История распространения духовной литературы и духовного просвещения на территории Прибайкалья в VII — начале ХХ вв

Актуальность темы

Распространение просвещения, формирование и пополнение книжных коллекций, образование частных книжных собраний являются важнейшими показателями прогресса в культурном развитии любого общества. Очень важно объективно и по достоинству оценить все аспекты этого развития. Духовная книжная культура и соответствующее ей просвещение на протяжении длительного периода с начала Октябрьской революции 1917 г. и до второй половины 80-х годов, как целостная система, советскими историками не рассматривались. Меж тем они играли важную роль в культурном развитии Прибайкалья на протяжении обозначенного исследованием периода. Духовная книжная культура и просвещение стали неотъемлемой, закономерной частью органичного историко-культурного процесса, актуальны и представляют научно-практический интерес с точки зрения истории культуры, культурологии, библиотечного дела, сибиреведения.

Политические и социально-экономические преобразования, происшедшие в нашей стране в течение последнего десятилетия, повлекли за собой серьезные изменения во всех сферах. Они дали возможность современным историкам, на основе сохранившихся документов, более объективно и разносторонне рассматривать исторические и историко-культурные процессы развития дореволюционной Росси. Идеологическое здание, возводившееся на протяжении всего советского периода, неожиданно быстро разрушилось, образовалась опасная пустота безверия. В этот период и возникла идея духовного возрождения ния России, уходящая своими корнями в православие.

Распространение христианства на территории Восточной Сибири в целом и Прибайкалья в частности тесно связано с освоением и заселением новых земель русскими и относится ко второй четверти XVII столетия. Одновременно с этим процессом происходит проникновение и распространение духовной литературы и просвещения, представляющими большой интерес в контексте культурно-исторического развития рассматриваемого нами региона. Актуальность изучения духовной книжной культуры и просвещения сегодня обусловлена их непосредственным влиянием на формирование внутреннего мира человека, т. е. «души» и его социального бытия. Проблема получения системного научного знания по истории духовной книжной культуры и просвещения продиктована необходимостью изучения культуры в целом, как сложной социальной подсистемы общества. Возможность разрешения этой проблемы представляется с помощью целого комплекса научных направлений, ориентированных на изучение книжной культуры и просвещения в различных аспектах: историографии и источниковедения истории культуры Восточной Сибири, истории культуры, библиотечного и книжного дела, просвещения, и др. С этой точки зрения, предложенная нами тема актуальна и представляет вполне определенный интерес.

История проникновения и распространения духовной литературы и просвещения является одним из аспектов истории русской культуры Сибири, научная разработка которой сегодня актуальна как никогда. Тем более, что она не только не получила достойного признания, но и всегда воспринималась с изрядной долей скептицизма. Истинную причину такого отношения, на наш взгляд, высказал П. Н. Милюков: «Разница в характере разрыва русского и европейского общества с их прошлым более всего объясняется различием в культурной роли их веры. Британская религия взрастила и воспитала британскую мысль и сама вместе с ней выросла: вот секрет господства религиозных идей над умом даже современного британца. Французская религия, напротив, сделала все усилия, чтобы воспрепятствовать развитию современного научного и философского духаотсюда враждебное отношение к ней француза. Что касается русской религии, она не имела возможности сделать ни того, ни другого. Она не возбуждала мысли к деятельности и не преследовала ее инквизиционными трибуналами. Вот почему отношение интеллигентного русского к религии осталось таковым, каким создала это отношение история, — безраз1 личным».

Прибайкалье, как и Сибирь в целом, имело свои особенности социально-экономического развития, которые состояли в отсутствии крепостного права, население, по сравнению с европейской частью России, пользовалось большей свободой передвижения и выбора занятий. Эти обстоятельства нашли отражение в развитии культуры. Иркутск, административный центр Прибайкалья, являясь далекой провинцией государства Российского, не только не отставал в культурном отношении от провинциальных городов европейской части страны, но иногда и превосходил их. Этому способствовало его положение торгово-распределительного центра, через который пролегали пути дипломатических и духовных миссий на Восток, научных экспедиций, политической ссылки.

Изучение исторических аспектов проникновения и распространения духовной литературы и просвещения на территорию Прибайкалья, как уже говорилось выше, имеет большое значение в выявлении уровня культурного развития региона. Деятельность Иркутской епархии оставила заметный след в культурном развитии города и губернии.

История проникновения и распространения духовной литературы и просвещения на территорию Прибайкалья в XVII-начале XX в. требует внимательного рассмотрения и тщательного изучения.

Объектом исследования является проникновение и распространение духовной литературы и духовного просвещения на территорию Прибайкалья в XVII-начале XX вв.

Для более полного понимания просветительской роли русской православной церкви в рассматриваемом нами регионе и возможности сравнительной характеристики в работе приводятся сведения по истории церкви, духовной книжной культуры и просвещения европейской части России, Западной Сибири и Забайкалья.

Территориально-хронологические рамки исследования.

Административными и торговыми центрами Прибайкалья в конце XVII — начале XVIII вв. считались город Иркутск (1661) и остроги: Илимский (1630), Братский (1631), Усть-Кутский (1631), Верхолнский (1641), Удинский (Нижнеудинск) (1648), Балаганский (1654), входившие в состав Сибирской губернии. В 1719 году она была разделена на пять провинций, одной из которых стала Иркутская вместе с выше указанными населенными пунктами. С 1736 г. провинция возведена в степень отдельной губернии, а с 1783 г. в Иркутске открыто наместничество. Следует отметить, что Киренский и Нижнеудинский уезда до 1764 г. принадлежали Красноярскому воеводскому правлению, входившему в состав Тобольской губернии, а затем были причислены к Иркутской губернии. Наместничество делилось на четыре области: Иркутскую, Нерчинскую, Якутскую и Охотскую. В состав Иркутской области входили города: Иркутск, Кй-ренск, Нижнеудинск и Верхнеудинск. Города Илимск, Балаганск, комиссарства Кудинское, Тункинское, Верхоленское с их уездами «по невыгодности» преобразованы и причислены к округам окрестных городов.

В XVIII-первой половине XIX в. все прибайкальские города находились на разных этапах развития. Бурными темпами в позднефео-дальный период развивался Иркутск, ставший в XVIII в. административным центром и важнейшим коммуникационным узлом Восточной Сибири. Этому способствовало его выгодное географическое положение. В городе разветвлялся Московский тракт, вспомогательные ветви которого вели на северо-восток к Якутску и в Забайкалье. Через Иркутск шла транзитом вся русско-китайская торговля, осуществлялось снабжение колонизуемого северо-востока. Такие города как Верхо-ленск, Киренск, Балаганск и др. представляли разряд «сельских городов». В настоящем исследовании будет рассматриваться территория нынешней Иркутской области, т. е. те населенные пункты, которые можно отнести к Прибайкалью.

Забайкальская часть Иркутской епархии в настоящей работе не рассматривается, т. к. представляет собой тему отдельного самостоятельного исследования.

В фонологическом отношении работа охватывает период второй половины XVII — начала XX вв. С одной стороны хронологические рамки ограничены началом интенсивного освоения русскими землепроходцами обширных территорий Восточной Сибири, с другой — датой Октябрьской революции 1917 г., когда изменилась общественно-политическая ситуация в стране и духовное образование и просвещение, как таковое, было упразднено.

Методология и методы исследования. Понятие «культура» многогранно и применительно ко всем аспектам жизни и деятельности человека, но изучение его правомерно лишь в контексте исторического развития общества. Каждое из направлений культуры может быть рассмотрено как отдельная самостоятельная система, обладающая внутренними механизмами развития и способное влиять на все другие направления культуры. Тем не менее, каждое из них имеет свой предмет изучения. Исходя из определения методологии как учения о структуре, логической организации, методах и средствах деятельности, следует отметить, что предметом исследования настоящей работы является духовная литература и духовное просвещение в Прибайкалье в XVII-начале XX вв. и его важнейшие составляющие — эволюция духовной литературы и просвещения, закономерности формирования структуры, реформы и их последствия.

