные. Напротив, многовековые архетипы выживания продолжали доминировать и определили сохранение традиционных общинных ценностей.

Источниковая база исследования.

Основу настоящей работы составил архивный материал, извлеченный из фондов центральных и местных архивов. Часть использованных документов введена в научный оборот впервые. Сложность сбора фактического материала была обусловлена спецификой рассматриваемой проблемы. Документы, отражающие (прямо, а чаще косвенно) состояние сельской повседневности рассредоточены в фондах различных ведомств и учреждений. Мало, что вполне закономерно, свидетельств, исходящих непосредственно от самих крестьян. Это приговоры сельских сходов, решения волостных судов, крестьянские письма, мемуары сельских жителей. В работе была использована информация, исходящая от представителей сельской интеллигенции, являвшихся активными участниками обследований деревни, проводимых научными обществами (Русского географического общества, Вольного экономического общества, Общество любителей естествознания, антропологии и этнографии). Архивы этих обществ содержат ценный материал, отражающий хозяйственный уклад села, состояние общинных традиций, правовые воззрения крестьян, культуру и быт жителей.

174 деревни .

Богатый материал (более 2 тыс. документов) находится в фонде Этнографи.

175 ческого бюро кн. В. Н. Тенишева Российского этнографического музея. До.

174 Архив русского географического общества (АРГО), Архив Института этнологии и антропологии АН РФ (коллекция ОЛЕАЭ).

171 Архив Российского этнографического музея (АРЭМ). Ф. 7. Оп. 2. кументы тенишевского фонда на сегодняшний день ещё недостаточно востребованы и изучены специалистами по отечественной истории. Корреспонденции (учителей, священников, землевладельцев, редко крестьян), присланные в качестве ответов на вопросы программы этнографического исследования, содержат информацию о различных сторонах сельской повседневности конца XIX в.

Большая часть изученных документов характеризует крестьянское самоуправление и социальные отношения русской деревни. К ним органически примыкает информация, раскрывающая хозяйственную деятельность крестьян. Эти два раздела совокупно составляют около половины всех материалов. Около трети документов так или иначе связаны с элементами духовной культуры села.

Немного в материалах фонда информации об обычном праве. Это связано с тем, что соответствующий раздел программы В. Н. Тенишева содержал специфические вопросы, на которые было трудно ответить корреспондентам, не разбиравшимся в юридических тонкостях. Другая причина заключалась в позиции губернских властей. Так в фондах РГАИ, нами обнаружена переписка губернаторов с министром внутренних дел по вопросу сбора этнографических сведе.

176 ний о крестьянах Центральной России. Из нее следует, что в ряде губерний местные власти воспретили сотрудникам Этнографического бюро снимать копии с приговоров волостных судов и производить опросы местных жителей о состоянии сельского правосудия. В качестве мотива указывалось, что это может вызвать нежелательные толки среди населения и представления о возможности.

177 пересмотра вступивших в силу судебных решений. Поэтому исследовательской удачей стало выявление в фонде В. Н. Тенишева копий решений Ильин.

178 ского волостного суда Волховского уезда Орловской губернии за 1896 г." ° В совокупности с материалами волостных судов уездов Тамбовской губернии, обнаруженных в фондах ГАТО, они дали необходимую репрезентативность. Анализ конкретных судебных дел позволил установить причины внутридере.

176 См.: Ф. 1291. Оп. 42. Д. 33.

177 Там же. Л. 2об.

178АРЭМ.Ф. 7.0п.2. Д. 1074. венских конфликтов, выяснить аргументацию тяжущихся сторон, определить особенности сельского судопроизводства и роль правовых обычаев в принятии решений.

По исследуемому региону в фонде кн. В. Н. Тенишева наиболее широко представлены сведения по Орловской губернии, в значительно меньшей мерепо Тамбовской и Курской губерниям, и совсем немного письменных источников по Воронежской губернии. Особый интерес для исследователей представляет та часть сообщений, которая содержит характеристику взаимоотношений в сельском быту, поведения в семье, интимной жизни крестьян. Наполнить настоящее исследование живым содержанием позволили содержащиеся в документах бытовые зарисовки, деревенские происшествия, эпизоды повседневности, семейные сцены и т. п. Приводимые в документах диалоги жителей села, содержание деревенских слухов, крестьянские суждения дали представления об особенностях крестьянской психологии, сельского менталитета.

