Кавказская проблема, ставшая ныне частью глобалистской политики великих держав, уходит корнями в глубь веков. Географическое положение Кавказа между Европой и Азией, Черным морем и Каспием, на сухопутных и водных коммуникациях, ведущих в Закавказье, на Ближний и Средний Восток, обусловило особую роль этого региона в интеграционных процессах и международных отношениях многих стран и народов на протяжении истории. «С незапамятных времен — пишет об этом К. С. Гаджиев, — Кавказ рассматривался как один из важнейших геостратегических регионов, отделяющих Восточную Европу от азиатских степей, православие от ислама, как барьер между Византийской, Османской, Персидской и Российской империями и арена борьбы империй и межнациональных конфликтов. В то же время расположенный на стыке Европы и Азии Кавказ представляет собой удобный плацдарм для продвижения в глубь Среднего и Ближнего Востока, а также в бассейны Каспийского, Черного и Средиземного морей. Одновременно он является связующим звеном между этими регионами. В течение всей своей писаной истории Кавказ пережил бесконечное количество войн и конфликтов между различными воинственными кланами, ордами, племенами, религиозными конфессиями и империями».1.
Не случайно в отечественных научных кругах Кавказ называют «евразийским перекрестком», «солнечным сплетением Евразии». Сказанное обретает особый смысл для трех сопредельных государствРоссии, Ирана и Турции, соперничающих за гегемонию в регионе в течение пяти веков. Определяя особую роль Кавказа для России как великой евразийской державы, член мозгового центра русского Кавказского корпуса Р. А. Фадеев отмечал: «положение в Каспийско.
1 Гаджиев К. С. Геополитика Кавказа. М., 2001. С. 10.
Черноморском районе составляет жизненный вопрос для всей южной половины России, от Оки до Крыма", так как «эта половина государства создана, можно сказать, Черным морем. Охранять свои южные бассейны Россия может только с Кавказского перешейка. Через Кавказский перешеек и его домашний бассейн — Каспийское море — Россия соприкасается непосредственно со всей массой мусульманской Азией. Для России Кавказский перешеек вместе и мост, переброшенный с русского берега в сердце азиатского материка, и стена, которою заставлена Средняя Азия от враждебного влияния, и передовое укрепление, защищающее оба моря: Черное и Каспийское».
Но положение на Кавказе определялось не только противоборством России со своими восточными геополитическими соперниками, но и политикой западных держав (Австрия, Франция, Пруссия, Швеция и др.), каждая из которых преследовала собственные цели. «Австрия пыталась использовать спор из-за Кавказа для ослабления турецкого влияния на свои границы, — перечисляет их устремления Ж .Я. Рахаев. -Франция стремилась ограничить возможность участия России в европейских делах за счет создания напряженности в отношениях Петербурга со Стамбулом и Исфаханом. Свои интересы отстаивали Швеция и Пруссия, разжигая амбиции соперников в регионе. Особые интересы преследовала Англия, геополитическое положение которой, как самой могущественной державы моря, „требовало от нее“ категорического недопущения экспансии России в Переднеазиатском регионе и Средиземноморье путем примирения Порты и шахского двора ради их общего противостояния внешней политике России».1.
Рахаев Ж. Я. Геополитическое значение Северного Кавказа в системе международных отношений первой половины XVIII в. // Северный Кавказ: геополитика, история, культура. Материалы Всероссийской научной конференции. Ставрополь, 2001. С. 113−114.
Иными словами, кавказская проблема имеет непреходящий, актуальный международный характер, меняющийся в зависимости от того, как менялась интенсивность их восточной политики на различных этапах истории. Одним из активнейших периодов их деятельности на кавказском направлении стала первая половина XVIII века, чем и определяется актуальность темы исследования для углубленного понимания и позитивного решения кавказской проблемы в современных условиях.
Хронологические рамки диссертации обусловлены тем, что в первой половине XVIII века наиболее действенно проявилось значение кавказской проблемы в восточной политике Англии и Франции, предпочитавших действовать против России, противопоставляя ей упомянутых ее восточных геополитических соперников. Этот период, вместе с тем, оказался густо насыщенным военно-политическими событиями, составившими основу и суть кавказской проблемы. Главными из них, оказавшими кардинальное влияние на кавказскую политику указанных держав в русле их восточной политики, явились Каспийский поход Петра I, дипломатическая борьба вокруг подписания русско-иранских, русско-турецких и ирано-турецких договоров, вхождение в состав России и отпадение от нее Прикаспийских областей, двукратное нашествие крымских феодалов на Северный Кавказ и Дагестан и сопутствующие «шемахинские экспедиции» Надир-шаха, переросшие в систематические завоевательные походы, завершившиеся его полным поражением. На протяжении изучаемого периода четко проявилась антироссийская направленность кавказского аспекта восточной политики Англии и Франции, безуспешно пытавшихся лишить влияния России на Кавказе, где, наоборот, ввиду совпадения стратегических целей, восторжествовало заметное российско-кавказское сближение.
В диссертации на базе выявленных источников и литературы ставится цель исследовать следующие вопросы: раскрыть процесс формирования и развития кавказской политики России, Англии и Франции в свете влияния внутрирегиональных и международных факторовместо и роль Кавказа, кавказской проблемы в целом в реализации восточной политики Англии, Франции и России, достижении стратегических целей в Кавказско-Прикаспийском регионевлияние освободительной борьбы народов Кавказа на корректировку кавказского аспекта восточной политики «треугольника» сил (Россия, Англия, Франция), формы и методы ее реализациивыявить причины антироссийской и антикавказской направленности политики западных держав и решающих факторов, способствовавших российско-кавказскому сближениюоценка влияния кавказского аспекта восточной политики Англии и Франции на геополитических соперников России (Турция, Иран) и формирование международных отношений в регионе и др.
На основе анализа перечисленных вопросов в диссертации ставится задача их глубокого и всестороннего комплексного освещения на базе достижений отечественной и зарубежной историографии, с опорой на источниково-историографическую базу проблемы и критическую оценку тенденциозных суждений концептуального характератеоретическое осмысление и обобщение приведенного в диссертации материала для выработки соответствующих рекомендаций.
Методологической и теоретической основой для изучения и освещения узловых вопросов темы диссертации послужили основополагающие принципы и методы исторического исследования, взаимно дополняющие друг друга. Главным из них является метод историзма, предполагающий изучение любого факта или явления истории в конкретных исторических условиях, в строгой взаимосвязи и взаимообусловленности изучаемых событий, их непрерывной связи с прошлым и перспективности в будущем.