Слово «культура» часто применяется в сочетании с определениями различных видов человеческой деятельности: «культурный слой», «культура общения», «культура ткани», «культурооборот» и т. д., являясь общим понятием уровня достижений в какой-либо конкретной области. Понятие «книжная культура» с полным основанием можно поставить в один ряд с вышеназванными, т. к. оно вмещает в себя весь комплекс проблем, связанных с книгой. «Книжная культура», по нашему мнению, понятие историко-культурологическое, т. к. достижения и совершенствования, связанные с производством и распространением книги, принадлежат к длительному периоду человеческой истории.

Термин «книжная культура», как понятие самостоятельное, в современной специальной литературе до конца не разработан и часто отождествляется с термином «книжное дело», который представляет собой систему взаимодействующих и решающих общие задачи отраслей культуры и народного хозяйства, связанных с созданием и изготов2 лением книги, ее распространением и использованием.

В специальной отечественной литературе понятие «книжная культура» появилось в 70-е гг., ас 90-х гг. получило широкое употребление в книговедении и библиотечном деле. Так, например, в 1989 г. доктор исторических наук А. С. Мыльников3 большую роль в культурном освоении Сибири отводит «книжности». А уже в 1994 понятие «книжная культура» широко используется в исследованиях по истории библиотечного дела сотрудниками ГПНТБ СО РАН. Доктор исторических наук С. А. Пайчадзе4, поднимает вопрос о целесообразности исследования книжной культуры россиян на Американском континенте.- Статья В. В. Копотилова5 «К вопросу о взаимодействии книжной культуры России и стран Востока (на примере государств Дальневосточного региона)» говорит сама за себя.

В настоящее время понятие «книжная культура» применяется как более приемлемое при отображении историко-культурных процессов, связанных с книгой и отодвигает на второй план понятие «книжность», ранее широко применявшееся. Однако до сих пор существуют различные подходы к его трактовке. Н. В. Николаев6, представитель санкт-петербургской школы книговедения, дает определение понятию «книжная культура», как «совокупности достижений по созданию и совершенствованию средств коммуникации, называемых общим термином «книга». С. А. Пайчадзе, представляющий новосибирскую школу книговедения, рассматривает книжную культуру как «уровень, достигнутый книжным делом в сочетании с исторически сложившимися традициями отношения народа к книге в данной конкретной стране или регионе на определенной ступени развития общества"7.

Определение книжной культуры, предлагаемое С. А. Пайчадзе, представляется нам как наиболее точно отражающее все аспекты деятельности человека по отношению к книге.

В настоящем исследовании вводятся в оборот понятия «духовная» книжная культура и «духовное» просвещение, которые в истории культуры дореволюционной России отождествлялись с терминами: «духовное», «церковное», «религиозное».

В дореволюционных источниках по истории русской православной церкви в связи с духовным просвещением принято было говорить о «просвещении светом христианского учения». В нашем случае, говоря о духовном просвещении на территории Прибайкалье, мы будем иметь в виду весь комплекс мероприятий, связанных с церковно-практиче-ской и миссионерской деятельностью церкви, а также духовно-школьное дело. Таким образом «духовным просвещением» можно назвать распространение знаний христианского учения посредством: проповедей и наставлений, миссионерской деятельности, системы духовно-образовательных учебных заведений и церковных библиотек.

Отсюда вытекает прямая связь духовной книжной культуры и духовного просвещения. Они являются важнейшими составляющими единого процесса духовного совершенствования человека, взаимосвязаны, взаимозависимы и взаимопроникаемы. Именно в этом смысле они и употребляются в настоящем исследовании.

На основании изложенных методологических принципов, в работе использовались конкретные методы исторического исследования. Задача изучения проникновения и распространения духовной литературы и просвещения на территорию Прибайкалья на протяжении обширного отрезка времени обусловила необходимость активного применения хронологического метода, который диктует необходимость анализа рассматриваемых процессов по периодам, а внутри периодов по проблемам.

Анализ роли русской православной церкви в распространении духовной литературы и духовного просвещения, в указанном регионе, потребовал сравнения с аналогичными процессами, происходящими в других территориальных рамках, для выявления общих и индивидуальных моментов. Это сделало закономерньм применение синхронного и проблемноисторического методов, которые дали возможность подчеркнуть взаимосвязь между мероприятиями правительства и Святейшего Синода в отношении культурного развития других регионов, проводимых в одно и тоже время, сопоставить их и отметить обшие и индивидуальные аспекты этого развития.

Наряду с вышеназванными методами в настоящем исследовании применялись библиографические методы: аналитический — разыскания, отбора, библиографического описания, аннотирования и реферирования и синтетический, позволивший обобщить собранный материал и дать ему научную организацию.

Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней впервые на основе использования источников различных типов и применении метода сравнительно-исторического анализа сопоставляется роль русской православной церкви в культурном развитии различных регионов России, выявляются общие и индивидуальные особенности этого развития.

Введение

в научный оборот ранее неизвестных или не полностью изученных. предзьщуиями исследователями комплексов источников позволило автору диссертации на примере Прибайкалья сформулировать и выстроить концепцию эволюции распространения духовной литературы и соответствующего ей просвещения, оценить их значение в культурно-историческом развитии региона.

Практическая значимость диссертации определяется необходимостью объективной оценки историко-культурного развития как Восточной Сибири в целом, так и Прибайкалья в частности на фоне критериев духовного возрождения страны. Фактический материал и выводы диссертации могут быть использованы другими исследователями в области истории культуры, истории книжной культуры, библиотечного дела и просвещения России и Восточной Сибири, а также при разработке общих и специальных курсов по истории и истории культуры России и Восточной Сибири.

Апробация темы. Тема диссертации разработана и выполнена в соответствии с планом научных исследований Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусства при поддержке Российского гуманитарного фонда в рамках проекта 96−00−506.

По теме диссертации опубликовано 8 научных работ. Результаты исследования докладывались на научно-практических конференциях: Восток-Запад: диалог культур. Улан-Удэ, 20−26 июня 1996 г.- Судьбы библиотек дореволюционной России: 20−30-е годы XX. Санкт-Петербург, 1−3 октября 1997 г.- Четвертые Макушинские чтения. Омск, 6−7 мая 1997 г.- Местные архивы об истории регионов России. Санкт-Петербург, октябрь, 1997 г.- Научно-практической конференции, посвященной 215-летию Иркутского краеведческого музея и 270-летию Иркутской епархии.

История духовной книжной культуры и просвещения на территории Прибайкалья в XVII-начале XX в. требует внимательного рассмотрения и тщательного изучения.

Историография темы. Отдельные аспекты культурной жизни Сибири отмечались еще сибирскими летописцами XVII в. Сведения, отраженные в них, с точки зрения настоящего исследования представляют вполне определенный интерес, однако требуют дополнительной проверки.

В конце XVII-пepвoй половине XVIII в. появляются первые сведения культурно-исторического характера в записках западноевропейских путешественников Н. Витсена, Д. Перри, Э. И. Идеса, Л. Ланга и др. С 20-х гг. XVIII в. научное изучение Сибири приобретает организованный и систештический характер. Участники больших комплексных экспедиций Д. Г. Мессершмидт, И. Г. Шелин, Г. В. Стел-лер, Э. Лаксман, П. С. Паллас, И. В. Георги, И. Зиверс и др. собрали обширный разносторонний материал по ботанике, географии, этнографии, картографии Сибири8. Учитывая важность этих материалов как источника по истории Сибири XVII-первой половины XVIII вв., следует признать необходимым их дополнительный анализ.

В XVIII-первой половине XIX вв. отправляются научные экспедиции с целью изучения Сибири и духовные миссии в Китай. Труды их участников Г. Ф. Миллер, А. Ф. Миддендорф, Я. Линденау, И. Биллингс и др., на ряду с другими материалами, содержат отдельные сведения о культурной жизни Сибири: строительстве церквей, иконописцах, переводчиках и др. Среди этих исследований выделяется «История Сибири» Г. Ф. Миллера, как первый фундаментальный труд по изучению восточных окраин России9. Исследователь фиксировал только те явления и факты, которые представляли научный интерес по строго ограниченной тематике. При этом за основу брались не только личные впечатления, но и результаты опросов местного населения, сообщения других путешественников, архивные источники.

