Актуальность темы
исследования. В течение последних лет уголовное законодательство России непрерывно обновляется. Одной из наболевших проблем, обсуждаемых в теории уголовного права и имеющих важное практическое значение, является проблема ответственности за провокацию преступления. В теории уголовного права советского и постсоветского периода исследованию проблемы провокации преступления долгое время не уделялось должного внимания. Более того, получило широкое распространение мнение о том, что данная проблема для советского и российского уголовного права неактуальна. И лишь некоторые авторы1, затрагивая проблему провокации преступления, отождествляли ее с подстрекательством к совершению преступления, определяя как склонение лица к совершению преступления с целью последующей передачи его органам правосудия.
Вместе с тем, провокация и подстрекательство как форма соучастия не являются тождественными понятиями, и понятие «склонение другого лица к совершению преступления», определяющее институт подстрекательства в отечественном уголовном праве, не в состоянии отразить все многообразие форм провокации. Однако российское уголовное законодательство не содержит нормы, описывающей признаки провокации преступления и регламентирующей ее правовые последствия, что породило множество спорных вопросов, как в доктрине уголовного права, так и в правоприменительной практике. Включение же самостоятельной нормы о провокации преступления, например, в главу о соучастии позволило бы создать правовую основу борьбы с преступной провокацией и повысить эффективность правоприменительной практики. Вхождение предлагаемой нормы в структуру Общей части УК РФ, кроме того, сделает лишенными смысла дискус.
1 См.: Пионтковский А. А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. — М., 1961. — С. 574- Григорьев В. А. Соучастие в уголовном праве Российской Федерации. -Уфа, 1995. — С. 42- Иванов В. Д. Провокация или правомерная деятельность? // Уголовное право. — 2001. — № 3- Кириченко В. Ф. Взяточничество по советскому уголовному праву: Дис. д-раюрид. наук. -М., 1965. — С. 602. сии по вопросу о привлечении к уголовной ответственности провокатора, действующего из ложно понятых интересов службы, и спровоцированного на совершение преступления лица.
Действительно, в случае, например, подстрекательства к совершению того или иного преступления вряд ли у кого-либо возникнет мысль освободить от уголовной ответственности подстрекателя, действующего «из лучших побуждений», или склонившегося к совершению этого преступления исполнителя. Помимо этого, решится и проблема, связанная с осуществлением оперативно-розыскных действий в отношении лиц, обоснованно подозреваемых в совершении определенного круга преступлений.
В науке уголовного права до сих пор не выработано единых критериев для классификации не только такого малоизученного явления, как провокация, но и института соучастия, в рамках которого обычно рассматривается вышеуказанное явление.
Провоцировать можно на совершение фактически любого умышленного преступления, однако УК РФ предусматривает уголовную ответственность только за провокацию взятки либо коммерческого подкупа, что представляется нелогичным и свидетельствует о специфической или элитной группе потерпевших, о которых проявляется особая забота законодателя. Остались за сферой уголовно-правовой регламентации и требуют научного анализа такие виды провокационных действий, как провокация убийства, изнасилования, приобретения или сбыта наркотических средств либо психотропных веществ, провокации необходимой обороны, кражи, вымогательства и т. п. И в этих случаях возникает вопрос о правовой оценке провокаторской деятельности. Вместе с тем, определяющей причиной отсутствия правовых норм, позволяющих давать правильную оценку провокационным действиям, является нерешенность проблемы дефиниции, классификации и квалификации последних в доктрине уголовного права.
По-нашему убеждению, провокация может иметь и другие разновидности, одной из которых выступает провокация как обстоятельство, исключающее преступность деяния. Имеются в виду те случаи, когда провокация является единственным или более эффективным средством обнаружения преступного замысла, предотвращения более тяжких преступлений, раскрытия совершенных. И в большей степени это касается случаев возможно вынужденной провокации, к которой могут прибегать сотрудники правоохранительных органов или лица, сотрудничающие с ними на контрактной основе, внедряемые в преступную среду. Ведь, несмотря на достаточно подробную регламентацию оснований и порядка проведения таких оперативно-розыскных мероприятий, как оперативное внедрение, контролируемая поставка, оперативный эксперимент, законодательно остается неразрешенным один достаточно серьезный вопрос — об ответственности внедренного лица, осуществляющего, хотя и формально, с правоохранительной целью, но все же объективную деятельность, например, по незаконному перемещению наркотических и психотропных веществ, по выявлению фактов систематического взяточничества. Лица, сотрудничающие с правоохранительными органами, внедренные в преступную группу по заданиям должностных лиц — субъектов оперативно-розыскной деятельности, вынуждены совершать преступления, а в некоторых случаях и провоцировать их совершение. Нормы уголовного законодательства не содержат положении, которые позволяли бы освобождать таких лиц от уголовной ответственности.
Актуальным на сегодняшний день остается и вопрос о смягчении наказания лицу, совершившему преступление вследствие его провоцирования, а также о провоцирующей роли-потерпевшего в совершении преступления.
До настоящего времени в доктрине уголовного права комплексное исследование провокационной деятельности не проводилось. По-прежнему остается дискуссионным само понятие’провокации, нет единого понимания ее признаков, не изучены виктимологические аспекты противодействия провокационной деятельности, не решен вопрос о степени общественной опасности как данной деятельности в целом, так и ее отдельных видов.
Комплексное решение этих вопросов позволит устранить межотраслевые коллизии и унифицировать российское законодательство в целом.
Степень научной разработанности темы исследования. Уровень разработки данной проблемы следует признать явно недостаточным. Институт провокации преступления не получил достаточного освещения ни в монографической литературе, ни в диссертационных исследованиях. Однако отдельные аспекты провокации рассматривались в рамках постановки более узких проблемных вопросов. Так, проблемам уголовно-правовой борьбы с провокацией отдельных видов преступлений, таких как получение взятки, коммерческий подкуп, посвящены работы И. А. Гельфанда, В. Ф. Кириченко,.
B.Д. Меньшагина, A.A. Пионтковского, A.M. Чепульченко. Вместе с тем, накопленный опыт теоретических исследований относится к 70-м годам прошлого века.
В современной юридической литературе к исследованию проблем про- ¦ вокации взятки либо коммерческого подкупа обращались Б. В. Волженкин, А. Ф. Волынский, А. И. Глушков, К. К. Горяинов, H.A. Егорова, В. М. Жухрай, Ю. В. Калинин, А. И. Кирпичников, П. А. Кошель, Е. С. Лапин, Ф. М. Лурье,.
