Колонизационная политика России: Вторая половина XVIII — первая четверть XIX вв

Тема, избранная для диссертационного исследования, представляет сегодня не только научный, но, так же общественный и политический интерес. Достаточно сослаться хотя бы на проблему российских немцев Поволжья, которым столько внимания уделяет правительство Германии. Колонизация оставила глубокий след в истории нашего многонационального государства. В связи с этим можно утверждать, что ее изучение и объективная оценка имеют как научную, так и общественную значимость и актуальность.

Российская империя — многонациональное государство, которое в исследуемый период территориально постоянно расширялось. Для закрепления и освоения новых территорий, которые по большей части являлись малонаселенными, потребовались специальные политические и экономические меры. Постепенно основным инструментом решения проблемы становится переселенческая политика. Ее краеугольным камнем российское правительство избрало планомерное и целенаправленное заселение пустующих земель и создание благоприятных условий для проживания переселенцев. На этом пути Россия опиралась на опыт других стран. Подобные задачи в разные периоды своей истории решали многие европейские державы, испытывавшие дефицит людских ресурсов. В ХУШ в. примером такой политики служили Голландия, Англия, Пруссия, Дания и США. Комплекс плановых переселенческих мероприятий в мировой практике получил название колонизационной политики. Переселенцы превратились в колонистов, а иммиграция — в процесс колонизации. Грань между двумя этими понятиями очень тонка.1.

По мнению российских учёных, колонизация — один из основных факторов, позволивших России успешно справиться с масштабными проблемами. Не случайно В. О. Ключевский утверждал, что история России есть история страны, которая колонизуется, и на основе изучения процессов, связанных с ней, построил оригинальную периодизацию. Конечно, В. О. Ключевский имел в виду миграции, прежде всего русского населения, но к этому мы можем добавить ещё один момент — колонизацию позднего периода, которая реализовалась посредством вызова иностранных колони.

1 Народонаселение и учение о народонаселении. Ст. из Handworterbuch der Staatwissenschaften, (пер Булгакова С.). М., 1897. С. 95.

2 Ключевский В. О. Сочинения. М., 1959. Т. 5. С. 309−371- Он же. Курс русской истории. Ч. 1. М., 1904. С. 24−28. стов. Такая политика целенаправленно осуществлялась почти полвека. Именно тогда интенсивно были заселены юго-восточные пределы страны, особенно Нижнее Поволжье и Новороссийский край.

Важность исследования этой проблемы отмечали и другие известные историки, например, П. Н. Милюков.1 При этом колонизация рассматривается как сложное историческое явление. Так, А. Велицын под колонизацией подразумевал не только заселение пришлым населением части земного шара2, но и привнесение своей культуры.

В связи с вышеуказанным, объектом диссертационного исследования определена колонизационная политика России. Предметом изучения является механизм реализации колонизационной политики.

Цель исследования — изучение процесса колонизации России и выявление ее специфики через призму развития соответствующего российского законодательства.

Исходя из поставленной цели и принимая во внимание степень изученности проблемы, а также её научную и общественную значимость, в диссертации поставлены следующие задачи:

1. определить теоретические основы колонизационной политики;

2. определить основные этапы политики правительства по отношению к переселенцам, а также величину ежегодных затрат государства, связанных с ней;

3. выявить специфику российской колонизационной политики;

4. показать организацию вызова переселенцев на первом этапе колонизационной политики;

5. исследовать процесс и принципы расселения колонистов на территории Российской империи;

6. уточнить вклад колонистов в развитие российской экономики;

7. изучить развитие российского законодательства о колонистах, обратив особое внимание на их правовой статус, регулирование внутренней жизни общин и экономической деятельности колонистов, а также на положение религиозных общин;

8. определить причины свёртывания целенаправленной колонизационной политики.

1 Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры. Ч. 1. СПб., 1900. С. 52.

2 Велицын А. Иностранная колонизация в России// Русский вестник. 1889. Январь. Т. 200. С. 155.

Хронологические рамки исследования охватывают время от начала царствования Екатерины П до конца царствования Александра I. Обращение к более раннему периоду обусловлено лишь необходимостью показать истоки проблемы. Хронология основана на том, что именно Екатерина П приступила к реализации целенаправленной масштабной колонизационной политики. В годы правления Александра I государство постепенно отказывается от нее, сокращая квоты на переселение, а затем и вовсе прекращает ее финансирование.

Теоретической и методологической основой диссертационного исследования служат цивилизационный подход, принцип историзма, научной объективности и системности, а также сравнительно-исторический метод.

Под цивилизационным подходом понимается сформулированная еще.

H.Данилевским, а затем и А. Тойнби необходимость исследовать историческое прошлое того или иного народа как часть общей истории человечества, являющейся результатом определенного взаимопроникновения и взаимодействия. Этот постулат, появившийся в то время, когда историческая мысль утвердилась в необходимости замены европоцентристской модели всемирного исторического процесса новой, многополюсной и многогранной моделью, остается актуальным и сегодня. Сравнительное исследования цивилизаций дает широкие возможности для изучения контактов различных культур во времени и пространстве. В этом смысле применительно к заявленной теме цивилизационный подход к истории колонизационной политики позволяет адекватно осветить процесс взаимодействия различных цивилизационных систем на российском историческом пространстве. Ввиду того, что сам процесс колонизации того или иного социокультурного пространства представляет собой ни что иное, как своеобразную культурную интервенцию, неизбежно меняющую реальную действительность, применение цивилизационного подхода позволяет учесть ряд существенных факторов, определивших исторические условия развития страны в результате инкорпорирования в традиционную российскую среду носителей иных культурных традиций. К ним относятся:

I. философское осмысление российской истории через призму взаимовлияния различных культурогенных систем;

2. влияние деятельности колонистов на политическую, экономическую и духовную системы Российского государства в указанный период;

3. влияние российских реалий на внутреннюю жизнь общин и возникновение в связи с этим нового социокультурного пространства;

4. оформление колонизационной политики как составной части внутренней и внешней политики Российского государства, определившей в конечном итоге своеобразие российской цивилизации.

Кроме того, применение цивилизационного подхода позволяет сделать точный анализ исторических источников по заявленной проблеме более продуктивным, с точки зрения извлечения из них необходимой информации, рассматривать их как реальное воплощение организующих связей в социальной группе, обществе, социокультурной общности и, в конечном итоге, цивилизации в целом.