Для первой половины XIX в. характерно появление описания путешествий, предпринятых с различными целями представителями сибирской интеллигенции, например, председателем Красноярского губернского правления А. Мартосом и писателем Н. Щукиным10. Они отразили их личные наблюдения, относящиеся к культурной жизни, которые носят чисто описательный характер. Применение их возможно лишь в сопоставлении с целенаправленными исследованиями и статистическистическими данными.

Обширные экспедиционные материалы, сведения, собранные отдельными учеными и путешественниками в XV! II-первой половине XIX вв. обусловили появление научных трудов по истории Сибири, затрагивавших вопросы культурного развития наряду с другими проблемами.

Начало XIX в. стало периодом появления первых многотомных трудов по истории русской православной церкви, отражающих все стороны ее деятельности. Четырехтомная «История российской иерархии» пензенского епископа Амвросия (Орантского)11 содержит обширные сведения по истории восточно-сибирских монастьрей XVII—XVIII вв., открытии и функционировании первых школ при них, указы Св. Синода, регламентирующие их деятельность. Исследование представляет большой интерес с точки зрения изучения монастьрей Прибайкалья и первой духовной школы при Иркутском Вознесенском монастыре.

Во второй половине XIX в. появляется целый ряд фундаментальных трудов обобщакщего характера по истории русской церкви, сведения для которых собраны авторами из многочисленных разрозненных источников. Это труды черниговского архиепископа Филарета (Гумилевского), петербургского митрополита Макария, работы К. Добронравина, Н. Н. Дурново12 и др., содержащие сведения по истории прибайкальских монастьрей, церквей, духовных учебных заведений и программ преподавания в них.

Несомненное достоинство рассмотренных выше работ церковных историков XIX в. состоит в обобщении богатого исторического и фактографического материала. Однако с точки зрения современной исторической науки явное достоинство соседствует с существенным недостатком, выраженным в отсутствии критической оценки событий церковной истории.

Труда церковных историков первой половины XIX в. создали базу для исследователей второй половины и конца века. В этот период издается большое количество работ, расшатривакщих отдельные проблемы истории церкви. Работы П. В. Знаменского, И. Барсукова, С. Г. Рункевича, И. А. Чистовича13 и др. отражают историю высших духовных учебных заведений и их роль в подготовке высококвалифицированных преподавателей, миссионеров, переводчиков, священнослужителейсостояние духовно-школьного дела в целом по России и в отдельных регионахдеятельность иерархов церкви и т. д.

Изменение общественно-политической и экономической ситуации в стране нашло отражение и в работах историков церкви. Критическая оценка некоторых аспектов деятельности церкви, анализ трудностей и недостатков в постановке духовно-учебного дела, несовершенства школьных программ, сравнительный анализ реформ духовной школы ит. п. присущи исследованиям Догуревич Т. А., Знаменского.

П. В. и др. Они содержат ценные статистические сведения и богатый фактический материал о российских епархиях, в том числе и Иркутской .

Труд профессора Казанской духовной академии И. М. Покровского15 содержит разносторонний материал по истории образования российских епархий, церквей, монастьрей, численности духовенства, духовных учебных заведений, программ преподавания в них и др. вопросам церковной истории. В этой работе присутствуют богатые статистические сведения по истории Иркутской епархии.

Все рассмотренные труды имеют несомненную ценность с точки зрения истории церкви, как неотъемлемой части истории России. Роль русской православной церкви в распространении духовной литературы и духовного просвещения на территории Прибайкалья освещается в них в контексте общероссийской церковной истории. По этой причине тема, заявленного нами исследования, отражается в них эпизодически.

Всему периоду дореволюционной истории России характерно разделение на «светскую» и «духовную» историю, развивавшиеся параллельно и сравнительно независимо друг от друга. По этой причине светские историки не ставили перед собой задачи систематического исследования истории церкви, а касались лишь некоторых ее аспектов в контексте освещения других проблем. Таким образом, материалы по истории духовной книжнои культуры и соответствующего ей просвещения Прибайкалья вошли отдельными фрагментами в труды историков России и Сибири: П. А. Словцова, В. К. Андриевича, Н. М. Ядринцева, П. М, Головачева, С. А. Князькова, П. Н. Милюкова и др.16.

К 80-м гг. Х1Х-началу XX в. в среде русской интеллигенции, под влиянием прогрессивных идей, формируется и укрепляется критическое отношение к церкви и ее роли в обществе. Труды светских историков в оценке деятельности русской православной церкви в Восточной Сибири, в отличие от церковных, более критичны, а иногда и резко негативны, как, например, оценка областником Н. М. Ядринцевым миссионерской деятельности17.

С середины XIX в. в центральных и местных издания появляются книги и брошюры, посвященные деятельности православной церкви в Восточной Сибири и рассматривающие отдельные проблемы из ее истории: период становления церкви в Сибири и образование епархийжизнеописания местных епископов (особенно канонизированных) — юбилейные даты духовных учебных заведенийвопросы миссионерской и переводческой деятельности и т. п. 18 Определенный интерес с точки зрения распространения духовной литературы и просвещения вызывают исторические описания отдельных монастырей и церквей19. Все эти публикации чисто описательного характера с полным отсутствием анализа.

На протяжении всего советского периода нашей истории духовное просвещение в целом рассматривалось как явление негативное и освещалось в печати с точки зрения позиции партийности. Монография Н. М. Никольского в этом отношении представляется нам более объективной в сравнении с другими авторами20.

В научных исследованиях 50−80-х гг. отражалась лишь деятельность духовных школ, сыгравших ведущую роль в зарождении и становлении просвещения в отдельных регионах, в нашем случае Восточной Сибири, (Юрцовский Н. С., Копылов А. И.).21 С 90-х годов защищаются диссертации, появляются монографии, публикуются труда ученых, изданные после 1917 г. в западных странах, в которых духовное просвещение получает заслуженную оценку и рассматривается в контексте культурно-истоического развития российского государства. Таковы исследования Зезиной М. Р., Кошман Л. В., Шульгина В. С.- А. В. КарташеваС. П. МамонтоваП. Н. Савицкого, П. Н. Милюкова и др.22 На региональном уровне эту проблему затрагивают.

И. Ю. Ванина, О. Е. Наумова, М. В. Кузнецова.

Понятие «духовная книжная культура» в современной истории культуры и библиотечного дела не разработано. На протяжении всего советского периода нашей истории оно не существовало как явление самостоятельное и не получило надлежащей оценки. Тем не менее, в середине 60-х гг. при ГПНТБ СО АН СССР создается сектор редких книг и рукописей, ставший результатом экспедиционных работ сотрудников библиотеки по выявлению, сбору и изучению рукописных и старопечатных книг. По результатам исследований появляются первые статьи Е. Н. Дергачевой-Скоп, Е. К. Ромодановской, Н. Н. Покровского и др., которые положили начало систематическому изучению редких книг, в том числе и духовных.

В конце 60-х гг. духовная книжная культура XVII—XVIII вв., как предшествующая светской, нашла достаточно четкое отражение в двух томах ляти. гом!ю.-'О труда по истории Сибири24. Пути проникновения и распространения духовной книги на территории Сибири рассматриваются в отдельных главах, посвященных истории культуры Сибири XVII—XVIII вв.

80−90-е гг. ознаменованы интенсивными исследованиями сотрудников ГПНТБ СО РАН в области книжной культуры, в которых уделяется внимание и духовной книжной культуре. Таковы статьи Шашкова А. Т., Косых В. И., Зверева В. А., Зверевой К. Е. и др25.

На региональном уровне роль прибайкальского духовенства в распространении духовной литературы фрагментарно отражается в монографиях Ф. М. Полищук26 и О. Е. Наумовой27, а так же в статьях Н. Д. Игумновой28, Н. В. Куликаускене29, Г. В. Оглезневой30.

Исходя из степени изученности темы, целью настоящего исследования является проникновение и распространении духовной литературы и духовного просвещения на территорию Прибайкалья в обозначенный период.

Задачи исследования. Исходя из цели настоящего исследования, предпринимаются попытки разрешения следующих задач: показать закономерности проникновения и распространения духовной литературы и духовного просвещения на территорию.

