Язык и «общество потребления»

Язык и «общество потребления»

В рамках данной тематики можно говорить о трансформации языка, об его влиянии на сознание и образ мыслей людей, об его функциях в обществах нового типа и многом другом. Мне наиболее близка и интересна сфера механизмов воздействия языка на наше мышление, на наши привычки, мысли и даже чувства. Но поскольку такое явление как язык проникает во все сферы общества, все обозначенные мною темы, а также те, о которых я не упомянула, неизбежно будут перекликаться в данном эссе.

Прежде чем сузить столь обширную тему, ее необходимо расширить, как бы парадоксально это не прозвучало. В своём эссе я собираюсь опираться на самую знаменитую антиутопию XX века, в которой описывается общество потребления, доведенное до абсурда — «О, дивный новый мир» Олдоса Хаксли. Но наибольшую убедительность и яркость образы и примеры из этой книги обретают лишь в сравнении со своим антиподом — обществом идеи, которое обрело свою жизнь на страницах «1984» Джорджа Оруэлла.

Оруэлл прямо ставит вопрос о значении и роли языка в управлении человеческим сознанием. На страницах его книги встречается множество аббревиатур (ангсоц, новояз, речекряк и прочие). Автор аргументирует это следующим соображением: «невозможно сделать (и даже подумать) то, что нельзя выразить словами». Таким образом, аббревиатуры в мире, созданном Оруэллом, служили одной простой цели — сужению человеческого сознания. В конце книги автор приводит яркую иллюстрацию данного явления. Словосочетание «Коммунистический Интернационал» порождает в нашей голове множество образов и ассоциаций: герои-коммунисты на баррикадах, алые знамена, вожди народа, свобода, равенство, братство. Сокращение же «Коминтерн» не вызывает практически никаких движений мысли в нашем мозгу, никаких чувств в наших сердцах. Это просто некая организация, которая находится от нас невообразимо далеко и вершит наши судьбы.

язык общество потребление воздействие Так обстояло дело в вымышленном обществе идеи, где свобода и инакомыслие открыто подавлялись, а язык сделался чудовищным оружием сужения сознания в руках власть имущих. Но какую же роль уготовило языку якобы свободное общество потребления, готовое потакать всем прихотям и желаниям своих членов?

Прежде всего следует, на мой взгляд, в двух словах описать «дивный новый мир», сотворенный пером Олдоса Хаксли. Более точное определение, чем «общество потребления» для подобной социальной системы сложно подобрать. Вся экономика, культура, политика, духовная и даже глубоко личная жизнь членов этого общества строится исключительно на потреблении всевозможных благ. Люди, не желающие потреблять товары или услуги, предлагаемые системой, слывут чудаками и даже диссидентами. И язык снова стоит на страже существующего порядка.

Хаксли не говорит прямо о роли языка в обществе потребления, но об его главной функции не сложно догадаться. При помощи языка людям с пеленок внушается необходимый власти строй мысли, за пределы которого простому человеку вырваться фактически невозможно. При помощи простых однозначных формулировок детям четко указывается их будущее место в общественной системе и то, как они должны относиться к своему уделу.

Но еще более действенным средством сужения сознания, на мой взгляд, являются короткие рифмованные рекламные слоганы, которые преследуют человека на протяжении всей его жизни и становятся для него чем-то вроде непререкаемой народной мудрости. Цель этих слоганов — заставить человека потреблять товары и услуги даже тогда, когда он не испытывает в этом необходимости. Слоганы эти крайне просты, в них присутствуют рифма и ритм, что делает их необычайно въедливыми. Приведу пару примеров: «чем старое чинить — лучше новое купить», «рваное чинить — горькие слёзы лить» .

Всё бы это оставалось исключительно в сфере литературного интереса, если бы общество потребления, столь красочно описанное Хаксли, спустя 80 лет не стало обращаться в реальность. Многие ученые именуют мир, в котором мы живем, обществом потребления. Это наименование известно и многим обывателям, но вместе с тем мало кто представляет, что на самом деле кроется за этими словами.

Потребление. Но почему потребление, а не использование? Ведь и одежду, и продукты питания, и всевозможную технику мы должны именно использовать, а не потреблять. Мой ответ на этот вопрос таков: использование — это лишь процесс, целью которого является получение той или иной пользы, удовольствия. Потребление же это и процесс, и конечная цель. Ведь нельзя же сказать «Я потребляю зимние сапоги, чтобы не замерзнуть» или «Я потребляю новый мобильный телефон, чтобы общаться с близкими людьми». Здесь уместно вспомнить слова Оруэлла, приведенные мною выше. Не навязываем ли мы сами себе определенный образ жизни, именуя общество, в котором живем, обществом потребления?

Но вернемся к более специализированным средствам языкового воздействия на нас, потенциальных «потребителей» .

Рекламные слоганы, которыми испещрены стены и улицы нашего города, которые нескончаемым потоком льются с экрана телевизора и которыми переполнен Интернет, могут составить конкуренцию даже изобретательности правителей «дивного нового мира» Хаксли.

" Развлекаясь — покупай, покупая — поздравляй". Покупка, потребление (притом неважно чего) представляются в качестве синонима досуга.

" Любовь приходит и уходит, Фантастиш — это навсегда", «Путь к сердцу мужчины лежит через Фантастиш». Нивелируется значимость чувств человека в сравнении с потреблением.

Принцип тот же: простота, ритм и рифма. Либо же перефразирование крылатых выражений, что так же способствует прочному укоренению заданных установок в нашем сознании.

Подобного рода речевое воздействие преследует нас на каждом шагу изо дня в день, пропагандируя потребление во имя потребления, бесконечную погоню за очередными новинками.

Хотелось бы упомянуть еще один примечательный факт. В «дивном новом мире» Олдоса Хаксли слова «отец» и «мать» являются зазорными и оскорбительными. Когда я читала данную книгу, это обстоятельство показалось мне столь фантастическим и нереальным, что я посчитала его возможным лишь на страницах антиутопии. А сравнительно недавно в Европе вошел в силу закон, согласно которому слова «отец» и «мать» упраздняются, и во всех официальных документах следует использовать наименования «родитель № 1» и «родитель № 2». Уж не стоим ли мы на пороге «дивного нового мира», напророченного 80 лет назад знаменитым антиутопистом?

Язык теснейшим образом связан с нашим мышлением, их существование в отрыве друг от друга невозможно. Именно возникновение последнего сделало возможным появление первого, а вместе с тем, то, как мы говорим, напрямую влияет на то, как мы думаем.

С древнейших времен средства речевого воздействия были известны сильным мира сего и активно ими использовались для управления массами. Недаром риторика и ораторское искусство считались уделом аристократии и элиты. Но свою подлинную мощь средства речевого воздействия обрели с изобретением печатного, а позже и электронного слова.

Каких-то двадцать лет назад наша страна громогласно объявила о том, что тоталитарное общество идеи осталось для нее в прошлом. Но неужели мы отказались быть «энтузиастами» лишь для того, чтобы стать «потребителями»? Выбор остается за нами. Но важно помнить о том, что сформулирован он будет тем языком и теми словами, которые мы сумеем сохранить и создать.