Категория времени имеет неоспоримое значение в понимании человеком мира и в отражении этого мира в искусстве1. По замечанию Д. С. Лихачёва, мир воспринимается человеком через время и во времени. Выступая наряду с «пространством, причиной, измерением, числом <.> судьбой и свободой» з определяющей категорией человеческого сознания", время являлось и является неизменным объектом внимания философских4, научных5, художественных и повседневно-бытовых дискурсивных практик, конституируя представления человека о бытии и формируя «смысловое поле человеческого мировосприятия"6.
Одной из тенденций современной научной рефлексии является рассмотрение бытования категории времени в её исторической динамике. По замечанию, А .Я. Гуревича, представления любого человека о времени обусловлены мироощущением его эпохи: «временные и пространственные понятия (человека — O.A.) всегда определены той культурой, к которой он принадлежит"7. Следовательно, при воссоздании образа времени в сознании.
1 Лихачёв Д. С. Поэтика художественного времени // Лихачёв Д. С. Историческая поэтика русской литературы. Смех как мировоззрение и другие работы. — СПб., 2001. С. 5.
2 Там же. С. 5.
3 Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. — М., 1972. С. 84.
4 Являющееся одной из центральных онтологических категорий, время оказывалось объектом пристального внимания на протяжении всей истории философской мысли. К осмыслению времени так или иначе выходили философы античности (Платон, Аристотель, Плотин), средневековья (Аврелий Августин, Боэций, Фома Аквинский, Ансельм Кентерберийский и др.), Нового времени (Р. Декарт, Б. Спиноза, Лейбниц — XVII век, Д. Локк, Д. Юм, И. Кант, Фихте — XVIII век, Шеллинг, Гегель — XIX векА. Бергсон, В. Дильтей, Э. Гуссерль, М. Хайдеггер, Г. Гадамер — XX век).
5 Таковы, к примеру, исследования: Рейхенбах Г. Философия пространства и времени. — М., 1985, Рейхенбах Г.: Направление времени. — М., 1962, УитроуДж. Естественная философия времени. — М., 1964, Грюнбаум А. Философские проблемы пространства и времени. — М., 1969, Трубников H.H. Время человеческого бытия. — М., 1987. Семиотический аспект изучения времени представлен работами Успенский Б. А. История и семиотика. Восприятие времени как семиотическая проблема // Успенский Б. А. Этюды о русской истории. -СПб., 2002, Успенский Б. А.: Восприятие истории в Древней Руси и доктрина «Москва — третий Рим» // Успенский Б. А. Этюды о русской истории., Успенский Б. А.: Historia sub spesie semioticae // Успенский Б. А. Этюды о русской истории., Лотман Ю. М. Идея исторического развития в русской культуре конца XVIIIначала XIX века // Проблемы историзма в русской литературе. Конец XVIII — начало XIX века (XVIII век, сб. 13). — Л., 1981. Повышенное внимание проблеме времени уделено в современной лингвистике: см., например: Яковлева Е. С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). — М., 1994; Морковкин В. В. Опыт идеографического описания лексики (анализ слов со значением времени в русском языке). — М., 1997; Логический анализ языка: Язык и время. — М., 1997; Логический анализ языка: семантика начала и конца. — М., 2002.
6 Гайденко ПЛ. Время. Длительность. Вечность. Проблема времени в европейской философии и науке. — М., 2006. С. 5.