Прибайкалья в обозначенный диссертацией периодрассмотреть их региональные особенностивыявить пути проникновения, накопления и распространения духовной литературы в Прибайкалье, ее бытованиепредставить динамику развития репертуара духовной книги на территории Прибайкальяопределить и уточнить хронологию основания и существования библиотек при монастырях, церквях, частных книжных собра-1 ний прибайкальского духовенстваоткрытия духовных учебных заведений и библиотек при нихохарактеризовать влияние духовной литературы и духовного просвещения на культурное развитие коренных народов Прибайкалья.

Источниковая база диссертации.

В настоящем исследовании использованы источники следующих видов: законодательные акты, материалы текущего делопроизводства административных учреждений, историко-статистические и экономико-географические описания, материалы научных экспедиций и путешествий, периодическая печать, мемуарная, эпистолярная и художественная литература.

Актовые источники представлены важнейшими законодательными актами, которые включают в себя законы, указы, манифесты, распоряжения, повеления, инструкции и другие документы, которые определяют характер школьной и просветительской деятельности русской православной церкви, представляют картину возникновения и развития духовных библиотек, различных типов духовно-учебных заведений, содержание образования и методику преподавания.

Большое значение для раскрытия темы исследования имеют дореволюционные нормативные акты, опубликованные в «Полном собрании законов Российской империи». Автором были выявлены и использованы указы, представляющиеся важными источниками для выявления механизма распространения духовной литературы в Прибайкалье, а так же указы, являющиеся законодательной базой, регламентирующей открытие и деятельность духовных учебных заведений на территории рассматриваемого региона.

Материалы «Полного собрания законов Российской империи» использовались автором диссертации как принципиально важные источники. Однако сами по себе нормативные акты не могут дать целостного представления о модели проникновения и распространения духовной литературы и духовного просвещения на территорию Прибайкалья в XVII-начале XX вв. и нуждаются в дополнении делопроизводственными материалами.

Документы делопроизводства церковных учреждений центрального и местного уровня представлены нормативными актами (указы, инструкции и т. д.), исполнительными актами (рапорта, отчеты и т. д.), документами коллегиального обсуждения (протоколы, журналы и т. п.), служебной перепиской. Акты и документы делопроизводства опубликованы в Полном собрании законов Российской империи, Духовном регламенте и Уставе духовной консистории. Политику русской православной церкви в области ее духовно-просветительской деятельности характеризуют важнейшие указы Святейшего Правительст-вуюцего Синода. Так, например, указы Св. Синода от 19 августа 1812 г.- 8 октября 1814 г., 28 февраля 1830 г. и др. вменяют в непременные обязанности священникам в проповедях и поучениях располагать народ к грамотности и обучению. Указ Св. Синода от 19 мая 1836 г. говорит о разрешении священнослужителям обучать детей грамоте в частных домах32. Указ Синода от 12 июля 1884 г. содержит устав церковноприходских школ, где указывается цель их открытия, средства на содержание, программа обучения, обязанности преподавательского состава и другие стороны деятельности этих.

33 школ. Документы свидетельствуют о комплектовании церковных и монастырских библиотек, открытии и преобразовании духовных учебных заведений, содержании казеннокоштных воспитанников и др.

В процессе раскрытия темы исследования внимание автора обращалось на дела центральных и губернских государственных и церковных учреждений об организации и работе школ, формировании и комплектовании библиотек, деятельности преподавателей и ученыхна коллекции документов, собранные отдельными учеными и документы учета населения.

Основу исследования составили материалы, полученные автором из фондов 3 архивовГосударственного архива Иркутской области (ГАИО), Государственного исторического архива (РГИА), Отдела рукописей Российской национальной библиотеки (РНБ ОРК), рукописного фонда НБ ИГУ. В комплексе с вышеназванными источниками, архивные материалы позволили составить целостностную картину проникновения и распространения духовной литературы и духовного просвещения в Прибайкалье в обозначенный исследованием период.

Обширные хронологические рамки диссертации, потребовали изучения различных фондов и видов документов, отразивших изменения, происходившие в системе управления Российского государства. Приведенные фонды содержат материалы о строительстве монастырей и церквей, образовании и комплектовании духовных библиотек и духовных учебных заведений, данные о преподавательском составе, успеваемости учащихся и другие сведения, позволяющие воссоздать картину деятельности духовных библиотек и духовных школ, охарактеризовать их состояние, показать деятельность преподавателей и выпускников, исходя из чего определить значение духовной литературы и духовного просвещения в культурной жизни.

Документы делопроизводства стали ценными источниками при работе над темой. Наиболее важную и интересную информацию о формировании фондов духовных библиотек и развитии духовно-школьного дела в Прибайкалье представляют документы фондов № 796, 797,802 и 834 РГИА. Они содержат указы Св. Синода, отчеты и рапорта по Иркутской епархии о состоянии духовных учебных заведений и духовных библиотек, содержат сводные данные о сети духовных учебных заведений Прибайкалья.

О состоянии духовных библиотек и духовных учебных заведений информируют рапорты из правления Иркутской духовной семинарии и духовных училищ в духовную консисторию, Указы из Иркутской духовной консистории, рапорты благочинных, отчеты семинарии, духовных училищ, церковноприходских школ, донесения в канцелярию Синода, прошения и другие документы (ГАИО, ф. 50, 482- РГИА, ф. 802) .

Большой интерес представляют послужные списки (ГАИО, ф. 50, РГИА, ф. 802, 803), которые дают сведения о преподавательском составе, социальном происхождении учителей, их образовании, возрасте, продвижении по службе, наградах. Знакомство с этими данными позволяет характеризовать преподавательский состав духовных учебных заведений Прибайкалья XVIII-нач. XX вв. Кроме того, эти документы отражают научную деятельность самих преподавателей и людей, так или иначе имевших отношение к духовной школе.

Статистические источники содержат разносторонний материал о времени постройки монастырей, церквей, образования Иркутской епархии, открытия духовных учебных заведений, ведомости успеваемости учащихся и т. д. (ГАИО, ф. 50- РГИА, ф. 796, 802) .

Большую группу составляют статистические источники, полученные из документов делопроизводства различных органов управления. Статистические разделы отчетов в центральные административные органы и Св. Синод содержат ведомости о состоянии учебных заведений, исторические описания монастьрей, церквей, училищ.

Памятные книжки Иркутской губернии, Восточно-Сибирские календари, Торгово-промышленные календари и др.34 содержат интересный статистический материал о количестве монастьрей, церквей, о численности духовенства, духовных учебных заведений, составе педагогических кадров, количестве учащихся, численности населения. Они дают ценные факты о персональном составе Иркутской епархии, истории церквей, монастьрей и т. д., имея при этом все свойственные правительственной статистике недостатки.

Важный материал содержат экономико-географические и статистические описания, городовые летописи, анкетные обследования, словари. Универсальный государствоведческий материал содержит трехтомник Ю. А. Гагемейстера «Статистическое обозрение Сибири"35. Богатый фактический материал об общественной и культурной жизни Сибири содержит «Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири.» И. В. Щеглова, аналогичные сведения по истории Иркутска хранят городские летописи36, дающие информацию о постройке монастьрей, церквей, открытии учебных заведений, в том числе и духовных, научных экспедициях, духовных миссиях и др. событиях. Но вместе с тем вышеперечисленные источники, в силу субъективности их авторов, не позволяют воссоздать картину проникновения и распространения духовной литературы и духовного просвещения и нуждаются в сопоставлении и дополнении другими материалами.

Опубликованные справочные и статистические сведения об экономическом и культурном развитии, грамотности и численности населения, количестве учебных заведений и их функционировании находятся в документах и исследованиях Академии наук и ее сибирского отделения37. Богатый материал по истории русской православной церкви в Сибири дает исследование Абрамова Н. А. «Материалы для истории христианского просвещения Сибири со времени покорения ее в 1581 г. до начала XIX столетия"38, который содержит сведения об образовании епархий, времени постройки монастырей и церквей, духовных учебных заведений.

В настоящем исследовании использовались издания центральной периодической печати разных ведомств и направлений, носящие ретроспективный характер. На их страницах были опубликованы материалы научных экспедиций, труды ученых, писателей и общественных деятелей, связанные с духовной школой, воспоминания о преподавателях и научных деятелях, сведения по истории Иркутской епар

39 хии .