Методика сбора информации и ее систематизация стали добротной основой для сопоставительного анализа, выяснения тенденций и обобщения событий крестьянской повседневности. Так, в ходе работы над материалом было установлена социальная принадлежность большинства информаторов, а также расположение населенных пунктов, являвшихся местом сбора сведений. Однако следует отметить, что характер исследования и формулировка ряда вопросов нацеливали добровольных корреспондентов на поиск в окружающей их сельской действительности проявлений крестьянской архаики. В исследуемых источниках содержится информация, которая свидетельствовала как о стабильности, так и об изменениях общинного уклада. Проведенный контент-анализ позволил установить, какая из тенденций преобладала в регионе. Данный корпус источников отличается достаточно высоким уровнем достоверности, что было установлено перепроверкой с использованием статистических данных.

Содержание различных аспектов повседневной жизни русской деревни (трудовая деятельность, общественный уклад, правовые отношения, семейный быт и др.) было установлено посредством использования материалов фондов центральных архивов179.

Из фонда Земского отдела МВД извлечены документы, характеризующие деятельность земских начальников, выборных лиц сельского и волостного правлений, раскрывающие состояние земельных отношений (аренда, покупка, наследование) и форм землепользования, содержащие сведения о состояние сельской преступности и движения дел в волостных судах. Материалы данного фонда относятся к массовым источникам. Единообразная форма отчетности, начиная с волостного уровня, позволила установить закономерности и особенности хозяйственного развития крестьянских хозяйств региона. Данные инспекторских ревизий раскрывают объективную картину состояния сельского самоуправления и действий должностных лиц. Анализ крестьянских жалоб и ходатайств уполномоченных сельских обществ, периода 1890−1910;х гг. дал возможность установить суть коллизий, возникавших в поземельных отношениях русской деревни.

Состояние земледелия и агротехники, сведения о плодородии почв, приемах обработки полей и урожаях отложились в материалах Особого совещания о.

181 нуждах сельскохозяйственной промышленности. Информационно насыщены материалы, подготовленные к заседаниям совещания. Помимо трудов местных комитетов, они содержат доклады и аналитические записки, раскрывающие содержание различных сторон крестьянской повседневности. Дополнительные сведения о земельных отношениях в деревне Центрального Черноземья почерпнуты из фондов департамента земледелия182, Отдела сельской экономики и 1 сельскохозяйственной статистики. Ход реформы и отношение крестьян региона к землеустройству нашли свое отражение в материалах комитета по зем.

179 Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), Российский государственный исторический архив (РГИА), Российский государственный архив экономики (РГАЭ), Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ).

180 РГИА. Ф. 1291.

181 РГИА. Ф. 1233.

182 Там же. Ф. 398.

181 Там же. Ф. 395. леустроительным делам184. Статистические сведения, содержащиеся в отчетах комитета, были сопоставлены с материалами губернских землеустроительных комитетов региона, что подтвердило их достоверность.

Содержание земельных исков крестьян и порядок разрешения земельных споров позволили установить документы Н-го (крестьянского) департамента.

Сената. Крестьянские жалобы на действия должностных лиц, решения губернских по крестьянских делам присутствий содержат конкретные примеры столкновения интересов общинников в вопросах землепользования, налогообложения и пр. Источниковедческий анализ данного вида документов позволил выявить наиболее типичные проблемы повседневной трудовой деятельности крестьянства.

Причины внутриобщинных конфликтов, недовольства действиями выборных лиц, факты сопротивления властям были установлены на основе содержа.

186 ния документов министерства юстиции. Исследованные дела позволили уточнить характер взаимоотношений крестьян с властными структурами и мотивы противоправных действий жителей села.

Отчеты правящих архиереев исследуемых губерний в Синод дали ценную информацию о духовно-нравственном состоянии русского села, уровне религи.