C.С. Овчинский, В. Д. Пахомов, С. А. Сандановский, М. П. Смирнов, П. С. Яни. При исследовании института соучастия обращали внимание на проблему провокации Ф. Г. Бурчак, М. И. Ковалев, B.C. Позднышев, Н. С. Таганцев,.
A.Н. Трайнин. В ходе исследования криминальной виктимологии на роль и значение провокации преступления со стороны жертвы указывали В.В. Ван-дышев, В. П. Казимирчук, В. Н. Кудрявцев, B.C. Кудрявцев, B.C. Минская,.
B.И. Полубинский, Д. В. Ривман. Использованию провокации в деятельности правоохранительных органов уделяли внимание А. Ф. Возный, В. Д. Иванов, В. А. Ковалев, В. П. Котин, P.C. Мулукаев. Уголовно-правово и криминологическому анализу провокации взятки либо коммерческого подкупа были посвящены работы С. А. Бабыч, Е. В. Говорухиной, O.A. Мансурова A.A. Мас-теркова, O.A. Рыжовой. Однако исследования затрагивали только вопрос уголовной ответственности за провокацию взятки либо коммерческого подкупа, анализ же провокации преступления как комплексного института уголовного права до сих пор никем не проводился.
Объектом настоящего диссертационного исследования является комплекс охраняемых уголовным законом общественных отношений, определяющих теоретические и практические основы института провокации преступления в доктрине уголовного права.
Предметом исследования выступают: нормы российского уголовного законодательства, предусматривающие ответственность за провоцирование преступной деятельностинормы уголовного законодательства зарубежных стран, регламентирующие ответственность за сходные деяния, позволяющие выявить виды, формы и уголовно-правовые последствия провокационной деятельностиакты судебного толкования и материалы судебно-следственной практики, касающиеся провокации преступленияпрактика применения правоохранительными органами уголовного законодательства по делам о провокации преступлениярезультаты социологических исследованийюридическая литература по обозначенной тематике, а также смежной тематике уголовно-правового и административно-правового характера.
Целью диссертационного исследования является научное обоснование теоретико-правовых основ института провокации и формулирование на этой основе предложений по совершенствованию его законодательного регулирования и повышению эффективности правоприменения.
Достижение указанных целей обеспечивается в результате решения следующих исследовательских задач: разработать концептуальные подходы к определению места учения о провокации преступления в доктрине уголовного праваизучить развитие института провокации преступления в истории уголовного права России и зарубежных стран;
— сформулировать понятие провокации преступления, установить ее сущность и содержание, определить их место в системе юридических фактов, порождающих уголовно-правовые отношения;
— разработать классификацию видов и форм провокационной деятельности, как в нормах Общей части, так и Особенной части Уголовного кодекса РФ;
— обозначить перспективы развития института провокации преступления в нормах Общей и Особенной части уголовного законодательства России;
— сформулировать понятие уголовно-правовой нормы, регламентирующей провокацию;
— выявить проблемы применения института провокации преступления в деятельности правоохранительных органов;
— проанализировать спектр виктимологических проблем провокации преступления;
— выработать предложения и рекомендации теоретического и: практического характера по совершенствованию правоприменительной деятельности правоохранительных органов;
— сформулировать теоретически обоснованные предложения по совершенствованию уголовного законодательства в сфере провокационной деятельности.
Методология и методика исследования. В соответствии с общенаучными подходами к проведению теоретических исследований методологическую основу диссертационной работы составили базовые положения диалектического метода познания, позволяющие отразить взаимосвязь теории и практики, формы и содержания предмета исследования, процессы развития и качественных изменений рассматриваемых социальных, политико-правовых и уголовно-правовых явлений.
На теоретическом уровне исследования применялись анализ и синтез как философских, теоретико-правовых, так и исторических, психологических, социологических знаний, отражающих закономерности развития института провокации.
В процессе исследования использовались современные научно-исследовательские концепции, основанные на применении частных научных методов: качественного и количественного анализа социально-правовых процессов и явлений, контент-анализа, статистического и сравнительно-правового анализа, исследования документов и экспертных оценок, опросов, наблюдений и др.
Применение вышеизложенных научных методов обеспечило выполнение требований комплексного и междисциплинарного подхода к диссертационному исследованию.
Теоретическую базу работы составили труды Г. А. Аванесова, C.B. Бородина, Н. И. Ветрова, Б. В. Волженкина, В. А. Владимирова, А. Я. Гришко, H.A. Егоровой, А. Э. Жалинского, В. Д. Иванова, М. И. Ковалева, B.C. Комиссарова, Ю. А. Красикова, В. Н. Кудрявцева, С. Ф. Милюкова, A.B. Наумова, К. В. Ображиева, Э. Ф. Побегайло, A.A. Пионтковского, Ю. Е. Пудовочкина, Т. Н. Радько, А. И. Рарога, Ю. М. Ткачевского, Н. С. Таганцева, М.Д. Шарго-родского, Б. В. Яцеленко, П. С. Яни и др. Использование данных философии, теории государства и права, социологии, психологии, криминологии и вик-тимологии, теории уголовного права, других юридических наук, практических данных и других методов исследования дало возможность по-новому осветить проблемы, связанные с институтом провокации.
Нормативной базой исследования послужили: Конституция Российской Федерацииуголовное и уголовно-процессуальное законодательство Российской Федерацииведомственные (МВД России) нормативные акты, относящиеся к регулированию оперативно-розыскной деятельностииные нормативные документы правоохранительных органов. Использовались материалы международно-правовых актов и конвенций, постановлений Европейского суда по правам человека. В процессе исследования также проанализированы соответствующие положения уголовного законодательства ряда зарубежных стран, акты толкования высших судебных инстанций, опубликованная судебная практика.
Эмпирическую базу исследования составили уголовные дела, в материалах которых содержались свидетельства о различных видах провокаций, а также данные правовой статистики и конкретного социологического исследования. По предварительно составленной рабочей программе автором изучено 120 многоэпизодных уголовных дел, возбуждение которых было основано на проведении оперативно-розыскных мероприятий, 60 дел оперативного учета. В интервьюировании и анкетировании приняли участие более 180 оперативных сотрудников МВД со стажем оперативной работы более трех лет, 70 федеральных судей, более 200 сотрудников правоохранительных органов. Проанализирована ведомственная статистика преступлений и спра-вочно-аналитические документы Министерства внутренних дел Российской Федерации.
