Концепция «художника» в русских романах В. Набокова-Сирина 20-30-х годов

Актуальность темы

диссертационной работы.

Настоящее исследование посвящено проблеме творческой личности в романах В. Набокова 20−30-х годов, выбор которой обусловлен тем, что в современной филологической науке отмечается возрастающий интерес к теме художника и его творческой деятельности как самовыражения неординарной личности в реальном мире вообще и в мире искусства, в частности, к изучению природы творчества героя-«творца», героя-«художника» в произведениях Набокова. Обзор монографий, научных статей, кандидатских и докторских диссертаций набокововедов, позволяет увидеть, что проблема экзистенциального мировидения набоковского «художника» чрезвычайно актуальна (Александров В., Долинин А., Липовецкий М., Мещанский А., Оглаева Л., Рягузова Л.,.Таркова И., Щелкова Л., Кдырбаева Б., Филатов И., Заманская В., Кузнецов П. и другие). В большинстве русских романов Набокова концептуально, сформулирована и воплощена идея двоемирия, создан образ «художника», преодолевающего конфликт между творческим сознанием и жизнью. Выходя за рамки реальной действительности, «творец» находит, источник вдохновения в сфере трансцендентного. Здесь кроется и этимология устойчивых эмблем набоковской прозы: памяти, воображения, зеркала, сна, галлюцинаций, смерти, — которые указывают на встречи «художника» с самим собой, когда он одновременно и отчуждён, и связан с собой, когда «Я» встречается с «не-Я».

В XX веке изображение личности художника становится одной из ведущих тем не только в русской, но и мировой литературе (Д.Мережковский, И. Бунин, Б. Эйхенбаум, Л. Андреев, А. Белый, М. Горький, Ю. Олеша, А. Платонов, М. Булгаков, М. Пришвин, Ж.-П.Сартр, А. Камю, Ф. Кафка, М. Твен, Л. Кэррол и другие). Набоковская творческая личность генетически восходит к литературному герою рубежа XIX — XX веков, в числе характерных признаков которого исследователи называют амбивалентность личностного начала, ориентацию на героя-протагониста, конфликт с миром. От первого романа «Машенька» (1926) к последнему -«Дар» (1936) этот конфликт преодолевается смертью или мщением миру за его одномерностьнабоковский герой-«творец» постигает сущность и бесконечность бытия, собственные душевные бездны, онтологическое одиночество. Это самоценная личность, способная к уникальным открытиям, к пересозданию реальности неповторимым образом (воспоминания Ганина («Машенька»), шахматный мир Лужина («Защита Лужина»), грёзы Эдельвейса о тайной, беззаконной экспедиции («Подвиг»), осознание Цинциннатом смерти как перехода в духовное инобытие, как нечто желанное и благое («Приглашение на казнь»), писательский дар Годунова-Чердынцева, его работа над материалом и над собственным сознанием, проникновение в тайны души человека («Дар»).

Предметом нашего исследования является художественная концепция творческой личности, воплощённая в набоковских романах русского периода, типологическая классификация героев-«творцов». 1925;1937годы — наиболее плодотворные для писателя. В этот период им написаны девять романов: «Машенька», «Король, дама, валет», «Защита Лужина», «Соглядатай», «Отчаяние», «Подвиг», «Камера Обскура», «Приглашение на казнь», «Дар».

В работе представлены романы,"Машенька" (Берлин: «Слово», 1926), «Защита Лужина» («Современные записки», 1929. — № 40−42- отд. изд.: Берлин, 1930), «Соглядатай» («Современные записки», 1930. — Кн. XLIVотд. изд.: Париж, 1938), «Отчаяние» (1930;1931; отд. изд.: «Петрополис», Берлин, 1936; Париж, 1937), «Подвиг» («Современные записки», 1931;1932. -№ 45−48- отд. изд.: Париж, 1932), «Приглашение на казнь» (1935;1936; Париж, 1938), «Дар» («Современные записки», 1937;1938. — № 63−67- отд. изд.: Нью-Йорк, 1952). Выбор названных романов оправдан рядом причин: они наиболее концептуально и структурно значимы для характеристики всего романного цикла русского периода и позволяют проследить становление творческой личности героя. Набоковская проза разнородна, многотемна, но имеет общую художественную целостность. Межтекстуальные переклички внутри романного цикла имеют свои определенные тематические функции и служат наиболее правильному и целостному восприятию набоковского творчества.

