Свобода и субъективность в философии Эмманюэля Левинаса

Актуальность темы

В философии XX века можно зафиксировать поворот от проблемы субъективности и свободы субъекта — одной их важнейших проблем Новоевропейской философии, к проблеме интерсубъективности, коммуникации, взаимопонимания. Вопрос о взаимосвязи этих проблем, вопрос о переходе от субъективности к интерсубъективности является одной из основных тем феноменологической философии. В феноменологии понятие субъективности приобретает особое значение, которое раскрывается в понятии интенциональности как смыслообразующей устремленности сознания к миру. С помощью этого ключевого понятия становится возможным мыслить субъект в его внутреннем становлении, в его внутренней темпоральности. Такой подход дает возможность мыслить субъект в его отношении с самим собой и в его отношении с инаковостью, что как раз и делает интерсубъективность одной из важнейших философских проблем.

Трактовка субъекта как самодостаточного и самообосновывающего начала подверглась жесткой критике, в которой не последнюю роль сыграла «деструкция метафизики», проведенная М. Хайдеггером. Хайдеггер провел последовательный анализ субъективизма, выявив связь новоевропейского мышления субъективности с установкой, в которой мир предстает как объект познания и обладания, человек воспринимается как функция своей деятельности, а его свобода, отождествляемая с автономией воли, предстает как суверенность субъекта. Однако критика субъективизма может привести и иногда приводит к дегуманизации философии, когда человек рассматривается только как сущее, через которое может быть явлено нечто, превосходящее по значимости любого конкретного человека, будь то истина бытия или законы истории.

Если замысел феноменологии Гуссерля состоял в возвращении к конкретности, «к самим вещам», то феноменология «после Хайдеггера» устремляется к человеку как первой конкретности. Тем самым, переосмысление субъективности, позволяющее, с одной стороны, найти смысл человеческого, а, с другой, освободить мышление субъективности от субъективизма, оказывается одной из самых актуальных задач современной философии. Для этого необходимо также такое переосмысление Новоевропейского представления о свободе, которое бы связывало свободу и темпоральность. Многообещающую попытку такого переосмысления мы находим в философии Левинаса.

Эмманюэль Левинас (1906;1995), крупнейший французский философ второй половины XX века, сформировался под сильным влиянием Гуссерля и Хайдеггера, в постоянном диалоге с которыми строится вся его философия. Главный вопрос философии Левинаса — как возможно этическое отношение к другому человеку, которое не было бы ни господством, ни познанием, ни разновидностью экономических отношений, но сохраняло бы его трансцендентность как абсолютно Другого. Провозгласив этику «первой философией», Левинас требует не изменения тех или иных поведенческих норм, а со всей остротой ставит вопрос о том, что такое «этическое» вообще. При таком подходе к этике на первый план выдвигается необходимость философского переосмысления оснований субъективности, при котором инаковость другого человека была бы не случайным препятствием для свободы субъекта, а, напротив, открывала бы доступ к субъективности, свободной от субъективизма. Осмысление субъективности в ее неразрывной связи со свободой является сквозной темой всех работ Левинаса. Новаторство левинасовского подхода состоит в том, что в результате анализа, остающегося по своей сути глубоко феноменологическим, сущность субъективности раскрывается как ответственность перед Другим и за Другого.

Выявление Левинасом роли Другого в формировании смысла ставит под вопрос абсолютную спонтанность конституирующей свободы субъекта. Этическое отношение к Другому Левинас мыслит как ответственность, которая, в свою очередь, структурирована как темпоральное единство сказывания и высказанного. Глубокая перестройка оснований феноменологии позволила Левинасу поставить вопрос о философской реабилитации ответственности как гетерономии.

Анализ философии Левинаса, и, в особенности, постановки им вопроса о свободе, представляет особый интерес в свете современных дискуссий о судьбах европейского гуманизма, места религии в современном обществе, а также возможных тенденций в западной философии и культуре.