Определенное место при изучении различных аспектов темы занял и метод ретроспекции, без применения которого затруднительно воссоздать сложную картину взаимоотношений противоборствовавших сил в хронологической последовательности событий изучаемого периода. Поэтому разумное сочетание и комплексное использование преимущественных сторон этих методов дало возможность глубже осветить поставленную в диссертации проблему.
Тема диссертации по своему звучанию и фактическому содержанию отличается новизной, так как в ней впервые предпринята попытка комплексного изучения и углубленного освещения кавказской проблемы в восточной политике России, Англии и Франции, имея в виду, что отдельные вопросы этой проблемы частично затрагивались при освещении истории внешнеполитической деятельности упомянутых стран. На основе анализа выявленных автором и другими исследователями отечественных и зарубежных архивных и нарративных источников и других материалов узловые проблемы диссертации исследуются на широком фоне международных событий с охватом прилегающего к Кавказскому региону евразийского пространства. Новыми являются и результаты самого исследования, выводы и обобщения автора, полученные в итоге разностороннего и объективного изучения проблемы.
Источнико-историографическая база диссертации обширна, призвана обеспечить достижение поставленной цели и решение намеченных задач. Исследование велось на базе документов Архива внешней политики России (АВПР), Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА), Российского государственного архива древних актов (РГАДА), Государственного архива Республики Дагестан (ГАРД), Главного архива Астраханской области (ГААО), а также материалов доступных исторических исследований на языках основных участников событий.
По самому характеру темы в исследовании привлечены главным образом документы фондов АВПРИ: 35 «Сношения России с Англией», 77 «Сношения России с Персией», 89 «Сношения России с Турцией», 103 «Азиатские дела" — РГВИА: «Военно-ученый архив Главного управления Генерального штаба (ВУА), 20: Военная экспедиция военной коллегии», 410 «Материалы по истории народов СССР. Коллекции" — РГАДА: Разд. 15 «Госархив — дипломатический отдел" — ГАРД: 339 «Походная канцелярия генерал-лейтенанта Девица», 379 «Канцелярия коменданта г. Кизляр" — ГААО: «Астраханская губернская канцелярия».
Выявленные в указанных фондах документы, представляющие переписку российского правительства и коллегии иностранных дел со своими послами и консулами в Лондоне, Париже, Стокгольме, Реште, Бахчисарае и Стамбуле по вопросам евразийской политики, документы переговоров российских дипломатов в аккредитованных странах по кавказским делам, регулярные сообщения об этом в Петербург и командующим на Кавказе, указания из центра российским комендантам и командующим в регионе и их ответные донесения дают представление о месте и роли Кавказа и кавказской проблемы в целом в восточной политике России, Англии и Франции и противодействии двух последних стран успеху политики российской стороны путем поддержки антироссийских тенденций политики Турции и Ирана.
Ценные сведения по теме выявлены в опубликованных документах, представляющих донесения из Петербурга и Стамбула в Лондон и.
Париж английских и французских послов К. Рондо, К. Вейча, де Кампредона, де ля Шетарди, де Маньяна и других, сообщавших своим правительствам о событиях на Кавказе и стратегических замыслах России, Ирана и Турции в регионе. В этой же связи ответные инструкции этим послам из столиц их стран проливают свет на колониальные цели Англии и Франции, на их стремление ослабить там влияние России и укрепить собственные позиции.1.
Ближе к этим источникам по содержанию стоят «Походные журналы» 1722−1723 гг., а также «Протоколы, журналы и указы Верховного Тайного Совета», насыщенные документами и материалами о событиях Каспийского похода Петра I и последующим развитием ситуации в регионе вокруг подписания русско-иранских и русско-турецких разграничительных договоров и ликвидации последствий выступления шамхала Адиль-Гирея против России, инспирированного Портой и Крымом по замыслам западных держав.2.
Широко использованы в работе для раскрытия изучаемой темы и опубликованные документы, полные тексты русско-иранских и русско-турецких договоров, определивших опорные базы, «сферы влияния» и их территориальные границы на Кавказе и Прикаспийских областях между Россией и Ираном с одной стороны, и между Россией и Турцией, с другой — в значительной степени в пользу последней при активной.
1 Донесения французских посланников и резидентов при русском дворе (17 221 741 гг). // Сборник императорского русского исторического общества (далее Сб. РИО). СПб., 1885−1896. Т. 49., 52, 58, 64, 75, 96- Донесения английских посланников и резидентов при русском дворе (1728−1743 гг). СБ. РИО. СПб., 1889−1897. Т. 66, 76, 96,99.
2 Походный журнал 1722 г. Июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь. СПб., 1913; Походный журнал 1723 г. Январь, 1913; Протоколы, журналы и указы Верховного Тайного Совета (1726−1730 гг.) / Под ред. Н. Ф. Дубровина. Сб. РИО. СПб., 18 861 887. Т. 55,56. поддержке Англии и Франции. Ценные материалы по нашей теме, в частности, о политике Надир-шаха в Дагестане и Закавказье опубликованы в персидском оригинале и копиях с переводом на грузинский язык.2.
Важные сведения по теме исследования содержатся в отечественных и зарубежных источниках, составленных участниками, очевидцами и современниками событий. Таковы «Журналы» русского посла в Иране 1715 —1718 гг. А. П. Волынского и члена того же посольства А. И. Лопухина, представивших точные оценки военного, политического и стратегического положения в Иране, Прикаспийских областях и Дагестане, ускорившие подготовку Каспийского похода Петра I. Участники этого похода Ф. И. Соймонов и И.-Г. Гербер, оставленные царем в Прикаспии для выполнения военных и политических функций, дали подробное описание оккупированного русскими войсками края с характеристикой русско-иранских, русско-турецких и ирано-турецких отношений середины 20-х- 30-хгг. XVIII в.4.
1 Договор между Россией и Персией об уступке в пользу России прикаспийских земель, подписанный 12 октября 1723 г. // Русско-дагестанские отношения XVIIпервой четверти XVIII века. Документы и материалы / Сост. Р. М. Маршаев. Махачкала, 1958. С. 284−287- Договор между Россией и Турцией о захваченных землях и сферах влияния на Кавказе, подписанный 12 июня 1724 г. // Там же. С. 297−302- Трактат, заключенный между российским и персидским двором в лагере при Гяндже, 10 марта 1735 г. // Договоры России с Востоком: политические и торговые / Сост. Т. Д. Юзефович. СПб., 1869. С. 200−207- Трактат между российским и турецким двором, заключенный в лагере при Белграде, 18 сентября 1739 г. // Полное собрание законов Российской империи с 1649 г. (далееПСЗ). Т. 7. Док. 7900. С. 890−904.