В основу работы над диссертационным исследованием положены и такие важнейшие принципы и методы исторической науки, как:

— принцип историзма, позволяющий изучить причины возникновения колонизационной политики, её специфику, основные тенденции её развития и роль в общественном организме страны;

— принцип научной объективности, обязывающий строить выводы только на основе источника, который рассматривается исключительно в контексте своего времени. Это позволяет рассматривать вызревание предпосылок колонизации её законодательное регулирование, ход и результаты её реализации в конкретных исторических условиях.

— сравнительно-исторический метод позволяющий выявить общие и особенные черты российского общества, складывающегося в результате проникновения иностранных колонистов, черты, ставшие неотъемлемой частью общественного уклада эпохи.

Диссертация представляет собой первую в отечественной историографии попытку целостного рассмотрения колонизационной политики российского правительства, через призму развития отечественного законодательства. Для этого привлечён большой круг исторических источников, многие из которых впервые вводятся в научный оборот.

Базой исследования послужили документы и материалы, извлеченные из центральных и местных архивов, а также библиотек Москвы и Петербурга. При работе над диссертацией использованы материалы 38 фондов архивохранилищ. В научный оборот введен значительный массив неопубликованных исторических источников.

Первостепенную роль играет изучение официально-документальных материалов. Значительную часть их составляют законы, опубликованные в первом и втором изданиях Полного собрания законов Российской империи и Сводах законов Российской империи. Они позволяют судить о том, когда возникло и в каком направлении развивалось законодательство о колонистахкакими приоритетами руководствовалось российское правительство при решении проблем продвижения колонизационной политикикак развивалось законотворчество после принятия основополагающих Манифестовнаконец, как изменялась конфессиональная политика Санкт-Петербурга. Оба издания прорабатывались полностья, методом сплошной выборки. Среди источников, извлеченных из ПСЗ-1 и Сводов Законов, центральное место занимают Манифесты 1762, 1763 и 1819 гг. Их изучение дает богатый материал для понимания регламентации порядка переселений, внутреннего устройства колоний, правового статуса колонистов, роли верховной власти в лице императора и высших чиновников. Тщательное изучение Полного собрания законов дает также богатейший сравнительный материал по истории конфессиональной политики России, который содержит важнейшие акты, касающиеся вероисповедания колонистов.

Значительный массив официально-документальных источников сконцентрирован в Российском Государственном Архиве Древних Актов. В работе с ними основное внимание уделялось материалам Канцелярии опекунства иностранных, Саратовской конторы и части фонда Коллегии иностранных дел. Это позволило выявить и изучить большое число документов и материалов по организации колонизационной политики и финансированию поселенцев, о местах их расселения, о дипломатической деятельности А. М. Голицына, Н. И. Панина, И. М. Симолина. По преимуществу, указанные документы и материалы содержатся в ф. 15, ф. 18, ф. 248, ф. 283, ф. 205. В них, кроме того, находятся как подготовительные материалы к законодательным актам относительно вероисповеданий и колоний в России, так и сами законы, а также рапорты об их реализации на местах.

Большое количество официально-документальных источников (в том численеопубликованных) сосредоточено в РГИА. В первую очередь нужно назвать фонды правительственных учреждений, которые занимались управлением колонистами, и в недрах которых рождались проекты законов и распоряжений по делам колоний. К ним относятся фонды Министерства внутренних дел, Министерства юстиции, Государственного Совета, Комитета министров, Сената, Второго отделения с. е. и. в. канцелярии. Важная группа источников имеется в фондах, относящихся к деятельности Сената (ф. 1341 — Первый департамент Сената, ф. 1329 — именные указы и высочайшие повеления Сенату, ф. 1398 — всеподданнейшие доклады и рапорты Сената (коллекция)). К этой группе источников примыкают и материалы фонда Второго отделения собственной его императорского величества канцелярии (ф. 1261), в которой производилась часть подготовительной работы над проектами законов.

Наконец, изучение поставленной проблемы было невозможно без материалов фонда Комиссии составления законов при Государственном совете (1260). Она являлась важнейшей инстанцией на пути от проектирования до выработки окончательного варианта текста законов. Материалы фонда, хотя отчасти и дублируют вышеуказанные источники, в то же время исполняют важную роль в их перепроверке и научной критике, а отчасти существенно дополняют их. Сосредоточенные в них документы, касающиеся Католической церкви, содержатся в многочисленных фондах министерств, департаментов, комиссий, регулировавших внутреннюю политику империи, в том числе в вопросах вероисповедания. Среди них выделяется Министерство внутренних дел (собрание Департамента иностранных исповеданий — фонд 821, Римско-Католической Духовной Коллегии — ф. 826, Генеральная евангелическо-лютеранская консистория — ф. 828). Весьма интересные и значимые для нашего исследования источники эпохи министерского управления сосредоточены в фонде Департамента духовных дел иностранных исповеданий (ф. 821, РГИА). К большому сожалению, архив Департамента духовных дел иностранных исповеданий сильно пострадал во время одного из петербургских пожаров 1862 г., когда горело здание МВД.1 Содержание сгоревших дел было настолько важным для правительства, что через несколько лет началась работа по его восстановлению путем копирования документов и материалов в архиве МИДа. Благодаря этому практически все интересующие нас материалы были дублированы.

Подобная ситуация произошла и с материалами Канцелярии опекунства иностранных. В 1882 г. дела Канцелярии из Правительствующего Сената были переданы на двадцатилетнее хранение в Архив Министерства государственных имуществ. После работы комиссии, из Лесного департамента 21 511 дел и 518 Валуев П. А. Дневник. Т. I. М., 1961. С. 172. дел Канцелярии опекунства (с 1763 по 1782 гг.), были отобраны к уничтожению1. Один из чиновников комиссии писал, что «хотя эти дела и заключают в себе переписку русских посланников при иностранных дворах с иностранными министрами, копии с реляций, копии с всеподданнейших документов, контракты с иностранными фабрикантами, вызывателями, проекты контрактов. и казалось бы, что они могли до некоторой степени служить материалом для истории основания колоний России, но ознакомившись с ним, обнаруживается, что они были переданы из сената без описей, полурасшитыми, без сопроводительных бумаг. Со времени нахождения их в архиве, по заверению начальника архива, не было ни одного случая, чтобы эти дела понадобились, поэтому они могут быть уничтоженными, как не представляющие никакого исторического интерел са». Приведённую аргументацию, естественно, нельзя признать убедительной. Но, так или иначе, 21 686 дел были представлены к уничтожению. Создаётся новая комиссия из членов Московского археологического института. П. А. Шафранов обнаружил, что 20 тыс. дел исчезли, не долежав положенного срока. Комиссия вынесла решение из оставшихся 1286 дел отобрать 400 самых важных дел на «всегдашнее» хранение, а остальные уничтожить.

