Правовая оценка убийства в медицинской практике

Введение

Особенность медицинской профессии, которая непосредственно связана с сохранением жизни и здоровья человека, вызывает повышенный интерес и строгий подход со стороны общества к ошибкам в деятельности медицинского персонала.

В процессе анализа данной проблемы необходимо учитывать три важнейших составляющих ее аспекта: теоретический, юридический и практический. Теоретический аспект позволяет установить значение врачебных ошибок в медицинской профессии. Юридический подразумевает правовое определение понятия «врачебная ошибка», а также ее место в системе, прежде всего, уголовного регулирования. Практический аспект ставит вопрос о роли рассматриваемых явлений в повседневной деятельности врача.

Юридическое значение врачебных ошибок врачебная ошибка преступление убийство В США от врачебных ошибок — это официальная статистика — ежегодно погибает около 100 тыс. человек. В России такой статистики нет. Известно лишь, что в СССР ежегодно возбуждалось около 1 тыс. уголовных дел в отношении врачей. Однако после распада СССР судебной власти стало не до врачей. Поэтому ни статистикой, ни анализом врачебных ошибок или судебной практики в этой области никто не занимается.

Отрицательным фактором является отсутствие законодательного закрепления понятия врачебной ошибки. Косвенно о них говорится в ст. 63 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан, предусматривающей страхование профессиональной ошибки, в результате которой причинен вред или ущерб здоровью гражданина, не связанный с небрежным или халатным выполнением медицинским работником профессиональных обязанностей. Уголовный Кодекс РФ также не содержит норму, раскрывающую содержание врачебной ошибки. В связи с этим возникает необходимость выявления содержания понятия врачебная ошибка с точки зрения различных ученых.

Некоторые специалисты приравнивают эти ошибки к профессиональной халатности, другие называют их «добросовестным заблуждением». Одно из наиболее распространенных определений понятия «врачебная ошибка» основывается на мнении М. Р. Рокицкого, который определил ее как «добросовестное заблуждение врача, которое повлекло или могло повлечь определенный ущерб здоровью больного». Он подчеркивает два важных аспекта рассматриваемого понятия. «Во-первых, речь идет только о добросовестных заблуждениях врача, а не о халатности, действиях, совершенных умышленно, что относится к врачебным преступлениям, подлежащим судебному разбирательству. Во-вторых, ошибка не обязательно приводит к каким-либо осложнениям». По мнению Ю. Сергеева, «врачебная ошибкаэто заблуждение врача, который сделал все, что от него зависело, но по независящим от него причинам потерпел неудачу. С точки зрения закона такое действие не считается ошибкой, и судить врача в подобной ситуации не за что. Ответственность, уголовная или гражданская, наступает только в случае, если врач нарушил закон или другие предписания, которым обязан следовать».

Следует считать, что добросовестно действует субъект, проявляющий ту степень заботливости и осмотрительности, какая от него требуется по характеру выполняемой деятельности, в частности, при исполнении профессиональных обязанностей, которые могут быть установлены законом, другим нормативным актом, установлены государственным стандартом. При привлечении лица к уголовной ответственности за причинение смерти по неосторожности в результате нарушения профессиональных обязанностей должно быть установлено, что данное лицо знало об этих обязанностях и было предупреждено об опасности их нарушения.

Приведенная позиция представляется важной. Во-первых, при анализе юридической ошибки врача необходимо установить, знал ли он свои профессиональные обязанности, установленные нормативными актами, и был ли предупрежден об опасности их нарушения. Во-вторых, при анализе фактической ошибки врача следует исходить из того очевидного обстоятельства, что достигнутый уровень медицинской науки и клинической практики всегда шире и глубже любой совокупности нормативных актов, призванных регулировать профессиональную деятельность врача.

В зависимости от причин врачебные ошибки можно разделить на вызываемые объективными и субъективными причинами. В судебной практике же используется термин «ненадлежащая медицинская помощь», которая может быть объективной или субъективной.

К первой можно причислить вероятность нетипичного течения болезни у конкретного пациента, вызванная особенностями его организма; в оснащенности медицинских учреждений диагностической техникой, в связи с чем невозможно было провести необходимые исследования; в обеспеченности лекарственными средствами. Данный вид «ненадлежащей медпомощи» одновременно является объективной причиной врачебных ошибок.