2 Персидские исторические документы в книгохранилищах Грузии. Тбилиси. 1974. Вып. 4. Кн. 1.
3 См.: Бушев П. П. Посольство Артемия Волынского в Иран 1715−1718 гг. (по русским архивам). М., 1978; А. И. Лопухин. Журнал путешествия через Дагестан 1718 г.// История, география и этнография Дагестана XVIII—XIX вв. (далееИГЭД) / Архивные материалы под ред. М. О. Косвена и Х.-М.Хашаева. М., 1958. С. 3−60.
4 Соймонов Ф. И. Описание Каспийского моря и чиненых на оном российских завоеваний, яко часть истории Государя императора Петра Великого. СПб., 1763;
Эти же сюжеты с акцентом на ориентацию населения Прикаспия в сторону России в условиях господства афганских феодалов в Иране со времени свержения династии Сефевидов и нашествия османов в Закавказье затронуты в работе польского миссионера Я. Т. Крусинского.1 Анализ развития событий на Кавказе и в Прикаспийских областях в 40-х гг. XVIII в. на фоне сокрушительного поражения Надир-шаха, обусловившего необходимость внесения определенных корректив в кавказскую политику России, Англии, Франции и Турции, нашли отражение в сочинениях личного врача Надир-шаха француза Ф. Базена, участника российских посольств в Иран в 1733 -1735, 1745−1747 гг. И.Я. Jlepxa и английского купца Джонса Ханвея, неоднократно совершавшего плавание вдоль побережья Каспия.
Определенный интерес по теме диссертации представляют иранские и турецкие источники, отличающиеся широтой и масштабностью охвата событий. Среди них описанием множества военно-политических событий, происходивших от Астрахани до Решта, от Кабула до Исфахана, от Исфахана до Дели и от Дели до вершин Дагестана, отличаются труды иранских историков Мирзы Мехди-хана и Мухаммада-Казима, пытающихся идеализировать образ Надир-шаха, несмотря на его неслыханные поражения в битвах с горцами Кавказа.3.
Гербер И. Г. Описание стран и народов вдоль западного берега Каспийского моря в 1728 г.//ИГЭД. С. 60−20.
1 Крусинский Я. Т. Тарих-и сеййах. Хужум-и афханийан ве инхидат-и бинайи довлет-и шахан-и Сефевийан / Пер. М.Мутефферика. Стамбул, 1142/1724.
2 Базен Ф. Намеха-йе табиб-е Надершах. Техран, 1340/1961; Лерх И. Я. Выписка из путешествия Иоанна Лерха, продолжавшегося от 1733 по 1735 год из Москвы до Астрахани, а оттуда по странам, лежащим на западном берегу Каспийского моря. // Новые ежемесячные сочинения об ученых делах. СПб., 1790. Ч. 43, 44, 45 — его же: Известия о втором путешествии доктора и коллежского советника Лерха в Персию с 1745 по 1747 год. // Там же. Ч. 50, 52, 53, 55, 58, 61, 62- Hanway J. А Historical Account of the British Trade over the Caspian Sea-London, 1762. Fol 1−2.
3 Мирза Мехди-хан Астрабади. Тарих-е джахонгоша-е Надиршах-е Афшари. Бомбей, 1265/1849. Переизданный вариант: Джахонгоша-е Надири. Техран,.
Отдельные сведения о нашествиях османских, крымских и иранских феодалов на Кавказ и Прикаспий приводят в своей совместной работе турецкие летописцы Сами, Шакир, Субхи и Иззи.1 Однако большей насыщенностью такого рода фактическим материалом и хронологической точностью изложения событий отличается анонимная «Хроника» XVIII в. закатальского происхождения2.
Из русских источников XIX в., содержащих материалы по теме диссертации, выделяются труды И. И. Голикова, В. В. Комарова, П. Л. Юдина, П. Г. Буткова и С. М. Броневского. Шеститомное сочинение Голикова, представляющее собранные из достоверных источников материалы, необходимые для многогранного освещения деятельности Петра I, в том числе в области внешнеполитической, включает в себя и сведения по восточно-кавказскому направлению.3 Работа Комарова, составленная также в виде материалов для описания восточной политики Петра I, содержит сведения о занятии русскими войсками побережья Каспия, русско-иранских и русско-турецких переговорах и договорах, ирано-турецких войнах 1722−1725 гг.4.
Трехтомный труд академика Буткова, представляющий собой аналитическое изложение многочисленных материалов из русских государственных и личных архивов, а также сочинений на различных языках, значительно расширяет данные других источников из области дипломатической и внешнеполитической истории Кавказа, в том числе.
1341/1962; Мохаммад-Казим. Намэ-йе Аламара-йи Надири / Изд. текста и предисл. Миклухо-Маклая. М., 1960;1963. Т. 1−3.
1 Шами, Шакир, Субхи ве Иззи Тарихи. Стамбул, 1198/1783.
2 Хроника войн Джара в XVIII столетии / Предисл. Хулуфлу. Баку, 1931.
3 Голиков И. И. Деяния Петра Великого, мудрого преобразователя России, собранные из достоверных источников, расположенных по годам: В 6-ти томах. М., 1838. Т. 6.
4 Комаров В. В. Персидская война 1722−1725 гг. Материалы для истории царствования Петра Великого // Русский вестник. М., 1987. Кн. 4. Т. 68. кавказской проблемы в русле восточной политики противоборствовавших стран.1.
Работа Юдина, основанная на донесениях русских резидентов из иранского лагеря за Дербентом, повествует о героической борьбе народов Кавказа против владычества Надир-шаха, ставшей переломной в их внешнеполитической ориентации в сторону России, вызвав безуспешные попытки Англии помочь обанкротившемуся иранскому правителю.2.
Сочинение С. Броневского, составленное в виде справочника для изучения истории взаимоотношений России с народами Кавказа, Ираном и Грузией, охватывающее период от Ивана Грозного до начала XIX в., содержит конкретные сведения по теме диссертации, извлеченные из фондов коллегии Министерства иностранных дел.
Завершая обзор источников, отметим относящиеся к их числу работы двух современных авторов: турецкого историка Ф. Р. Уната и американского исследователя Джеймса Хурвитица. Первая из них, принадлежащая перу профессора Уната, представляет собой документальный сборник анализа турецких посольских дел, составленных представителями Порты в Англии, Франции, России и Швеции с оценкой реакции придворных кругов этих стран к событиям на Кавказе.4 Вторая — работа профессора Института международных связей по Ближнему и Среднему Востоку Хурвитица представляет собой обзор дипломатической истории и международных отношений на Ближнем и Среднем Востоке с 1535 по 1714 гг. с привлечением текстов.