Официальные источники содержат и фонды Архива внешней политики России (АВПР). Особенно ценная информация по теме исследования сосредоточена в ф. 2 -Внутренние коллежские дела (к. ХУЛ в. — 1838) и ф. 15 — Приказные дела новых лет (1741−1796 гг.). Они содержат делопроизводство Конторы иностранных дел (КИД). Весьма информативным является фонд 161 — «Санкт-Петербургский главный архив», в котором собраны официально-документальные материалы о разрешениях на создание поселений иностранных колонистов в России, наделении их землёй, наблюдении за ними, о вступление их в русское подданство, выдаче им пособий. Интересны дела фондов, касающиеся иностранных исповеданий. Они находятся преимущественно в ф. 1 и ф. 10. Эти материалы исследователями пока практически не использовались.

Необходимо подчеркнуть, что упомянутые выше фонды содержат комплекс документов и материалов, связанных с подготовкой и введением в действие важнейших законодательных актов, на десятилетия определивших статус колоний, их взаимоотношения с правительством.

1 Шафранов П. А. Архив Министерства Земледелия и Государственных имуществ. СПб., 1904. С. 10.

2 Шафранов П. А. Архив Министерства Земледелия и Государственных имуществ. СПб., 1904. С. 10.

Определённую роль в изучении проблемы сыграло знакомство с фондами Государственного архива Ростовской области. Что касается материалов колоний, созданных немцами, греками, армянами, то известно, что на территории Области Войска Донского они появились лишь во второй половине XIX в. Но архив города Нахичевани (Архив армянского магистрата) после установления Советской власти был почти полностью вывезен в Ереван, где хранится по сей день. Тем не менее, некоторые материалы, представляющие для нас интерес, содержатся в фондах Нахичеванской городской управы (ф. 91), канцелярии Таганрогского градоначальника (ф. 579) и других.

Весьма емкая в информативном смысле группа официально-документальных материалов — годовые отчёты губернаторов, Попечительского комитета об иностранных поселенцах Южного края, Новороссийской опекунской конторы, статистические описания и обозрения колонистов, всеподданнейшие доклады министра внутренних дел, доклады членов Совета министров (РГИА. ф. 383 — Первый департамент Министерства государственных имуществ Южного края Россииф. 1284 — департамент общих дел Министерства внутренних делф. 1398 — всеподданнейшие доклады и рапорты Сената). Они дают обильный материал для изучения колонизационной политики, хотя в них прослеживается стремление к некоторой лакировке действительности. Это особенно заметно при сопоставлении отчётов с другими источниками, включая личную переписку общественных деятелей, чиновников и корреспонденцию с мест в периодическую печать. Среди источников фонда МВД первостепенное значение имеют доклады министра, особенно по вопросам юридического характера: обустройства, быта, отношения государства к колониям, веротерпимости. Порой доклады содержат конфиденциальную информацию о планах правительства в отношении Церкви или её отдельных иерархов, анализ развития двусторонних отношений, включая критическое осмысление действующего законодательства. Здесь мы встречаем секретные сведения относительно положения за рубежом, собранные правительственными учреждениями, российскими посольствами в объединённых королевствах Германии, Австрии, Англии и Турции. Они пока еще мало использованы историками, но в них содержится много ценной информации, уточняющей узловые моменты развития законодательства о колонистах, а также некоторые аспекты текущей политики. Например, относительно материальной поддержки, налоговых льгот, личных прав, установления приоритетов для отдельных колоний.

В составе официально-документальных материалов встречаем различного содержания записки-проекты о вероисповедном положении колонистов в России, об управлении, правовом статусе колоний и т. п. Записки, попавшие в поле зрения Главного Присутствия, поступали в него либо непосредственно от царя, либо вносились самими авторами. Те из записок, которые вызывали большой резонанс, расходились в списках, а потому встречаются в составе целого ряда фондов (РГИА. ф. 821 — Департамент духовных дел иностранных исповеданий Министерства внутренних делф. 932 — Дондуков-Корсаковф. 1022 — Петров A.B.- АВПР. ф. 10 — духовные дела иностранных исповеданийф. 5 — секретные мнения КИД).

Отметим, наконец, служебную переписку, извлеченную из личных фондов РГИА и РГАДА. Переписка органов администрации различного уровня с министерствами, ведомствами, губернаторами, Канцелярией опекунства иностранных, Коллегии иностранных дел о привлечении иностранных подданных к переселению в Россию, включая письма Екатерины Великой, М. И. Воронцова, Н. И. Панина, A.A. Без-бородко, (АВПР. ф. 2 — внутренние коллежские дела, ф. 5 — секретные мнения, ф. 33 -Венская миссияРГИА. ф.880 — Лазаревы1, ф. 1100 — Фадеевы, ф. 1630 — Д.В.ДашковРГАДАФ- 205 И.М.Симолин).2.

Следующая группа источников представлена дневниками и воспоминаниями. Они широко использованы в исследовании, поскольку дают неоценимую информацию для изучения скрытых сторон колонизационной политики России, значительно дополняют и уточняют материалы официального делопроизводства. Так, например, в дневнике Валуева П. А мы находим материал о скрытых пружинах конфессиональной политики в сфере иностранных исповеданий, характеристики министров, крупных чиновников.3 К нему примыкают воспоминания тех лиц, кто по долгу службы, либо по своему общественному положению был вовлечён в решение проблем колониальной политики российского государства. В частности, можно сослаться на воспомина.

1 Лазаревы или Абамелек-Лазаревы — знатная армянская семья, поселившаяся в России ещё в XVIII веке. Личный фонд Лазаревых содержит целый ряд документов и материалов по истории армянской колонизации в России, а так же по истории Армянской церкви.

2 И. М. Симолин занимался дипломатической деятельностью. В этом фонде содержится личная переписка с Паниным, Голицыным.

3 Валуев П. А. Дневник. Т. I. М., 1961. ния чиновника Екатеринославской конторы иностранных поселенцев A.M. Фадеева1, сербского дворянина, родственника знаменитого полковника Хорвата — A.C. Пишке-вича, 2 которые дают живое представление о различных сторонах истории колонизационной политики. Исследование опирается преимущественно на опубликованные источники этой группы.

Не меньшее значение имеют биографические данные «нравственного феномена военачальника», главного попечителя и председателя попечительского комитета об иностранных колонистах юга России, Ивана Инзова3. Очень интересным этнографическими зарисовками и географическим описанием является свидетельство А. А. Шика, впервые изданное в 1837 г. 4.