Полученный информационный массив был обработан по специально разработанным программам компьютерной технологии с использованием методов корреляционного и факторного анализов, включая математическую обработку полученных данных.
Научная новизна исследования. Диссертация является одним из первых комплексных монографических исследований, специально посвященных теоретическому и практическому анализу сущности и содержания провокации преступления как комплексного института уголовного права в современной России и его места в доктрине уголовного права. Авторская позиция, представленная в работе, в научной правовой литературе не имеет аналогов. В ней содержатся теоретические положения, позволяющие решить комплекс научных и практических проблем, возникающих при конструировании норм, регламентирующих провокацию, и их применении с учетом новых социально-правовых условий и проводимой правовой реформы.
Научная новизна предпринятого автором исследования состоит и в том, что в диссертации выявляются и систематизируются основные признаки провокации преступления, определяются ее виды и формы, предлагается авторская формулировка понятия провокации преступления. Уделено внимание актуальным на сегодняшний день вопросам о смягчении наказания лицу, совершившему преступление вследствие его провоцирования, а также о провоцирующей роли потерпевшего в совершении преступления, вопросы о возможности признания действий лица, инициирующего преступное поведение, в качестве обстоятельства, исключающего преступность деяния, то есть о правомерности ее применения и обозначения признаков правомерности при провокации преступления.
Новизна диссертации определяется и тем фактом, что в ней предложена авторская классификация видов и форм провокационной деятельности, как в нормах Общей, так и Особенной части, обозначены перспективы развития института провокации преступления в нормах Общей и Особенной части уголовного законодательства России.
С единых теоретических позиций выявлены и исследованы актуальные частные проблемы применения института провокации преступления в деятельности правоохранительных органов. В итоге сделаны существенные теоретические выводы, направленные на повышение эффективности реализации этих уголовно-правовых норм.
С учетом анализа существующих позиций по реформированию уголовного законодательства выработаны новые для науки уголовного, права предложения по совершенствованию уголовно-правовых средств воздействия на провокаторов и их деятельность, а также сформированы правовые, виктимологические меры профилактики и предупреждения провокации преступления.
Положения, выносимые на защиту:
С учетом новизны и значимости результатов исследования автор считает целесообразным положения, выносимые на защиту, разделить на две группы.
1. Положения перспективного характера, сущность которых заключается в авторском видении развития законодательной базы в части установления запрета на возможность провоцирования преступлений.
1.1. Провокация и подстрекательство как форма соучастия не являются тождественными понятиями. Юридическая природа провокации преступления, в том числе провокации взятки либо коммерческого подкупа, не детерминируется такой разновидностью соучастия, как подстрекательство, а обладает собственными характеристиками:
— вызвана намерением субъекта обеспечить одностороннее проявление искомой (желательной) модели поведения со стороны провоцируемого лица, имеющей лишь внешние признаки преступного деяния;
— осуществляется в порядке односторонней умышленной деятельности со стороны виновного лица, не охватываемой сознанием провоцируемого;
— предполагает использовать спровоцированное «криминальное» деяние лица не в целях достижения совместного преступного результата, а в целях дискредитации либо создания искусственных доказательств обвинения;
— цель действий провокатора — наступление вредных последствий для провоцируемого;
— наличие у провокатора только прямого умысла, причем этот умысел должен быть направлен не на вид и последствия совершенного вовлеченным преступления, а на сам факт его совершения.
Данный вывод основан на результатах проведенного анализа научных подходов к проблеме разграничения провокации и подстрекательства.
1.2. Провокация — это умышленная односторонняя деятельность виновного, направленная на моделирование такого поведения другого лица, которое имело бы все внешние признаки преступления с целью дискредитации, шантажа либо создания искусственных доказательств обвинения.
1.3. Общественная опасность провокации преступления заключается в том, что такими действиями не только подрывается репутация должностного лица, иностранного должностного лица, должностного лица публичной международной организации либо лица, выполняющего управленческие функции в коммерческих или иных организациях, но, главным образом, искусственно создается повод к возбуждению уголовного дела и его производству. Тем самым отвлекаются силы и средства органов предварительного расследования от процессуальной деятельности по делам, по которым действительно совершенно преступление, грубо нарушаются принципы правосудия в Российской Федерации.
1.4. Предложения по совершенствованию уголовного законодательства России в части:
А) введения в Общую часть уголовного закона:
— самостоятельной нормы, описывающей понятие и признаки провокации преступления:
Статья 341'. Провокация преступления.
Не признаются подстрекательством к совершению преступления действия лица, направленные на провокацию преступления, то есть умышленную одностороннюю деятельность виновного, направленную на моделирование такого поведения другого лица, которое имело бы все внешние признаки преступления с целью дискредитации, шантажа либо создания искусственных доказательств обвинения" — нормы о провокации как обстоятельстве, исключающем преступность деяния:
Статья 391. Правомерная провокация.
1. Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии правомерной провокации, то есть для защиты жизни и здоровья граждан, их конституционных прав и законных интересов, а также для обеспечения безопасности общества и государства от преступных посягательств, если она совершается при правомерном выполнении лицом, уполномоченным на то государством, своего служебного или общественного долга, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов правомерной провокации.
2. Превышением пределов правомерной провокации признается причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожавшей опасности со стороны провоцируемого, когда указанным интересам был причинен вред равный или более значительный, чем предотвращенный. Такое превышение влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда, при условии, что имелся иной способ устранения опасности и предотвращения более значительного вреда" — дополнения ч. 1 ст. 61 УК РФ самостоятельным пунктом «л»: «совершение преступления при нарушении условий правомерности правомерной провокации, как представителями государственных органов, так и иных лиц».
Б) введения в Особенную часть уголовного закона взамен существующей сегодня ст. 304 УК РФ, устанавливающей ответственность за провокацию взятки либо коммерческого подкупа, нормы следующего содержания:
Статья 304. Противоправная провокация преступления.
1. Противоправная провокация преступления, то есть умышленная односторонняя деятельность лица, направленная на моделирование такого поведения другого лица, которое имело бы все внешние признаки преступления, совершенного путем угроз, подкупа, обмана и иного воздействия, с целью дискредитации, шантажа, создания искусственных доказательств обвинения либо иных низменных побуждений, — наказывается.