1 Бутков П. Г. Материалы по новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год. СПб., 1869. Ч. 1−3.
2 Юдин П. Л. Россия и Персия в конце 1742 г. Из писем переводчика В. Братищева к канцлеру А. Черкасскому // Русский архив. М., 1869. Кн. 1. Ч. 3.
3 Броневский С. М. Исторические выписки о сношениях России с Персиею, Грузиею, и вообще с горскими народами, в Кавказе обитающими, со времен Ивана Васильевича доныне (1810 г.). СПб., 1996.
4 Unat F.R. Osmanli seferleri ve seferetnameleri. Ankara, 1968. русско-иранских, русско-турецких и ирано-турецких договоров 1723, 1724, 1732 и 1736 гг. с подробными комментариями событий на Кавказе, в Иране, Турции и отношения к ним России и западных держав — Англии, Франции, Голландии, Австрии1 и других.
Историография темы диссертации разнообразна по характеру и содержанию представленных в ней исследований на русском, персидском, турецком, английском и частично на французском и немецком языках. Материалы узловых проблем диссертации оказались рассеянными в многочисленных работах, посвященных общей истории Кавказа, его отдельных частей, внешней политике противоборствовавших держав, сквозь которую проглядывают отдельные элементы их восточной политики с «кавказским акцентом». Исходя из этого, для выявления важности анализируемых трудов в плане написания нашей диссертации, в ней предпринята попытка рассмотреть сначала труды отечественных, а затем зарубежных авторов, следуя принципу хронологии их издания.
При таком подходе к имеющемуся фактическому материалу по нашей теме следует выделить статьи Г. В. Мельгунова (Поход Петра Великого в Персию // Русский вестник. М., 1874. Т. 110) — Д. П. Бутурлина (Военная история походов россиян в XVIII столетии. СПб., 1826. Ч. 1. Т. 2. Т. 3−4) — В. И. Лебедева (Западный берег Каспийского моря при Петре Великом // ЖМНП, 1848. № 7) — Соловьева С. М. (Петр Великий на Каспийском море // Вестник Европы. СПб, 1868. Кн. 3 — его же: История России с древнейших времен. М., 1963. Кн. 9. Т. 18. Кн. 10. Т. 19−20. Кн. 11. Т. 22) — Потто В. А. (Кавказская война в отдельных эпизодах, легендах и биографиях. В 5-ти т. СПб., 1885. Т. 1. Вып. 1. — его же: Два века Терского казачества: 1555−1801. Владикавказ, 1912) — Н. Ф. Дубровина (История войны и владычества на.
1 J.C.Hurewitiz. Diplomacy in the Near and Middle East. A documentary Record: 15 551 914. New York, 1972. Fol 1.
Кавказе. СПб., 1886. Т. 2) — В. А. Ульяницкого (Русские консульства за границею в XVIII. М., 1889. Ч. 1) — В. Д. Смирнова (Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты в XVIII в. до присоединения к России. Одесса, 1889) — А. К. Бакиханова (Гюлистан-и-Ирам: Из истории Дагестана и Ширвана с древнейших времен до 1813 г. Баку, 1991) — Д. М. Шихалиева (Рассказ кумыка о кумыках. Махачкала, 1993) — Г. Э. Алкадари. (Асари Дагестан: Исторические сведения о Дагестане. Махачкала, 1994) и др.
Но при обращении с указанными работами следует учитывать, что авторы этих и других исследований XIX века не избежали субъективизма в своих оценках и выводах, необоснованных утверждениях о том, что «российское правительство занимало исключительно миролюбивую и бескорыстную позицию в решении Кавказского вопроса, в отличие от Турции, Ирана и европейских государств».1.
В трудах отдельных отечественных исследователей довоенного советского периода содержится почти неиспользованный фактический материал о политике России в Прикаспийских областях западного побережья, в частности о проектах изучения и хозяйственного освоения этих областей в интересах развивающейся российской промышленности. Такими материалами обладают работы Е. С. Зевакина (Прикаспийские провинции в эпоху русской оккупации XVIII в. // Изв. общ. по обсл. и изуч. Азербайджана. Баку, 1927 г.- М. А. Полиевктова, Е. С. Зевакина (К истории прикаспийского вопроса. Тифлис, 1933) — М. А. Полиевктова (Проект хозяйственной эксплуатации оккупированных Россией в XVIII веке прикаспийских областей Кавказа. Тифлис. 1937. Вып. 4). В отличие от них, первые.
1 Землянский А. В. Северный Кавказ в политике России в 30−90-е годы XVIII века. Автореф. канд. ист. наук. Пятигорск, 2001. С. 6- См. так же: Историография истории СССР. М., 1961. С. 27. послевоенные историки В. Н. Левиатов и И. П. Петрушевский уделили больше внимания социально-политической истории Азербайджана и Армении, стратегическому значению Закавказья в гегемонистских планах Ирана, Турции и России.1.
Труды наших ученых второй половины XX — начала XXI вв., отличающиеся насыщенным конкретным материалом, охватили широкий круг вопросов по истории России, Кавказа, Закавказья, Ирана, Турции, их взаимоотношений по кавказским делам, коснулись основных военно-политических событий, определивших позиции главных фигурантов на кавказской арене, ослабления позиций России, с одной стороны, попыток воспользоваться этим для реванша Турцией, с другой, и систематических завоевательных походов Надир-шаха при поддержке Англии и Франции.
Среди них, на наш взгляд, солидной источниковой базой и четкими авторскими позициями выделяются труды В. П. Лысцова (Персидский поход Петра I 1722−1723 гг. М., 1951) — Н. А. Смирнова (Борьба русского и украинского народов против агрессии султанской Турции в XVI—XVIII вв.//Воссоединение Украины с Россией 1654−1954. М., 1954 — его же: Кавказ в политике России в XVI—XIX вв.еках. М., 1958) — А. И. Тамай (К вопросу о провале Дагестанской кампании шаха Надира. // Уч. зап. ИИЯЛ Даг. ФАН СССР, 1958. № 5) — В. Г. Гаджиева (Роль России в истории Дагестана. М., 1965. — его же Разгром Надир-шаха в Дагестане. Махачкала, 1996) — О. П. Марковой (Россия, Закавказье и международные отношения в XVIII в. М., 1966) — Т. Д. Боцвадзе (Народы Северного Кавказа в грузино-русских политических отношениях XVI—XVIII вв. Тбилиси, 1974) — А. Н. Козловой (Страница освободительной борьбы народов Дагестана // Страны и народы Востока. М., 1976. Вып. 18. — ее.