1 Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. С. 84. отдельного человека должна учитываться та эпоха, представителем которой он является. В свою очередь, совокупность высказываний о времени различных авторов, относящихся к одному культурно-историческому периоду, может создать целостный «образ времени» любой эпохи. Зависимость представлений о времени и от индивидуальных особенностей пишущего человека, и от общего умонастроения эпохи обусловила двоякий путь его изучения: исследователи либо обращаются к представлениям о времени в рамках той или иной культуры, апеллируя к создававшимся в интересующий их период репрезентативным текстам (каковыми являются не только произведения художественной литературы, но и публицистические, научные, философские изыскания, а также жизнь окололитературного «быта»), либо изучают особенности восприятия и переживания времени в творчестве отдельного писателя. При этом синтетический подход к изучению эстетического преломления переживания времени используется, в основном, в исследованиях произведений, созданных в наиболее отдалённые от нас эпохи — в период развития словесного искусства от Древней Руси (если говорить об изучении представлений о времени в рамках русской культуры) вплоть до XVIII столетия. В качестве основополагающих научных работ о здесь следует назвать «Поэтику художественного времени» Д. С. Лихачёва, а также работы A.M. Панченко («Русская культура в канун петровских реформ"9), В. Н. Топорова («К теме времени в русской поэзии XVIII века (избранные страницы)»)10, A.B. Михайлова («Судьба классического наследия на рубеже XVIII — XIX веков»)11. Воссоздание же образа времени в творчестве конкретных писателей оказалось наиболее продуктивным на материале литературной жизни XIX — XX веков.
8 Под общим заглавием автор объединил ряд статей, посвященных осмыслению проблемы времени в устной и письменной культуре Древней Руси и Нового и Новейшего времени. См.: Лихачёв Д. С. Историческая поэтика русской литературы. С. 5 — 129.
9 Панченко A.M. Я эмигрировал в Древнюю Русь. Россия: история и культура. — СПб., 2005. С. 81 — 330.
10 Топоров В. Н. Из истории русской литературы. Т. 2: Русская литература второй половины XVIII века: Исследования, материалы, публикации. M.H. Муравьёв: Введение в творческое наследие. Кн. II. — М., 2003. С. 373−424.
11 Михайлов A.B. Судьба классического наследия на рубеже XVIII — XIX веков // Классика и современность. -М., 1991. С. 149−164.
Причиной подобного распределения подходов к создававшемуся в литературе образу времени стала историческая эволюция человеческого самоощущения и мировосприятия. Рубеж XVIII — XIX веков в истории русской (и европейской) культуры оказался периодом «смены языка культуры», причём «на таком глубоком уровне, что её можно рассмотреть как переход к новым основным понятиям, категориям культуры"12. Если древнее видение мира, характеризуемое научной литературой в образе некоей «вертикали», на полярных концах которой находились Бог и человек, вечность и суетное, преходящее время земного человеческого существования, практически лишено чувства времени как основного фактора.
1 Ч истории существования человека и, в целом, мироздания, то в XVIII — XIX веках ситуация претерпевает коренные изменения. По наблюдениям исследователей, уже в канун петровских реформ довление вечности над суетой земного времени, отличавшее древнерусское мироощущение, начало ослабевать, вытесняясь усиливающейся самостоятельностью человека по отношению к времени. В первую очередь это проявилось в изменившемся к XVII веку восприятии истории: «если прежде история определяла судьбу человека, то в канун петровских реформ человек предъявил свои права на историю, попытался овладеть ею"14. Последовавшие вскоре петровские преобразования, дискредитировавшие исконную религиозность русского сознания, и новейшие европейские достижения в области науки, открывшие идею генетического, эволюционного развития мироздания и опровергнувшие метафизическую концепцию бытия15, привели к значительным изменениям.
12 Там же. С. 151.
13 По замечанию Д. С. Лихачёва, «время для древнерусского автора не было явлением сознания человека» (Лихачёв Д. С. Историческая поэтика. С. 42). В странах средневековой Европы, как и в Древней Руси, время воспринималось, во-первых, в соотношении с Богом (время находится во власти Бога) и, во-вторых, в цикличных возобновлениях природы (времена года и суточные повторения). Измерение времени, таким образом, производилось в соответствии либо с расписанием богослужений, отмечаемым звоном церковного колокола, либо с природными цикловращениями. Потребность в точной фиксации времени начала ощущаться с XII — XIII века. См. об этом подробнее: Ле Гофф Ж. Другое средневековье. — Екатеринбург, 2002. С. 36 — 57.
14 Панченко A.M. Русская культура в канун петровских реформ // Панченко A.M. Я эмигрировал в Древнюю Русь. С. 136.