2. То же деяние, совершенное с использование служебного положения, а также лицом в процессе осуществления оперативно-розыскной деятельности или лицом, действующим в сотрудничестве с таким лицом в тех же целях, — наказывается.
3. То же деяние, совершенное в отношении тяжкого либо особо тяжкого преступления либо совершенное группой лиц по предварительному сговору, организованной группой, либо повлекшее наступление тяжких последствий, в тех же целях накаливается.
Примечание. Под тяжкими последствиями следует понимать незаконное осуждение должностного лица либо лгща, выполняющего управленческие функции в коммерческих или иных организацияхпсихическое заболевание потерпевшего либо его близкихсамоубийство провоцируемого лгща, причинение вреда жизни или здоровью граждан и т. п.".
1.5. Правоприменителю в случае, когда должностное лицо получает незаконное вознаграждение за действия (бездействие) по службе, в условиях, искусственно созданных, смоделированных сотрудниками правоохранительных органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, и когда ничего не предполагало, что деяние было бы совершено без их вмешательства, такие действия следует признавать провокационными и исключающими уголовную ответственность спровоцированного, склоненного к совершению соответствующего деяния должностного лица за получение взятки.
2. Указанные выше положения перспективного характера содержат предложения по совершенствованию уголовного законодательства, реализация которых требует определенного времени. В связи с этим автор считает необходимым на основе юридического анализа исследуемой темы сформулировать предложения, направленные па совершенствование уголовного законодательства исходя из реалий, закрепленных в действующем УК РФ.
2.1. Особенности квалификации провокации взятки либо коммерческого подкупа (ст. 304 УК РФ).
При квалификации исследуемого преступления следует определить: — объект преступления. Так, родовым объектом преступления, предусмотренного ст. 304 УК РФ, является нормальная деятельность органов дознания и предварительного следствия в сфере осуществления правосудия.
Основным непосредственным объектом провокации взятки либо коммерческого подкупа выступает предусмотренный уголовно-процессуальным законом порядок сбора, проверки и оценки доказательств, а дополнительным непосредственным объектом выступают права и законные интересы спровоцированных лиц;
— действия лица, провоцирующего должностное лицо на получение взятки, преследующие цель искусственного создания доказательств обвинения или шантажа, они должны быть квалифицированы как провокационные и являться основанием для привлечения его к уголовной ответственности по ст. 304 УК РФ.
При этом провокацию следует отличить от оперативного эксперимента по следующим признакам:
1) при провокации нет оснований для проведения оперативно-розыскных мероприятий, предусмотренных в ст. 7 Закона «Об оперативно-розыскной деятельности»;
2) при провокации инициатива получения предмета взятки либо подкупа соответствующим субъектом исходит от самих сотрудников, а при оперативном эксперименте она должна исходить от должностного лица либо лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой организации, то есть лица, могущего быть субъектом преступлений, предусмотренных ст. 204 или ст. 290 УК РФ;
3) целью провокации взятки либо коммерческого подкупа может быть искусственное создание доказательств либо шантаж, а. при оперативном эксперименте — выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступления средней тяжести, тяжкого или особо тяжкого преступления, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших;
4) основанием проведения оперативного эксперимента должны стать лишь обоснованные предположения о наличии в действиях лица признаков реального противоправного поведения или конкретного и направленного умысла на совершение преступления, в обратном случае налицо провокация преступления.
2.2. Анализ международного, а также национального законодательства позволил прийти к выводу о том, что ссылка на положения Европейской конвенции «О защите человека и основных свобод» недопустима для российского уголовного права. Назрела необходимость в национальном уголовном законодательстве отразить общий подход при решении аналогичных дел, который бы соответствовал вышеупомянутой Конвенции. Такая позиция диссертанта объясняется отсутствием единообразного подхода по аналогичным делам в решениях самих европейских судов.
2.3. В целях оптимизации правоприменительной практики в части применения ст. 304 УК РФ «Провокация взятки либо коммерческого подкупа» предлагаем собственную формулировку данного состава преступления следующего содержания:
Статья 304. Провокация взятки либо коммерческого подкупа.
1. Провокация взятки либо коммерческого подкупа, то есть умышленная односторонняя деятельность виновного, направленная на моделирование (имитацию) такого поведения другого лица, которое имело бы все внешние признаки преступления с целью дискредитации, шантажа либо создания искусственных доказательств обвинения, либо иных низменных побуждений, — наказывается.
2. Те же деяния, совершенные лицом, использующим свое служебное положение, а также лицом в процессе осуществления оперативно-розыскной деятельности или лицом, действующим в сотрудничестве с таким лицом в тех же целях, — наказывается.
3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, повлекшие по неосторожности наступление тяжких последствий, — наказываются.
Примечание. Под тяжкими последствиями следует понимать незаконное осуждение должностного лица либо лица, выполняющего управленческие функции в коммерческих или иных организацияхпсихическое заболевание потерпевшего либо его близкихсамоубийство провоцируемого лица и т. п.".
2.4. Во избежание противоречий со ст. 291 УК РФ примечание данной нормы: «Лицо, давшее взятку, освобождается от уголовной ответственности, если имело место вымогательство со стороны должностного лица или если лицо добровольно сообщило органу, имеющему право возбуждать уголовное дело, о даче взятки» необходимо дополнить фразой «за исключением случаев провокации должностного лица».
2.5. Проанализировав материалы судебной практики, а также доктри-нальные позиции по вопросу о предмете провокации взятки либо коммерческого подкупа и его унификации в ст. 204, 290, 304 УК РФ, автор предлагает внести изменения в ст. 204, 290, 304 УК РФ и предмет преступления изложить следующим образом: «.в виде денег, ценных бумаг, иного имущества либо в виде незаконных оказания ему выгод имущественного характера, предоставления иных имущественных прав.». Актуальность данному вопросу придает позиция законодателя при формулировании соответствующего элемента состава в ст. 290 УК РФ («.в виде денег, ценных бумаг, иного имущества либо в виде незаконных оказания ему услуг имущественного характера, предоставления иных имущественных прав.»), в ст. 204 УК РФ («.денег, ценных бумаг, иного имущества, оказание ему услуг имущественного характера, предоставление иных имущественных прав"1) и в ст. 304 УК РФ («.денег, ценных бумаг, иного имущества или оказания ему услуг имущественного’характера.»), что фактически изменило ранее действующее положение, при котором не совпадали понятия «выгоды имущественного характера» и «услуги имущественного характера».