Весомым дополнением к дневникам и воспоминаниям служит переписка государственных и общественных деятелей, вовлеченных в решение проблем. Она проливает свет на ряд интересных деталей. Это, прежде всего, переписка императрицы Екатерины П с королём Фридрихом П, генерал-губернаторами, а также переписка дипломатов.5 Пожалуй, ни одна из перечисленных выше групп источников не дала столь же обильного материала для того, чтобы составить многостороннее и точное представление об истинной роли тех или иных действующих лиц в реализации масштабной колонизационной политики.

Многочисленные сведения о колониях, о жизни и быте колонистов находятся в записках учёных-путешественников: И. Лепёхина, 6 С. Г. Гмелина, 7 Георги, 8 П. С. Палласа, 9 востоковеда А. М. Павлова. Они носят ярко выраженный этнографический характер, 10 дают яркое представление о положении в колониях.

Ещё один массив, содержащий источники самого разного характера — периодическая печать. В газетах и журналах содержится самый разнообразный материал по истории колонизационной политики. Именно здесь мы находим, например, ряд документов и материалов по истории двусторонних отношений, по конфессиональной.

1 Воспоминания Андрея Михайловича Фадеева (1790−1867). Ч. 1, 2. Одесса, 1897.

2 Жизнь Пишкевича A.C., им самим описанная 1764−1805 гг. М., 1885.

3 Потоцкий С. Инзов И. Н. Бендеры, 1904; Стурдза А. Об Иване Никитиче Инзове//Москвитянин. 1847. С. 217−228.

4 Шик A.A. Одесский и женатый Пушкин. М., 1999.

5 Екатерина 11. Записки, переписка//Сборник русского исторического общества. 1867. Т. 1- 1878. Т. 23- 1885. Т. 48- Переписка императрицы Екатерины II с королём Фридрихом II// Сборник русского исторического общества. Т. 20. 1877- Фридрих П. Политическая переписка. История моего времени. Берлин. 1879.

6 Лепёхин И. Древние записки путешествия доктора и Академии наук адъютанта И. Лепехина в 1768−69 гг. СПб., 1771.

7 Гмелин С. Г. Путешествия по России для исследования трёх царств естества. СПб., 1771.

8 Georgi Bemerkungen einer Reise im Russichen Reihe im Jahr 1772, 1773 und 1774. Bd. 1, 2. S. 1775.

9 Паплас П. С. путешествие по разным провинциям Российского государства. Т. 3. кн. 2. СПб., 1778.

10 Павлов A.M. О азиатских народах, обитающих в Южной России, путешествовавшего с 1824 по 1835 год. СПб., 1841. политике. Так, «Журнал Министерства внутренних дел» содержит официальные документы, отчёты генерал-губернаторов, приводит статистические данные об иностранных поселенцах в России. Эти сведения удачно дополняются материалами «Журнала Министерства Государственных Имуществ», «Русского вестника», «Русского архива», «Русской старины», «Записок Одесского общества истории и древностей», «Вестника Европы» и «Новороссийского календаря». Сравнительный взгляд на состояние колоний, их обозрение и успехи хозяйства отражаются в газетных статьях «Московских ведомостей» (1826 — 1869 гг.), «Земледельческой газеты» (1837 — 1863 гг.) и «Северной пчелы» (1863 г.). Основной целью этих газет было оперативное рассмотрение официальной информации. Статьи о состоянии колоний, сведения общего характера о жизни, быте, успехах колонистов делают периодическую печать также ценнейшим источником.

В диссертационном исследовании широко использован и картографический материал ф. 1399 РГИА, а также опубликованный известным этнографом П.Кеппеном. Картографический материал дает впечатляющую и точную картину о территории расселения колонистов.

Следует отметить, что значительный массив источников по нашей теме опубликован. В течение нескольких десятилетий до 1917 г., и в советский период, архивисты и историки занимались выявлением и публикацией материалов и документов по колонизационной политике. Плодами этого поистине огромного подвижнического труда стали такие фундаментальные издания, как «Хронологический указатель материалов для истории иноверцев европейской России», под ред. П. Кеппена (СПб., 1861) — «Акты, собранные Кавказской археографической комиссией» (Т. 1-ХП. Тифлис, 1866−1874) — «Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи» (СПб., 1872) — «Ограничительные узаконения и особые узаконения, изданные по соображениям национального или вероисповедного свойства» (Ч. 1−3. СПб., 1906;1907) — «Свод постановлений о землевладении и землепользовании австрийских, германских. подданных» (Прага, 1917) — «Присоединение Восточной Армении к России. Сборник документов» (Т, 1−2. Ереван, 1972;1978) — «История Российских немцев в документах (1763−1992)» (М., 1993). Важно отметить, что в них вошли многие ценные документы местных архивов, ставшими недоступными после распада СССР.

Эти публикации включают не только официально-документальные материалы или источники личного происхождения, но также глубокие комментарии составителей. Таково, например, «Собрание трактатов и конвенций, заключённых Россией с иностранными державами по поручению МИДа» (Т. 5, 6. СПб., 1880−1883) — одно из самых крупных изданий документов по интересующей нас теме. Особый интерес представляет сборник под названием «Документы, относящиеся к вероисповедным вопросам меннонитов» (Гальбштадт, 1910). Этот сборник обращается к истории происхождения меннонитов, поясняет взгляды меннонитов на вопросы вероисповедания. В публикации Г. А. Эзова «Сношения Петра Великого с армянским народом», хронология которого — 1698- 1736 гг.1, основную долю составляют тексты царских грамот патриархам и армянским владетелям, служебная переписка офицеров российской армии с командованием времён военных действий против Персии или Турции. Весьма интересным является труд «Об иностранцах в России. Сборник узаконений, трактатов и конвенций, с относящимися к ним правительственными и судебными разъяснениями» (СПб., 1888). Однако основной материал этого сборника относится ко второй половине XIX в. и лишь незначительная часть касается более раннего периода. Официальные материалы, проливающие свет на правовой статус иностранцев, и в частности колонистов, содержит пятый том издания «Российское законодательство периода расцвета абсолютизма» (М., 1987).

Что касается историографии вопроса, то, специальных, а тем более обобщающих работ по теме диссертационного исследования пока не существует. Поэтому избранную тему вполне можно отнести к числу наименее изученных проблем российской истории. Хотя, в последние годы интерес исследователей к колонизационной политике Российского правительства в целом уже обозначился.

