Традиции и новаторство в русской классической литературе: Чеховские традиции в литературе хх века
Расширение и углубление роли Лариосика с его комично поданной рефлексией, с его беспомощностью, нерешительностью, неловкостью должны были оттенить психологические изменения в «чеховской» среде. Гром шестидюймовых батарей, под который Лариосик произносит в финале классические слова: «Мы отдохнем, мы отдохнем», — становится завершением, разрешением, травестированием чеховской темы пьесы. Прямая… Читать ещё >
Содержание
- Введение
- Глава 1. Особенности и традиции развития русской литературы 1920−1930-х годов
- 1. 1. Литературная обстановка 1917−1920 годов
- 1. 2. Новаторство в литературном движении 1920 — 1930-х годах
- 1. 3. Углубление и расширение возможностей литературы 1950-х — 1960-х годов
- Глава 2. Наследие Чехова в русской литературе 20 века
- 2. 1. Общепризнанный классик в традициях русской литературы
- 2. 2. Новаторский характер творчества Чехова-реалиста
- 2. 3. Сходство и момент расхождения начинающего драматурга
- Глава 3. Долговечность традиций Чехова
- 3. 1. Окунаясь в наследие Чехова
- 3. 2. Произведения «бытописателя» как пища исторической фантазии
- 3. 3. Корни новейшего нигилизма
- Заключение
- Список литературы
На каждом этапе своего исторического развития русской литературе приходилось решать все новые, более сложные проблемы. Так было и в конце XIX в., когда центр мирового революционного процесса перемещается в Россию и в нашей стране начинается третий, пролетарский период «освободительного движения».
Эту новую действительность и нужно было художественно «освоить» русской литературе. Новую не только по заметным для всех событиям и явлениям, но и по тем трудноуловимым, еще неясным, порой мучительным духовным процессам, которые происходили в сознании народных масс, в сознании интеллигенция.
Дух этого драматического, переломного времени чувствуется в русской литературе уже начиная с 80-х годов XIX в. Еще продолжалась литературная деятельность Салтыкова-Щедрина, Островского, Лескова, Г. Успенского, еще не сказал своего последнего слова Л. Толстой, когда в печати появились первые произведения Чехова и Короленко, а вслед за ними на литературное поприще выступила целая группа писателей — Бунин, Куприн, Серафимович, Вересаев и др., а в самом начале 1890-х годов — Максим Горький. Русские писатели тех лет с особой остротой сознают, что так, как живут в самодержавной России, жить больше нельзя, что необходимы коренные социальные преобразования общества.
Вызреванию в России революционных, освободительных идей по-своему способствовала и отечественная
литература конца XIX — начала XX в.
К сожалению, в большинстве современных изданий, носящих название «Русская
литература XX века", вторая половина столетия освещается заметно слабее, нередко с большими «лакунами», или порою вообще игнорируется. Исключение представляют учебное пособие Н. Л. Лейдермана и М. Н. Липовецкого, богатое историко-литературным материалом, осмысленным «в теоретическом ключе», и пособие под редакцией Л. П. Кременцова. Впрочем, не вдаваясь в оценку и подробную характеристику уже имеющихся трудов, заметим, что их наличие не отменяет дальнейших поисков в этом направлении.
Один из существенных вопросов, по сей день встающих перед исследователями и преподавателями, это проблема периодизации истории русской литературы XX в., в том числе особенно — последнего пятидесятилетия.
В современной «Истории русской литературы XX века», охватывающей развитие отечественной литературы с 1890-х по 1990-е годы, очевидно стремление проследить важнейшие внутренние закономерности литературного процесса всего столетия.
При этом выделяются три больших периода, связанных с особо значимыми общественно-историческими процессами в России XX в.:
a. конецХ1Х — первые два десятилетия XX в. (1890 — 1920),
b. 1920-е — начало 1950-х годов,
c. середина 1950-х — 1990-е годы.
Возможно, данная периодизация и нуждается еще в уточнениях, но в целом, думается, ее можно принять.
При этом вторая половина века (1950 — 1990-е годы.) предстает также как достаточно большой и сложный период, для которого в главном характерно углубление и расширение возможностей литературы в условиях непростого, со всякого рода препятствиями и отступлениями, хода демократизации общественной жизни после смерти И. В. Сталина и разоблачения на XX съезде партии (1956) так называемого «культа личности».
В этом протяженном во времени историческом периоде можно условно выделить три этапа:
a. с середины 1950-х — до конца 1960-х годов,
b. с начала 1970-хдо середины 1980-х
c. со второй половины 1980-х до конца века и тысячелетия.
Естественно, они отмечены разным характером, сложностью и неравномерностью развития, хода общественно-литературного процесса.
Обращает на себя внимание особый динамизм ереломного времени — конца 1950-х — начала 1960-х годов, оживление, пробуждение литературных сил в период краткой и не оправдавшей связанных с нею надежд хрущевской «оттепели».
И, напротив, — замедленность, заторможенность, проявления «идеологии и психологии застоя» в период брежневского правления — со второй половины 1960-х, а особенно в конце 1970-х — начале 1980-х гг. Наконец, с новой силой обозначаются перемены и обновление в общественной и духовной жизни и, соответственно, в литературе с середины 1980-х годов.
Никогда еще человеческая мысль не достигала таких фантастических высот в постижении законов окружающего мира, в изобретении технических средств, радикально изменивших жизнь людей.
Успехи не только науки, техники, но и искусства сулили прогресс и процветание. Блестящий Серебряный век русской литературы, поразивший обилием и многообразием талантов, оставил глубокий след в истории мировой словесности. Однако мечта о гармоническом развитии человеческих отношений и в этом веке осталась неосуществленной.