Центральные и местные периодические издания составили большую группу источников по истории распространения духовной литературы и духовного просвещения в Прибайкалье. В дореволюционной России выпускались десятки изданий церковной тематики. Их издавали: Св. Синод, духовные академии, администрации епархий. Центральные журналы: «Православное обозрение», «Паломник», «Православный собеседник», «Странник», «Христианское чтение» публиковали статьи не только религиозного характера, но и материалы, относящиеся к истории русской православной церкви. Среди них довольно часто встречались статьи, имеющие непосредственное отношение к ние к истории церквей, монастырей, духовных школ и библиотек Прибайкалья. Наиболее значительные среди них — «Сибирские архиереи» неизвестного автора, «Обзор событий в Иркутской епархии.» П. В. Громова40. Статья П. Громова позже была издана отдельной брошюрой. Она содержит краткую характеристику всех основных событий Иркутской епархии за 150 лет ее существования. Несмотря на то, что к моменту выхода статьи, многие, рассмотренные в ней факты, были уже известны, она представляет собой известную ценность как обобщающая и создающая цельное представление об Иркутской епархии.

Иркутские епархиальные ведомости" относятся к церковным изданиям регионального уровня. Они начали издаваться с 1863 г. и состояли из официальной и неофициальной частей. В официальной части публиковались указы и распоряжения правительства, Св. Синода и местной епархиальной администрации. Неофициальная часть содержала богатейшие уникальные материалы, касающиеся абсолютно всех сторон епархиальной жизни: истории монастырей, церквей, духовных учебных заведений, духовных библиотек, биографии местных архиереев, личный состав духовенства и многое другое. Однако, не смотря на все ценные сведения, которые дают вышеназванные источники, следует отметить, что им свойственна определенная доля субъективизма.

В конце XIX-начале XX вв. в светской периодической печати проходит обширный круг публикаций по отдельным аспектам церковной истории Иркутской епархии в целом и Прибайкалья в частности. Материалы такой тематики публиковались на страницах «Сибирского сборника», «Сибирского архива», «Сибирских записок», «Сибирского вестника», «Сибирских вопросов» и др. Наиболее значимыми из этих публикации были статьи по вопросам народного просвещения, т. е. затрагивающие вопросы начального народного образования, в том числе и церковноприходских школ Д. Вольфсона, В. Загорского, А. Д. Киржниц А. Линькова и др.41.

Воспоминания, письма и дневники стали еще одним видом источников, использованных в работе. Естественная субъективная окраска не умаляет их исторической ценности с точки зрения отражения духа времени. Переписка историка и библиографа Ф. П. Аделунга с Л. И. Бакмейстером и Ф. Н. Кличкой, найденная нами в фонде № 7 ОР РНБ, позволила выявить работы иркутского переводчика и преподавателя монгольского языка в местной духовной семинарии А. В. Игумнова. Опубликованные дневники П. А. Кропоткина дают представление о культурной жизни Иркутска начала 60-х гг. XIX в42.

Мемуарная литература позволяет выявить отдельные детали, характеризующие личности, общественную обстановку и др. аспекты, которые являются неотъемлемой частью при исследовании истории культуры. Но вместе с тем она имеет признаки субъективности и нуждается в объективной научной оценке с целью выявления ее исторической и культурной ценности. В настоящем исследовании использованы мемуары, отражающие миссионерскую и переводческую деятельность прибайкальского духовенства, преподавателей и выпускников Иркутской духовной семинарии43.

Воспоминаниям о Восточной Сибири и Иркутске представителей различных слоев общества: писателей, чиновников, купечества, свойственны некоторые черты идеализации прошлого и, вместе с тем, стремление к объективному отражению культурной жизни. В них содержится информация о литературных пристрастиях иркутян, частных библиотеках, просвещенном духовенстве и др. Наибольший интерес, с точки зрения нашей темы, представляют воспоминания М. А. Александрова, В. И. Вагина, И. Т. Калашникова, Е. А. Авдеевой-Полевой.44 Значение вышеперечисленных источников для исследования настоящей темы определяется целым рядом важных замечаний и оценок конкретных сюжетов. Грешащие известной субъективностью, они все же позволяют воссоздать картину культурной жизни Прибайкалья той эпохи.

В сочетании со сведениями, введенными в научный оборот предшествующими исследователями, приведенные источники дают надежную базу для решения поставленных задач.

Примечания к введению.

1 Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры. — М.,.

1993. — С. 18.

2 Книговедение: Энциклопедический словарь. — М., 1982. -С.274.

3 Мыльников А. С. Светская новопечатная книга в Сибири в XVII—XVIII вв. и некоторые аспекты изучения русско-европейских и межславянских контактов// Книга и книжное дело в Сибири. История, современность, перспективы развития. — Новосибирск, 1989. — С. 12−25.

4 Пайчадзе С. А. Русское печатное слово в Америке (вторая половина XIX — начало в.)// Третьи Макушинские чтения. — Новосибирск, 1994. — С. 76−7 9.

5 Копотилов В. В. К вопросу о взаимодействии книжной культуры России и стран Востока (на примере государств Дальневосточного региона)// Третьи Макушинские чтения. — Новосибирск,.

1994. МС. 79−82.

6 Николаев Н. В. Книжная культура Великого княжества Литовского: Автореферат дисс. — Санкт-Петербург, 1997. С. 5.

7 Пайчадзе С. А. Исследование региональных проблем книжного дела — закономерное следствие развития книговедения (Х1Х-нач. XX в.): Теория, методология, историография// Развитие книжной культуры Сибири Х1Х-нач. XX в. — Новосибирск, 1982. — С. 9.

8 Зиннер Э. П. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и ученых XVIII в. — Иркутск, 1968. — 244 с.

9 Элерт А. X. Экспедиционные материалы Г. Ф. Миллера как источник по истории Сибири. — Новосибирск, 1990. — 247 с.

10 Мартос А. Письма о Восточной Сибири. — М., 1827. — 291 е.- Щукин Н. С. Поездка в Якутск// Записки сибирских жителей. -Иркутск, 1992. — С. 142−253.

11 Амвросий, епископ. История российской иерархии. — М., 18 071 815.

12 Филарет, архиепископ. История русской церкви. — М., 18 571 862- Макарий, митрополит. История русской церкви. — Спб., 1857−1882- Добронравии К. Очерки истории русской церкви от начала христианства в России до настоящего времени. — Спб., 1863- Дурново Н. Н. Девятисотлетие русской иерархии (9 881 888). — М., 1888.

13 Знаменский П. В. История Казанской духовной академии за первый (дореформенный) период ее существования. — Казань,.

1892- Чистович И. А. История Санкт-Петербургской духовной академии за 30 лет 1858−1889. — Спб., 1889- Барсуков И. Иннокентий, митрополит Московский и Коломенский. — М., 1883- Рункевич С. Г. История русской православной церкви под управлением Св. Синода. — Спб., 1900.

14 Догуревич Т. А. Распространение христианства в Сибири. -Спб., 1897- Знаменский П. В. Духовные школы в России до реформы 1808 г. — Казань, 1888- Он же. Основные начала духовно-училищной реформы в царствование императора Александра I. -Казань, 1878.

15 Покровский И. М. Русские епархии в XVI—XIX вв., их открытие, состав и пределы. — Казань, 1897, 1913.

16 Словцов П. А. Историческое обозрение Сибири. — Спб., 1896- Андриевич В. К. История Сибири. — Спб., 1889- Он же. Сибирь в XIX столетии. — Спб., 1889- Ядринцев Н. М. Сибирь как колония. — Спб., 1892- Головачев С. П. Очерк заселения Сибири в XVI-XVII столетиях. — Спб., 1906; Князьков С. А., Сербов Н. И. Очерки истории народного образования до реформ Александра II. — М., 1910; Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры. — М., 1993.

17 Ядринцев Н. М. Сибирские инородцы. — Спб., 1891.