15 A.B. Михайлов связывает эволюционную теорию с открытием 4. Дарвина, но возводит начало её функционирования к 1832 году: «до 1832 года <.> насчитывают чуть ли не 130 сугубо частных попыток 5 представлений о времени в сознании представителей XVIII столетия. Время приобрело новую характеристику — подвижность. Идея развития стала «девизом рождавшейся новой философии не только истории, но и жизни"16.
Чувство движения времени как закона существования мироздания, а также позитивистская идея причинно-следственной связи, пронизывающей внешне разрозненные события и соединяющей их в единый поток жизни, ярко проявились в оформившейся в XVIII веке «философии истории», в основу которой была положена «идея прогресса в истории и единство.
17 исторического процесса". В течение XVIII столетия в России появляются исторические труды М. В. Ломоносова, В. Н. Татищева, М. М. Щербатова,.
И.Н. Болтина, И. И. Голикова, Ф. О. Туманского, М. Н. Муравьёва и «тысяч — 18 различных людей», не имевших прямого отношения к развитию и функционированию исторических дисциплин. Столь всеобщий «интерес русских людей к истории родины, к прошлому русского народа» был обусловлен не только необходимостью «концентрации <.> многовекового опыта» страны19, но и зарождением качественно нового взгляда на историю: уже для Муравьёва важным становится не столько собрать и зафиксировать факты, сколько произвести «философское осмысление исторического мыслить развитие животного мира эволюционно». Но именно «этим годом можно условно обозначить конец прежней естественной истории <.> для которой „истории“ в привычном нам смысле не существовало» {Михайлов A.B. Судьба классического наследия. С. 152−153). В свою очередь, М. В. Разумовская, по изучении становления естественно-научной мысли XVIII века, делает выводы о более раннем времени возникновения эволюционной теории, связывая её зарождение с научной деятельностью Бюффона. «Если Карл Линней в своей „Системе природы“ (1735) дал естественную классификацию объектов природы для объяснения принципов её строения» (Разумовская М.В. Бюффон-писатель. — СПб., 1997. С. 6), то эволюционные идеи «красноречивого соперника его графа Бюффона» (Муравьёв М. Н. Опыт истории, письмен и нравоучения. — СПб., 1796. С. 33) привели к тому, что после него «стало невозможно ограничиваться при изучении многочисленных и многообразных явлений природы одним описанием <.> надо было в настоящем искать прошлое и объяснять это небольшое настоящее как результат вековой деятельности <.> прошлого» (Разумовская М.В. Бюффон-писатель. С. 7). С деятельностью Бюффона исследователь связывает и проникновение идеи развития в геологию и космологию, разрушившую библейскую идею развития творения в шесть дней и объясняя развитие Земли на основании строгих закономерностей.
16 Макогоненко Г. П. Из истории формирования историзма в русской литературе // Проблемы историзма в русской литературе. Конец XVIII — начало XIX века (XVIII век. Сб. 13). — Л., 1981. С. 10.
17 Там же. С. 7.
18 Пештич С. Л. Русская историография XVIII века: В 3 ч. Ч. 3. — Л., 1971. С. 77.
19 Макогоненко Г. П. Из истории формирования историзма. С. 8. прошлого России"20. По замечанию И. Ю. Фоменко, «в отличие от русских историографов Муравьёв не интересовался источниками, вообще не ставил себе задачи собирания фактического материала, он пытался на фактической основе, уже собранной русскими историографами, построить картину общего хода развития русской истории"21, то есть сформировать концепцию исторического развития страны.
В сложившейся к середине XVIII века культурной ситуации особый интерес представляет литературное творчество писателей, формирующих — с большей или меньшей степенью самостоятельности — собственную картину мира в рамках художественных произведений. Особую роль в выражении мировоззренческих представлений занимает категория времени, нашедшая индивидуальное преломление и переживание в рамках творчества каждого писателя. Формой выражения новой (в сравнении с древнерусскими представлениями) концепции развития времени стал, в первую очередь, жанр торжественной оды, оказавшийся носителем историософских представлений эпохи. Прочная соотнесённость поэтических высказываний об историческом прошлом с одическим жанром вызвала к жизни наблюдения над характером жанрового представления о времени в работах A.B. Западова, КЗ. Сермана23, Н. Ю. Алексеевой. Особое внимание проблеме оформления представлений о развитии истории в рамках торжественной оды уделил Ю.В.