«Субъективная ненадлежащая медпомощь» (субъективная причина врачебных ошибок) весьма разнообразна, например, неполноценный осмотр и обследование больного, самонадеянность, отказ от совета коллеги или консилиума либо, напротив, его желание прикрыться авторитетом консультантов, невнимательность или некомпетентность.

Разграничивая врачебные ошибки в зависимости от вызвавших причин, М. Н. Малеина отмечает, что наказуемые врачебные ошибки, имеющие под собой субъективные причины, совершаются вследствие неосторожности, недостаточности знаний и опыта врача. Некоторые профессиональные преступления совершаются умышленно (например, незаконное производство аборта, неоказание помощи больному и пр.), однако отношение врачей к их отрицательным последствиям может быть проявлено только в форме неосторожности. К врачебным ошибкам, не влекущим юридическую ответственность с учетом объективных причин, она относит, действия медработников, не нарушающие правила, установленные законом и подзаконными актами, но повлекшие повреждение здоровья или смерть пациента вследствие недостаточной обеспеченности учреждений специалистами, оборудованием, в связи с атипичным развитием болезни и другими явлениями, которые не могли быть предвидены медицинским персоналом.

По оценке Саверского А., шансы пациента на успех в уголовных делах составляет не более 5%. Проблемы возникают задолго до суда. Во-первых, сложно найти квалифицированного юриста в данной области. Во-вторых, юристы неохотно берутся за медицинские дела, т.к. практически невозможно определить продолжительность судопроизводства и шансы на успех, кроме того, такие дела психологически тяжелы и коммерчески непривлекательны. Проблема также в том, что у нас нет специализированной прокуратуры, которая занималась бы медицинскими делами, а рассматривать такие дела наряду с ограблениями и прочим криминалом, как правило, просто бессмысленно.

Подводя итог исследованию понятия врачебная ошибка и связанными с ней проблемами, необходимо отметить следующее, что сегодня отсутствует единая концепция понимания юридического значения ошибки в профессиональной медицинской деятельности. С точки зрения действующего уголовного законодательства РФ, ошибки в профессиональной медицинской деятельности, обусловлены объективными факторами, не влекут уголовной ответственности, а если такие ошибки обусловлены субъективными причинами, то медицинские работники будут привлекаться к уголовной ответственности за ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей (ч.2 ст. 109, ч.2 и ч.4 ст. 118, ч.4 ст. 122 УК РФ). Но доказать связь врача и последствий в виде тяжкого вреда здоровью или смерти очень сложно.

О некоторых проблемах правового регулирования эвтаназии в России Жизнь и смерть относятся к числу вечных вопросов, которые не могут оставить равнодушным ни одного человека. Эта проблема получила всестороннее освещение в философии, литературе, искусстве, юриспруденции. При этом право на смерть не получило закрепления в российском законодательстве.

Заслуживает внимания мысль, высказанная А. Н. Красиковым: «Право на смерть — это такое же естественное право человека, как и право на жизнь, а эвтаназию следует рассматривать как разновидность реализации человеком права на смерть».

Понятие «эвтаназия» происходит от греческого «еu» — хороший и «thanatos» — смерть. Впервые указанный термин в научный обиход был введен еще в XVI столетии английским философом Френсисом Бэконом, который, исследуя этот вопрос в работе «О достоинстве и приумножении наук», указывал, что обязанность врача состоит не только в том, чтобы восстановить здоровье, но и в том, чтобы облегчить страдания и мучение, причиняемые болезнью, причем не только тогда, когда такое облегчение боли как опасного симптома может привести к выздоровлению, но и в том случае, если уже нет ни единой надежды на спасение и можно лишь сделать саму смерть более легкой и спокойной.

В настоящее время юристов, медиков, да и всё современное общество волнует целый ряд вопросов, ответы на которые до сих пор не найдены. Вправе ли человек распорядиться своей жизнью и вовсе отказаться от неё, обратившись к медицинскому работнику с просьбой о прекращении лечения в случае угрожающего жизни заболевания или состояния? Если пациент имеет на это право, то может ли врач, профессия которого обязывает его до конца бороться с болезнью, способствовать жизни, не прерывать её, удовлетворить просьбу больного?

В Российской Федерации эвтаназия запрещена законом. В ст. 45 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан говорится о том, что медицинскому персоналу запрещается осуществление эвтаназии — удовлетворение просьбы больного об ускорении его смерти какими-либо действиями или средствами, в том числе прекращением искусственных мер по поддержанию жизни. Названная статья предусматривает, что лицо, которое сознательно побуждает больного к эвтаназии и (или) осуществляет эвтаназию, «несёт уголовную ответственность в соответствии с законодательством РФ».