Значительное влияние Э. Левинас оказал на современную французскую философию. Без знакомства с его основными идеями невозможно понять философию Жака Деррида, Ж.-Ф. Лиотара, Ж.-Л. Мариона и др. Основные труды Левинаса: «Тотальность и бесконечное» и «Иначе, чем бытие, или по ту сторону сущности» переведены на английский, немецкий, итальянский, японский и другие языки, а в последние годы многие его работы появились и в русском переводе. Философия Левинаса активно изучается, регулярно проводятся конференции, посвященные его мысли и ее взаимоотношениям с феноменологией, философией религии, политологией и др. С каждым годом количество монографий, посвященных различным аспектам философии Левинаса, постоянно растет, причем это касается не только европейских стран, но и англо-американской философской среды. В ряде стран организованы центры по изучению левинасовской философии, издается посвященный ей ежегодник «Cahiers d’Etudes Levinassiennes» на французском языке.

Комплексное исследование философских оснований левинасовской этической феноменологии придает диссертации как теоретическую, так и практическую ценностьпредпринятое в ней рассмотрение подхода Левинаса к проблемам свободы и субъективности в широком историко-философском контексте компенсирует отсутствие специальных исследований на эту тему в отечественной литературе.

Степень разработанности темы исследования. В настоящее время в мировом философском сообществе стремительно растет интерес к философии Левинаса вообще, и в особенности к его концепции субъективности.

Первые публикации в отечественной философской литературе, в которых исследовался ряд аспектов философии Левинаса, принадлежат И. С. Вдовиной. Самая ранняя из этих работ, написанная в 1977 г. 1, сопоставляет этику Левинаса с феноменологической этикой М. Шелера. В этой работе была поднята важная проблема, связанная с отходом Левинаса от гуссерлевской феноменологии: отказ Левинаса от структуры «ноэма-ноэзис». Был также проведен (один из первых в мировой науке) краткий анализ «близости» как «непосредственного отношения двух субъективностей», предшествующего вовлечению (engagement) — было отмечено, что именно близость служит основой для «ответственности для другого». И. С. Вдовина также указала, что в философии Левинаса «трансцендирующая активность человека не выводится из его отношения к бытию», субъективность как способность к трансцендированию не следует сводить к самосознанию. Левинас решает проблему трансцендирования как этическое отношение «один-для-другого», которое, согласно российской исследовательнице, определяется как «высшая способность и пафос субъективности». К сожалению, обзорный.

1 Вдовина И. С. Феноменология и этика // Природа философского знания, ч. 2. Современная феноменология: Состояние и перспективы (критический анализ). ИНИОН, М., 1977, С. 87−91. xapaicrep и небольшой объем этой новаторской работы не позволили автору раскрыть свои идеи достаточно подробно. Дальнейшему исследованию близости у Левинаса посвящена и статья 1988 г. 2 Еще одна небольшая работа, вышедшая в том же 1988 г., посвящена проблемам общения3 в философии Левинаса. В предисловии к переводу4 статьи Левинаса «Философия, справедливость, любовь» И. С. Вдовина справедливо указывает на связь критики интенциональности Левинасом с экзистенциалистским прочтением Гуссерля.

В девяностые годы в отечественной литературе появилось еще несколько работ о философии Левинаса, однако общее их число по-прежнему невелико. В то же время в западной философской литературе за последние годы появился целый ряд обзорных монографий и статей о Левинасе. Здесь следует упомянуть книгу Э. Вышогрод5, которая была первой монографией, написанной по-английски и целиком посвященной Левинасу, а также книги К. Дэвиса6, А.Т. Пеперзака7, фундаментальную работу С. Штрассера8, а также книги Ж. Дудиака (J. Dudiak), Т. Кинана (Т. Кеепап) и др. В значительной части этих работ речь идет в основном об этической, политологической или религиозной проблематике.

2 Вдовина И. С. Философские проблемы общения: феноменологический подход// Философия и мировоззрение (критический анализ буржуазных концепций). М., 1988. С. 24−40.

3 Вдовина И. С. Проблема человеческого общения в этической философии Э. Левинаса // Проблема человека в современной религиозной и мистической литературе. М., 1988. С. 60−67.