2.6. Провокационная деятельность — это деятельность лица, направленная на возбуждение желания у другого лица к совершению различного рода действий, влекущих для последнего наступление вредных последствий.
2.7. Формы провокационой деятельности умышленно провоцирующего и неосторожно провоцирующего потерпевшего, то есть не только по-форме провоцирующих действий потерпевшего, но и по его отношению к совер
1 Федеральный закон «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия коррупции» от 4 мая 2011 г. // Российская газета. — 2011. — 6 мая. 19 шаемому деянию. Такая классификация будет играть важную роль в предупреждении провоцируемых преступлений, выработке специальных мер профилактического воздействия на самого провоцирующего потерпевшего в зависимости от вида и соответственно на причинителя вреда.
2.8. Представлены результаты исследования личности потерпевшего и его роли генезисе преступления. Потерпевший может способствовать совершению преступления, поэтому преступление представляется как результат действия двух участников — преступника и жертвы, поскольку в ряде случаев действия преступников в определенной степени детерминированы поведением и личностными качествами людей, которым в результате преступлений причиняется вред.
С точки зрения роли потерпевшего в генезисе преступлений, совершаемых на основе специфических отношений между преступником и пострадавшим, жертв можно подразделить на три типа: нейтральная, соучаствующая и провоцирующая. Провоцирующая жертва является наиболее распространенным типом жертв преступлений.
Теоретическая значимость исследования. Результаты диссертационного исследования позволили автору сформулировать понятие провокации, выявить и систематизировать основные признаки провокации преступления, определить ее виды и формы. Рассмотрены актуальные на сегодняшний день вопросы о смягчении наказания лицу, совершившему преступление вследствие его провоцирования, а также провоцирующая роль потерпевшего в совершении преступления, вопросы о возможности признания действий лица, инициирующего преступное поведение в качестве обстоятельства, исключающего преступность деяния, то есть о правомерности ее применения и обозначения признаков правомерности при провокации преступления. Предложена классификация видов и форм провокационной деятельности. С учетом этих предложений был проведен анализ проблем применения института провокации преступления в деятельности правоохранительных органов, а также подготовлены предложения, направленные на совершенствование уголовно-правовых средств воздействия на провокаторов и их деятельность. Диссертация содержит исходные теоретические положения, чью совокупность можно определить как новое перспективное направление в изучении проблем института провокации, которое способствует развитию доктрины уголовного права и может служить основой для дальнейших исследований.
Практическая значимость диссертационного исследования определяется обобщением и анализом современного эмпирического материала о практике применения норм, содержащих признаки провокации, разработкой на основе собственных научных исследований соответствующих рекомендаций нормативного, организационного и методического характера.
Сформулированные в диссертации выводы, предложения и рекомендации, а также подготовленные на основе диссертационного исследования научные публикации и методические разработки могут быть использованы при разработке законопроектов и подзаконных нормативных правовых актовв правоприменительной деятельности правоохранительных органовв научно-исследовательской работе по дальнейшему углубленному изучению актуальных проблем института провокациив учебном процессе образовательных учреждений.
Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертационного исследования изложены авторомнанаучно-практических и научно-теоретических конференциях, международных научно-практических семинарах, проходивших в городах Ростов-на-Дону — с 1999 по 2011 год, Краснодар, Саратов, Нальчик, Таганрог, Нижний Новгород, Москва, Екатеринбург, Сочи и ряде других городов России и ближайшего зарубежья. Основные положения проведенного диссертационного исследования в форме научных докладов неоднократно обсуждались на кафедре уголовного права Ростовского юридического института МВД России и Нижегородской академии МВД России. Выводы и предложения, сформулированные в диссертации, отражены в 40 научных публикаций автора, 13 из которых — в рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК. Результаты исследования внедрены в учебный процесс Нижегородской академии МВД России и используются на кафедре уголовного и уголовно-исполнительного права при подготовке и проведении лекций, семинарских занятий, методических материалов к практическим занятиям по следующим учебным курсам: «Уголовное право (Общая и Особенная часть)», «Особенности квалификации преступлений, посягающих на экономическую безопасность».
Структура работы определена целями и задачами исследования. Работа состоит из введения, пяти глав, объединяющих четырнадцать параграфов, заключения и библиографии. Объем и оформление диссертационного исследования отвечают требованиям, предъявляемым ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации.
25. Результаты исследования отдельных проблем, направленных на установление признаков провокации в действиях правоохранительных органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, выразились в ряде предложений, которые могли бы быть отражены в постановлении Пленума Верховного суда РФ, например, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О некоторых вопросах применения судами Российской Федерации уголовного законодательства об ответственности за провокацию преступления».
26. Потерпевшим с позиции виктимологии признается лицо, пострадавшее от преступления, независимо от того, признано оно формально таковым или нет.
Потерпевший может способствовать совершению преступления, поэтому преступление представляется как результат действия двух участниковпреступника и жертвы, поскольку в ряде случаев действия преступников в определенной степени детерминированы поведением и личностными качествами людей.
27. Определен вклад потерпевшего в механизм преступления и его роль. Потерпевший может возбудить желание у виновного к совершению преступления (излишняя доверчивость жертвы, нахождение жертвы в состоянии алкогольного опьянения, в безлюдном месте и т. п.) — породить у конкретного лица решимость совершить преступление, то есть вызвать необходимый волевой актизменить мотивацию преступленияоблегчить наступление преступного результата (оставив, например, дверь квартиры незапертой) — создать криминогенную обстановку, провоцирующую виновного на совершение преступления (например, в случаях, когда потерпевший является инициатором драки).
28. Жертв можно подразделить на три типа: нейтральная, соучаствующая и провоцирующая. Такое подразделение, конечно, относительно, так как чаще встречается смешанный тип жертв.
29. С позиций криминальной виктимологии провокацией следует признать ненадлежащее поведение жертвы, вызвавшее ответную реакцию субъекта преступления. Провокационное поведение потерпевшего всегда находится в причинной связи с противоправным деянием преступника.
30. Провокационное поведение жертвы может проявиться как в активной форме, так и в пассивной. Причем та и другая формы ненадлежащего поведения потерпевшего могут быть сознательной или бессознательной. Следует также помнить, что провокационное поведение потерпевшего может быть случайным, одночасным, а может быть и продолжительным, долговременным.