В соответствии с Уголовным кодексом РФ, эвтаназия — уголовно-наказуемое деяние, однако склонение к эвтаназии не является преступлением. В УК РФ предусматривается лишь состав доведения до самоубийства (ст. 110), предполагающего определённый способ совершения: применение угроз, жёсткое обращение или систематическое унижение человеческого достоинства потерпевшего. Под склонением больного к эвтаназии, на наш взгляд, следует понимать возбуждение в нём решимости уйти из жизни и обратиться с просьбой об эвтаназии к медицинскому работнику. Подобные действия нельзя рассматривать с позиции института соучастия или какого — либо другого уголовно-правового института. Даже если признать акт эвтаназии формой самоубийства при помощи врача, то и в этом случае нельзя наказать лицо, склонившего больного к эвтаназии.

Однако в Основах законодательства об охране здоровья граждан, наряду с приведенной выше ст. 45, имеется и ст. 33 «Отказ от медицинского вмешательства». В ней указано, что «гражданин или его законный представитель имеет право отказаться от медицинского вмешательства или потребовать его прекращения», даже если оно начато на любом этапе проведения. При этом ему в доступной форме должны быть изложены все последствия отказа от лечения, что оформляется записью в медицинском документе и подписывается пациентом (его законным представителем) и лечащим врачом.

Право на отказ от медицинского вмешательства подтверждается и ст. 30 Основ законодательства — «Права пациента». Это соответствует международным нормам прав человека, но создает возможность легального использования пассивной эвтаназии путем «прекращения мер по поддержанию жизни», прямо запрещенных ст. 45.

Существует ряд государств, в которых вопрос эвтаназии находит свое положительное легальное разрешение. Первенство в вопросе легализации эвтаназии сегодня занимает Голландия. Именно там 2 апреля 2002 г. был принят Закон «О прекращении жизни по желанию или помощь в самоубийстве», которым удалось узаконить возможность осуществления ассистированного суицида и эвтаназии. Вторым государством в мире, законодательно оформившим идею легализации эвтаназии, стала Бельгия. 23 сентября 2002 г. парламент этого государства принял Закон, согласно которому эвтаназия и помощь в самоубийстве были легализованы в соответствии с условиями, идентичными нидерландским.

При разработке правовых основ данной процедуры следует учитывать общие принципы, выработанные международной практикой: добровольное решение об эвтаназии может принимать только совершеннолетний дееспособный человек, находящийся вне реактивного состояния или приступа; диагноз и безнадежность состояния должны быть установлены консилиумом независимых специалистов; у больного должны быть зарегистрированы тяжелые физические страдания и установлено, что болезнь не излечима после применения альтернативных способов (это должна быть высказанная больным устно или написанная под его диктовку и подписанная им и лечащим врачом в присутствии юриста, осознанная, неоднократно повторенная просьба больного); больному должна быть доступна информация о последствиях принимаемых по его просьбе действий или бездействий, вплоть до наступления смерти, что отмечается в специальной расписке и записывается в истории болезни; решения об эвтаназии не может быть принято врачом, хотя есть мнение, что, имея право принять жизнь, он должен иметь право, по просьбе больного, и забрать ее. Врач — лишь один из участников в принятии этого решения.

Таким образом, анализируя создавшееся положение, считаем, что сейчас актуальным является вопрос не о том, разрешать или не разрешать врачам применение эвтаназии, а исследование, направленное на 1) выявление категории субъектов, которые имеют право на эвтаназию; 2) разработку правовой процедуры ее осуществления в виде законопроекта. От решения этих прикладных вопросов непосредственно зависит юридическое решение проблемы эвтаназии в России.

Убийство беспомощного: ошибка практика Ростовский областной суд приговорил местного жителя к десяти годам лишения свободы за жестокое убийство пенсионерки и её малолетней внучки с целью хищения имущества. Под предлогом виновный вошёл в дом к пенсионерке и несколько раз ударил ножом, от чего она скончалась. После этого он перерезал горло её малолетней внучке, а увидев, что девочка жива, попытался утопить. Не добившись смерти ребёнка, стал душить девочку электрическим проводом, после чего начал бить её отвёрткой, гаечным ключом и ножом. Новым и тревожным явлением можно назвать наметившуюся тенденцию целенаправленного выбора жертв при убийстве, объединённым признаком которых выступает их телесная, душевная либо психофизиологическая беспомощность. В настоящее время наблюдается тенденция роста таких убийств. Преступнику легче решиться на безжалостное убийство, когда он уверен, что жертва не в состоянии дать отпор. Применение понятия «беспомощное состояние» при квалификации преступлений по п. «в» ч.2 ст. 105 УК РФ весьма противоречиво, в связи с этим наметился ряд проблем.