1 Левиатов В. Н. Очерки из истории Азербайджана в XVIII веке. Баку, 1948; Петрушевский И. П. Очерки по истории феодальных отношений Азербайджана и Армении в XVIначале XVIII в. М., 1949. же: «Намэ-йи Аламара-йи Надири» Мухаммад-Казима о первом этапе похода Надир-шаха на Табасаран // Освободительная борьба народов Дагестана в эпоху средневековья. Махачкала, 1986) — Н. Н. Молчанова (Дипломатия Петра I. М., 1984) — Е. Д. Налоевой (Участие кабардинцев в русско-турецких войнах первой половины XVIII в. // Великий октябрь и передовая Россия в исторических судьбах народов Северного Кавказа. Грозный, 1982) — В. С. Бобылева (Внешняя политика России эпохи Петра I. М., 1990) — Н. А. Сотавова (Северный Кавказ в русско-иранских и русско-турецких отношениях XVIII в. от Константинопольского договора до Кючук-Кайнарджийского мира: 1700−1774 гг. М., 1991. -его же: Крах «Грозы Вселенной». Махачкала, 2000) — М. Р. Гасанова (Каспийский поход Петра I — важный этап в развитии русско-дагестанских взаимоотношений // Научная мысль Кавказа. Ростов на/Дону, 1995. № 2) — Г. С. Гаджиева (Геополитика Кавказа. М., 2001) — Е. И. Иноземцевой (Дагестан и Россия в XVIII — первой половине XIX вв. Махачкала, 2001) — коллективные работы по истории внешней политики России, 1 образованию многонационального Российского государства, 2 истории России с начала XVIII до конца XIX в.-3 исследование В. Дегоева о месте и роли Кавказа во взаимоотношениях России, Ирана и Турции.4.
1 История внешней политики России. XVIII век. М., 1998.
2 Документальная история государства Российского. Кн. 1: Россия и Северный Кавказ в XVI—XIX вв.еках. М., 1998.
3 История России с начала XVIII до конца XIX в. (Л.В.Милов и др.). М., 1988.
4 Дегоев В. Кавказ между тремя империями // Международная жизнь. 2003. № 12.
В диссертации использованы также некоторые сведения, содержащиеся в отдельных работах по истории Осетии, Дагестана, Чечни, Грузии, Армении, Северного Кавказа, Ирана и Турции.1.
Для углубленного изучения темы диссертации результативным оказалось знакомство с трудами, освещающими русско-турецкие, русско-иранские и англо-русские отношения в более широком планеразличных аспектах европейской и восточной политики соперничавших держав. Формирование восточной проблемы с учетом европейского л фактора рассматривались Г. А. Некрасовым, русско-турецкие отношения в начале XVIII в. освещались С. Ф. Орешковой, 3 в период Северной войны — Т. К. Крыловой, 4 в первой трети XVIII векаЖ.А.Ананяном, Е. Б. Шульманом, А. В. Витолом, 5 середины столетияС.А.Тверетиновой и Р. А. Михневой.6 Русско-иранские отношения на.
1 Блиев М. М. Русско-осетинские отношения (40-е гг. XVIII — 30-е гг. XIX вв.) Орджоникидзе, 1960; Пайчадзе Г. Г. Русско-грузинские отношения в первой половине XVIII в. Тбилиси, 1970; Мкртчян JI.-X. Армения под властью Надир-шаха. М., 1963; Тер-Авакимова С.А. Армяно-русские отношения в период подготовки персидского похода. Ереван, 1980; Ахмадов Я. З. Политические взаимоотношения Чечено-Ингушетии с Россией в первой половине XVIII в. // Взаимоотношения народов Чечено-Ингушетии с народами Кавказа в XVIначале XX в. Грозный, 1981; Магомедов P.M. Россия и Дагестан. Страницы истории. Махачкала, 1985. — его же: Даргинцы в дагестанском историческом процессе. Махачкала, 1999; Мейер С. М. Османская империя в XVIII в. М., 1991; История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. М., 1988.
2 Некрасов Г. А. Восточная проблема в 1725—1735 гг. // Очерки истории СССР. Россия во второй четверти XVIII. М., 1957. — его же: Роль России в европейской международной политике в 1725—1735 гг. М., 1976.
3 Орешкова С. Ф. Русско-турецкие отношения в начале XVIII в. М., 1971.
4 Крылова Т. К. Русско-турецкие отношения во время Северной войны // Исторические записки, 1941. Т. 10.
5 Ананян Ж. А. Ближневосточная политика России в 20-х гг. XVIIIb. // Россия, Польша и Причерноморье в XVI—XVIII вв. М., 1979; Шульман Е. Б. О позиции России в конфликте с Турцией в 1735—1736 гг. // Балканский исторический сборник. Кишинев, 1973. № 3- Витол А. В. Османская империя в первой трети XVIII века: зарождение идей обновления государства. Автореф. канд. ист. наук. Л., 1982.
6 Тверетинова С. А. К истории русско-турецких отношений в Елизаветинское время. // Советское востоковедение, 1949. Т. 6- Михнева Р. А. Россия и Османская империя в середине XVIII в. (1739−1756). М., 1985. протяжении XVIIIb. с уклоном на анализ сопутствовавших им общественных, экономических и торговых факторов рассмотрены в работах Г. М. Петрова, М. Р. Аруновой и Г. З. Ашрафян, Н. Г. Кукановой, Я. Н. Кузнецовой.1 Отношение западных держав к восточной политике России со времени похода Петра I в Прикаспий и англо-русское соперничество в бассейне Каспия в первой половине XVIII в. изучались в работах Р. Ф. Бадербейли и Л.ИЛОнусовой.2.
Особое место среди исследований по кавказской проблеме в плане изучения русско-азербайджанских и русско-турецких отношений заняли работы А. А. Абдурахманова, 3 Б. А. Абдуллаева, 4 Ф. М. Алиева, 5 Г. Н.Мамедовой6, особенно же Т. Т. Мустафзадэ, опубликовавшего серию трудов в качестве диссертационных исследований, отдельных статей и специальной монографии.
1 Петров Г. М. Краткий очерк развития русско-иранских экономических и политических отношений в XVIII в. // Советское востоковедение, 1949. Т. 6- Арунова М. Р., Ашрафян К. З. Государство Надир-шаха Афшара. Очерки общественных отношений в Иране 30−40-х гг. XVIII в. М., 1958; Куканова Н. Г. Очерки истории русско-иранских тороговых отношений в XVIII-первой половине XIX в. Саранск, 1977; Кузнецова Я. Н. Взаимоотношения Ирана с Россией в XVIII в. // Товаро-денежные отношения на Ближнем и Среднем Востоке. М., 1987.