18 Мелетий, архимандрит. Древние церковные грамоты ВосточноСибирского края. — Казань, 1875- Барсуков И. Иннокентий, митрополит Московский и Коломенский. — М., 1883- Громов П. В. Обзор событий в иркутской епархии в течение полуторавекового ее существования с 15 января 1727 г. по 15 января 1877 г. -Иркутск, 1877- Ильминский Н. И. О переводах христианских книг на инородческие языки. — Казань, 1875- Хрусталев Д. К истории Иркутского духовного училища. — Иркутск, 1895.

Голубев И. К. Свято-Троицкии Усть-Киренскии монастырь. -Спб., 1894- Бенедиктов В. Краткая летопись Илгинской Богоявленской церкви в с. Знаменском Верхоленского уезда Иркутской губернии. — Иркутск, 1910.

20 Никольский Н. М. История русской церкви. — Л. -М., 1931. -400 е.- Грекулов Е. Русская церковь в борьбе с наукой. — М., 1939.

21 Юрцовский Н. С. Очерки по истории просвещения в Сибири. -Новониколаевск, 1929; Копылов А. И. Очерки культурной жизни.

Сибири XVII — начала XIX вв. — Новосибирск, 1974.

Зезина М. Р., Кошман Л. В., Шульгин В. С. История русской культуры. — М.- 1990. Карташев А. В. Очерки по истории русской церкви. — М., 1992; Мамонтове. П. Основы культурологи.

М, 1996; П. Н. Савицкий. Континент Евразия. — М., 1997; Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры. — М., 1993.

23 Ванина И. Ю. Миссионерская деятельность русской православной церкви в Северо-восточной Азии (середина XVII — середина Х1Хв.): Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. — Иркутск, 1995; Наумова О. Е. Иркутская епархия. XVIII — первая половина XIX вв. — Иркутск, 1996; Кузнецова М. В. История просвещения в Иркутске: Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. — Иркутск, 1997.

24 История Сибири. — Т. 2. — Л., 1968.

25 Шашков А. Т. Две сибирские библиотеки// Книга в России до середины XIX в. — Новосибирск, 1985; Косых В. И. Переводческая деятельность Иркутской духовной миссии в XIX веке// Книжное дело в Сибири (конец XVIII-начало XX вв.). — Новосибирск, 1991; Зверев В. А., Зверева К. Е. Распространение печатных изданий в селениях Сибири пореформенного периода (1861−1905)// Книжное дело в Сибири (конец XVIII-нaчaлo XX вв.). — Новосибирск, 1991.

26 Полищук Ф. М. История библиотечного дела в дореволюционном Иркутске (конец XVIII века — 1917 г.).

27 Наумова О. Е. Указ. соч.

28 Игумнова Н. Д. Старообрядческие рукописи в научной библиотеке ИГУ// Книга и книжное дело в Сибири. — Новосибирск, 1989. — С. 220−223.

29 Куликаускене Н. В. Книга и иркутское духовенство// Книга и книжное дело в Сибири: История, современность, перспективы развития. — Новосибирск, 1989. — С. 231−234.

3 о.

Оглезнева Г. В. Круг чтения и читательские интересы крестьян Восточной Сибири в конце XIX в.// Издание и распространение книги в Восточной Сибири. — Новосибирск, 1993. 31 Полный свод законов Российской империи. — Спб., Т. 28, 1830. о о.

Полный свод законов Российской империи. — Спб., Т. 10, 1836.

33 Действующие и руководственных канонические постановления, указы, определения и распоряжения Святейшего Правительствующего Синода (1721−1901) и гражданских законов, относящихся к духовному ведомству православного исповедания. — Спб., 1902.

34 Памятная книжка Иркутской губернии на 1865 г. — Иркутск, 1865- Памятная книжка Иркутской губернии на 1870 г. — Иркутск, 1870- Восточно-Сибирский календарь на 1885 г. — Иркугск, 1885- Сибирский торгово-промышленный календарь на 1899 г. — Томск, 1899.

35 Гагемейстер Ю. А. Статистическое обозрение Сибири, составленное по высочайшему повелению его императорского величества при Сибирском комитете. — Спб., 1854.

36 Щеглов И. В. Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири 1032−1882 гг. — Иркутск, 1883. — 778 е.- Иркутская летопись: летописи Пежемского П. И., Кротова В. А. -Иркутск, 1911; Иркутская летопись. 1857−1880/ Романов Н. С. -Иркутск, 1914.

37 Гнучева В. Ф. Материалы для истории экспедиций Академии наук в XVII—XIX вв.: Хронологический обзор и описание архивных материалов. — М. — JI., 1940; Описание Иркутского наместничества 1792 г. — Новосибирск, 1988. — 254 е.- Элерт А. X. Экспедиционные материалы Г. Ф. Миллера по истории Сибири, — Новосибирск, 1990. — 270 с.

38 Абрамов Н, А. Материалы для истории христианского просвещения Сибири со времени покорения ее в 1581 г. до начала XIX.

Голомбиевская А. Три епископские библиотеки первой половины XVIII века// Библиограф. Записки, 1892, № 6- Ионин А. А. Описание о поставлении городов и острогов Сибири// Сиб. архив, 1913, № 9−11-Сибирские архипастыри// Русский паломник, 1899, № 11.

40 Сибирские архипастыри// Русский паломник, 1899, № 11- Громов П. В. Обзор событий в Иркутской епархии в течение полутораве-кового существования с 15 января 1727 г. по 15 января 1877 г.// Странник, 1877, № 9.

41 Вольфсон Д. Школьное дело по журналам и газетам// Сиб. наблюдатель, 1902, № 6- Загорский В. Из начальной истории церковноприходских училищ// Сиб. архив, 1912, № 10- Киржниц А. Д. Всеобщее обучение в Сибири // Сиб. записки, 1917, № 2.

42 Кропоткин П. А. Дневники разных лет. — М., 1992. — 460 с.

43 Знаменский П. В. На память о Николае Ивановиче Ильминском. К 250-летию братства святителя Гурия. — Казань, 1892.

44 Александров М. А. Воздушный тарантас, или воспоминания о поездках по Восточной Сибири// Сб. ист.-стат. Сведений о Сибири и сопредельных ей странах. — Спб., 1875, Т.1- Вагин В. И. Сороковые годы в Иркутске// Лит. Сборник. — Спб., 1885- Калашников И. Т. Записки иркутского жителя// Записки иркутских жителей. — Иркутск, 1990; Авдеева-Полевая Е. А. Записки и замечания о Сибири. — М., 1837.

Заключение

.

И так, русская духовная книга появилась на территории Прибайкалья во второй четверти XVII в. вместе с землепроходцами и переселенцами, т. е. почти на 100 лет раньше появившихся здесь учебных заведений. К концу века, как уже говорилось выше, сложило сь три традиционных пути ее проникновения в этот регион: 1) она привозилась казаками, духовенством, служилыми людьми, переселенцами, ссыльными- 2) рассылалась Московской типографской конторой для основывающихся монастырей и церквей- 3) высылалась Сибирским приказом для продажи «с прибылью» с целью удовлетворения спроса населения в учебной литературе, это не было случайным явлением, а только частью государственной политики в Сибири.

Со второй половины XVII в. и до конца XVIII в. ведущая роль в аккумуляции книжных богатств на территории Прибайкалья, как и Восточной Сибири, принадлежала образованному духовенству. В этот период прибайкальские церкви и монастьри являлись проводниками духовной книжной культуры и просвещения, чего нельзя сказать о центральных районах России, где они к рассматриваемому времени уже утратили в этом отношении свое значение.

К кощу XVIII в. увеличился выпуск книжной продукции синодальной типографией, что побудило типографскую контору к регулярной рассылке реестров отпечатанных книг по епархиям. Это стало началом отечественной библиографии.

Кроме того, к концу XVIII в. книжный поток в Прибайкалье значительно расширился благодаря следующим объективным обстоятельствам: 1) возникновению духовных учебных заведений- 2) образованию самостоятельной Иркутской епархии- 3) повышению нравственного и образовательного уровня местного духовенства. Это повлияло на.