Множество мнений и разногласий у судей вызывает весьма неудачное определение беспомощного состояния, данное в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 г. № 1. Под беспомощным состоянием Верховный Суд понимает неспособность потерпевшего в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, когда последний осознаёт это обстоятельство. К таким лицам могут быть отнесены тяжелобольные, престарелые, малолетние, лица, страдающие психическим расстройством, лишающим их способности правильно воспринимать происходящее. Анализ данного определения показывает, что закон признает беспомощным состоянием такое, при котором потерпевший не может оказать сопротивления. При этом перечень таких потерпевших не исчерпывающий. Однако практика говорит иное: если потерпевший не относится к перечню лиц, указанных Верховным Судом, вышестоящая инстанция исключает из приговоров п. «в» ч.2 ст. 105 УК РФ. Так, беспомощным состоянием признаются лишь субъективные обстоятельства (малолетство, престарелость, тяжёлое заболевание). Необоснованно же игнорируются объективные факторы, такие как бессознательное состояние, включая сон, сильную степень опьянения, гипноз и т. д. Сам по себе возраст и состояние здоровья потерпевшего ещё не свидетельствуют о его беспомощном состоянии. Не исключено, что такой потерпевший может оказать яростное сопротивление. Неудачно Верховный Суд употребил понятие «малолетние дети». Невозможно представить, что убийство ребёнка до дня исполнения ему 14 лет будет квалифицированным, а через день после — простым. К тому же престарелый возраст вообще не имеет чёткой границы. По мнению правоприменителей, нет признаков беспомощного состояния, если виновный и потерпевший находились в одинаковых условиях (оба инвалиды). Как отмечалось ранее, суд не признаёт сон беспомощным состоянием. Вот пример тому: Берлев отбывал наказание в колонии-поселении и был трудоустроен в качестве дежурного стрелочного поста станции железной дороги. В ожидании поезда в будку зашел потерпевший Н., который попросился переночевать. После того как он уснул, Берлев с целью убийства стал наносить ему удары топором по голове. Президиум Верховного Суда переквалифицировал его действия на ч.1 ст. 105 УК РФ, указав, что сон является жизненно необходимым и физиологически обусловленным состоянием человека и не может относиться к беспомощному состоянию в том понимании, которое придается ему уголовным законом. Но разве болезнь и старость не физиологически обусловленные состояния? Некоторые учёные считают, что смерть во сне самая лёгкая, поэтому нелогично такое убийство признавать квалифицированным. Та же участь постигла сильную степень опьянения и иное бессознательное состояние. Так, Н., распивая спиртное с несовершеннолетним Б., возбудил у него чувство неприязни к своему дальнему родственнику Е. и склонил к участию в его убийстве. Ночью пьяные Н. и Б. незаконно проникли в квартиру Е. Действуя согласованно, видя, что Е. находится в беспомощном состоянии в силу алкогольного опьянения и не может в связи с этим оказать активного сопротивления, они подвергли его избиению по лицу, а затем Н. сбросил потерпевшего в подполье. Спустившись туда, Н. и Б. лопатой выкопали яму, в которую, раздев донага, положили Е. Ножом они нанесли ему множество ударов в различные части тела, а Н. разрезал Е. живот. Президиум Верховного Суда исключил п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ, ссылаясь на отсутствие признаков беспомощного состояния, указанных в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 г. № 1. В таких случаях судьи не видят высокого уровня общественной опасности убийств, ведь потерпевший не испытывает ни мучений, ни страданий. Остаётся непонятным, почему в делах об изнасиловании Верховный Суд всё же признал сильную степень опьянения беспомощным состоянием, а в убийстве — нет.