Судьба русской литературы была столь же трагической, как и судьбы человечества. Ее развитие после 1917 г. оказалось насильственным образом трансформировано и протекало в трех основных руслах: литература русского зарубежья (И.Бунин, И. Шмелев, В. Набоков и др.), литература, официально не признанная (А.Ахматова, М. Булгаков, А. Платонов и др.), русская советская
литература, по преимуществу социалистического реализма (М. Горький, Маяковский, М. Шолохов и др.).
Но многовековой опыт развития искусства доказал, что художественные произведения оцениваются независимо от идеологических соображений и места писателя в государственной иерархии. И М. Горький, и И. Бунин, и М. Булгаков — прежде всего талантливые художники, что должно быть определяющим в оценке их творчества.
Однако многие общечеловеческие критерии: талант, художественность, свободное творческое воображение — не принимались во внимание в оценке литературных произведений. Последствия не замедлили сказаться: искажалась сама природа художественной литературы, деформировались отношения писателя и читателя.
Происшедшие на рубеже XIX и XX вв. научно-техническая, общественно-политическая и культурная революции существенно изменили представления человека о себе самом и окружающей действительности. Его уклад жизни и взгляды на мир, сложившиеся веками, рушились под их натиском.
Психика людей подверглась давлению необычных, экстремальных ситуаций, быстро сменяющих одна другую. «Бог умер», — провозглашали философы. Надеяться уже не на кого! Возникла иллюзия возможности реализовать социальные утопии, нередко ломая природу человека и игнорируя опыт его исторического развития.
А. С. Пушкин был совершенно прав: «Цель поэзии — поэзия». Можно вспомнить и А. П. Чехова: «Скажут: а политика? интересы государства? Но большие писатели и художники должны заниматься политикой лишь настолько, поскольку нужно обороняться от нее».
Поэтому так важно возродить ясное представление о механизмах восприятия художественной литературы начиная со школы. Необходимо развивать у нового поколения чувство прекрасного, умение сопереживать. Воображение, эмоции, интеллект, интуиция в совокупности способны обеспечить полноценное, адекватное замыслу создателя, а иногда и больше, чем замысел, восприятие художественного произведения.
Отсутствие в процессе чтения хотя бы одного из этих компонентов приводит к уничтожению эстетического эффекта.
К нам возвращаются не только имена и книги, возвращается, быть может, самое драгоценное — право свободно выбирать, свободно читать и интерпретировать художественные произведения в одной только зависимости от личных духовных потребностей, желаний, вкусов и предпочтений.
Актуальность работы заключена в том, что в история русской литературы XX столетия еще не написана, хотя потребность в ее научном изучении и целостном системном изложении сегодня ощутима остро как никогда.
Существующие учебники и пособия, как правило, не претендуют на полноту и всеохватность, посвящены лишь тем или иным разделам курса и потому предлагают, каждый по-своему, частичное решение этой большой и сложной задачи.
Цель работы заключается в том, чтобы путем анализа внутренней формы романов вскрыть его глубинный новаторский уровень.
Методологически предлагаемое исследование опирается на научный опыт отечественного структурализма и новаторства. Соответственно, главным рабочим понятием предлагаемой работы является «структура», понимаемая как обладающая собственной значимостью взаимосвязь элементов, будь то какие-либо формальные элементы текста, категории авторского мировоззрения или же точки взаимодействия традиции и текста, взаимодействующие также и между собой.
Исходя из этого задачи данной работы формулируются так: анализ и истолкование динамических новаторских структур, связанных с конкретными коммуникативными, как правило, полемическими, либо провокативными задачами, поставленными перед текстом самим автором.
Научная новизна работы определяется методологическим совмещением конкретного интертекстуального анализа и структурно-описательных обобщений. По сути, в работе делается попытка проследить историю литературной структуры на примере произведений. Кроме того, описанный подход позволил отметить несколько важных интертекстуальных схождений, до этого времени не замеченных «чеховедением».
Практическая значимость работы состоит в том, что ее материалы могут быть использованы при преподавании курса русской литературы XX века, международным связям русской литературы, структурному и интертекстуальному анализу литературных произведений.
Список литературы
- Афанасьев Э.С. Творчество А.П.Чехова: Иронический модус. Ярославль: Ярославский гос. пед. ун-т им. К. Д. Ушинского, 1997.
- Баевский В. История русской поэзии: 1730−1980. Компендиум. М., 1996.
- Венцлова Т. О Чехове как представителе «реального искусства» // Чеховиана. Чехов и «серебряный век». М., 1996.
- Виктор Гульченко. Чехов и ХХ век // Искусство. Приложение к газете Первое сентября. № 19 (91), май 1998. Специальный выпуск. 16 с.
- Гвоздей В.Н. Секреты чеховского художественного текста: Монография. Астрахань: Изд-во Астраханского гос. пед. ун-та, 1999.
- Крейд В., Синкевич В., Бобышев Д. Словарь поэтов русского зарубежья. Спб., 1999.
- Линков В.Я. Скептицизм и вера Чехова. М., 1995.
- Материалы к терапии творческим самовыражением. Сборник статей и очерков / Под редакцией М. Е. Бурно и А. С. Соколова. М.: изд-во Российского общества медиков-литераторов, 1998.
- Разыкова Л.Т. К поэтике сюжетосложения Чехова. Самарканд, 1993.
- Турков А. А. П. Чехов и его время. — М.: Сов. Россия, 1987.
- Убогий А. Русский путь Чехова //Наш современник. — 2004. — № 7.
- Целебное творчество Чехова: размышляют медики и филологи / Под редакцией М. Е. Бурно, Б. А. Воскресенского. М.: изд-во Российского общества медиков-литераторов, 1996.
- Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. — М.: Наука, 1974.