Цели исследования:

— обобщить и систематизировать накопленный в набокововедении материал о своеобразии изображения творческого процесса в произведениях писателя;

— доказать, что герой-протагонист, представленный в романах Набокова русского периода, — «художник» по природе и мировосприятию, по призванию, а не только по роду деятельности, и что цель и условие трагизма его судьбы — быть верным самому себе.

Поставленные цели исследования определяют основные задачи работы:

— осветить влияние общих: историко-литературных, культурных и художественных реалий первой трети XX века на специфику прозы Набокова 20−30-х годов о художнике;

— раскрыть своеобразие художественных приёмов образного воплощения героя-«творца» в его романах;

— рассмотреть типологию набоковских героев, обусловленную их связью с реальностью/ирреальностьюи способностью/неспособностью взаимодействовать с окружающей действительностью и трансцендентным миром.

Ге^ои.

Творцы" «Пошляки» /.

Избранники" «Безумцы»;

— раскрыть своеобразие проблемы дуализма в русских романах Набокова;

— проследить динамику внутреннего развития героя-«творца» от романа «Машенька» к последнему русскому роману «Дар» и доказать, что «Дар» стал своеобразной моделью философского осмысления «художника» и творческого процесса в метароманном цикле Набокова.

Научная новизна работы обусловлена — обобщением и систематизацией накопленного в набокововедении материала о своеобразии изображения творческого процесса в произведениях писателя, о характере набоковских «творцов»;

— последовательным рассмотрением развития художественного сознания творческой личности, от первого романа «Машенька» к роману «Дар"*;

— детальным анализом феномена раздвоения сознания «художника» в романах «Подвиг», «Соглядатай», «Отчаяние»;

— рассмотрением скрытых значений знаков-символов, важных для метафорического понимания < авторского замысла произведений (поезд, шахматы, паспорт, палка-трость, щель);

— психоаналитическим подходом, к раскрытию сущности творческой личности (работы Грофа, Маслоу, Нойеса, Пфистера);

Романы рассматриваются в соответствии с хронологией их написания. Набоков указывал на необходимость восприятия каждого его произведения в свете предыдущего. Все русскоязычные романы соотносимы и представляют собой единую, целостную модель, хотя каждое произведение оригинально по своему структурному, композиционному и образному решению, в них прослеживается развитие творческого сознания набоковского героя. Такой подход к изучению романного мира писателя синтезирует литературные, культурологические, философские, психологические и собственно авторские аспекты понимания сути человека-«творца».

— графическим изображением жизненного и творческого пути героев романов.

Теоретико-методологическую основу исследования составляют: теоретические и методологические идеи анализа литературного произведения Б. Гаспарова, Г. Гуковского, В. Асмуса, В. Жирмунского, М. Бахтина, Ю. Лотмана, Г. Поспелова, Ю. Минералова, А. Есинатруды об исследовании творческого сознания и личности художника Н. Бердяева, Ф. Шеллинга, А. Белого, Д. Лихачёва, М. Бахтина, Ю. Манна, С. Аверинцева, В. Марковича, Е. Громова, В. Рябоваотечественных и зарубежных набокововедов В. Александрова, Н. Анастасьева, Б. Аверина, Г. Барабтарло, Б. Бойда, Н. Букс, В. Десятова, Д. Джонсона, А. Долинина, Ю. Иваска, А. Леденёва, М: Липовецкого, М. Медарич, А. Мещанского,.

A.Мулярчика, Л. Рягузовой, О. Сконечной, И. Смирнова, В. Старк, И. Тарковой, Л. Целковой и других, посвящённые анализу русскоязычного периода творчества В. Набоковатеоретические положения, выдвинутые в работах В. Агеносова, Р. Барта, Ю. Кристевой, Н. Фатеевой, М. Ямпольского, учтены при исследовании проблем интертекстуальностидиссертации, выполненные на кафедре русской литературы XX века Московского педагогического государственного университета Л. Трубиной,.

B.Славиной, О. Дефье, Е. Боровской, А. Пимкиной, Н. Назаровой, О. Заболотней, Е.Кургановой.