2 Бадербейли Р. Ф. Отношение западноевропейских дипломатов к Персидскому походу Петра I. // Изв. АН Азерб. ССР. Сер. ист. филос. и права. Баку, 1974. № 4;
Юнусова Л. И. Торговая экспансия Англии в бассейне Каспия в первой половине.
XVIII в. Баку, 1988. — ее же: Политика Англии в бассейне Каспийского моря в 30−40-х гг. XVIII века в английской историографии // Историография Ирана нового и новейшего времени. М., 1989.
3 Абдурахманов А. А. Азербайджан во взаимоотношениях России, Турции и Ирана в первой половине XVIII в. Баку, 1964.
4 Абдуллаев Г. Б. Азербайджан в XVIII в. и взаимоотношения его с Россией. М., 1965.
5 Алиев Ф. М. Антииранские выступления и борьба против турецкой оккупации в первой половине XVIII в. Баку, 1975. — его же: Азербайджано-русские отношения в XV—XIX вв. В 2-х ч. Баку, 1985. Ч. 1. — его же: Миссия посланника Российского государства А. П. Волынского в Азербайджан (1716−1718 гг.). Баку, 1979.
6 Мамедова Г. Н. Русские консульства в Азербайджане: 20−60-е гг. XVIII в. Баку, 1989.
7 Мустафзадэ Т. Т. Азербайджан в русско-турецких переговорах 1723−1724 гг. // Изв. АН Азерб. ССР. Сер. ист., филос. и права. Баку, 1989. № 3 — его же: Азербайджан и русско-турецкие отношения в первой трети XVIII в. Баку, 1993 его.
Определенное значение для освещения отдельных вопросов нашего исследования имели кандидатские диссертации А. И. Тамай, Р. К. Киласова, С. М. Соловьева, Р. М. Касумова, А. Д. Осмаева, А. В. Землянского, А. Б. Бутаева.1 Еще более значительными в этом плане оказались докторские диссертации В. Г. Чочиева, Н. А. Сотавова, л.
Т.Т.Мустафзадэ. Принципиальная критика отдельных проблем по теме нашей диссертации дана в работах А. П. Новосельцева, X.л.
М.Ибрагимбейли, Н. А. Сотавова и в указанной диссертации С. М. Соловьева.
В исследованиях отечественных ученых 70−80-х гг. XX века, идеи которых восприняты нашими современниками, утвердилась в основном концепция об объективно прогрессивной роли восточной политики же: T.T.Mustafazade. Ottoman-Russian Relations in the Caspian Region in 1723−1724. // The Caspian Sea. Elista, 2001.
1 Тамай А. И. Провал захватнических планов шаха Надира в Дагестане. М., 1951; Киласов Р. К. Русско-дагестанские экономические отношения в последней четверти XVIIпервой половине XVIII в. М., 1971; Соловьев С. М. Критика современной англо-американской историографии истории России эпохи Петра I. Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1982; Касумов P.M. Каспийский поход Петра I и русско-дагестанские отношения первой трети XVIII в. Махачкала, 1999; Барышникова Н. В. Кавказская политика Петра I. Махачкала, 1999; Осмаев А. Д. Северный Кавказ и Османская империя в первой четверти XVIII в. Грозный, 2000; Землянский А. В. Северный Кавказ в политике России в 30−40-х гг. Автореф. канд. дисс. Пятигорск, 2001; Бутаев А. Б. Освободительное движение народов Восточного Кавказа под руководством Хаджи Давуда Мюшкурского в первой трети XVIII в. Махачкала, 2003.
2 Чочиев В. Г. Международные отношения Ближнего Востока в XVI—XVIII вв. (в свете ирано-турецких мирных договоров.) Автореф. докт. дисс. Тбилиси, 1972; Сотавов Н. А. Северный Кавказ в русско-иранских и русско-турецких отношениях XVIII в. От Константинопольского договора до Кючук-Кайнарджийского мира: 1700−1774. М., 1988; Мустафзадэ Т. Т. Азербайджан в 1722—1735 гг. и русско-турецкие отношения в Прикаспийском регионе. Автореф. док. дис. Баку, 1992.
3 Новосельцев А. П. Русско-иранские отношения в XVII — первой половине XVIII века в зарубежной историографии // История СССР. 1960. № 2- Ибрагимбейли X,-М. Россия и Северный Кавказ в освещении современной буржуазной историографии //История СССР, 1982. № 3- Сотавов Н. А. Кавказская проблема в русско-иранских, русско-турецких и ирано-турецких отношениях XVIII в. (Зарубежная историография) // Научная мысль Кавказа. Ростов на/Дону, 1998. № 2.
России для народов Кавказа, не отрицающая вместе с тем колониальных устремлений царизма в регионе. В то же время, отдельные из наших исследователей, не удержавшись на срединных позициях, стали отвергать колониальную сущность политики самодержавия, приписывая противоборство горцев царизму отсталости народов Кавказа, «имманентной» приверженности их к набегам и грабежам. Подтверждение тому — статьи М. М. Блиева, В. Б. Виноградова и С. Ц. Умарова, 1 подвергшиеся серьезной научной критике специалистов.2.
Военно-политические события на Кавказе, касающиеся разных вопросов темы диссертации, нашли отражение в работах отдельных зарубежных авторов, использованных нами с критикой ошибочных положений. В турецкой историографии XIX в. к числу таких работ относятся труды Ахмеда Джевдет-паши и Йозефа фон Хаммера. Но А. Джевдет, касаясь темы Кавказа, акцентирует внимание в основном на агрессивной политике России в регионе.3 Хаммер, наоборот, касаясь нашествий туда же иранских, турецких и крымских феодалов, чередует их с описанием ирано-турецких войн на Ближнем и Среднем Востоке.4.
Эти же вопросы с преимущественным уклоном в сторону развития русско-иранских и ирано-турецких отношений рассматриваются в работах иранских и турецких историков 30−40-х гг. XX в.: Мохаммеда Хекмата, 5Реза Сардари1 и Кадиржана Кафлы. Из них конкретный.
1 Блиев М. М. Кавказская война: социальные истоки и сущность // История СССР. 1983. № 2. С. 57, 58,61, 74- Виноградов В. Б., Умаров С. Ц. Вместе — к великой цели (о пропаганде некоторых вопросов истории Чечено-Ингушетии в связи с последствиями добровольного вхождения в состав России). Грозный, 1983. С. 10, 17.
2 Ортобаев Б. К., Тотаев Ф. В. Еще раз о кавказской войне, о ее социальных истоках и сущности. // История СССР. 1988. № 4. С. 87,98.