Стенник, отметивший повышенную историософскую насыщенность жанра. Наблюдения исследователей над жанровым, а не над авторским видением времени обусловлены характером материала: классицистской подчинённостью темы строго определённому жанрово-стилевому оформлению, предписанному законами нормативной поэтики.
20 Фоменко И. Ю. Исторические взгляды М. Н. Муравьёва // Проблемы историзма в русской литературе. КонецXVIII-началоXIX века (XVIII век. Сб. 13). -Л., 1981. С. 169.
21 См. подробнее: Фоменко И. Ю. Исторические взгляды М. Н. Муравьёва. С. 168−169.
22 См. главу «Утверждение оды» в работе, посвященной анализу творчества M.B. Ломоносова (Западов A.B. Поэты XVIII века (М.В. Ломоносов, Г. Р. Державин). — М., 1979).
23 Серман ИЗ. Поэтический стиль Ломоносова. — М.- Л., 1966.
24 Алексеева Н. Ю. Русская ода: Развитие одической формы в XVII — XIX веках. — СПб., 2005.
25 Стенник Ю. В. К вопросу об историософских аспектах лирики Г. Р. Державина // Чудовский сборник. Материалы Всероссийской конференции «Чудовские чтения» 7−8 июня 2000 г. — Великий Новгород. 2001.
В отличие от авторов Древней Руси, творивших (в большинстве) анонимно, и от писателей-классицистов, неповторимая индивидуальность которых находилась в подчинении культуре готового, «заданного» слова, писатели XIX века и последующих эпох начинают ценить не соответствие художественного произведения норме, образцу, а способность выразить своё переживание занимающих их проблем. Соответственно, видение времени и способы отражения его в литературных текстах обоих типов культур, условно разделяемых рубежом XVIII — XIX веков, существенно разнятся.
Превратившееся из «объективного факта» в «форму восприятия мира», время начинает становиться предметом сознательного художественного осмысления. Личное переживание времени, подбираемые лично для себя способы выражения этого переживания привели к тому, что каждый писатель начал создавать свой, «авторский» образ времени. Поэтому, хотя изучение жанровых особенностей видения времени из литературоведения и не ушло (к.
27 жанровому образу времени в поэзии обращались В. Э. Вацуро, В.А.
28 29 30 31.
Грехнёв, H.H. Зубков, C.B. Савинков, A.A. Фаустов, В. Н. Топоров и др.), оно перекрывается значительным количеством научных работ, авторы которых обращаются к исследованию индивидуальных особенностей переживания времени в творчестве того или иного писателя.
Итак, конец XVIII — начало XIX века оказался переломным периодом в развитии русской культуры. Пришедшийся на эту эпоху переход от старого, традиционного типа мировосприятия к новому нашёл своё отражение в изменении отношения к одной из основополагающих категорий культуры — к категории времени. В словесном искусстве в этот период передовой формой.
26 Гуковский Г. А. Очерки русской литературы XVIII века. — Л., 1938. С. 283.
27 Вацуро В. Э. Лирика пушкинской поры. «Элегическая школа». — СПб., 2002.
28 Грехнёв В. А. Мир пушкинской лирики. — Нижний Новгород. 1994.
29 Зубков H.H. Поэзия Батюшкова: Эволюция поэтической системы и её прижизненные книжные манифестации. Автореферат на соискание степени канд. филол. наук. — М., 1996.
30 Савинков C.B., Фаустов A.A. Элегия и вопрос об авторском «бытии» в околопушкинской культуре// Жизнь и судьба малых литературных жанров. Материалы межвузовской научной конференции. — Иваново, 7 — 10 февраля, 1995 г.-Иваново, 1996.