223 культурное развитие рассматриваемого нами региона. К концу века здесь сложилось три вида духовных библиотек: 1) библиотеки мона-стьрей и церквей- 2) личные библиотеки духовенства и 3) библиотеки духовных учебных заведений. Возникновение большинства из них произошло более чем за столетие до образования первых светских библиотек в Прибайкалье (первая публичная библиотека была открыта в Иркутске губернатором Ф. Н. Кличкой только в 1782 г.).

Таким образом, к концу первой половины XIX в. личные библиотеки в домах священнослужителей Иркутской епархии уже не представляли собой редкости, а, скорее, были явлением закономерным, которое позволяет нам в настоящее время судеть об уровне профессиональной подготовки местного духовенства и круге его интересов. Такими, например, были библиотеки А. М. Орлова, И. Шастина, К. Стукова, А. Виноградова и многих других. О некоторых из них речь пойдет в следукзцей главе. Причины возникновения этих библиотек продиктованы несколькими факторами: 1) необходимостью, в связи со служебным положением, совершенствоваться в познании не богословских дисциплин- 2) естественное стремление каждого образованного человека к расширению кругозора- 3) занятия духовно-учебной деятельностью.

В первой половине XIX в. духовно-учебное дело в Прибайкалье развивалось в контексте реформ, проводимых правительством и Святейшим Синодом. К концу рассматриваемого нами периода наметился прогресс в сторону совершенствования постановки духовного просвещения в целом в России и в Прибайкалье в частности, чему способствовали разработанные и внедренные единые учебные программы и учебники для духовных семинарий и училищ, централизовано стал решаться вопрос о подготовке преподавательских кадров. В течение первой половины XIX в. в Прибайкалье, как и в целом в стране, сложилась сеть духовно-учебных заведений, просуществовавшая без изменений до 1917 г. Духовное образование сформировалось из трех ступеней: церковноприходских школ, уездных духовных училищ, духовной семинарии. Иркутская духовная семинария давала возможность получить среднее образование и готовила священнослужителей, миссионеров, учителей, желающие могли избрать гражданскую службу или продолжить образование в высших учебных заведениях европейской части России, как духовных, так и гражданских: Казанской духовной академии, Московской духовной академии и университете, Санкт-Петербургской духовной академии и университете. Уездное духовное училище являлось предшествующей ступенью для поступления в духовную семинарию, кроме того, его выпускники занимали низшие священнические должности в епархии, работали учителями и канцелярскими служащими.

В 30−40-е годы XIX в. в Прибайкалье стали заметны тенденции к формированию сети начальных школ, а именно церковноприходских школ и школ грамоты или, как тогда часто говорили, приходских училищ и домашних школ. Они возникли в результате целенаправленной политики государства и Святейшего Синода в области начального народного просвещения и давали возможность получить элементарное образование всем желающем. Вплоть до третьей четверти XIX в. они не были обеспечены финансовой поддержкой государства, хотя и являлись частью его политики в деле народного образования. Своим существованием эти школы обязаны бескорыстной деятельности русского православного духовенства. Со второй половины XIX в. они были широко распространены в сельской местности.

Для духовной книжной культуры Прибайкалья 20−30-х гг. XIX в. характерно распространение духовной книги по самым отдаленным его уголкам посредством Иркутского отделения Российского Библейского общества. Его издания, как уже говорилось выше, представляют для нас в настоящее время интерес, как наиболее широко обращаемые в прибайкальской деревне рассматриваемого периода.

К концу первой половины XIX в., помимо уже существовавшей библиотеки при Иркутской духовной семинарии, появились библиотеки при вновь организованных учебных заведениях: уездном духовном училище и церковноприходских колах. Что касается последних, то они еще были очень бедны и состояли в основном из учебной и нравоучительной литературы, в некоторых школах имелись периодические издания. Однако значение библиотек при церковноприходских школах нельзя недооценивать, т. к. они часто являлись единственными доступными для жителей тех сел, в которых находились школы.

В продолжение всего рассматриваемого нами периода духовенство по-прежнему принадлежало к самой просвещенной части прибайкальского общества, о чем свидетельствует его обязательное специальное образование, наличие собственных библиотек не только у епархиальных архиереев, но и в среде священнослужителей других категорий, занятия духовно-учебной деятельность. При подборе книг для личных библиотек епархиальное духовенство руководствовалось Указами Синода, о которых говорилось выше, и реестрами, рассылаемыми синодальной типографской конторой, личными интересами, учебной и миссионерской деятельностью.

К концу первой половины XIX в. личные библиотеки в домах священнослужителей Иркутской епархии уже не представляли собой редкости, а, скорее, были явлением закономерным, которое позволяет нам в настоящее время судить об уровне профессиональной подготовки местного духовенства и круге его интересов. Такими, например, были библиотеки А. М. Орлова, И. Шастина, К. Стукова, А. Виноградова и многих других. О некоторых из них речь пойдет в.

226 следующей главе. Причины возникновения этих библиотек продиктованы несколькими факторами: 1) необходимостью, в связи со служебным положением, совершенствоваться в познании не богословских дисциплин- 2) естественное стремление каждого образованного человека к расширению кругозора- 3) занятия духовно-учебной деятельностью.

В первой половине XIX в. духовно-учебное дело в Прибайкалье развивалось в контексте реформ, проводимых правительством и Святейшим Синодом. К концу рассматриваемого нами периода наметился прогресс в сторону совершенствования постановки духовного просвещения в целом в России и в Прибайкалье в частности, чему способствовали разработанные и внедренные единые учебные программы и учебники для духовных семинарий и училищ, централизовано стал решаться вопрос о подготовке преподавательских кадров. В течение первой половины XIX в. в Прибайкалье, как и в целом в стране, сложилась сеть духовно-учебных заведений, просуществовавшая без изменений до 1917 г. Духовное образование сформировалось из трех ступеней: церковноприходских школ, уездных духовных училищ, духовной семинарии. Иркутская духовная семинария давала возможность получить среднее образование и готовила священнослужителей, миссионеров, учителей, желающие могли избрать гражданскую службу или продолжить образование в высших учебных заведениях европейской части России, как духовных, так и гражданских: Казанской духовной академии, Московской духовной академии и университете, Санкт-Петербургской духовной академии и университете. Уездное духовное училище являлось предшествующей ступенью для поступления в духовную семинарию, кроме того, его выпускники занимали низшие священнические должности в епархии, работали учителями и канцелярскими служащими.

В 30−40-е годы XIX в. в Прибайкалье стали заметны тенденции к формированию сети начальных школ, а именно церковноприходских школ и школ грамоты или, как тогда часто говорили, приходских училищ и домашних школ. Они возникли в результате целенаправленной политики государства и Святейшего Синода в области начального народного просвещения и давали возможность получить элементарное образование всем желающим. Вплоть до третьей четверти XIX в. они не были обеспечены финансовой поддержкой государства, хотя и являлись частью его политики в деле народного образования. Своим существованием эти школы обязаны бескорыстной деятельности русского православного духовенства. Со второй половины XIX в. они были широко распространены в сельской местности.

Для духовной книжной культуры Прибайкалья 20−30-х гг. XIX в. характерно распространение духовной книги по самым отдаленным его уголкам посредством Иркутского отделения Российского Библейского общества. Его издания представляют для нас в настоящее время интерес, как наиболее широко обращаемые в прибайкальской деревне рассматриваемого периода. Деятельность Иркутского отделения Российского Библейского общества, главной целью которого было распространение книг священного писания среди населения как Иркутской губернии в целом, так и Прибайкалья в частности, принесла вполне определенные результаты. Духовная литература, рассылаемая Иркутским Комитетом РБО, проникала во все населенные пункты Прибайкалья. Широкое ее распространение, особенно среди сельского населения и бурят, обусловлено невысокими продажными ценами и бесплатной раздачей. В начале XIX в., при полном отсутствии книжных магазинов в прибайкальской провинции и скромных возможностях сельского населения к выписке литературы из Иркутска и центральных губерний, деятельность Иркутского Комитета РБО по распространению духовной книги являлась, зачастую, единственной причиной, побуждающей широкие слои населения к чтению.

