Мильтон (1608—1674), один из величайших поэтов Англии, был в то же время
видным политическим писателем. Около двадцати лет своей жизни он посвятил
политической борьбе, и его политические памфлеты представляют собой один
из интереснейших памятников той бурной эпохи, которую Англия пережила в
XVII в.
Памфлеты Мильтона — верное отражение своего времени; в них живет душа
английской революции с ее неумолимой ненавистью к произволу, с ее
неодолимой жаждой свободы, с ее религиозным одушевлением. Но — более того
— в них живет, быть может, частица души революции вообще. Во всяком случае
те идеи, которые одушевляли Мильтона, еще не раз будут служить
впоследствии революционными лозунгами, еще не раз во имя их будут
принесены гекатомбы человеческих жизней, пролиты моря человеческой
крови!..
Мильтон борется в своих политических памфлетах против того же, против чего
боролся английский народ. Он борется против абсолютизма Стюартов, и на его
знамени написаны слова: «Во имя верховных прав народа, во имя народного
суверенитета".
Идея народного суверенитета обыкновенно самым тесным образом связывается
в нашем представлении с именем знаменитого автора Общественного договора.
Однако не Руссо был ее родоначальником. Да и сам Мильтон высказывает ее
не впервые. Эта идея коренится в давнем прошлом. Уже в средние века она
служила опорою борьбы против папских притязаний. В эпоху религиозных войн
так называемые «монархомахи"* основывали на ней свою теорию
тираноубийства. Во времена же Мильтона эта идея была общим достоянием всех
индепендентских сект. Мильтон был лишь одним из ее наиболее ярких и
последовательных представителей, и, подобно монархомахам, не
останавливался перед ее даже самыми крайними применениями.
«Люди по природе свободны. Свобода это — прирожденный нам дар Божий» —
таков в данном случае исходный пункт всех дальнейших рассуждений Мильтона.
«Человек родится свободным, но повсюду он в цепях» — так скажет
впоследствии Руссо, и мы могли бы, при желании, еще не раз отметить точки
соприкосновения между творцом Потерянного рая и автором Общественного
договора. «Предназначенные для того, чтобы властвовать над другими
творениями, а не для того, чтобы повиноваться самим", люди жили
первоначально, не зная над собой никаких властей, пока (из корня Адамова
грехопадения) не выросли между ними взаимные несправедливость и насилие".
«Тогда, видя, что подобная жизнь должна была привести всех к неминуемой
гибели, они решили объединиться и сообща обороняться против нарушителей
общего мира. Отсюда возникли селения, города и государства". «А так как
оказалось, что одного данного слова недостаточно, то люди пришли к
заключению о необходимости установить власть, которая бы воздерживала от
нарушений мира и общего права".