Активная форма провокации (прямая и косвенная) выражается в умышленных провоцирующих противоправных действиях потерпевшего, которые должны иметь уголовно-правовую оценку и влиять на назначение наказания спровоцированному лицу, в сторону смягчения.
Пассивная же форма провокации (небрежные, неосторожные действия) не имеет уголовно-правовых последствий и является виктимологиче-ской категорией в оценке действий неосторожно провоцирующего потерпевшего.
Результаты изучения свидетельствуют о том, что преобладающими являются реальные (52,1%), случайные (49,8%) и потенциальные (44,5%) жертвы. Затем по мере снижения показателей: вынужденно пассивные (27,5%) и агрессивные или конфликтные (18,2%) жертвы. Пассивные, некритичные и нейтральные жертвы преступлений соответственно составляют 17,7%, 16,3% и 13,3%. Активные жертвы составляют 12,1%, а инициативные — 11,8%.
31. Считаем возможным для придания логичности восприятия условно определить ее (жертвы) место в этой системе следующим образом: «преступник — жертва — преступление — преступность».
32. Проведенное исследование позволяет нам выделить жертву при получении взятки, чаще это — мужчина, в возрасте от 35 до 40 лет, имеет высшее образование, женат, знаком с преступником, на момент совершения преступления выполнял функции представителя власти. Потерпевший при даче взятки — мужчина, в возрасте 46−55 лет, имеет высшее образование, женат, предприниматель, знаком с преступником.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Результаты настоящего исследования дали возможность автору сформулировать ряд научных выводов и на их основе внести соответствующие предложения, которые подробно излагались и обосновывались в тексте диссертации. Их основное содержание заключается в следующем:
1. История развития уголовного законодательства России содержит немало решений, заслуживающих самого тщательного изучения, потому что многие проблемы тех лет и сейчас продолжают оставаться актуальными. Такой анализ способствует развитию действующего уголовного законодательства и позволяет проследить движение юридической мысли, в том числе в сфере регламентации ответственности за провокацию преступления.
2. Первые попытки осмыслить такое явление, как провокация, были предприняты со стороны* прогрессивных философов и юристов средневековья, суть которых сводилась к признанию правомерности и моральности провокации в войнах справедливых, но в то же время резко осуждалась допустимость провокации в войнах несправедливых, а также в борьбе с уголовной преступностью.
3. Более глубокой научной разработке проблема провокации подвергалась во второй половине XIX века, впервые была предпринята попытка дать уголовно-правовой анализ понятию «провокация». При этом провокации придавался исключительно политический смысл, сводя ее к деятельности тайной агентуры, то есть таких субъектов, которых правительство направляет на искусственное возбуждение государственных беспорядков, пользуясь которыми оно могло бы устраивать государственные перевороты или прибегать к таким чрезвычайным мерам управления, которые невозможны в спокойное время. Деятельность провокатора направлялась на то, чтобы нежелательных правительству индивидуумов, от которых оно хочет избавиться, возбудить к изменническим или бунтовщическим действиям, а когда эта цель достигаласьвыдать их, чтобы подвергнуть тяжкому наказанию.
4. В российском уголовном законодательстве понятие провокации впервые появилось только в советский период. Следует сразу оговориться, что законодателя того времени интересовал только один вид провокациипровокация взятки. Необходимо отметить, что уголовно-правовые нормы, устанавливающие ответственность за провокацию, мы можем встретить только в законодательстве стран с высоким уровнем коррумпированности. Уголовная ответственность за провокацию взятки впервые в истории советского уголовного законодательства была предусмотрена ст. 115 УК РСФСР 1922 года.
5. При формировании основных положений действующего уголовного законодательства, а именно ст. 304 УК РФ «Провокация взятки либо коммерческого подкупа» законодателю не мешало бы обратить свое внимание на историю развития законодательства в данной области. Несмотря на то, что в российском уголовном законодательстве понятие провокации впервые появилось только в советский период (законодателя того времени интересовал только один вид провокации — провокация взятки), ст. 119 УК РСФСР 1926 года под провокацией взятки понимала как провокацию получения, так и провокацию дачи взятки. В действующем российском законодательстве отсутствует понятие провокации дачи взятки, в то время как практика знает немало подобных фактов.
6. Анализ материалов судебной практики, а также законодательства ряда стран (Украины, Болгарии, США, Германии, Франции, Англии и т. д.) в области, касающейся регламентации ответственности за провокацию преступления, позволил прийти к выводу о том, что провокационная деятельность возможна в отношении фактически любого умышленного преступления: получения взятки либо коммерческого подкупа, незаконного оборота оружия и наркотических средств или психотропных веществ, совершения хищения в форме кражи, мошенничества и так далее, изнасилования, совершения налоговых преступлений и т. д. В связи с этим созрела необходимость в проведении уголовно-правового анализа видов провокационной деятельности, результатом которого должны стать теоретически обоснованные предложения по совершенствованию уголовного законодательства в данной сфере.
7. Проведенный анализ научных подходов к определению провокации и ее разграничения с подстрекательством позволяет сделать вывод о том, что провокация и подстрекательство как формы соучастия являются не тождественными понятиями. Юридическая природа провокации преступления, в том числе провокации взятки либо коммерческого подкупа, не детерминируется такой разновидностью соучастия, как подстрекательство, а обладает собственными характеристиками.
8. Провокационная деятельность характеризуется следующими признаками:
— провокация вызвана намерением субъекта обеспечить одностороннее проявление искомой (желательной) модели поведения со стороны провоцируемого лица, имеющей лишь внешние признаки преступного деяния;
— провокационное поведение осуществляется в порядке односторонней умышленной деятельности со стороны виновного лица, не охватываемой сознанием провоцируемого;
— провокатор предполагает использовать спровоцированное «криминальное» деяние лица не в целях достижения совместного преступного результата, а в целях дискредитации либо создания искусственных доказательств обвинения;
— цель действий провокатора — наступление вредных последствий для провоцируемого;
— наличие у провокатора только прямого умысла, причем этот умысел должен быть направлен не на вид и последствия совершенного вовлеченным преступления, а на сам факт его совершения.
9. Провокация преступления — это умышленная односторонняя деятельность виновного, направленная на моделирование такого поведения другого лица, которое имело бы все внешние признаки преступления с целью дискредитации, шантажа либо создания искусственных доказательств обвинения.
10. На основе разработанных признаков провокационного деяния нами делается вывод о необходимости дополнить главу VII УК РФ статьей 341 следующего содержания:
Статья 341. Провокация преступления.