187 озности крестьянства, изменениях в общественном и семейном быту. В них содержатся примеры истинного народного благочестия, вместе с тем не замалчиваются пороки деревенской жизни. Расширить источниковую базу исследования удалось за счет привлечения рапортов благочинных округов, содержащихся в материалах духовных консисторий епархий региона188. В них обнаружены наблюдения приходских священников о влиянии на сельскую повседневность отхожих промыслов, войны, революционных событий, городской культуры и т. п. Не ускользали от взгляда сельского духовенства и те перемены, кото.

184 Там же Ф. 408.

185 Там же. Ф. 1344.

186 Там же. Ф. 1405.

187 Там же. Ф. 796.

188 Государственный архив Тамбовской области (ГАТО). Ф. 181. рые происходили в семейном укладе, общинных устоях, сельских традициях. Дополнительные сведения о сельской повседневности были почерпнуты из материалов «Епархиальных ведомостей», регулярно издаваемых в каждой губернии исследуемого региона.

Большой интерес представляют фонды личного происхождения, в которых отложилась ценная информация по интересующей нас проблеме. Так, в фонде Ф. Калачова обнаружена рукопись исследования Е. Т. Соловьева о правовых обычаях крестьянского населения189. В ней раскрываются содержание имущественных сделок и договорных обязательств жителей села, а также особенности крестьянской оценки различных видов уголовных преступлений. Состояние волостного судопроизводства и оценка деятельности земских начальников приведены в отчете A.B. Кривошеина о результатах его инспекционной поездки (1894−1895 гг.) по губерниям Центральной России190. В этом документе для служебного пользования содержится достоверная информация об уровне сельского судопроизводства и степени эффективности системы крестьянской опеки. Сведения о состоянии органов крестьянского самоуправления, характеристика деятельности сельских старост и волостных старшин, земских начальников и чинов сельской полиции отложились в личных фондах министров внутренних дел В.К. Плеве191, Н.П. Игнатьева192.

К этой группе архивных документов примыкают и материалы личных архивов, хранящиеся в отделе рукописей Российской государственной библиотеки. Здесь нами обнаружены ранее не востребованные документы. В частности в фонде Воронцовых-Дашковых193 это записка сенатора H.A. Хвостова о волостных судах, а в фонде К.П. Победоносцева194 приговор крестьян Моршанского уезда на имя императора Александра III.

189 См.: РГИА. Ф. 950. Оп. 1. Д. 272, 273.

190 Там же. Ф. 1571.

191 ГАРФ. Ф. 586.

192 Там же. Ф. 730.

193 ОР РГБ. Ф. 58/11.

194 Там же. Ф. 230.

В настоящей работе достаточно широко использованы архивные документы, раскрывающие различные формы социальной активности крестьянского населения региона. В фонде департамента полиции МВД195 исследован значительный массив дел, содержащих сведения об аграрных беспорядках. Посредством обработки этих материалов удалось установить географию, масштабы, формы и методы крестьянского движения. Донесения губернаторов и губернских жандармских управлений, рапорты уездных исправников содержат обширный материал, позволивший проанализировать повседневные приемы крестьянского сопротивления, механизм сельских бунтов и роль в них общины, а также выяснить мотивы участия деревенских жителей в противоправных действиях.

Материалы фонда уголовного отдела министерства юстиции196 содержат дела об оскорблении крестьянами императора. Они были использованы в исследовании вопроса отношения жителей села к верховной власти. Изучения представительной выборки дел такого рода за период 1880—1910;х гг. и сопоставление их с материалами губернских архивов дало возможность установить место и обстоятельства совершения такого рода преступлений, характер высказываний в адрес августейшей особы и, таким образом, исследовать механизм десакрализации императорской власти.

Для выяснения состояния сельских традиций после ликвидации самодержа.

197 вия были привлечены фонды учреждений Временного правительства, а также советских органов власти, в частности НКВД198 и наркомата юстиции199. Изменения в формах землепользования, общественном устройстве, культуре и быту в первые годы советской власти выявлены на основе материалов фонда редакции «Крестьянской газеты», находящегося в Российском государственном ар-200 хиве экономики .

195 ГАРФ. Ф. 102.

196 Там же. Ф. 124.

197 Там же. Ф. 1791, 1796, 1797.

198 Там же. Ф. 393.

199 Там же. Ф. А.-353.

200 РГАЭ. Ф. 396.