4 Вдовина И. С. «Философия — это мудрость сострадания» // Путь в философию: Антология. М. СПб., 2001. С. 330−332.

5 Wyschogrod Е. Emmanuel Levinas. The problem of ethical metaphysics. Fordham University Press, New York, 1974, переиздание 2000 г.

6 Davis С. Levinas. An introduction. Polity Press, Cambridge, 1996.

7 PeperzakA.T. Beyond. The philosophy of Emmanuel Levinas. Northwestern University Studies in Phenomenology and Existential Philosophy. Evanston, 1997.

8 Strasser S. Jenseits von Sein und Zeit: eine Einfuhrung in Emmanuel Levinas Philosophie. Den Haag, 1977. философии Левинаса без достаточной проработки философских оснований.

Первой работой в мировой философской литературе, посвященной судьбе феноменологического метода в творчестве Левинаса, а также вопросу об обоснованности левинасовской критики Гуссерля и Хайдеггера, является значительная как по объему, так и по содержанию статья Жака Деррида 1964 г. «Насилие и метафизика», опубликованная в сборнике статей «Письмо и различие"9. Собственно философии Левинаса Деррида посвятил еще два текста: «В этот самый момент в этой работе я."10 и книгу «Прощание с Эмманюэлем Левинасом"11. Существенный вклад в последующую разработку этого вопроса внесли работы С. Штрассера, среди которых следует особо выделить его статью «Антифеноменология и феноменология у Левинаса"12, в которой впервые дана попытка осмысления расхождений Левинаса с гуссерлевской феноменологией, а также содержащую подробное изложение философии Левинаса монографию «По ту сторону бытия и времени"13. К этой же теме относятся статьи Р. Бернета (R. Bernet), Ф. Дастюр (F. Dastur), Ж. Колетга^.Со 1 ette)14, Ж.-Ф. Лавиня (J.-F. Lavigne), Р. Легро (R.Legros), А. Мюнстера (А. Munster), а также часть книги Ж. Роллана (J.Rolland).

Сопоставлению философии Левинаса с гуссерлевской.

9 DerridaJ. Violence et metaphysique // L’ecriture et la difference. Paris, 1967, p. 117−228, в дальнейшем цитируется как VM.

10 DerridaJ. En ce moment meme dans cet ouvrage me voici // Psyche. Inventions de l’autre. Galilee, Paris, 1987. p. 159−202. DerridaJ. Adieu a Emmanuel Levinas. Galilee, Paris, 1997.

12 Strasser S. Antiphenomenologie et phenomenologie chez Levinas // Revue Philosophique deLouvain, 1977 № 25.

13 Strasser S. Jenseits von Sein und Zeit: eine Einfuhrung in Emmanuel Levinas Philosophie. Den Haag, 1977.

14 Colette J. Levinas et la phenomenologie husserliene. // Les Cahiers de la niut surveilee. Emmanuel Levinas. Textes rassembles par J. Rolland. Verdier, Paris, 1984. p. 19−36. феноменологией посвящены монография Н. Депраз15, а также недавние монографии Дж. Драбински16 и Я. Мураками17. Не устаревшая за 10 лет книга Н. Депраз подробно анализирует критику Левинасом экспликации проблемы интерсубъективности у Гуссерля, опираясь как на детальный анализ «Картезианских медитаций», так и на вышедшие в 70−90-х годах новые тома Гуссерлианы, а также на неопубликованные работы Гуссерля. В центре ее внимания находится анализ конституирования alter ago «как своего рода аналога» собственного Я, а также сохранение в феноменологии Гуссерля «опыта чужого» как трансцендентности. Она показывает, что своеобразие конституирующей смысл другого интенциональности базируется на глубоком отличии редукции к «сфере собственного» как от эйдетической, так и от трансцендентальной редукции. Значительная часть работы посвящена также различию между рассуждением по аналогии у Канта и Гуссерля. Тем не менее, первой книгой, которая полностью посвящена феноменологии Левинаса, следует считать работу Драбински «Чувственное и сингулярность». В отличие от статей французских авторов, сосредоточенных практически исключительно на проблеме интенциональности в философии Левинаса, превосходная работа американского исследователя рассматривает эволюцию Левинаса-феноменолога с точки зрения анализа восприятия сферы чувственного и значимости для феноменологии Левинаса материальности как Я, так и другого субъекта. С нашей точки зрения, такой подход явлется весьма плодотворным, поскольку позволяет рассматривать феноменологическую и этическую проблематику Левинаса в их сущностном единстве, в отличие от неудачной, на наш взгляд, попытки японского феноменолога Я. Мураками рассмотреть феноменологию Левинаса в отрыве от его этики.