Попытки оценить первые результаты колонизационной политики восходят ещё к концу XVIII в. Первоначально инициатива принадлежала государственным структурам и обществу. Первыми историческими работами о немецких колонистах являются стихотворная хроника Б. Платена и произведение очевидца Х. Г. Цюга.3 Они под Эзов Г. А. Сношения Петра Великого с армянским народом. Документы, извлечённые из Московского Главного и санкт-петербургского архивов МИД, австрийского придворного и государственного архива, королевско-баварского тайного государственного архива и других учреждений. СПб., 1898.

2 М. ыш М. И. Об иностранцах & России. Сборник узаконений, трактатов и конвенций, с относящимися с ним правительственными и судебными разъяснениями. СПб., 1888.

3 Zuge Chr. Der Russishce Colonist. Hamburg, 1802- Платен Б. Описание путешествий колонистов, а также образа жизни русских. 1802- Zuge Chr. Leben in Ru? land. Zeitz und Naumburg. Hamburg. 1802. робно описали вербовку колонистов, обстоятельства перевозки колонистов, условия основания колоний в России.

В 1836 г. по данной проблематике вышла первая монография, автором которой являлся председатель одесского статистического комитета, тайный советник А. А. Скальковский. Будучи членом-корреспондентом Императорской академии наук, он дал полное хронологическое описание Новороссийского края (1730 — 1823 гг.). Автор нескольких трудов1 в исследовании отдавал предпочтение единоверным колониям, в частности, сербским, болгарским, греческим и армянским. Скальковский предстал единственным исследователем дореволюционного периода. Его работыэто кладезь информации статистического характера. Для современных исследователей, занимающихся историей Новороссийского края, его работы имеют большую ценность, несмотря на отсутствие опоры на архивные материалы.

В 1869 г. издана работа А. Клауса «Наши колонии». Самой интересной частью работы, являются общие выводы об относительных достоинствах и недостатках общинных распорядков и соображения о возможности применения опыта колоний в деле колонизации и экономического устройства. С некоторыми выводами А. Клауса трудно согласиться, в частности, о невиданном благосостоянии иностранных колоний в России. Он полагал, что успех состоял не в привилегиях и что, если бы правительство не предоставило их, то всё равно колонисты достигли бы благосостояния. Изучение вопроса показало, что без мер, облегчающих жизнь колонистов, положение их было весьма затруднительным. Поэтому нет ни малейшего сомнения в том, что истинной причиной хозяйственного успеха колонистов были именно привилегии.

Если А. Скальковский объектом исследования избрал православных колонистов, то А. Клаус, напротив, исследовал только немецкие колонии. Его работа носит описательный, статистический характер с минимумом комментариев. Она давно устарела, многие положения требуют пересмотра.

Единственным из русских историков, посвятивших специальную работу мировоззрению и политике Екатерины П, является М.М.П1пилевский. Он полагал, что движущей силой едва ли не всех её реформ в социальной сфере была забота о наро.

1 Скальковский A.A. Хронологическое обозрение истории Новороссийского края (1730−1823 гг.) Ч. 1,2. Одесса, 1836, 1838- Он же Болгарские колонии в Бесарабии и Новороссийском крае. Одесса, 1848- Он же Опыт статистического описания Новороссийского края. Ч. 1,2. Одесса, 1853.

2 Клаус А. Наши колонии. Опыты и материалы по истории и статистике иностранной колонизации в России. СПб., 1869. донаселении.1 Возможно, подобное утверждение является преувеличением, однако то, что идея необходимости увеличения числа подданных поддерживалась императрицей, сомнений не вызывает.

Популярными в свое время были публикации петербургского чиновника А. А. Велицына. Но современники критиковали его за плагиат, за то, что его статьи порой полностью повторяли вышеупомянутую работу А.Клауса. Сочинения А. Велицына нельзя назвать научными. Кроме того, их отличительная черта — дух шовинизма. По мнению автора, основание колоний — это завоевание России без грохота пушек и без кровавых столкновений, путём лишь экономического и духовного угнетения и систематического захвата наших лучших земель. «Серьёзнейшей угрозой является то, что граница наша негаданно нежданно возвратится до бывших окраин Московского княжества», — предостерегал он.2.

Конец XIX — начало XX вв., как известно, были отмечены ростом национального самосознания народов России, находившем своё выражение, в том числе и в национализме. Сочинения А. Велицына вызвали резкую критику в немецкой периодике, в частности «St-Petersburger Zeitung», напечатавшей 7 статей. К ним присоединились и специалисты. Так, П. Каменский в книге «Вопросы или недоразумение?"4 критиковал А. Велицына за предвзятость и неточности. Г. Писаревский отмечал, что его публикации «не дают ничего нового, с неверными ссылками на ПСЗ"5.

Первым серьезным исследователем проблемы, использовавшим архивные материалы Министерства земледелия и государственных имуществ и Министерства иностранных дел городов Петербурга и Москвы, являлся Г. Писаревский. В его трудах раскрыты сущность и содержание политики русского правительства по отношению к немецкой колонизации. Среди них особое внимание заслуживает книга «Из истории иностранной колонизации в России в XVHI в.».6 По праву она считается лучшей работой по данной теме, ведь не даром её представили на соискание премии имени Г. Карпова. В данной монографии прослежена история зарождения и воплоще.

1 Шпилевский М. М. Политика народонаселения в царствование Екатерины II. Одесса, 1871.

2 Велицын A.A. (Палтов) Немцы в России. СПб., 1893. С. 1, 2, 32.

3 St-Petersburger Zeitung. 1889, №№ 39, 162, 165- Там же. 1890, №№ 17,20,44,46.

4 Каменский П. Вопросы или недоразумение?

5 Писаревский Г. Из истории иностранной колонизации. Предисловие. С. 7.