В работе использовалась методика интертекстуального, структурного и герменевтического анализа произведенийисследование материала осуществлялось с опорой на, историко-литературный и типологический литературоведческий анализ.

Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что основные положения работы помогут полнее осмыслить этико-эстетическую парадигму философии творчества писателясодержащийся в диссертации материал, выводы и обобщения могут быть использованы в вузовских лекционных курсах по истории русской литературы первой трети XX века, а также в практике проведения семинаров, посвященных литературе русского зарубежья, творчеству Набокова, при написании курсовых и выпускных работ.

Гипотеза исследования: творческому сознанию «художника» Набокова открыто метафизическое содержание обыденной реальности, прорыв к высшей гармонии мира через соприкосновение с трансцендентнымего цель — преодоление трагической предопределённости судьбы.

Основные положения, выносимые на защиту:

— становление творческой личности на материале семи русских романов Набокова;

— типология набоковских героев, позволяющая выявить природу творческого сознания «художника»;

— аспекты двоемирия (временная модель, пространственная модель), проблема двойничества, внутреннее и внешнее раздвоение личности;

— роман «Дар» как художественная модель философии творчества, а писательский талант Годунова-Чердынцева как синтез художественных свойств Ганина («Машенька»), Лужина («Защита Лужина»), Германа («Отчаяние»), Эдельвейса («Подвиг»), Цинцинната («Приглашение на казнь»).

Апробация работы. Диссертация обсуждена и одобрена на кафедре русской литературы XX века Московского педагогического государственного университета. Основные положения исследования были апробированы на научных конференциях и отражены в одиннадцати публикациях. Отмечены как успешные доклады на Четвёртых, Шестых, Седьмых, Восьмых Шешуковских чтениях (Mill У, 2000, 2002, 2003, 2004), Первой и Второй межвузовских конференциях молодых учёных «Филологическая наука в XXI веке: взгляд молодых» (Mill У, 2002, 2003),.

Первой и Второй Всероссийских научных конференциях «Пасхальные чтения» (МПГУ, 2003,2004).

Структура диссертации отражает логику рассмотрения материала и состоит из Введения, трёх глав,* Заключения, Примечаний, Приложения и Библиографии (391 наименование) общим объёмом 289 страниц, из них основного текста — 238 страниц.

Выводы.

Писательство Годунова-Чердынцева синтезирует в себе все аспекты дивергентного мышления героев предыдущих романов: стремление постичь тайну бытия, надмирность, напряженные экзистенциальные отношения с памятью об утраченной Родине, любовь, творчество, смерть, искусство преображать уродство и банальность в красоту. Фёдору удалось то, к чему стремились, но оказались неспособны ни Ганин, ни Лужин, ни Эдельвейс, ни Смуров, ни Герман Карлович, ни Цинциннат Ц.: благодаря квинтэссенции «Я» он вышел за пределы своей бренной телесной оболочки и ощутил в реальности сопричастность бесконечности, так как Время и Пространство смог сделать своими соучастниками.

Философия творчества формирует логику эволюции главного героя и его дара от сборника стихов о детстве, к попытке написать биографию отца и до книги о Чернышевском. Это логика движения от себя к Другому. Творческая философия героев-художников предыдущих романов сводилась к их уходу из кошмара реальной действительности в мир трансценденции, в мир воспоминаний или творческих грёз. Роман «Дар» уникален уже тем, что главный герой не отказывается от эмигрантской среды, а сосуществует с ней. При этом Годунов-Чердынцев с новой яркостью и силой постигает своё внутреннее «Я», свою личность. Потеря России для Фёдора как для истинного художника, какой бы мучительной она ни была, становится благотворной, так как он ищет в своём творчестве собственные пути преодоления разлуки с Родиной. Изгнание предоставило ему возможность «разговора с самим собой», для претворения потери в высшую реальность, создаваемую памятью и воображением: Его творчество оказывается важным звеном, соединяющим прошлое с настоящим, настоящее — с будущим.

Заключение

.