15 DeprazN. Transcendance et incarnation. Le statut de l’intersubjectivite comme alterite a soi chez Husserl. Paris, Vrin, 1995.

16 DrabinskiJ. Sensibility and Singularity. The Problem of Phenomenology in Levinas. Albany, State University of New York Press, 2001.

17 Murakami Y. Levinas phenomenologue. Grenoble, Jerome Millon, 2002.

В меньшей степени освещено то, в какой степени и в чем именно философия Левинаса зависит от наследия М. Хайдеггера, в частности, в связи с проблемами темпоральности, истины и свободы. Собственно проблемам субъективности посвящена диссертация Ж. Бейаша18 и обширная монография У. Дикманна19, в которой рассматривается связь субъективности и ответственности в философии Левинаса с точки зрения католической антропологии. Книга Дикманна написана очень основательно, однако критика, проводимая им большей частью с хайдеггерианских позиций, страдает непоследовательностью. На наш взгляд Дикманн не уделяет достаточного внимания роли гуссерлевской феноменологии в формировании философии Левинаса, в том числе таким ключевым для Левинаса вопросам как. интенциональность и темпоральность. Критическая разработка философских оснований левинасовской этики у Дикманна практически отсутствует. Обзорный характер этой обширной работы делает ее удобным справочным материалом по философии Левинаса.

Представляет серьезный научный интерес и монография А. Понзио «Субъективность и инаковость у Эмманюэля Левинаса». Сравнительный анализ ответственности в философии Левинаса и Сартра проводится в относительно недавней работе С. Хабиба21. Цель его работы — показать, что общее у Сартра и Левинаса заключается в том, что оба они мыслили свободу как абсолютную и неотделимую от беспокойства о других. И Сартр, и Левинас рассматривают ответственность в ее неразрывной связи со свободой. Однако Сартр, который утверждал (в.

18 Baiihache G. Le sujet chez Emmanuel Levinas. Fragilite et subjectivite. Paris, PUF, 1994.

19 Dickmann U. Subjektivitat als Verantwortung. Die Ambivalenz des Humanuni bei Emmanuel Levinas und ihre Bedeutung fur die theologische Anthropologie. Tubinger Studien zur Theologie und Philosophie. Bd.16. 1999.

20 PonzioA. Sujet et alterite chez Emmanuel Levinas. Paris, L’Harmattan, 1996.

21 Habib S. La responsabilite chez Sartre et Levinas. L’Harmattan, 1998. книге «Бытие и ничто"22, вышедшей в 1943 году), что «не бывает невинных жертв», рассматривал обязывающий взгляд на Другого только как ширму для человеческой комедии, притвортва и т. д. Свобода для Сартра — это то, что «полагает меня в моей сущностной идентичности». Другой не помогает мне нести мою ответственность. Взгляд одного человека на другого в философии Сартра лишен какой бы то ни было доброжелательности: он рождает чувство стыда, судит, осуждает, несет насилие. Важно также и то, и в этом принципиальное различие с философией Левинаса, что взгляду у Сартра не сопутствует словесный обмен между Я и другим. Левинас предлагает не менее радикальную концепцию ответственности, чем Сартр. Свободу он мыслит как «бесконечное призвание отвечать на участь (sort) Другого». С. Хабиб в своей книге предлагает мыслить призыв лика как-то, что «выводит меня из моей ситуации, избирая меня к ответственности». Другой избирает меня, Другой «пробуждает меня к уникальности», иными словами к субъективности, сам себе я дать ее не могу. В этом, с точки зрения С. Хабиба, принципиальное различие между Левинасом и Сартром.