Бесплатная раздача духовной литературы в качестве подарков ученикам духовных учебных заведений Прибайкалья, хорошо сдавших выпускные экзамены, стала практиковаться именно во время активной деятельности Иркутского отделения Российского библейского общества. Михаил II архиепископ Иркутский и Нерчинский, считал, что каждый выпускник Иркутской духовной семинарии и духовных училищ, выходящий на службу в духовное ведомство, обязан совершенствовать свои познания в избранной профессии. С этой целью он рекомендовал каждому выпускнику собирать собственные, хотя бы небольшие библиотеки. Началом многих этих библиотек и должны были стать книги священного писания, подаренные архиепископом на выпускных экзаменах.

К концу первой половины XIX в., помимо уже существовавшей библиотеки при Иркутской духовной семинарии, появились библиотеки при вновь организованных учебных заведениях: уездном духовном училище и церковноприходских колах. Что касается последних, то они еще были очень бедны и состояли в основном из учебной и нравоучительной литературы, в некоторых школах имелись периодические издания. Однако значение библиотек при церковноприходских школах нельзя недооценивать, т. к. они часто являлись единственными доступными для жителей тех сел, в которых находились школы.

В продолжение всего рассматриваемого нами периода духовенство по-прежнему принадлежало к самой просвещенной части прибайкальского общества, о чем свидетельствует его обязательное специальное образование, наличие собственных библиотек не только у епархиальных архиереев, но и в среде священнослужителей других категорий, занятия духовно-учебной деятельность. При подборе книг для.

229 ского общества, о чем свидетельствует его обязательное специальное образование, наличие собственных библиотек не только у епархиальных архиереев, но и в среде священнослужителей других категорий, занятия духовно-учебной деятельность. При подборе книг для личных библиотек епархиальное духовенство руководствовалось Указами Синода, о которых говорилось выше, и реестрами, рассылаемыми синодальной типографской конторой, личными интересами, учебной и миссионерской деятельностью.

Духовное начальное народное образование Прибайкалья второй половины XIX в. было представлено церковноприходскими школами, школами грамоты и миссионерскими школами. Начавшие складываться еще в первой половине XIX в., церковноприходские школы и школы грамоты наибольшее распространение получили к концу рассматриваемого нами периода в результате целенаправленной политики государства. До 80-х гг. их деятельность не была регламентирована никакими законодательными актами, не имели финансовой поддержки и четко обозначенных программ обучения. Эти факторы стали определяющими в их непродолжительном существовании.

В 1884 г. было разработано и внедрено «Положение о церковноприходских школах», которое регламентировало все стороны их деятельности. По нему во всех российских епархиях, в том числе и в Иркутской, были созданы Епархиальные училищные советы, осуществлявшие наблюдение за церковноприходскими школами и централизованно снабжавшие их учебниками и учебными пособиями. Эти меры способствовали увеличению числа начальных школ и учеников, обучавшихся в них. Кроме того при церковноприходских школах открывались курсы для взрослых и воскресные школы. Церковноприходские школы, как более дешевые, позволяли решить проблему всеобщего начального образования и преодолеть безграмотность естественным путем, не прибегая к чрезвьнайным мерам. К концу XIX в. в России насчитывалось 43.000 таких школы, но деятельность Pix до недавнего времени не получила заслуженной оценки.

Иркутская духовная семинария и уездные духовные училища во второй половине XIX в. развивались в контексте реформ, проводимых правительством и Св. Синодом. По развитию духовного образования и числу учебных заведений данного типа Иркутск занимал ведущее место в Восточной Сибири, а по количеству учащихся его можно было сравнивать с такими городами европейской части России как Архангельск, Минск, Астрахань и др. С открытием духовных семинарий в 50-е гг. XIX в. в Якутске и в 1895 г. в Красноярске она не утратила своих позиций и по прежнему могла сравниваться с Тобольской как по количеству учащихся, так и по уровню преподавания. В продолжении всего обозначенного периода с помощью выпускников Иркутской духовной семинарии продолжалось комплектование епархиальных штатов образованными людьми, пополнялся недостаток учительских кадров Прибайкалья.

Духовное уездное училище готовило священнослужителей низшего ранга. Его выпускники продолжали обучение в Иркутской духовной семинарии, совмещали должности священников и преподавателей в церковноприходских школах и школах грамоты.

Женское духовное училище давало возможность получить среднее образование дочерям священников, которые, в последствии, становились учительницами церковноприходских школ в самых отдаленных уголках Иркутской епархии.

Духовные библиотеки Прибайкалья второй половины XIX в. так же как и прежде делились на три вида: библиотеки церквей и монастырей, учебных заведений и личные библиотеки духовенства, но теперь они были призваны выполнять учебные и просветительские.

231 функции новой формой реализации которых с 70-х гг. XIX в. стали религиозно-нравственные чтения. В начале XX в. они трансформировались в народные чтения, т. к. утратили свой чисто религиозный характер, стали отличаться разнообразием чем и приобретали популярность в условиях дефицита книжной прод/кции в отдаленных уголках Иркутской епархии. Они были распространены вплоть до 1917 г. и стали прообразом громких чтений, завоевавших популярность после Октябрьской револющда: и на протяжении нескольких десятилетий применялись в советских библиотеках, являясь одной из действенных мер работы с читателями.

Особого внимания заслуживала библиотека Иркутской духовной семинарии, являясь наиболее богатой как по количественному, так и по качественному составу. Она позволяла преподавательскому составу совершенствовать свое педагогическое мастерство и, кроме того, заниматься научными изысканиями. Учащиеся Иркутской духовной семинарии на протяжении всего периода обучения могли пользоваться ее фондом, совершенствуя свои познания по различным предметам.

На протяжении рассматриваемого нами периода улучшился качественный состав личных библиотек прибайкальского духовенства, которые наряду с богослужебной литературой содержали книги на иностранных языках, в том числе и древних. Библиотеки в семейных кланах священников передавались из поколения в поколение и не редко исчислялись в тысячах экземпляров. Бесспорным аргументом в пользу высокого образовательного уровня прибайкальских священнослужителей говорят их занятия научной деятельностью, проиллюстрированные публикациями на страницах как церковных так и светских научных изданий, а так же вышедшие отдельными изданиями не только в Иркутске, но и в Москве, Санкт-Петербурге, Казани.

Итак: на протяжении 300 лет — XVII в. — 90-е годы XIX в. русская православная церковь играла большую, а иногда и главенствующую роль в просвещении и распространении книжной культуры в Сибири вообще и восточной ее части в частности. Ее деятельность всегда и особенно после Петровской духовной реформы была частью государственной политики России, т. к. просветительская деятельность, включавшая в себя образование, распространение духовной литературы и ее издание, проводилась сообразно школьным реформам Министерства народного просвещения и регламентировалась указами Святейшего Синода. При этом деятельность православной церкви в Сибири имела свои региональные особенности в силу недавнего продвижения христианского учения в новые огромной протяженности территории: наличие других нехристианских конфессий (буддизма) и неразвитой в Восточной Сибири указанного периода инфраструктуры, а именно: небольшое количество населенных пунктов, где Министерство народного просвещения по «регламенту» имело свои учебные заведения, тогда как церковь, имея большое количество приходов и открывая при них школы, по существу устраняла диспропорцию в деле начального образования сибирского населения. Ее учебные заведения и библиотеки были единственными просветительными учреждениями до 80-х гг. XVIII в., а книжные собрания — крупнейшими до конца рассматриваемого нами периода. Иркутская епархия по существу наравне с государственными структурами участвовала в становлении издательского дела в Восточной Сибири, а именно: «Иркутские губернские ведомости» издавались ГУВС с 1857 года, а «Иркутские епархиальные ведомости» — с 1863 г. Церковнослужители внесли заметный вклад в становление науки и краеведения региона (архиепископ Нил, Л. И. Рассохин, И. Вичурин, А. В. Игумнов, Н. Болдонов, Н. Дор-жеев, К. Стуков, А. М. Орлов, И. Чистохин и др.) по существу сделав Иркутскую епархию неофициальным центром монголоведения Рос.

233 сии, третьим после Санкт-Петербурга и Казани. Потому роль православной церкви в духовном и общем образовании, а значит и общем культурном развитии Восточной Сибири, огромна. Данное исследование является только частью общей комплексной проблемы о роли церкви в развитии культуры Восточно-Сибирского региона.