Из фондов региональных архивов извлечены сведения о социальной активности жителей центрально-черноземной деревни, данные земской статистики, отражающие экономическое положение крестьянских хозяйств и демографические процессы в селе. Исследованы документы канцелярий губернаторов201, губернских жандармских управлений и по крестьянским делам присутствий. Роль обычного права в сельском судопроизводстве и его значение в обыденной жизни деревни выяснялась на основе изучения фондов волостных судов Тамбовской губернии204. Материалы фондов участковых земских начальников Тамбовской губернии205 дали возможность рассмотреть содержание гражданских и уголовных дел, познакомиться с крестьянскими жалобами на приговоры сельских обществ, выяснить взаимоотношения жителей села, складывающиеся в их повседневной практике.

Содержательным источником для данного исследования стали приговоры и наказы сельских и волостных обществ. Первоисточники содержат информацию о повседневных нуждах и интересах крестьян, об отношении жителей деревни к власти, формах социальной защиты однообщественников, обыденных заботах сельских семей.

Следующая группа источников — это официальные документы. Это, прежде.

206 всего, законодательство о крестьянах периода 1881−1917 гг. В написании работы были использованы труды правительственных (сенатских) комиссий207, обследовавших различные стороны жизни российской деревни, опубликованные материалы особых совещаний208, отчеты по результатам ревизий губерний.

201 Государственный архив Воронежской области (ГАВО). Ф. 6- ГА ТО. Ф. 4.

202 ГАВО. Ф. 1- ГА ТО. Ф. 272.

203 ГАВО. Ф. 26- ГАТО. Ф. 26.

204 ГАТО. Ф. 231, 232, 327, 330, 331, 334, 788.

205 Там же. Ф. 215−219, 262−269, 706, 707.

206 Российское законодательство X — XX веков. — М., 1989. — Т. 7.

207 Труды комиссии по преобразованию волостных судов (словесные опросы крестьян, письменные отзывы различных мест и лиц и решения волостных судов, съездов мировых посредников и губернских по делам присутствий). Т. 1 -9. СПб., 1873 — 1874.

208 Воронежская губерния. Труды местных комитетов о нуждах сельскохозяйственной промышленности. Т. IX. СПб., 1903. Курская губерния. Труды местных комитетов о нуждах сельскохозяйственной промышленности. -СПб., 1903 и др.

Центрального Черноземья209, своды и сборники по крестьянскому вопросу210. Полезным стало обращение к материалам губернских совещаний, журналам губернских и уездных земских собраний, на которых с завидным постоянством обсуждались проблемы устройства крестьянского быта. Ежегодные отчеты губернаторов черноземных губерний, а в большей мере материалы к ним отражали перемены, происходившие в повседневной жизни крестьян региона. Аналитический характер этих документов позволил не только выявить традиций в области крестьянского производства, общественной жизни и деревенского быта, но и определить преобладающие в сельской среде новаторские тенденции, установив масштабы и динамику их распространения.

В анализе хозяйственной деятельности крестьян и традиций сельского быта источниковую базу составили данные земской статистики. Этот тип источников достаточно широко и полно представлен в центральных и местных архивах211. Изучение демографической ситуации, уровня сельской преступности, нравственного облика деревни стало возможным благодаря привлечению материалов.

212 213 текущей губернской статистики. Статистические сборники, издаваемые губернскими учреждениями и земствами центрально-черноземных губерний в период 1880—1910 гг., содержат ценный фактический материал, характеризующий различные стороны крестьянской повседневности. Сопоставимые данные, содержащиеся в них, дали возможность установить динамику и выяснить тенденции в хозяйственном, социальном и культурном развитии русского села.

Состояние традиций семейного уклада были исследованы посредством привлечения результатов земских обследований крестьянских хозяйств214. В решении исследовательских задач многое дали результаты «подворных исследований», когда статистик переходил из двора во двор и один на один опрашивал хозяев. Дополненный поселенным опросом данный метод статистических ис.

209 Мордвинов A.C. Экономическое положение крестьян Воронежской и Тамбовской губерний. Ь.М. Б.Г.

210 Тютрюмов И. М. Общее положение о крестьянах. Петроград, 1915.

2,1 РГИА. Ф. 1290- ГАТО. Ф. 63.