31 Топоров В. Н. Младой певец и быстротечное время. // Russian Poetics. Columbus, 1983. С. 409 — 438- Топоров В. Н. Тексты времени, века-жизни // Топоров В. Н. Из истории русской литературы. С. 349 — 436- Топоров В. Н. Ветхий дом и дикий сад: образ утраченного счастья (страничка из истории русской поэзии) // Облик слова. Сборник статей. — М., 1997. С. 290 — 318. выражения меняющегося переживания времени оказалась поэзия как род литературы, уже по своему складу предрасположенный к (практически) мгновенному отражению изменений в умонастроении и мироощущении эпохи. Именно в поэтических (а не в эпических или драматических) жанрах были зафиксированы представления о времени писателями классицизма, сентиментализма и романтизма — не зависимо от того, было ли это рассуждение об объективном времени истории, или поэтическое оформление глубоко личного переживания времени в творчестве писателей XIX и XX веков.
Но, несмотря на особую роль поэзии в выражении кардинально меняющихся представлений о времени на рубеже XVIII — XIX веков, научных работ обобщающего характера, посвященных изучению эволюции восприятия категории времени в лирике обозначенного периода, до сих пор не существует. Проблема переживания времени в поэзии была заявлена Б. Ф.
Егоровым в статье «Категория времени в русской поэзии XIX века» и В.Н.
Топоровым, обратившимся к массиву поэтических текстов всего XVIII столетия, в которых содержится упоминание о времени. В целом же мы имеем разрозненные и немногочисленные суждения и замечания исследователей о бытовании категории времени в русской литературе конца XVIII — начала XIX века. Поэтому представляется актуальным соединение интереса к категории времени в рамках отдельных художественных систем с общеэпохальными процессами и закономерностями: это могло бы обеспечить системное изучение феномена времени. Особенно насущным в сложившейся ситуации становится сравнительное изучение многообразия и единства представлений о времени в историко-эволюционном ракурсе на материале русской лирики конца XVIII — первой половины XIX века.
Целью представленной работы является исследование специфики и эволюции поэтического переживания категории времени в русской.
32 Егоров Б. Ф. Категория времени в русской поэзии XIX века // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве.-Л., 1974. С. 160- 172.
33 Топоров В. Н. К теме времени в русской поэзии XVIII века (избранные страницы) // Топоров В. Н. Из истории русской литературы. С. 373 — 425. литературе конца XVIII — первой трети XIX века.
В задачи работы входит:
1. Охарактеризовать роль и место категории времени в русском бытовом и художественном сознании конца XVIII — начала XIX века.
2. Выявить жанровые границы, в пределах которых категория времени получила наиболее продуктивное развитие.
3. Определить особенности реализации темы времени авторами, в художественном творчестве которых категория времени заняла одну из ключевых позиций.
4. Проанализировать совокупность мотивов и образов, связанных с разрабатывавшейся в поэзии конца XVIII — начала XIX века темой времени.
5. Установить внутреннюю логику, динамику и перспективы дальнейшего развития темы времени как в рамках отдельных художественных систем, так и в поэзии изучаемого периода в целом.
Характер эволюции мировосприятия поэтов обусловил структуру исследования. Работа состоит из введения, основной части и заключения. Основная часть включает в себя три главы. В первой главе («Эволюция восприятия времени в русской поэзии второй половины XVIII века») рассматривается одическое переживание времени, а также постепенный переход от государственной концепции времени к видению времени частным человеком. Завершается первая глава параграфом, посвящённым отражению восприятия времени в творчестве Г. Р. Державина — поэта, во многом переосмыслившего традиционные представления о времени. Вторая глава («Элегическое преломление категории времени в русской лирике начала XIX века»), посвящена преломлению категории времени в творчестве поэтов эпохи господства поэтики индивидуально-авторского типа. Новое переживание времени раскрывается на материале одного из ведущих жанров поэтической системы начала XIX столетия — элегии. Последующая судьба элегического видения времени, варианты его поэтического переосмысления рассмотрены на примере поэтического творчества И. М. Долгорукого и П.А.
Вяземского в третьей главе диссертации. В заключении очерчен общий ход развития представлений о времени в поэзии конца XVIII — второй половины XIX века и намечены пути его дальнейшей эволюции.