6 Писаревский Г. Г. Из истории иностранной колонизации в России в XVIII в. М., 1909; Он же. К истории иностранной колонизации в России (вероисповедный вопрос в колониях Поволжья 100 лет тому назад). Варшава, 1912; Он же. Внутренний распорядок в колониях Поволжья при Екатерине II. Варшава. 1914; Он же. Хозяйство и форма земледелия в колониях Поволжья в XVIII в. — перв. четв. XIX в. РостовнаДону, 1916; Переселение прусских меннонитов в России при Александре I. РостовнаДону, 1917. ния в жизнь замысла, связанного с приглашением в Россию иностранных колонистов. Несмотря на то, что работа содержит ценный материал, некоторые выводы представляются весьма спорными. Так, Г. Писаревский приводит цитату из Наказа, в котором Екатерина П писала, что «земледелие есть первый и главный труд».1 Этими словами Екатерины П он объясняет характер всей последующей колонизационной политики школы физиократов. Но данное утверждение ошибочно. В доказательство этого можно привести много примеров меркантилизма, да и покровительство земледелию, кустарной промышленности можно объяснить иными мотивами. Екатерина П была знакома с работами первых физиократов: Кенэ, Тюрго, Мерсье де-ла Ривьера, но со многими положениями этой теории она была не согласна. Манифестом от 22 июля 1763 г. в Россию приглашались земледельцы и промышленники, им предоставлялись льготы. Об этом писали М.И.Туган-Барановский, В. И. Семевский и Н. Н. Фирсов.2 Таким образом, фактически императрица покровительствовала не только земледельцам, но и ремесленникам, фабрикантам. Получается, что она выражала интересы, как физиократов, так и меркантилистов.

В упомянутом исследовании Г. Писаревский ссылается на Московский главный архив Министерства иностранных дел, где хранились дела бывшей Коллегии иностранных дел. Но в то же время, он опирается на данные этих дел и в тех случаях, когда делопроизводство велось Канцелярией опекунства иностранных. Это означает, что автор не работал с первоисточниками, а получал материал из вторых рук. Всё дело в том, что материалы, донесения, отчёты, рапорты поступали в Канцелярию опекунства иностранных и здесь же, минуя Коллегию иностранных дел, заключались контракты. Из этого следует вывод, что автор не знал многих фактов. Некоторых из числа вызывателей автор совсем не упомянул, например, итальянца Билиотти, Иоганне Фирнроре, Флорентине, Эммануэле Цахе. Лишь упоминается о Л. Зонтаге и Ж. Вандини, хотя они были известными вызывателями, и с ними были заключены контракты. Работа Г. Писаревского, посвященная организации процесса расселения колонистов в России периода царствования Екатерины П, не имеет карты. Ещё одним значительным ее недостатком можно считать то, что в ней отсутствуют точные ста.

1 Наказ ея Императорского Величества Екатерины II. Гл. XIII. С-П., 1770. С. 313. Туган-Барановский М. И. Русская фабрика. СПб., 1900; Семевский В. И. Крестьянский вопрос в России XVШ — первой пол. XIX вв. Т. 1. СПб., 1888- Фирсов H.H. Очерки из истории торговой политики. Очерк 1, Г. З. Казань. тистические данные. Все же, несмотря на указанные недостатки, главный труд Г. Писаревского — ценная работа по истории колонизационной политики.

Дальнейшая разработка проблемы связана с утверждением марксистской идеологии. Как известно, советская историческая наука ставила перед собой совершенно иные задачи и следовала вполне определённым приоритетам. К интересующей нас проблеме в этот период обращались только попутно, когда нельзя было игнорировать роль колонизации в истории России. Чаще всего колонизационная политика рассматривалась как инструмент в руках циничного самодержавия, преследовавшего корыстные интересы в регионах, населяемых колонистами. Таковы труды А. И. Клибанова (Меннониты. М., 1931; История религиозного сектанства в России. М., 1965.), А. Рейнмаруса, Г. Фризена (Под гнётом религии. М., 1936.), А. Р. Ионнисяна (Присоединение Закавказья к России и международные отношения в начале ХЕХ столетия. Ереван, 1958.), М. С. Авербуха (Законы народонаселения докапиталистических формаций. М., 1967.), В. Ф. Крестьянинова (Меннониты. М., 1967.), В. А. Парсамяна (История армянского народа. 1801−1900. Кн. 1. Ереван, 1972.), Н. И. Ильиных (О современном меннонитстве. М., 1968.), А. Н. Ипатова (Меннониты. М., 1978.), И. Д. Забунова (Болгары юга России и национальное болгарское возрождение в 50−70-х ХЕХ в. Кишинёв, 1981.), В. И. Цвиркуна (Переселение из юго-восточной Европы в Россию в ХУШ в. Кишинёв, 1984.), И. Ф. Грека (Общественное движение и классовая борьба болгар и гагаузов юга России к 20-м середине 50-х годов ХЕХ в. Кишинёв, 1988.) и других. Работы советских историков (за исключением трудов исторических демографов) посвящены в основном участию колонистов в классовой борьбе.1.

Что же касается диссертационных исследований, то к избранной теме косвенл ное отношение имеют труды следующих авторов: В. Ф. Крестьянинова, А. Д. Бачинского, 3 А.Ф.Белимова4 и Л. В. Малиновского.5 Некоторые из них защищены по специальности «философия», что в общем-то, и определяет их содержательную сторону.

1 Дружинина Е. И. Волнения колонистов Новороссии и Южной Бесарабии//Проблемы истороии общественного движения и историографии: К 70-летию М. В. Нечкиной. М., 1971. С. 102−109.

2 Крестьянинов В. Ф. Реакционная сущность идеологии современного меннонитства и пути её преодоления. Дисс. канд. филос. наук. Томск, 1964.

3 Бачинский А. Д. Народная колонизация придунайских степей вХУШ — нач. XIX вв. Дисс. канд. ист. наук. Одесса, 1969.

4 Белимов А. Ф. Критика философских и социально-этических концепций идеологии баптизма и меннонитства. Дисс. канд. филос. наук. Ташкент, 1972.

5 Малиновский Л. В. Социально-экономическая жизнь немецкой колонистской деревни в южной России (1762−1917). Дисс. докт. ист. наук. Ленинград, 1986.

В зарубежной историографии вкладом в разработку темы явилась монография П. Карге, директора государственного архива в Кенигсберге, о поселениях меннони-тов в России. Опираясь на архивный материал, автор даёт представление о переселениях меннонитов 1787—1820 гг. на юг Российской империи.1 Наиболее значительной является работа Р. Бартлетга, в которой история колонизации прослежена от истоков до начала XIX века. Причём отдельно рассматриваются поселения колонистов в Поволжье, на Кавказе, Северном Кавказе и в других регионах, а также в крупных ropoл дах — Петербурге, Саратове, Астрахани и др. Актуальной тема стала и для зарубежных историков. Среди работ последнего времени следует отметить монографию К. Шарфа, посвящённую немецким связям Екатерины П. 3 Отдельный раздел книги посвящён влиянию на императрицу идей немецких мыслителей XVIII века.