Собственно проблеме свободы у Левинаса посвящена лишь представляющая значительный интерес, но сравнительно небольшая по объему обзорная статья Ж. Колетта23. К этой же проблематике в определенной степени примыкают работы П. Аттертона (Р. Atterton), П. Дэвиса (Р. Davis) и А. Рено (A. Renaut) на тему «Левинас и Кант».

В биографии Левинаса, написанной М.-А. Лескуре, освещены вопросы взаимоотношения Левинаса и современных ему французских философов. Общая библиография первичной и вторичной литературы по Левинасу, вышедшей вплоть до 1989 г., можно найти в книге Р. Бурггрэве (R. Burggraeve). Подробный библиографический обзор первичной и.

22 Sartre J.-P. L’etre et le neant. Essai d’ontologie phenomenologique. Gallimard, Paris, 1943. Русский перевод: Сартр Ж.-П. Бытие и ничто: опыт феноменологической онтологии. «Республика», М., 2000.

23 Colette J. La liberte. // Emmanuel Levinas. «Positivite et transcendance». Suivi de «Levinas et phenomenologie», sous la direction de J.-L. Marion. PUF, Paris, 2000. p. 239−258. вторичной литературы на основных европейских языках см. на сайте http://www.espacethique.fr.

Цели и задачи исследования. Основной целью диссертационного исследования являются реконструкция и анализ постановки вопроса о субъективности и свободе в философии Левинаса на протяжении всего его творческого пути. Кроме того, работа призвана показать, что в исследовании специфики решения Левинасом этого вопроса фундаментальную роль играет выявление феноменологических оснований его философии в целом.

Для достижения этих целей в диссертации ставятся следующие задачи:

— выявить новизну левинасовского подхода в постановке вопроса о субъекте;

— показать необходимость рассмотрения вопроса об отношении к Другому в контексте критики Левинасом понятия субъекта у Гуссерля;

— детально проследить внутреннюю взаимосвязь критики Левинасом гуссерлевской интенциональности с его критикой ретенциально-протенциального подхода к темпоральности;

— сопоставить «гетерономию» Левинаса с традиционными гетерономными решениями вопроса о свободе воли;

— изучить предпосылки критики Левинасом свободы как автономии воли в свете его теории значения.

Основными источниками при написании диссертации послужили философские труды Э. Левинаса на французском языке24.

24 Переводы основных работ Левинаса на русский язык: Левинас Э. Время и другой. Гуманизм другого человека. СПб.: Высшая религиозно-философская школа, 1998. Левинас Э. Избранное. Тотальность и бесконечное. М.- СПб.: Университетская книга, 2000. Левинас Э. Избранное: Трудная свобода. М., РОССПЭН, 2004.

Помимо основных книг «От существования к существующему» (De l’existence a l’existant. Editions de la Revue Fontaine, Paris, 1947), «Время и иное» (Le Temps et l’Autre // Cahiers du College Philosophique № 1, 1948), «Открывая существование с Гуссерлем и Хайдеггером» (En decouvrant l’existence avec Husserl et Heidegger. Сборник статей 1949;1963 г. Vrin, Paris, 2001), «Тотальность и бесконечное» (Totalite et Infini. Essai sur l’exteriorite. Martin Nijhoff, La Haye, 1961), «Гуманизм другого человека» (Humanisme de l’autre homme. Montpellier, 1972), «Иначе, чем бытие, или по ту сторону сущности» (Autrement qu’etre ou au-dela de l’essence. La Haye, 1974), следует назвать ряд важных статей «Свобода и заповедь» (Liberte et commandement. 1951 г., воспроизведена в Liberte et commandement. Montpellier, 1994), «Диахрония и репрезентация» (Diachronie et representation: a la recherche du sens // Revue de l’Universite d’Ottawa 55, 1985, 85−98, воспроизведено в Entre nous. Essais sur le penser-a-l'autre. Grasset, Paris, 1991), «Неинтенциональное сознание» (La conscience non intentionnelle // Federation internationale des Societes de Philosophie, Philosophes critiques d’eux-memes, Berne 1983, 143−171, воспроизведено в том же издании), книгу интервью «Этика и бесконечное» (Ethique et Infini. Dialogues avec Philippe Nemo. Artheme Fayard, Paris, 1982). Широко использовались известные фундаментальные труды Гуссерля и Хайдеггера, а также посвященные Левинасу монографии и статьи С. Штрассера, Ж. Деррида, Р. Бернета, Э. Вышогрод, Ж. Роллана, С. Критчли (S. Critchley), А. Т. Пеперзака, Ф. Чиарамелли, М.-А. Лескуре и других на французском, английском и немецком языках.