Объектом диссертационного исследования является русская поэзия конца XVIII — начала XIX веков. Материалом для работы послужил корпус одических текстов, представленный, в основном, опытами М. В. Ломоносова, А. П. Сумарокова, М. М. Хераскова, а также лирическое наследие писателей конца XVIII (М.Н. Муравьёв, Н. М. Карамзин, И. И. Дмитриев, Ю.А. Нелединский-Мелецкий) и первой трети XIX века (В.А. Жуковский, К. Н. Батюшков, М. В. Милонов, И. М. Долгорукий, Е. А. Баратынский, П.А. Вяземский). Предметом исследования выступает категория времени, функционирующая в творчестве поэтов обозначенного периода.
Методологическую основу исследования составили идеи историко-культурного и структурно-функционального подходов. Поэтическое преломление категории времени рассматривается как в контексте поэтической системы того или иного автора, так и на общем фоне культурной ситуации изучаемой эпохи, в соответствии с принципами исторической поэтики.
Научная новизна работы определяется тем, что творчество поэтов конца XVIII — начала XIX века впервые было подвергнуто сопоставительному анализу в русле единой проблематики — особенностям и художественному функционированию категории времени. Это позволило составить представление о единой многосоставной картине процесса освоения категории времени в поэзии этого периода. В отношении творчества И. М. Долгорукого проблема художественного времени была поставлена и системно разработана впервые.
Выносимые на защиту положения:
— поэтические представления о времени в русской литературе второй половины XVIII — начала XIX века отражают динамику самовосприятия и мироощущения представителей данной эпохи;
— оформившаяся к середине XVIII столетия идея причинно-следственной связи, лежащей в основе исторического прогресса, а также превалирование всеобщего над единичным (государственного над приватным — в идеологической сфере, жанрового начала — над индивидуально-авторским — в рамках эстетической системы) обусловило развитие представлений о времени как объективном факторе истории в рамках жанра, находящегося «на службе» у государства — в торжественной оде;
— в результате динамики ценностных приоритетов эпохи (от явлений государственной значимости — к ценности частного, единичного) поэты-сентименталисты создают подчёркнуто «маленькую» философию времени;
— в творчестве Г. Р. Державина, воплотившем, «как в фокусе» основные линии «поэтического развития XVIII века"34, категория времени приобретает универсальный характер;
— жанр элегии явился первой в начале XIX века поэтической формой, в рамках которой высказываемое авторами (В. А. Жуковским, Е. А. Баратынским и др.) глубоко личное переживание времени отразило умонастроение и мироощущение новой эпохи;
— альтернативные пути развития представлений о времени связаны с отталкиванием от элегического переживания времени, с деметафоризацией элегических мотивов, «оформлявших» тему времени в рамках элегической системы (творчество И. М. Долгорукого, П.А. Вяземского);
— П. А. Вяземский оказался первым в истории русской литературы поэтом, чьё переживание времени претерпело ряд существенных изменений, в результате чего в творчестве писателя отразились не статичные представления о времени, а их эволюция, динамика.
34 Макогоненко Г. П. Анакреонтика Державина и её место в поэзии начала XIX века // Г. Р. Державин Анакреонтические песни. — М., 1987. С. 295.
Заключение
.
Феномен экзистенциального порядка, время притягивает к себе внимание людей на протяжении всей истории человеческой мысли. Наиболее интенсивным осмысление сущности времени становится в переломные периоды истории. К числу таких периодов в русской культуре относится выросшее на петровских реформах XVIII столетие и, в особенности — конец XVIII — начало XIX веков.
Глубинные, сущностные смещения, происходившие в психологии и сознании людей обозначенного периода, оказали существенное влияние на характер переживания времени. Это нашло своё отражение в текстах художественного, философского и научного плана. Основной сферой художественной реализации представлений о времени в русской культуре второй половины XVIII века стала поэзия, при этом поэтическое осмысление и переживание категории времени превратилось во всеохватный процесс: прямо или косвенно в него оказались включены все поэты обозначенного периода, в результате чего был создан общий, многосоставный — и внутренне неоднородный «текст времени».