212 Обзор Воронежской губернии за 1895. 1906 гг. Воронеж, 1896 — 1906. Обзор Курской губернии за 1887. 1901 гг. Курск, 1888- 1902. и др.

2П Сборник статистических сведений по Тамбовской губернии. Т. 2, 3,4, 16, 19. Тамбов, 1881 — 1894. и др.

214 Свавицкие 3.H. и H.A. Земские подворные переписи 1880 — 1913. Поуездные итоги. — М.: ЦСУ СССР, 1926. следований представляет достаточно надежные сведения об имущественном положении крестьянского двора и бюджете сельской семьи.

Историческая реконструкция семейной повседневности и выяснение роли в ней сельских традиций была осуществлена за счет привлечения материалов моЛ I с нографических описаний крестьянских хозяйств. Научное значение этого метода статистики верно выразил Ф. Щербина, перу которого принадлежит объемное исследование «Крестьянские бюджеты» (Воронеж, 1900), выполненное по результатам обследования 230 крестьянских хозяйств Воронежской губернии. «Наибольший интерес, — говорил Ф. Щербина, — возбуждается общим освещением каждого хозяйства с помощью учета важнейших признаков. Простые, обыденные явления, частью интересующие сами по себе, а частью успевшие намозолить внимание крестьян своей будничною прозаичностью, получают в сопоставлении опытного статистика особое освещение, выражая собой не.

216 что цельное, законченное и глубоко интересное". Данные крестьянских бюджетов позволили определить имущественное положение сельских семей, а также факторы, определяющие их социальный статус.

В ходе работы над темой исследования были востребованы опубликованные архивные документы. Для характеристики традиций аграрного движения автор

217 218 использовал сборники и хроники как центральных, так и местных изданий. Слабость опубликованных источников заключается в стремлении составителей подчеркнуть организованный характер крестьянского движения, его политическую направленность.

Хорошим подспорьем в изучении проблемы стали материалы периодической печати. В «толстых» общественно-политических и литературно-художественных журналах конца XIX в. практически постоянно появлялись статьи, очерки, исследования, обзоры, воспоминания, отражающие современ.

215 Крестьянское хозяйство в России. Т. 1−3. Пг. 1915. Краткие сведения о некоторых русских хозяйствах. Выи. I. СПб., 1900.

216 Щербина Ф. А. Крестьянские бюджеты. Воронеж, 1900. С. 173.

217 Крестьянское движение в России в 1881 — 1889 гг. М, 1960; Крестьянское движение в России в 1890 — 1900 гг. М., 1959; Крестьянское движение в России в 1901 — 1904 гг. М., 1998.

218 Крестьянское движение 1905 — 1907 гг. в Тамбовской губернии: Сб. док. Тамбов, 1957; Крестьянское движение в Воронежской губернии (1864 — 1904 гг.): Сб. док. Воронеж, 1964. ное состояние русской деревни. Вопросы обычного права, традиций и обычаев деревни, сельских суеверий нашли отражение в публикациях журналов: «Этнографическое обозрение», «Живая старина», «Русская старина». Атмосферу сельских будней помогли ощутить корреспонденции из деревни в «Губернские ведомости». Эпизоды крестьянского быта, извлеченные из публикаций местной периодики, стали хорошим иллюстративным материалом в изложении проблем крестьянской повседневности и сельских традиций.

Опубликованные воспоминания сельских старожилов, крестьянские ме.

220 1 «221 муары, материалы полевых этнографических экспедиции дали возможность не только услышать «голос крестьянства» и почувствовать приметы ушедшей эпохи, но и восстановить повседневные отношения села вековой давности, определить степень сохранности жителями села традиций предыдущих поколений.

Проведенный источниковедческий анализ показал, что интересующие нас материалы разобщены в многочисленных архивных фондах. Крайне мало документов, происходящих из крестьянской среды. Документы органов власти в большей мере содержат косвенную информацию по данному вопросу. Сопоставление документов местных и центральных архивов в плане прохождения конкретного дела показывает, что в донесениях вышестоящим органам опускаются детали (подробности, свидетельства очевидцев и т. п.), представляющие интерес для исследователя истории повседневности.

219 Голоса крестьян: Сельская Россия XX века в крестьянских мемуарах. М., 1996.