Методология исследования. В ходе исследования применялось несколько методов:

— метод историко-философской реконструкции был использован для изучения эволюции взглядов Левинаса;

— феноменологический метод был применен для анализа проблем, затронутых в исходных работах Левинаса;

— сравнительный анализ и интерпретация использовались при сопоставлении учения Левинаса с работами Гуссерля, Хайдеггера, Деррида, Сартра, а также философами прошлых эпох;

— аналитический метод рассматривался как основной для достижения целей диссертационного ислледования.

На защиту выносятся следующие положения, основавывающиеся на результатах проделанного исследования:

— Постановка вопроса о субъективности — это одна из ключевых задач, которые Левинас ставит перед собой, начиная со своих первых оригинальных работ. Согласно Левинасу, субъективность основана на предшествующем опыту сознания отношении с трансцендентным Другим.

— Центральным для понимания философии Левинаса является выявление феноменологических оснований его этики. Проблема близости как отношения к Другому, не сводимого к интенциональности, решается Левинасом в контексте диахронической темпоральности.

— В этике Левинаса диахроническая ответственность Я перед Другим и за Другого предшествует как свободе, так и субъективности. Гетерономия ответственности фундирует автономию свободы. Субъективность предстает как незаменимость субъекта в его ответственности за Другого.

Научная новизна. Диссертационная работа является первой попыткой систематического изложения и критического осмысления философского наследия Левинаса в отечественной философской литературе. Новизна исследования состоит в том, что впервые в мировой философской литературе анализируются собственно философские основания подхода Левинаса к свободе и субъективности. В работе прослежена связь философии Левинаса с феноменологией и исследованы внутренние причины его разрыва с феноменологический традицией.

Проанализировано понимание Левинасом интенциональности, показано, какую роль в его философии играют проблемы темпоральности, значения, «инаковости» и др. Особое внимание уделяется анализу противоречивых отношений философии Левинаса с философией Гуссерля, выявлена принципиальная разница в подходах к проблеме свободы и воли, а также проанализированы различные точки соприкосновения их философских учений. В то время как основное внимание уделяется исследованию внутренней структуры философской концепции Левинаса, освещены также его связи с философией Декарта, Канта, Гуссерля, Хайдеггера, Сартра, Деррида и других мыслителей.

Теоретическая и практическая значимость работы. В теоретическом плане материалы и результаты исследования позволяют ввести в научный оборот основные понятия философии Левинаса, по новому взглянуть на такие классические философские проблемы как проблема самоидентификации личности и проблема столкновения двух свобод: моей свободы и свободы другого. Данное исследование должно послужить отправной точкой для дальнейшего изучения не только философии Левинаса, но и целого ряда современных французских мыслителей, в первую очередь П. Рикёра, Ж. Деррида и Ж.-Л. Мариона. Материалы и выводы диссертации будут полезны для разработки общих курсов лекций, а также спецкурсов по феноменологии, этике и истории современной западной философии. В ходе исследования были переведены на русский язык и опубликованы фрагменты работ Левинаса и посвященная Левинасу статья Деррида «Насилие и метафизика».