Не признаются подстрекательством к совершению преступления действия лица, направленные на провокацию преступления, то есть умышленная односторонная деятельность виновного, направленная на моделирование такого поведения другого лица, которое имело бы все внешние признаки преступления с целью дискредитации, шантажа либо создания искусственных доказательств обвинения".
11. Делается вывод о том, что в доктрине уголовного права отсутствует единство мнений относительно правовой оценки действий лиц, как непосредственно спровоцировавших ту либо иную ситуацию, так и лиц, пострадавших от такой деятельности. Учитывая данные обстоятельства, а также изменения в деятельности судебных органов, считаем необходимым исследовать понятие «провокация преступления» как самостоятельный институт уголовного права и предложить законодателю необходимые меры по его совершенствованию. Такие меры будут направлены:
— на разработку законопроекта, предусматривающего уголовную ответственность за провокацию преступления, в котором будет предложена авторская формулировка понятия провокации преступления, а также определены основные признаки провокационной деятельности;
— на определение видов провокации преступлений и ее форм. Сегодня существует необходимость рассмотрения провокации с точки зрения обстоятельств, исключающих преступность деяния, то есть назрел вопрос о правомерности ее применения и обозначения признаков правомерности при провокации преступления, а также остается актуальным вопрос о смягчении наказания лицу, совершившему преступление вследствие его провоцирования;
— на разработку классификации видов и форм провокационной деятельности в нормах Особенной части УК РФ. Следует обозначить перспективы развития института провокации преступления в нормах Особенной части уголовного законодательства России;
— на выявление проблемы применения института провокации преступления в деятельности правоохранительных органов. Следует подготовить предложения, направленные на совершенствование уголовно-правовых средств воздействия на провокаторов и их деятельность.
12. Нами поднимается вопрос о необходимости включения в УК РФ нормы о провокации как обстоятельстве, исключающем преступность деяния. В связи с этим предлагаем возможный авторский вариант ст. 391 УК РФ:
Статья 391. Правомерная провокация.
1. Не является преступлением’причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии правомерной провокации, то есть для защиты жизни и здоровья граждан, их конституционных прав и законных интересов, а также для обеспечения безопасности общества и государства от преступных посягательств, если она совершается при правомерном выполнении лицом, уполномоченным на то государством, своего служебного или общественного долга, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов правомерной провокации.
2. Превышением пределов правомерной провокации признается причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожавшей опасности со стороны провоцируемого, когда указанным интересам был причинен вред равный или более значительный, чем предотвращенный. Такое превышение влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда, при условии, что имелся иной способ устранения опасности и предотвращения более значительного вреда".
13. Считаем необходимым дополнить ч.1 статьи 61 УК РФ самостоятельным пунктом «л» следующего содержания: л) совершение преступления. при нарушении условий правомерности правомерной провокации, как представителями государственных органов, так и иных лиц".
14. Подводя итог исследованию провокационной деятельности и ее отражения в структуре Особенной части современного уголовного законодательства, нами указывается следующее:
— общественная опасность провокации взятки либо коммерческого подкупа заключается в том, что такими действиями не только подрывается репутация должностного лица либо лица, выполняющего управленческие функции в коммерческих или иных организациях, но искусственно создается повод к возбуждению уголовного дела и его производству, тем самым отвлекаются силы и средства органов предварительного расследования от процессуальной деятельности по делам, по которым действительно совершенно преступление, грубо нарушаются принципы правосудия в Российской Федерации;
— родовым объектом ст. 304 УК РФ является нормальная деятельность органов дознания и предварительного следствия в сфере осуществления правосудия. Основным непосредственным объектом провокации взятки либо коммерческого подкупа выступает предусмотренный уголовно-процессуальным законом порядок сбора, проверки и оценки доказательств, а дополнительным непосредственным объектом выступает права и законные интересы спровоцированных лиц;
— проанализировав материалы судебной практики, а также доктриналь-ные позиции по вопросу о предмете провокации взятки либо коммерческого подкупа и его унификации в.ст. 204, 290, 304 УК РФ, мы пришли к выводу, что следует вместо слова «услуги» использовать слово «выгода», так как термин «услуги имущественного характера» не имеет четко установленных законодателем критериев.
Актуальность данному вопросу придает позиция законодателя при формулировании предмета преступлений, предусмотренных ст. 290 УК РФ («.в виде денег, ценных бумаг, иного имущества либо в виде незаконных оказания ему услуг имущественного характера, предоставления иных имущественных прав, .»), 204 УК РФ («. денег, ценных бумаг, иного имущества, оказание ему услуг имущественного характера, предоставление иных имущественных прав"1) и в ст. 304 УК РФ («.денег, ценных бумаг, иного имущества или оказания услуг имущественного характера.»), что фактически изменило ранее действующее положение, при котором не совпадали понятия «выгоды имущественного характера» и «услуги имущественного характера».
Предлагается в ст. 204, 290, 304 УК РФ предмет преступления изложить следующим образом: «. в виде денег, ценных бумаг, иного имущества либо в виде незаконных оказания ему выгод имущественного характера, предоставления иных имущественных прав.».
15. Результат провокации выведен законодателем за рамки состава ст. 304 УК РФ, следовательно, по общему правилу, деяние может считаться оконченным в момент совершения самих действий, то есть на стадии покушения, и тогда состав следует относить к группе формальных.
16. Если провоцируемое лицо осознает факт сделанного ему предложения и дает согласие на получение предмета взятки или подкупа, то деятельность провокатора надлежит квалифицировать как подстрекательство к получению взятки (ч. 4 ст. 33, ст. 290 УК РФ). Соответственно, момент окончания такого преступления должен определяться в контексте ст. 290 УК РФ.
17. В целях оптимизации правоприменительной практики в части применения ст. 304 УК РФ «Провокация взятки либо коммерческого подкупа» предлагаем собственную формулировку данного состава преступления следующего содержания:
Статья 304. Провокация взятки либо коммерческого подкупа.
1. Провокация взятки либо коммерческого подкупа, то есть умышленная односторонняя деятельность виновного, направленная на моделирование (имитацию) такого поведения другого лица, которое имело бы все внешние.
1 Федеральный закон «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия коррупции» от 4 мая 2011 г. № 97 // Российская газета. — 2011. — 6 мая.
337 признаки преступления с целью дискредитации, шантажа либо создания искусственных доказательств обвинения, либо иных низменных побуждений, наказывается .