В результате рассмотрения семи русских романов Набокова была получена возможность представить общую картину формирования в творчестве писателя концепции творческой личности. Она во многих своих аспектах сообразуется с теорией метафизической природы искусства (Платон). Для писателя, как и для его героев, творчество, благодаря опоре на воображение, связь с иррациональным, алогичным, необъяснимым, есть главное средство самосовершенствования, способ сохранения своей индивидуальности, возможность развития чувства эмпатии, направленной как на трансцендентное (в сферу инобытия), так и на Другого (в сферу бытия). Открытость в мир трансцендентного неизбежно влечёт эффект невысказанного смысла, осознание того, что за словами есть нечто таинственное, непостижимое.

Проведённые в ходе исследования наблюдения, позволяют сделать вывод о формировании в русских романах В. Набокова концепции творческой личности и творческого начала, которое, по убеждению писателя, заключается не в производстве литературной или какой-то иной «продукции», а в умении «художника», пусть и в воображении, пересоздать реальность.

Набоковские герои соприкасаются с иными сферами бытия, что, по мнению писателя, означает способность к творчеству. Они признают только исключительность своей личности, своего мира, и в итоге создают Другого в самих себе, обладают врождённой способностью восприятия ирреального мира в реальном. В статье «Искусство литературы и здравый смысл» автор размышлял об иррациональных принципах, которые присущи людям с «высочайшей формой сознания», делающего жизнь прекрасной в самые «мрачнейшие и ослепительнейшие часы физической опасности, боли, распада, смерти». Набоковские «творцы» (Лужин, Смуров, Герман Карлович,.

Цинциннат Ц.), считающие мир искусства единственной реальностью и презирающие земную жизнь, становятся безумцами. Причина их «сумасшествия» — в неспособности к сохранению «вечного равновесия» внутри своего «Я». А «избранники» (Ганин, Мартын Эдельвейс, Годунов-Чердынцев) сумели сохранить чуткость как к земному, так и к потустороннему миру.

Настоящая творческая личность, считал Набоков, должна быть прекрасна и духовно, и внешне. Но достичь реализации идеального представления о подлинном художнике, который сочетал бы в себе внутреннюю и внешнюю красоту, возможно только в другой реальности.

В романах «Соглядатай» и «Отчаяние» выражена мысль о том, что окончательное перевоплощение в Другого может произойти только в инобытии.

Произведения Набокова благодаря мотивам двоемирия, призрачности, нереальности окружающей действительности трактуются как метафизические аллегории, как миры, пограничных состояний и переходов. Двойничество («внутреннее» и «внешнее») сопряжено с идеей двоемирия и исследуется во взаимосвязи с внутренним миром персонажа, особенностями его самосознания и мировоззрения и прежде всего с его возможностью воспринимать мир как в реалистическом, так и метафизическом аспектах. В каждом романе писателя проблема двойничества получает новое осмысление. В одном случае герои Набокова являются своего рода литературными двойниками самого автора, в других — друг друга.

Через всё русскоязычное творчество писателя проходит мысль о глубоком внутреннем единении автора и наиболее близких ему героев. Набоков растворяется, живёт в созданной им же романной реальности. Двоичное, а в некоторых случаях и троичное функционирование («художник» является и автором текста, и его героем, и сторонним наблюдателем) определяет субъектно-объектные отношения в каждом из его произведений.

Набоковская модель русскоязычных романов подготовила почву для американских романов писателя, которые получили «статус» «постмодернистских». Идея подмены человека личностью, подобной ему, впоследствии разовьётся в различных вариациях. Эта тема проявится с новой силой в первом английском романе писателя — «Подлинная жизнь Себастьяна Найта», а также в романе «Бледное пламя».

Наша работа рассчитана не только на интерес набокововедов, но и на более широкую аудиторию: школьников, студентов, аспирантов. Выяснилось, что большинство респондентов, знакомых с книгами исследуемого автора, отмечают, что изобилующее символами творчество Владимира Набокова очень сложно, надуманно и порой приводит к неискренности с читателем. Надеемся, что приведённый нами пример анализа многогранного творческого мироощущения писателя, поможет читателю найти свой путь прочтения Набокова.

Творческий выбор Набоковым литературных тем и приёмов оказался перспективным. Поэтому, уже в XXI веке, входя в новые литературные отношения, можно говорить о набоковской модели романа как о влиятельной и актуальной.

2.

3.

4.

5.

Набоков В. Набоков В.

Набоков В. Набоков В.

6. Набоков В.