Апробация работы. Отдельные положения диссертации легли в основу спецкурса «Этическая феноменология Эмманюэля Левинаса», подготовленного и прочитанного на философском факультете РГГУ. Ряд тезисов был изложен в виде докладов на XX Всемирном философском конгрессе в Стамбуле (2003 г.), а также на Межвузовской конференции «История философии и герменевтика» (Москва, 2002 г.) и на ежегодной конференции Северного феноменологического общества в Стокгольме (2004 г.). По теме диссертации автором опубликованы пять научных работ и две рецензии.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка, состоящего из 222 наименований. Объем диссертации — 161 печатная страница, включая библиографию.

Заключение

.

В диссертационном исследовании отражен в его наиболее существенных моментах путь, пройденный Левинасом в переосмыслении проблем свободы и субъективности в их неразрывной связи. В качестве горизонта анализа был выбран историко-философский подход, который позволил как можно более наглядно показать новаторство подхода Левинаса к этой проблеме. Было выделено три главные темы философии Левинаса: отношение к Другому как к трансцендентному полюсу инаковости, проблема описания этого отношения в терминах гуссерлевской феноменологии и смысловое предшествование Другого как основание гетерономной этики.

Анализ первой из этих тем выявил своеобразие подхода Левинаса к следующей двойной проблеме: иное не может быть мыслимо само по себе, а только по отношению к тождественному, а если мы мыслим трансцендентное, то содержание этого акта мышления оказывается иммантентным мыслящему субъекту. В исследовании было проведено сопоставление решения Левинасом проблемы Иного с классическими и постклассическими решениями (Платон, Хайдеггер), и показано, что Левинас предлагает, с одной стороны, отказаться от синоптического рассмотрения Тождественного и Иного, а с другой стороны, от отношения к Иному как к объекту познания. Следовательно, в центр философского рассмотрения должен быть помещен не Другой, а Я — но не Я как субъект классической философии, субъект самосознания и свободы воли, субъект субъектно-объектного отношения, а субъект как особая точка интерсубъективного пространства, способная на отношение к Другому. Таким образом показано, что подход Левинаса к этике как к своего рода «духовной оптике» отношения Я к Другому является не конструктом, созданным на основе его религиозных воззрений, а шагом, продиктованным самой природой философского рассмотрения.

Асимметричность" этического отношения раскрывается в диссертации как редукция отношения Другого к Я, что позволяет прийти к следующему выводу: хотя для Левинаса субъект может быть мыслим только в отношении с бесконечно трансцендентным Другим, тем не менее его философия является не философией интерсубъективности, а философией субъективности.

Под этим же углом проводится и сравнение «идеи бесконечного» у Левинаса и Декарта. Левинас интерпретирует «Третье Размышление» Декарта не как аргументацию, а как обнаружение присутствия размерности Иного внутри себя самого, как свидетельство об идее-бесконечного-во-мне, предшествующей самодостоверности cogito, потому, что в центре его философского рассмотрения находится не идея Бесконечного сама по себе, а Я, мыслящее эту идею. В исследовании отмечено также, что основания такого прочтения «онтологического доказательства» могут быть найдены в его более ранних версиях, в особенности в варианте Ансельма Кентерберийского, к которому Левинас оказывается особенно близок. Сравнение идеи Бога у Левинаса и Ансельма, а также детальное изучение вопроса о влиянии на Левинаса историко-философских концепций Александра Койре представляется перспективным развитием данной темы.

Анализ отношения субъекта к Другому как полюсу абсолютной инаковости Иного обнаруживает, что этическое отношение не может быть достигнуто простой сменой теоретической установки: работа самоидентификации выступает как своего рода философская аскетика, а вопрос о субъективности раскрывается как вопрос о становлении субъективности. В то же время это становление возможно только под воздействием инаковости Иного в тех ее модусах, которые Я встречает в конкретности реальной жизни, а именно инаковости времени, инаковости смерти и инаковости другого человека. Углубленная разработка этих тем всегда была привилегией феноменологической философии. Таким образом, анализ субъективности в различных аспектах ее становления предполагает исследование отношений Левинаса с феноменологией Гуссерля.