Внутренним механизмом построения данного «текста» стало формирование системы образов и мотивов, связанных с различными аспектами категории времени. Самыми общими мотивами, которые можно найти практически у каждого писателя обозначенного периода, стали мотивы возраста (в диапазоне от детства до старости), перехода в новую возрастную категорию, движения времени (его направление и темп), соотношения человека с временем (постижение его законов, их приятие или борьба с ними) и эпохой (совпадение или расхождение с ней), мотив и образ смертщ образ прошлого и будущего, противопоставленные действительности настоящего, а также наполненный философским звучанием образ вечности. Используя обозначенные мотивы и образы в своём творчестве, каждый писатель исходил из собственного, глубоко личного и неповторимого восприятия действительности, а потому устанавливал, в рамках своей поэтической системы, собственные связи и отношения между этими мотивами.
Отличительной особенностью категории времени, нашедшей своё поэтическое преломление в творчестве писателей конца XVIII — начала XIX века, стал её принципиально проблемный характер: каждый поэт в своём творчестве стремится разрешить какую-либо конфликтную ситуацию, определяющую характер его переживания времени. Так, одический текст, с одной стороны, артикулирует проблему ответственности настоящего перед будущим, тем самым устанавливая идею тесной связи, причинной обусловленности следующих друг за другом эпох, а с другой стороныподнимает вопрос о степени самостоятельности и самодостаточности каждого исторического момента, находящегося в непосредственной зависимости от прошлого. Общим для всех поэтов-сентименталистов можно назвать противостояние «малого» человека, чувствующего беззащитность перед внешним миром, объективной силе движения времени. В основе поэзии Г. Р. Державина лежит конфликтное (так и не нашедшее окончательного разрешения) столкновение жажды жизни, его стремление к максимальной (физической, душевной) полноте собственного бытия — с неотступным страхом смерти. Элегическое мировосприятие предполагает переживание (трагедии) утраты, выносящей возможность гармонии и счастья за пределы настоящего — в область прошлого и/или (вечного) будущего. Ирония, пронизывающая большую часть произведений И. М. Долгорукого, есть не только проявление характера поэта, но и реакция на нарушение его современниками естественных (и потому неписаных) правил использования времени. Следовательно, центральной проблемой в творчестве Долгорукого (как и в ряде сатирических произведений Державина) следует назвать проблему нормы, правильного (естественного) распорядка отведённого человеку времени (как в рамках суточного цикла, так и в пределах всей жизни). Время как неразрешимая проблема было осознано П. А. Вяземским в результате обострившегося чувства собственной исторической и поэтической неактуальности. Если И. М. Долгорукий, прочно укоренившийся в XVIII столетии, сетовал о собственной старости и критиковал молодых современников, но всё же не чувствовал внутреннего дискомфорта, то критика Вяземского в адрес нового поколения вырастает на его осознании безвозвратной утраты старой эпохи.
Актуальность проблемы времени, глубоко личное переживание её каждым поэтом, и, соответственно, многообразие конфликтных ситуаций, связанных с разрешением темы времени, и художественных реализаций этого разрешения обеспечили многосоставный характер «текста времени» конца XVIII — начала XIX века. Занявшее не одно десятилетие, становление темы времени в обозначенный период выработало ряд закономерностей, определивших собою динамику данного процесса. В числе таковых следует назвать, во-первых, увеличение роли индивидуального начала в разработке темы времени: поэты XIX и XX веков ценят не соответствие заданным образцам, а уникальность позиции, занятой ими в отношении к времени. Первым (в хронологическом порядке) примером создания уникальной картины времени можно назвать поэтическую систему A.C. Пушкина, с одной стороны, сконцентрировавшего, за недолгий период поэтического ученичества, и переосмыслившего в своём творчестве открытия XVIII столетия, а с другой стороны, воплотившего в поэтическом слове новое видение времени. Во-вторых, меняется качество восприятия времени: по сравнению со своими предшественниками, поэты XIX века, особенно второй его половины, более аналитичны и рассудочны. Кроме того, им приходится (в какой-то степени) учитывать накопленный их предшественниками опыт обращения с категорией времени и либо соглашаться, либо спорить с ним. В-третьих, поэтами новой эпохи производится ценностная рокировка внутри временного процесса: если в конце XVIII — начале XIX века в центре внимания находились, в основном, настоящее и прошлое, то в XIX (а затем и XX) века центр тяжести перемещается на будущее.
