Этические принципы Немецкой классической философии

Содержание

• Введение
• 1. Кант
• 2. Гегель
• 3. Фейербах
• Заключение
• Список литературы

В конце XVIII и начале XIX в. Германия, несмотря на экономическую и политическую отсталость, приближалась к буржуазной революции, и подобно тому, как во Франции в XVIII веке, в Германии в XIX веке революция в философии предшествовала политическому перевороту — так говорили в своих трудах К. Маркс и Ф. Энгельс. К. Маркс сравнивал немецкую классическую философию с немецкой теорией французской революции. Важную роль в формировании немецкой философии сыграли достижения в естествознании и общественных науках: стали развиваться физика и химия, продвинулось вперед изучение органической природы. Открытия в области математики, которые позволили понять процессы в их точном количественном выражении, учение Ламарка об обусловленности развития организма окружающей средой, геологические, астрономические, эмбриологические теории, а также теории развития человеческого общества — все это выдвигало на первый план идею развития как теорию и метод познания действительности.

Одним из величайших умов человечества, основоположником классического немецкого идеализма, возродившим идеи диалектики, был И. Кант (1724−1804). Именно с Канта занималась утренняя заря философии новейшего времени. Кант считал, сто решению таких проблем философии, как проблема бытия, морали и религии, должно предшествовать исследование возможностей человеческого познания и установление его границ. Необходимые условия познания заложены, согласно Канту, в самом разуме и составляют основу знания. Кант различал воспринимаемые человеком явления вещей и вещи как они существуют сами по себе.

Немецкая классическая философия после Канта разрабатывалась такими выдающимися философами, как И. Г. Фихте (1762−1854) и Ф. Шеллинг (1775−1854). Оба стремились преодолеть кантовское противопоставление феномена и ноумена, обосновав познавательную активность в некотором едином принципе — в абсолютном Я (Фихте) и в абсолютном тождестве бытия и мышления (Шеллинг). Последний дал топкий анализ категорий диалектики, в частности свободы и необходимости, тождества, единого и многого и др., послужив предтечей гегелевской объективно-идеалистической диалектики. Его изыскания в области философии природы оказали большое влияние на умы естествоиспытателей, а также на русскую философию (особенно через славянофилов и Чаадаева, с которым немецкий философ был лично знаком и состоял в переписке). Высшим достижением немецкой классической философии явилась диалектика Гегеля (1770−1831). На объективно- идеалистической основе он развил учение о законах и категориях диалектики, впервые в систематизированном виде разработал основные принципы диалектической логики и подверг критике метафизический метод мышления, господствующий как в идеалистических, так и в материалистических учениях того времени.

Иным направлением в развитии немецкой философии явилось учение Л. Фейербаха (1804 — 1872) — крупнейшего материалиста домарксистской эпохи, последнего представителя немецкой классической философии.

Цель исследования изучить особенности развития и становления этических принципов немецкой классической философии.

Задачи исследования:

1) раскрыть особенности понимания И. Кантом принципов морали и этики;

2) определить место этической проблематики в системе Гегеля;

3) изложить основные взгляды Фейербаха, касающихся этики

1. Кант

В практической философии Иммануила Канта основные тенденции новоевропейской этики к утверждению автономии человека и рациональному обоснованию морали достигли своей вершины. Кант с наибольшей полнотой и последовательностью выразил эти два принципа: свобода и разум суть непременные предпосылки моральности личности. При этом Кант представлял мораль как своеобразное средство принуждения к поступкам через долженствование, специфическим выражением которого является нравственный закон в форме категорического императива. Этику Канта обоснованно называют этикой долга, или этикой категорического императива.

Практическая философия Канта получила развитие в трех фундаментальных произведениях: «Основание метафизики нравов» (1785), «Критика практического разума» (1788) и «Метафизика нравов» (1797). Этические проблемы Кант рассматривает и в ряде других своих работ.

Условия этического исследования. Названные работы Канта обычно причисляют к этическим. Однако, признавая справедливость такой их квалификации, необходимо иметь в виду, что Кант установил довольно строгие рамки и условия исследования морали. Как «Основание», так и «Критика» предваряются точными методологическими замечаниями, без которых невозможно теоретическое рассуждение о нравственности. И оба произведения являются по сути дела философским введением в учение о морали.

Читая лекции по этике в Кенигсбергом университете, Кант ставил вопрос о принципах нравственности. Всякая наука, по мнению Канта, должна иметь первый принцип нравственности; такой Принцип важен и для науки о морали. Без него невозможен единый критерий оценки того, что является добром или не добром. Анализируя историю философии, Кант показывал, что возможны два подхода к установлению принципа морали: один выводит мораль из эмпирических начал, другой из интеллектуальных. Эти лирические начала могут быть внутренними (физическое или моральное чувство) или внешними (воспитание, обычаи, политическая власть). В системах, основывающихся на интеллектуальных началах, мораль покоится в рассудке и постигается до всякого опыта, при этом интеллектуальные основания морали также могут быть внутренними (когда действия человека соотносятся с его рассудком или внешними (когда действия человека соотносятся с «другим, единым существом», т. е. неким божественным началом).