2. Те же деяния, совершенные лицом, использующим свое служебное положение, а также лицом в процессе осуществления оперативно-розыскной деятельности или лицом, действующим в сотрудничестве с таким лицом в тех же целях, — наказывается.".
18. Исследовав вопросы теории и практики квалификации провокации взятки либо коммерческого подкупа были сформулированы следующие выводы:
1). Действия лица, провоцирующего должностное лицо на получение взятки, и преследующие цель искусственного создания доказательств обвинения или шантажа, должны быть квалифицированы как провокационные и* являться основанием для привлечения его к уголовной ответственности по ст. 304 УК РФ;
Во избежание противоречий со ст. 291 УК РФ примечание данной нормы: «лицо, давшее взятку, освобождается от уголовной ответственности, если имело место вымогательство со стороны должностного лица или если лицо добровольно сообщило органу, имеющему право возбуждать уголовное дело, о даче взятки», необходимо дополнить фразой: «за исключением случаев провокации должностного лица».
2). Отвечая на вопрос — подлежит ли уголовной ответственности и на каком основании должностное лицо, спровоцированное на получение взятки, следует указать следующее: «Согласно единой позиции Европейского суда по правам человека, Верховного Суда РФ и Генеральной прокуратуры РФ в случае, когда должностное лицо получает незаконное вознаграждение за действия (бездействие) по службе в условиях, искусственно созданных, смоделированных сотрудниками правоохранительных органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, в случае, когда ничего не предполагало, что деяние было бы совершено без их вмешательства, такие действия сотрудников правоохранительных органов следует признавать провокационными и исключающими уголовную ответственность спровоцированного, склоненного к совершению соответствующего деяния должностного лица за получение взятки.
19. Анализ зарубежного уголовного законодательства позволяет выделить нам следующие виды провокаций: провокацию взятки, провокацию убийства, провокацию как смягчающее обстоятельство, провокацию преступления как обстоятельство, исключающее преступность деяния, провокацию как самостоятельное преступление, которое в свое очередь делится на правомерную и противоправную.
20. По английскому уголовному праву факт провокации признается при наличии следующих двух критериев. Провоцирующие слова или поведение должны быть таковы, чтобы 1) действительно вызвать у обвиняемого внезапную и временную потерю самоконтроля, в результате чего он убивает потерпевшегои 2) обладать способностью вызвать у разумного человека потерю самоконтроля настолько, чтобы он поступил так, как поступил обвиняемый.
21. Провокация как метод деятельности правоохранительных органов США делится на правомерную и неправомерную. Как в американском праве, так и в английском уголовном праве, существует понятие различных видов «защит». К «защитам» здесь относятся обстоятельства, при которых: 1) исключается уголовная ответственность, 2) исключается виновность, либо 3) исключается наказуемость деяния.
22. Предлагаем авторское понятие провокации преступления как самостоятельного деяния, описанного в статьях Особенной части УК РФ.
Статья 304. Противоправная провокация преступления.
1. Противоправная провокация преступления, то есть умышленная односторонняя деятельность лица, направленная на моделирование такого поведения другого лица, которое имело бы все внешние признаки преступления, совершенное путем угроз, подкупа, обмана и иного воздействия, с целью дискредитации, шантажа, создания искусственных доказательств обвинения либо иных низменных побуждений, наказывается.
2. То же деяние, совершенное с использование служебного положения, а также лицом в процессе осуществления оперативно-розыскной деятельности или лицом, действующим в сотрудничестве с таким лицом в тех же целях, наказывается.
3. То же деяние, совершенное в отношении тяжкого либо особо тяжкого преступления, либо совершенное группой лиц по предварительному сговору, организованной группой, либо повлекшее наступление тяжких последствий, в тех же целях, — наказывается.
Примечание. Под тяжкими* последствиями следует понимать незаконное осуждение должностного лица либо лица, выполняющего управленческие функции в коммерческих или иных организацияхпсихическое заболевание потерпевшего либо его близкихсамоубийство провоцируемого лица, причинение вреда жизни или здоровью граждан и т. п.".
Предлагаемую норму необходимо включить в УК РФ взамен существующей сегодня ст. 304 УК РФ, устанавливающей ответственность за провокацию взятки либо коммерческого подкупа. Следовательно, необходимо декриминализировать ст. 304 УК РФ в том виде, в котором она существует сегодня.
23. Изучение вопросов, связанных с правовым регулированием оперативного эксперимента, показало, что законодатель не предложил развернутого определения оперативного эксперимента, не определил его сущность и содержание, не отразил должным образом процедурные элементы порядка его проведения. Указанные обстоятельства затрудняют на практике единообразное применение оперативного эксперимента, что влечет за собой превышение должностными лицами оперативных подразделений правоохранительных органов своих полномочий и, как следствие, нарушение гарантированных Конституцией РФ прав и законных интересов граждан. Правовое регулирование оперативного эксперимента в ведомственных нормативных правовых актах различных государственных органов, как представляется, не отвечает задачам эффективной борьбы с преступностью.
Анализ российского законодательств и юридической литературы позволил нам сформулировать понятие оперативного эксперимента, под которым следует понимать способ получения информации путем воспроизведения негласно контролируемых условий и объектов для установления противоправных намерений лиц, обоснованно подозреваемых в подготовке или совершении преступлений средней тяжести, а также тяжких и особо тяжких преступлений.
24. В целях соблюдения границ между законными действиями (в виде проведения оперативного эксперимента) и провокационными действиями нами были выявлены признаки, позволяющие разграничить провокационную деятельность, являющуюся общественно опасной, от оперативного эксперимента: а) при провокации нет оснований для проведения оперативно-розыскных мероприятий, предусмотренных в. ст. 7 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности" — б) при проведении оперативного эксперимента, как и другого оперативно-розыскного мероприятия, инициатива на совершение преступления должна исходить только от объекта оперативно-розыскного мероприятия, а не от должностных лиц правоохранительных органов, проводящих данное мероприятиев) целью провокации взятки либо коммерческого подкупа может быть искусственное создание доказательств либо шантаж, а при оперативном эксперименте — выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступления средней тяжести, тяжкого или особо тяжкого преступления, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершившихг) основанием проведения оперативного эксперимента должны стать лишь обоснованные предположения о наличии в действиях лица признаков реального противоправного поведения или конкретного и направленного умысла на совершение преступления, в обратном случае налицо провокация преступления.