3 Cevdet Ahmet Pasa. Tarihi Cevdet. Istanbul, 1966. Cilt. 1. Bol. 9. S. 376.
4 Hammer fon Reiches. Pest, 1830. Bd. 4. S. 202−205- 1835. Bd. 7. S. 447, 450−453.
5 Hekmat M.A. Essai sur L’Histore des relations politiques irano-ottomanes de 1722 a'1747. Paris, 1937 материал по теме с анализом русско-иранских, русско-турецких и ирано-турецких договоров с 1722 по 1747 гг. содержит работа М. А. Хекмата. Концептуальные суждения этих авторов, отличающиеся антироссийской настроенностью, ярче выражены в работе К.Кафлы.3.
За последний период иранская, турецкая и западноевропейская историография пополнилась новыми исследованиями по истории Ирана, Турции, России, Кавказа и кавказской политики соперничавших в регионе западных держав. Конкретные сведения такого рода, особенно о завоевательных походах Надир-шаха, отразились в работах иранских историков Гулам Хусейна Мухтадара, 4 Мухаммеда Хусейна Годдуси, 5 Исмаила Доулетшахи, 6Абутораба Сардадвара.7 Среди них богатством фактического материала и суждениями концептуального характера отличаются труды Мухтадара Сардадвара, хотя и идеализирующих личность Надир-шаха, но признающих решающую роль освободительной борьбы народов Кавказа в крушении державы Надир-шаха, оказав влияние на восточно-кавказскую политику Англии, России и Франции.8.
Среди турецких историков послевоенного периода материалами по истории Турции, Дагестана, Кавказа и кавказской проблеме восточной.
1 Sardari R. Un Chapitrede de L’Histore diplomatique Iran. Les Traites entre Iran et la Russia depuis le XVI-e siecle Jusqua, 1917. Paris, 1941.
2 Хекмат M.A. Указ. соч. С. 39, 83, 97.
3 Кафлы К. Указ. соч. С. 74, 75, 79, 84−90.
4 Мохтодар Голам Хосейн. Набырдхое бозорг-е Надершах, Изд. 1-е. Техран, 1337/1960.
5 Годдуси Мохаммад Хосейн. Надер-намэ. Техран, 1338/1969.
6 Доулетшахи Исмаил. Лешкаркаркаши-е Петер-е Кабир ва Иран. // Сохан. Техран, 1964. № 8−9.
7 Сардарвар Абутораб. Тарих-е незами ва сийаси-йе довране Надершах-е Афшар. Техран, 1354/1975.
8 Мохтадар Г. Х. Указ. соч. Изд. 1-е. С. 1−2, 5,22,23, 34, 105, 110- Сардадвар А. Т. Указ. соч. С. 346,736. политики противостоящих сторон отличаются труды Энвера Зия Карала, 1 Исмаила Хакки Узунчаршилы, 2.
Исмаила Беркока, 3 Шерефеддина Эрела4 и Джемала Гекдже, 5 несущие оттенки антироссийских позиций, что особенно характерно для И. Беркока и Дж.Гекдже.6.
В западной иранистике для темы диссертации представляют интерес работы английского историка Лоуренса Локкарта, давшего анализ событий в Прикаспийско-Кавказско-Иранском регионе от падения династии Сефевидов в 1722 г. до краха завоевательных походов Надир-шаха, выделив позиции не только России, Ирана и Турции, но также Англии и Франции.7.
Характеризуя вклад зарубежных авторов в освещение кавказской проблемы, следует отметить, что отдельные из них, повторяя давно отвергнутую нашими историками мнимую версию о «Завещании Петра о.
I", продолжают твердить о стремлении России поглотить не только Кавказ, но и Турцию, Иран, Индию и т. д. Содержащие такие сюжеты работы Шей Люссиль, Лавендер Касселс, Роухоллаха Рамазани, Фируза Касемзадэ, Аллена Летина, Роберта Олсона9 и другие, исходят из.
1 Karal E.Z. Osmanli tarihi. Ankara, 1954. Cilt. 6.
2 Uzuncarsili I.H. Osmanli tarihi. Ankara, 1956. Cilt. 4.
3 Berkok I. Tarichte Kafkasya. Istanbul, 1958.
4 Erel S. Dagistan ve dagistanlirar. Istanbul, 1961.
5 Gokge C. Kafkasya ve Osmanly Imperatorlugunun Kafkasya siaseti. Istanbul, 197?.
6 БеркокИ. Указ. слч. С. 353, 355, 351- Гёкдже Дж. Указ. соч. 30,31,32,33.
7 Lockart L. The Fall of the Safavi Dynasty and Afghar Occupation of Persia. Cambridge, 1958. — idem: Nadir Shach. A critical sludy based mainly upon contenporaree sources. London, 1938.
8 Новосельцев А. П. Русско-иранские отношения XVII — первой половины XVIII века в освещении зарубежной историографии // История СССР. 1960. № 3- Данилова Е. Н. «Завещание Петра Великого» // Проблемы методологии и источниковедения внешней политики России. М., 1986.
9 Lusile Shay. The Ottoman Empire from 1720 to 1734. Illinois, 1944; Cassels L. The Struggle for the Ottoman Empire. 1717−1740. London, 1966; Pamazani R.K. The Foreign Policy of Iran. A Developing nation in world Affairs 1500−1941. Charlottesvile, 1966; Kasemzadeh F. Russian Penetration of the Caucasus. // Russian Imperialism from предпосылки, что наступление Турции и Ирана на Кавказе и политика поддерживавших их западных держав были вызваны «русской интервенцией», угрозой существованию восточных соперников России. Среди упомянутых авторов более выраженно такие мысли проводятся в работах Л. Касселса, А. Летина, Ф.Касемзадэ.1.
Сказанное, на наш взгляд, обуславливает необходимость критического подхода к материалам, особенно суждениям и выводам зарубежной историографии по изучаемому вопросу.
Практическая значимость диссертации состоит в том, что представленные в ней новые материалы могут быть использованы для более полного освещения восточной политики России, Англии и Франции на Кавказе в указанный период, при написании дипломных работ по смежным темам, а сама диссертация — для чтения спецкурсов и спецсеминаров на ФИЯ, ИФ и других факультетах. На наш взгляд, содержащиеся в работе выводы и обобщения могут способствовать более углубленному пониманию сути кавказской проблемы в свете нынешних реалий.
Структура диссертационной работы обусловлена логикой и спецификой рассматриваемой в ней проблемы и поставленными автором задачами. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованных источников и литературы. Общее содержание изложено на 165 страницах.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Анализ использованных источников и литературы и их обобщение позволяют сделать следующие выводы:
Кавказ, расположенный на стыке Европы и Азии, на пересечении главных коммуникаций, ведущих в Закавказье, на Ближний и Средний Восток, на протяжении истории своего развития привлекает внимание исследователей и правителей различных стран, сознающих, что Кавказ — это своеобразный «коридор», связывающий эти два континента.