Кант определяет этику как науку о законах свободы. Действия по законам свободы, т. е. свободные действия возможны при условии, что они независимы от каких-либо принципов, основывающихся на опыте, или от целей, имеющих практический результат. Это действия, основывающиеся исключительно на рациональных основаниях. Поэтому при том, что в этике есть эмпирическая часть, которую Кант называет «практической антропологией», она должна начинаться с метафизики метафизики нравов, или «чистой моральной философии», совершенно свободной от какого бы то ни было эмпирического содержания. Метафизика нравов вскрывает первый принцип морали, и на этой основе строится эмпирическое изчение нравственности.

Это суждение самоочевидно для кенигсбергского мыслителя. Он допускает и ряд других очевидностей, например, моральный закон существует; моральный закон «абсолютно необходим»; добрая воля существует, и она есть единственное проявление неограниченного добра. Эти положения внутренне связаны. Добрая воля это не некая изначальная способность человека, но это требуемая характеристика существующей способности способности воления. Как таковая она безусловна: «Добрая воля добра не благодаря тому, что она приводит и действие или исполняет, не в силу пригодности к достижению какой-либо поставленной цели, а только благодаря волению, т. е. сама по себе». Добрая воля, в свою очередь, обусловливает моральность всех остальных качеств и способностей человека; без нее они в моральном плане ни положительны, ни отрицательны.

Понятие долга. Для разъяснения понятия доброй воли Кант использует понятие долга. Он обращает внимание на недопустимость трактовки долга как свойства человеческой природы и вообще не допускает сведения каких-либо моральных определений к природе. Долг, по мнению Канта это «практически безусловная необходимость поступка». Это значит, что поступок из долга безотносителен к конкретным обстоятельствам его совершения он не выводится из опыта и не оправдывается опытом. Это действие не ради пользы и не из симпатии. Его оправдание исключительно в разуме. Поэтому требование долга оказывается значимым «для всех разумных существ».

Кант считал, что различные действия людей по-разному относятся к долгу. Есть большой класс действий, положительно значимых для человека, однако не соответствующих долгу. Таковы полезные действия, т. е. приводящие к искомому результату; однако противоречащие долгу и не отвечающие нравственному критерию. Например, полезны для действующего лица, но противоречат долгу эгоистические действия, т. е. такие, в которых интересы лица ставятся, безусловно, выше интересов другого человека. Далее, есть действия, которые внешне соответствуют долгу, но не являются нравственными по существу. Например, люди могут совершать действия, сообразные долгу, из эгоистических мотивов, сообразные с долгом, но не из долга, а из склонности и благорасоложения. Такие поступки, говорит Кант, заслуживает похвалы и поощрения, но не нравственного одобрения. Лишь совершение поступка из долга придает ему нравственное достоинство.

Поскольку же поступок из долга совершен не ради некой цели, которая посредством него достигается, а ради самого долга, постольку его моральная ценность зависит «не от действительности объекта поступка, а только от принципа воления, согласно которому поступок был совершен». Принцип воления априорен и формален в отличие от побудительного стимула, который материален, т. е. направлен на содержательно или предметно определенные цели.

Обобщая эти характеристики, Кант приходит к следующему выводу: «Долг есть необходимость поступка из уважения к закону'. Закон единственный фактор, определяющий волю извне. Изнутри же воление определяется чистым уважением к закону. Это значит, что его исполнение всегда предпочитается следованию каким-либо склонностям. Моральная ценность поступка определяется, по Канту, самим по себе стремлением к исполнению закона, а не искомым или даже полученным результатом.

Противопоставление долга и склонности — одна из характерных черт кантовской этики. Под склонностью Кант понимает любые влечения и порывы, которые отвечают потребностям, материальным интересам или душевному настрою человека. Даже, благодеяние оказанное только из симпатии, участливости или благорасположения, хотя и полезно благодетельствуемому, мало свидетельствует о моральности благодетеля. Совершение благодеяния есть долг. И потому моральность человека, оказывающего благодеяния, определяются тем, руководствуется ли он долгом. Также Кант трактует и заповедь «Люби Бога больше всего, а ближнего своего, как самого себя», которую он называет «сердцевиной всех законов». Любовь к Богу как чувственная любовь, как склонность вообще невозможна. Чувственная любовь к человеку возможна, но она не может быть предписана как заповедь. Так что и в том, и в другом случае речь идет не о склонности и влечении, а об уважении к закону. «Любить Бога значит охотно исполнять его заповеди; любить ближнего значит охотно исполнять по отношению к нему свой долг.