220Столяров Ив. Записки русского крестьянина // Записки очевидца. Воспоминания, дневники, письма. М., 1989. С. 323−484.

221 Тамбовский областной краеведческий музей. Отдел фондов. Материалы полевой экспедиции 1993 г.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Русская деревня до начала XX в. оставалась носителем традиционной культуры. Производство было аграрным, социальная структуракрестьянской, регулирование отношений — обычно-правовым. Основу духовной жизни села составляло православие. Ревностное соблюдение традиций, настороженное отношение к новому отвечали потребностям самосохранения и воспроизводства традиционной системы отношений.

Земледельческий труд имел глубокую этическую основу, которая выражалась в значимости для крестьянина самого производственного процесса. Трудовая повседневность составляла основу жизнедеятельности русского крестьянства. Традиции земледельческой культуры являлись результатом многовекового опыта взаимодействия крестьянина с окружающей средой, приспособления пахаря к погодным условиям и качеству почв. Выбор возделываемых культур зависел от природно-климатических условий и хозяйственных потребностей крестьянского двора. Увеличение производства технических культур было следствием рыночной конъюнктуры, ставшей важным фактором развития крестьянского производства. Рост доходности крестьянского производства достигался посредством адаптации традиционных основ земледелия к новым условиям хозяйствования.

Используемые крестьянами орудия труда и приемы обработки земли позволяли придерживаться наиболее оптимальной модели хозяйственного поведения, возможной в условиях экстенсивного производства. Общинная система землепользования диктовала жесткие требования в севообороте и сроках проведения агротехнических работ, в то же время не регламентировала повседневную трудовую практику крестьян. Она являлась сферой приложения производственных усилий хозяйствующей семьи.

Объективные условия хозяйствования (истощение почв, увеличение доли пашни, ухудшение климатических условий и т. п.) в сочетании с аграрным перенаселением закономерно вели к переменам в традициях крестьянского производства и землепользования. Рационализация крестьянского производства сдерживалась, но не исключалась вовсе системой общинного земледелия. Препятствием в интенсификации аграрного производства являлась бедность крестьянских хозяйств. Аренда земли носила в основном краткосрочный характер и не давала ожидаемого экономического эффекта, однако вполне соответствовала традициям крестьянского хозяйствования.

Столыпинская аграрная реформа являлась, по сути, попыткой модернизации традиционного хозяйственного уклада русского села. Кризис традиционного общества указывал на предел возможностей экстенсивного развития крестьянского хозяйства. Перемены в сельской повседневности были связаны с утверждением принципа частной собственности на землю и рационализацией аграрного производства. Условием последнего являлось землеустройство, которое успешно осуществлялось там, где община оказывала ему поддержку. Производственная маломощность крестьянских дворов вкупе с недостаточной финансовой поддержкой их со стороны государства объективно способствовали сохранению общинных порядков. Общину покинули преимущественно те, кто в своей обыденности не был с ней связан. Переход части крестьянских хозяйств от общинной собственности к личной не повлиял в целом на образ жизни русского села.

Мотивация трудовой деятельности крестьянства выражалась в обеспечении потребностей хозяйствующей семьи. Традиции повседневного труда земледельца были направлены на минимизацию производственного риска. Агротехнические новации рождались как на основе индивидуального опыта земледельцев, так и посредством заимствования образцов хозяйствования лучших помещичьих хозяйств. Преобразуя их в традицию, община создавала условия для их распространения.

Потребность крестьян в интенсификации своих хозяйств определила успех участковой агрономии. Своеобразной формой хозяйственной адаптации крестьянских дворов к рыночным условиям являлась сельская кооперация, прочно вошедшая в повседневную жизнь российской деревни начала XX в. Ее различные формы способствовали развитию товарно-денежных отношений в агарной сфере и огранивали произвол сельских ростовщиков. Действие рыночного механизма в повседневности села ограничивалось отрицательным отношением большинства жителей села к принципу частной собственности на землю.

Распределительный механизм земельный переделов, достигнув своего совершенства, в условиях аграрного перенаселения уже не мог реализовывать принцип равного доступа к земле. В обыденной жизни села роль социального компенсатора выполняли различные формы общинной взаимопомощи. Преодоление повседневных конфликтов в крестьянской среде достигалось путем принятия солидарных решений. Всякое давление на крестьянский «мир» извне неизменно вело к его консолидации.