В течение последнего десятилетия интерес к проблеме колонизации существенно возрос. Весьма интересными являются работы О. В. Курило (Лютеране в России. XVI — XX вв. Дисс. канд. ист. наук. М., 1995.), Т. Н. Плохотнюк (Немецкое население Северного Кавказа: социально-экономическая, политическая и религиозная жизнь (к. XVIII — сер. XX вв.). Дисс. канд. ист. наук. Ставрополь, 1996.), Е. А. Вишленковой (Религиозная политика: официальный курс и «общее мнение» России александровской эпохи. Казань, 1997.), А. А. Кирьянова (Религиозное течение католицизма в контексте политического курса Александра I. Дисс. к. и. н. М., 1999.), В. Г. Вартаняна (Армяно-григорианская церковь в конфессиональной политике России (последняя треть XVIII — первая половина XIX вв.). Дисс. канд. ист. наук. Ростовна-Дону, 1999.), ЛВ. Бурыкина (Переселенческое движение на северо-западный Кавказ в 90-х годах XVIII — 90-х г. XIX вв. Дисс. канд. ист. наук. Майкоп, 2000.) И. Р. Плеве (Немецкие колонии на Волге во второй половине XVIII в. М., 2000.) Общим для исследования является то, что авторы рассматривали какой-либо частный аспект в истории российской колонизационной политики.

Завершая обзор историографии колонизационной политики, необходимо подчеркнуть постоянно растущий интерес к этой проблеме, о чём свидетельствует, в частности, факт проведения в 1996 г. в ряде стран мира нескольких крупных международных конференций, приуроченных к 200-летию со дня смерти императрицы Екате.

1 Karge Paul Die Auswanderung westund ostreussischer Mennoniten nach Sudrussland. Elbing, 1923.

2 Bartlett R.P. Human Capital. The Settlement of Foreigners in Russia. 1762−1804. Cambridge. 1979.

3 Scharf C. Katharina II, Deutschland and die deutschen. Mainz, 1995. рины Великой. В последние годы международные конференции стали проводиться в России, но значительный круг проблем связан с немецкими поселениями, их вкладом в развитие страны. Весьма показательно, что тема, как свидетельствуют материалы конференций, пока гораздо больше интересуют зарубежных, чем отечественных исследователей. Вопросы о колониях болгар, греков, сербов, армян, шведов и т. д., в настоящее время историками изучаются крайне мало.

Таким образом, следует отметить, что до сегодняшнего дня по данной проблеме, нет ни одного исчерпывающего, фундаментального исследования.

В ходе работы над диссертацией промежуточные результаты, полученные автором, докладывались на научных конференциях различного уровня, а также на кафедре Отечественной истории Ростовского государственного педагогического университета. По теме исследования имеется 8 публикаций, в том числе — за рубежом.

Заключение

.

Итак, изучение колонизационной политики в России второй половины ХУШпервой четверти XIX вв. позволяет выделить в этом процессе несколько этапов.

Повороту к целенаправленной колонизационной политике предшествовал своего рода подготовительный период, который простирался от царствования Петра I до начала правления Екатерины П. Он характеризуется постепенным изменением подходов к использованию иностранцев в интересах Российской империи, созданием своего рода теоретической основы колонизационной политики и определенного законотворческого опыта, первыми опытами целенаправленного обустройства отдельных иностранных колоний. Деятельность российского правительства в данном направлении проистекала из планов активизации внешней политики и внешней торговли, обеспечения безопасности южных границ, закрепления за Россией новых территорий, покровительства единоверцам. В конце этого периода изменяются взгляды на роль иностранных переселенцев в решении масштабных задач экономического, оборонного, демографического характера и предпринимаются первые попытки перехода к тому, что в последующем выливается в целенаправленное создание колоний иностранцев на малозаселенных, но стратегически важных территориях.

Первый этап, с моей точки зрения — самый значимый и важный в колонизационной политике, начинается с воцарением Екатерины П и простирается с 1762 г. до конца 1766 г. Правительство решительно переходит к привлечению иностранцев в Россию в качестве колонистов. На первый план, наряду с задачей закрепления завоеванных территорий путем заселения и строительства, выдвигается задача их эффективного использования, с целью значительного увеличения экономического потенциала страны. Именно в ходе этого этапа были отработаны программа и механизмы колонизационной политики, созданы основы необходимого законодательства. Идя путем проб и ошибок, изучая иностранный опыт, пытаясь приспособить его к российским условиям, к 1766 г. правительство в основном получило от реализации переселенческой политики ожидаемые результаты. Однако продолжать ее в прежних масштабах и на прежних основаниях оказалось невозможным в связи с несколькими проблемами: «польским вопросом», турецкой войной (1768−1774) и восстанием под предводительством Е. И. Пугачёва.

После решения указанных внешнеи внутриполитических проблем вопросы колонизации вновь выходят на первый план и становятся приоритетными. Начинается второй этап колонизационной программы, который охватывает 1773 — 1796 годы. Началом его можно считать указ 1773 г. «О терпимости всех вероисповеданий». Данный период характеризуется усилением интереса к иностранным колониям со стороны правительства и общества. Его завершение подводит определенный итог колонизационной политики. В результате предпринятых мер правительству удалось положить начало успешному освоению земель на юге и юго-западе страны, росту благосостояния, интенсивному, индустриальному развитию страны.

Третий этап колонизации охватывает период правления Павла I и Александра I, т. е. с 1796 г. по 1825 г. Этот этап характеризовался преемственностью государственной политики, созданием широкой правовой базы, определяющей положение колонистов в Российской империи. Правительство делает попытки обобщения законодательства о колониях. Во второй половине царствования императора Александра I наблюдается отход, а затем и отказ от продолжения колонизационной политики. Одним из центральных моментов этого этапа является указ 1819 г. о прекращении приёма иностранных колонистов.

Изучение поставленной проблемы показывает, что иностранцев в Россию приглашали ещё со времён образования Московского государства, и Россия накопила немалый опыт в сфере привлечения иностранцев на государственную службу. Количество иностранцев, сосредоточенных в столице, было довольно значительным, что привело к формированию общин-землячесгв и требовало специальных мер. Отсюда возникала потребность в правовом регулировании их статуса. Новые качества политики по отношению к иностранным общинам появились уже в царствование Петра I. Широкие права предоставляются иностранным общинам в Астрахани, масштабы привлечения иностранцев в Россию существенно возрастают. В этой связи наблюдается интенсификация законотворчества вплоть до сер. ХУШ в. Положение иностранцев в России в целом оценивалось ими положительно. Они прочно заняли определенные ниши в экономической и военной сферах, внося немалый вклад в продвижение интересов России за ее пределами и в укрепление национальной экономики. Это обстоятельство способствовало формированию у власти представления об иностранцах (преимущественно немцах, греках, армянах и болгарах), как о людях предприимчивых, искусных в торговле, трудолюбивых земледельцах, умелых промышленниках, приносящих пользу и доход казне.