В судебной практике неоднозначно решён вопрос о том, влияет ли на квалификацию убийства, кто привёл жертву в беспомощное состояние. Для закона должно быть безразлично, в силу каких причин потерпевший оказался в беспомощном состоянии, главное, что виновный этим умышленно воспользовался. Тем не менее, беспомощное состояние признаётся лишь в тех случаях, когда оно существовало до насильственных действий. Так, Л. Был признан виновным в том, что по предварительному сговору с П., он совершил разбойное нападение на Я. Согласно обстоятельствам, изложенным в приговоре, Л., напал на Я. сзади и сдавил его шею рукой. В результате указанных действий осужденного, потерпевший потерял сознание. После этого осужденные сбросили Я., находившегося в бессознательном состоянии, с десятиметрового моста на бетонную площадку. От полученных в результате падения повреждений, потерпевший скончался. Надзорная инстанция исключила квалификацию по п. «в» ч.2 ст. 105 УК РФ, расценив это как способ убийства и мотивировав тем, что в беспомощное состояние потерпевший был приведен действиями самого Л. в процессе совершения им преступления. Согласимся с Верховным Судом в том, что лишение жертвы физической возможности оказать сопротивление, например, путём связывания является способом преступления, а не беспомощным состоянием. Однако не считается верным не признавать беспомощным лицо, потерявшее сознание в силу насильственных действий виновного, либо лицо, к которому применялись сильнодействующие лекарственные препараты или гипноз с целью совершения убийства, т. е. такой способ, при котором жертва находилась в бессознательном состоянии.

Заключение

Таким образом, чтобы устранить сложившиеся на практике проблемы при квалификации преступлений по п. «в» ч.2 ст. 105 УК РФ необходимо следующее: расширить понятие «беспомощное состояние», включив в него такое бессознательное состояние потерпевшего, при котором он не мог осознавать преступного посягательства и тем самым оказать сопротивление, независимо от того, являлось ли оно следствием способа совершенного преступления либо нет. При этом понятие «беспомощное состояние» должно стать оценочной категорией для судей по каждому конкретному делу.

1. Якушин В. А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. 2008.

2. Уголовное право: Общая часть: Учебник для вузов / Отв. ред. И. Я. Козаченко, З. А. Незнамова, Г. П. Новоселов. М.: Издательская группа ИНФРА-М-НОРМА, 2007.

3. Уголовное право. Часть Общая: В четырех томах. Том 2: Пределы и виды дифференциации уголовной ответственности / Отв. ред. И. Я. Козаченко. Екатеринбург, 2009.

4. Крылова Н. Е., Серебренникова А. В. Уголовное право зарубежных стран (Англии, США, Франции, Германии) // Учеб. пособие. — 2. изд., перераб. и доп. — М.: Зерцало, 2008.

5. Владимиров В. А. Признаки и квалификация преступлений, совершаемых в результате превышения пределов необходимой обороны // Труды Высшей школы МВД СССР, 2008 г. Выпуск 3.

6. Тишкевич И. С. Условия и пределы необходимой обороны // М.: Юридическая литература, 2009.

7. Кригер Г. А. К вопросу о разграничении убийства в состоянии аффекта и убийства, совершенного при превышении пределов необходимой обороны // Вестник Московского университета. 2009. № 1. С. 34.

8. Юсупов Р. М. Соотношение аффекта и превышения пределов необходимой обороны // Российская юстиция. 2009 г. N 5.

9. Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 16.08.1984 N 14 «О применении судами законодательства обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств». // «Бюллетень Верховного Суда СССР», N 5, 2009.

10. Хатуев В. Б. Уголовно-правовые проблемы помилования. Государство и право. 2009. № 6.

11. Михлин А. С., Селиверстов В. И., Яковлева Л. В. Помилование в России. Криминологический журнал. 2009. № 3.

12. Жеребцов А. Нужен закон о помиловании. Российская юстиция. 2009. № 6.

13. Гришко А. Я., Потапов А. М. Амнистия. Помилование. Судимость.- М.: Университетская книга; Логос, 2009.

14. Справочник по акушерству и гинекологии // Под ред. Савельевой Г. М. М.: Медицина, 2006.

15. Судебная медицина: Учебник // Под ред. Крюкова В. Н. М.: Медицина, 2008. С. 117.

16. Большая медицинская энциклопедия // Под ред. А. Н. Бакулева. Т. 21. М.: Издательство «Советская энциклопедия», 2009.

17. «Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» (утв. ВС РФ 22.07.1993 N 5487−1) // СПС КонсультантПлюс.

18. Комментарий к УК РФ // Под ред. проф. Кругликова Л. Л. М.: Волтерс Клувер, 2009.