Сельское самоуправление регулировало вопросы повседневной жизни деревни. Отношение крестьян к местной власти определялось ее действенностью. Личные качества и практические дела являлись для местных жителей главными критериями в оценке повседневной деятельности представителей власти как выборной, так и государственной. Система государственной опеки в лице земских начальников имела в целом позитивное значение. Совмещение участковым земским начальником административных и судебных функций было объективно оправдано и соответствовало общественным взглядам жителей села. Падение авторитета монаршей власти в глазах крестьян стало следствием нерешенности аграрного вопроса и несоответствия личности последнего императора традиционному образу «царя-батюшки».

Стремление к «мужицкой» справедливости выработало в русской деревне арсенал приемов повседневной борьбы крестьян за свои интересы. Постоянное посягательство на собственность помещика в форме браконьерства, вредительства, потрав и порубок осуществлялось индивидуально (или небольшими группами) при негласной поддержке общины. Открытый характер борьба приобретала, когда возникала угроза для существования самой общины. Отсутствие насилия со стороны власти воспринималось как свидетельство ее слабости.

Различные отношения, возникавшие в повседневной жизни русского села, регулировались нормами обычного права. Расхождение их с официальным законом в оценке преступлений было обусловлено спецификой общественного уклада села. Цель крестьянского правосудия состояла как в защите интересов общины в целом, так и в разрешении повседневных конфликтов между ее членами. Разбирательства носили преимущественно примирительный характер, что позволяло оперативно разрешать правовые коллизии и сохранять общинную солидарность.

Деятельность волостных судов способствовала сближению двух правовых культур: крестьянской и официальной. Рост числа крестьянских обращений в волостные суды, и в первую очередь с целью защиты чести и достоинства, свидетельствовал о развитии правовой культуры русского села. Обычное право русской деревни не оставалось неизменным и эволюционировало посредством утраты отдельных правовых норм, не отвечающих потребностям времени.

Процесс модернизации сопровождался разрушением традиционных устоев патриархальной семьи. Семейные разделы стали следствием роста мобильности сельского населения, развития рыночных отношений, влияния городской культуры, семейных неурядиц и кризиса патриархальной власти. Содержание семейной повседневности определялось существовавшей иерархией и половозрастным разделением труда. Воспитание детей в крестьянской семье заключалось в приобщении к православию, передаче социального опыта, выработке хозяйственных навыков, формировании поведенческих стереотипов.

Демографическое поведение русских крестьян определялось как требованиями православной веры, так и особенностями аграрного производства. Традиционной оставалась система сельского родовспоможения. Именно специфика женской повседневности определяла предпочтения сельских женщин услугам деревенских повитух перед акушерской помощью.

Условия крестьянского труда и быта вкупе с нормами церковного устава делали расторжение брака практически невозможным. По народным представлениям бремя супружеских отношений — это жизненный крест, и отказ от него являлся грехом. Падение нравов как следствие кризиса патриархального общества и секуляризации общественного сознания негативно отразились на институте сельского брака.

Повседневный рацион крестьянской семьи не отличался разнообразием. Питание являлось, пожалуй, одной из наиболее консервативных сфер семейного быта. Крестьяне строго придерживались пищевых ограничений в постные дни. Набор потребляемых продуктов в сельских семьях был примерно одинаковым. Объем домашней трапезы определялся имущественным положением семьи.

Под воздействием урбанизации менялось убранство крестьянской избы, все большее распространение в семейном обиходе получали покупные вещи, улучшалась санитарно-гигиеническая обстановка жилища. В крестьянском быту наряду с традиционным домотканым платьем все большее значение приобретает одежда фабричного производства.

Православие составляло основу крестьянского бытия, и сельская повседневность буквально пронизана содержанием христианской веры. Слабое знание крестьянами православной догматики, приверженность жителей села обрядовой стороне веры не противоречили способности к глубокому духовному познанию Божественного откровения. Многообразные проявления христианского милосердия жителей села в повседневной жизни убеждают в отнюдь не формальном характере крестьянской веры.