Таким образом, к середине ХУШ столетия был накоплен достаточно большой положительный опыт использования иностранцев на государственной службе, а часть из них даже занимала привилегированное положение в правящей элите. Однако переход к колонизационной политике совершился не в силу влияния или чьих-то симпатий к бывшим соотечественникам — европейцам, а по причинам объективного характера. Со времен Петра I Россия приложила громадные усилия, чтобы интегрироваться в Европу, и действительно стала играть одну из ключевых ролей в ее жизни. Но этот процесс имел и обратную сторону: политическая элита России подверглась европеизации. Результатом этого явилось, в частности, усвоение теорий меркантилизма и протекционизма, народонаселения, а затем и учения физиократов. Они и стали той теоретической основой, на которой базировалась колонизационная политика Елизаветы I, Екатерины П, Павла I и Александра I. Кроме того, можно утверждать, что в определенной мере Россия пыталась перенять практический опыт европейских стран, который внимательно изучался правящими кругами.

В колонизационной политике рассматриваемого периода важнейшее место занимает проблема отношения к духовно-религиозной жизни иностранцев. Полагаем, что именно переход к колонизационной политике существенно повлиял на достаточно резкое изменение позиции государства в данном вопросе. Как раз в период привлечения в Россию колонистов происходят заметные изменения в отношении государства к иностранным исповеданиям. Проявляется оно в быстром развитии соответствующего законодательства. Пётр Великий пересмотрел свою политику, положив во главу угла государственный интерес, стараясь оказывать покровительство всем подданным, независимо от их этнического происхождения и вероисповедания. Екатерина Великая отказалась от наследия предшествующих монархов (Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны): преследований и притеснений по вероисповедному признаку, она видела в иностранцах источник благосостояния и разрешение всех задач. Политика Павла I и на первом этапе Александра I была очень схожа с политикой Екатерины П. Базой колонизационной политики продолжал оставаться Манифест 1763 г., превратившийся в подобие кодекса. Светская власть, иногда вопреки интересам Православной Церкви, разрешает иностранцам, находящихся на территории страны на легальных условиях, практически свободное отправление культа (исключая прозелитизм). Свобода вероисповедания становится нормой отечественного законодательства. В России множатся иностранные колонии, а это, в свою очередь, приводит к увеличению числа храмов в них. Однако российское законодательство строго охраняло интересы православия и запрещало иностранным исповеданиям заниматься миссионерской деятельностью. Екатериной Великой был провозглашён принцип веротерпимости, доведённый до покровительства всем вероисповеданиям. Александр I, придерживался этого принципа, ведь не зря он был прозван «пастырем народов».

Россия, заинтересованная в утверждении за собой степных окраин и выгодного владения ими, пополнения народонаселения, создании новых отраслей труда в народном хозяйстве и внедрении новых технологий в обрабатывающей промышленности, считала, что наилучшим средством для этого является их колонизация, по возможности, одновременно военная и земледельческая. Из-за тогр, что внутренний источник для освоения новых территорий к середине ХУШ в. иссяк, уже Елизавета Петровна была вынуждена обратиться к содействию иностранцев — единоверцев (сербов, греков, болгар и армян). Но осуществление этого масштабного и претенциозного замысла выпало на долю Екатерины Великой. На призыв российского правительства, помимо перечисленных выше народов, откликнулись, немцы, меннониты, шведы и австрийцы.

Исходя из стремления увеличить поток колонистов из Европы, Россия приступила к созданию специальной правовой основы жизни и деятельности колоний на своей территории. Основополагающим актом в этом законотворческом процессе явился Манифест 1763 г. Его содержание позволяет утверждать, что законодатель руководствовался долгосрочными интересами государства. Екатерина П поняла, что для привлечения иностранцев правительство должно предоставить не только льготы материального характера, но и свободу вероисповедания. Это стало весьма привлекательным шагом для колонистов. Иностранцы-колонисты получили и другие обширные права. Последующие императоры придерживались основных принципов колониальной и религиозной политики Екатерины П, наполняя их конкретным содержанием, внося некоторые изменения, в основном конъюнктурного характера.

Манифест составлялся на основе общих принципов нормотворчества империи, и его статьи ни в коем случае не должны были противоречить законам Российской империи, иначе это означало бы разрушение единого правового пространства. Хотя в период организации колонизационного процесса некоторые статьи всё же шли в разрез с общими правами основной массы населения страны, прежде всего это касается земельного вопроса и льгот материального характера. Но делалось это исключительно для достижения поставленных задач. В этом состоит специфика российского законодательства относительно иностранной колонизации второй половины ХУШ — первой четверти XIX вв.

В организации вызова переселенцев в Россию использовались различные приемы, частично заимствованные также из практического опыта Европы. Задействовав механизмы дипломатической службы, Россия также активно использовала профессионалов — вызывателей, как и другие страны. Материальной основой реализации их усилий, а также гарантией обустройства колонистов на российской территории стала специальная расходная статья государственного бюджета. Делами колонистов в России ведали специально созданные с этой целью государственные учреждения, которые контролировались монархами.

В течение полувека государство целенаправленно занималось колонизационной политикой, уделяя ей особое внимание. Потребности общества вынуждали правительство, время от времени, активизировать законодательство о колонистах. Итогом колонизации стало: разрешение проблемы дефицита населения на новых территориях, укрепление обороноспособности юго-западных границ от внешних врагов, сокращение экономического отставания России от стран Западной Европы, внедрение передовых технологий в некоторых отраслях обрабатывающей промышленности и земледелии, расширение торгового сектора экономики.

Тем не менее, того экономического эффекта, на который рассчитывало правительство по истечении льготного срока в сфере налогообложения, оно не достигло. Более того, на реализацию колонизационной политики ежегодно уходили значительные бюджетные ресурсы. В связи с этим, после Отечественной войны 1812 г., нанесшей огромный урон российской экономике, интерес к продолжению этой политики был утрачен, и Александр I отказался от ее продолжения. Колонии занимали уже слишком заметное место в российской жизни, чтобы можно было просто сбросить их интересы со счетов, или же отказаться от ранее взятых на себя правительством обязательств. В последующие годы государство занималось кодификацией законодательства о колонистах, которое стало неотъемлемой частью российского права. Таким образом, можно еще раз подчеркнуть, что колонизационная политика оставила глубокий след в истории страны.