В диссертации ставится вопрос о том, можно ли в терминах интенциональности описывать необъективирующее отношение к интенциональному объекту. Результаты исследования показывают, что тезис Левинаса об этике как первой философии означает отказ от философии, для которой истина есть корреляция между ноэзисом и ноэмой, ради философии, для которой истина есть неравенство между Я и Другим, составляющее сущность этического. Раскрывается и природа этого неравенства: для Я смысл происходящего с Другим не может быть равен смыслу происходящего со мной. Такое видение смысла делает невозможным понимание его как значения выражения. Левинас отказывается описывать отношение к Другому в терминах интенциональности потому, что для него неприемлемым является классическое феноменологическое решение проблемы происхождения значения. Анализ показывает, что условием истины как мышления неадекватного является получение смысла от Другого в «вне-памятном прошлом».

Различные этапы становления субъективности (сознание или ипостась) характеризуются с точки зрения Левинаса «прикованностью Я к себе». Я, заключенное в сфере Тождественного, не способно к обновлению, оно приковано к себе, такоое Я не имеет доступа ко времени, а лишь к настоящему и его интенциональным модификациям. В исследовании проясняется, почему именно выход к субъективности возможен только через аутентичное время, подлинная инаковость которого есть инаковость объективного времени, но не такого объективного времени, продолжительность которого измеряется часами, а «времени других». Показано, что если Я как свободный субъект самосознания стремится к синхронизации, к ре-презентации событий, к их актуальному или потенциальному присутствию в моем настоящем, то освобождение Я от себя, т. е. этическое обновление, необходимым образом предполагает десинхронизацию. Время других, вне-памятное прошлое, не может быть репрезентировано, мое сознание не может быть на него интенционально направленоно при этом время других меня касается самым непосредственным образом, оно значимо для менямоя озабоченность тем, что произошло с другими, является необходимой гранью моей человечности. Анализ диахронии проясняет, как именно объективное время входит во внутреннее сознание времени через речь. В диссертационном исследовании анализируется также различие между значением высказывания как значением содержания высказывания и смыслом высказывания как его смыслом внутри моего отношения к Другому. Этот смысл Я получает от Другого, он предшествует моему сознанию и не зависит от моей инициативы и свободы. Такая постановка проблемы выявляет необходимость изучения соотношения свободы и ответственности в контексте автономии и гетерономии.

В исследовании ракрыто, как представление о гетерономии как о несвободе вытекает из философской предистории этого вопроса, берущего свое начало в антипелагианских текстах Августина. Проблема соотношения человеческой и божественной воли в вопросе о свободе и благодати решается Августином как дилемма: либо насилие благодати над свободой человека, либо греховный бунт человека, полностью отсекающий его от Бога. Тем самым, заповедь в философии Августина воспринимается как приказ. В диссертационном исследовании подход Августина противопоставлен отношению Левинаса к заповеди, когда заповедь как смысл, приходящий от Другого, выступает как не как насилие, а создает саму размерность свободы. Было также проведено сближение педагогического аспекта в понимании заповеди Левинасом с доводами Иоанна Кассиана в спорах о свободе и благодати.

Вопрос о соотношения свободы и смысла проясняет, почему Левинас характеризует свою философию как «гуманизм другого человека». В исследовании подход Левинаса к человеческому в человеке анализируется в контексте дискуссии о гуманизме между Сартром и.

Хайдеггером. Человек должен быть понят не исходя из родового понятия о человеке или из еще более общего понятия о сущем, а исходя из абсолютного различия между Я и Другим. Сущность человеческого раскрывается как ответ-ственность, как ответ на предшествующую опыту сознания заповедь, которую дает лик Другого. Выявлено и своеобразие этой ответственности: она предшествует любой свободной инициативе сознания и, тем самым, любому вовлечению и обязательству, которое я могу на себя взять. Напротив, мое самоопределение свободного субъекта основывается на этой ответственности. Итак, субъективность состоит в неотчуждаемости моей ответственности за Другого и перед Другим, в которой никто не может меня заменить.