Естественно, что на протяжении столетий главными претендентами на господство на Кавказе выступали сопредельные державы — Иран, Турции, а с середины XVI века и Россия. Но XVIII век ознаменовался еще и тем, что с этого периода кавказская проблема обретает международное значение вследствие включения в борьбу за Кавказ западных держав — прежде всего Франции и Англии. Исходя из архивных данных, дипломатической переписки и многих других источников и материалов можно сделать вывод о том, что направленность кавказской политики Англии, Франции, Швеции и других европейских государств изначально была антироссийской, вызванной их стремлением ослабить позиции России и удовлетворить свои геополитические интересы в Прикаспийско-Кавказском регионе.
Швеция, в частности, надеялась, столкнув Россию с Турцией, отвлечь внимание российских правителей с севера на юг. Англия, обеспокоенная победами России на Севере, была озабочена тем, что упрочение российских позиций в данном регионе, естественно, приведет к ослаблению ее собственных позиций в Прибалтийске, откуда ею вывозились стратегические материалы для судостроения. Франция боялась за свою колониальную торговлю, налаженную ею еще в предыдущем веке. Укрепление позиций России на Кавказе и в Прикаспийском регионе грозило тем, что торговля переместится из Турции в Россию, что могло лишить Францию громадных прибылей с этой торговли и увеличит влияние России в Европе.
Стратегические интересы на Кавказе имели и восточные геополитические соперники России Турция и Иран. Следует отметить, что Османская империя, стремившаяся к созданию стратегического плацдарма для наступления на позиции России и Ирана, отличалась особой агрессивностью. Подобная агрессивность не была бы возможна без ощутимой поддержки извне. Большую моральную и материальную поддержку в реализации своих экспансионистских замыслов Порта получала от западных держав — Англии, Франции, Швеции, Австрии и др., каждая из которых была заинтересована в возникновении конфликта между Россией и Турцией. В определенной степени Турция в этот период практически выступала в роли инструмента в руках западных держав в процессе реализации ими своих замыслов в регионе.
Следствием поддержки со стороны указанных держав можно объяснить участившиеся в начале века (1699−1700- 1703−1704- 1707−1708- 1710−1717- 1720−1721 гг.) нашествия турецких и крымских ханов на Кабарду и слабо защищенные места южнорусских земель.
Занятая затянувшейся Северной войной со Швецией (1700−1721 гг.), Россия не могла в данный момент вступить в открытый конфликт ни с западными, ни с восточными державами и старалась по возможности сохранить мирные отношения со всеми.
Что касается Кавказа, российским кабинетом была выработана дальновидная политика развития дружественных отношений с местными кавказскими владетелями, политика «ласкания», особенно кабардинцев и дагестанских горцев, которые больше всего страдали от непрекращающихся разорительных набегов турецких и крымских ханов. Этой же политикой маскировались истинные, в сущности, гегемонистские цели российского правительства, что способствовало в дальнейшем укреплению позиций России на Кавказе. Следствием проведения российским кабинетом указанного курса на Кавказе стало обращение многих влиятельных местных владетелей о принятии в российское подданство, дача присяги на верность российской короне. Но на более решительные меры в данном регионе Россия не решалась. Более того, во избежание конфликта с Турцией, русские власти не могли оказать адекватную, действенную помощь кабардинским князьям в отражении ею турецких и крымских нашествий.
20-е годы XVIII века можно назвать новой фазой активности кавказской политики как России, так и западных держав. Мощные антииранские восстания, приведшие к свержению иранского владычества на Кавказе, ускорили падение династии Сефевидов в Иране. Естественно, это привело к изменению соотношения сил в регионе в пользу Османской империи. Главным препятствием на пути реализации своих экспансионистских замыслов Турция видела в России.
Россия, создавшая к этому времени все необходимые предпосылки для реализации своих восточных замыслов победой над Швецией и обретением выхода к Азовскому морю, активно принялась к подготовке Каспийского похода Петра I. Обстановка на Кавказе благоприятствовала этому, так как большинство кавказских владетелей, отойдя от Ирана, шли на сближение с Россией. Задуманный Петром I Каспийский поход преследовал важные и сложные задачи: положить конец турецкой военно-политической экспансии к Каспийскому морюовладение стратегической инициативой и создание в Восточном Закавказье плацдарма для установления всесторонних связей со странами Востока, перемещение восточной торговли с Европой с Левантийского направления на Каспийско-Волжскую магистраль через Россию в Прибалтику.
Основной задачей дипломатических усилий Англии и Франции в России, Иране и Турции в указанный период стало не допустить или сорвать Кавказский поход Петра I. С этой целью английскими и французскими послами были предприняты все возможные средства для срыва предстоящего похода русских войск на Кавказ или же провокации конфликта между Россией и Турцией. Особенно старалась в этом направлении Франция в лице кардинала Дюбуа, считавшего, что успех Каспийского похода Петра I приведет к утверждению власти России на Каспийском море. В случае же неудачи похода турки пойдут на конфликт с Россией, что для Франции было бы крайне желательно. В этом же ключе разжигания российско-турецкого конфликта выступали и Англия с Австрией, последовательно проводя политику антироссийского «восточного барьера».
Несмотря на противодействие указанных держав, Каспийский поход Петра I завершился успешно, результатом чего стало подписание Петербургского договора 1723 года с Ираном, а затем и Константинопольского договора 1724 года с Турцией. Подписание этих договоров Россией с Ираном и Турцией стало важным шагом на пути реализации восточной политики России и определенным заслоном на пути восточной политики Англии и Франции.
Следует отметить, что несмотря на значительное ослабление активности российской политики на Кавказе после смерти в 1725 году Петра I, вызванное дворцовыми интригами и переворотами, российский кабинет не прекращал деятельность по реализации своей восточной политики, главными задачами которой оставались укрепление позиций в Закавказье, сохранение прикаспийских областей и обретение выхода к Черному морю.
Усилия Франции и Англии в этом регионе также оставались неизменными — противодействие российскому проникновению на Кавказ и укреплению ее позиций в Прикаспийском регионе. Особенно активно действовала в этом направлении французская дипломатия, сменившая выжидательную позицию по отношению в российской политике открытой ориентацией на Англию. Основным инструментом в достижении своих целей Франция по-прежнему использовала Порту, все еще надеявшуюся вытеснить российские войска из занятых им областей. Порта, с подачи Франции, даже пошла на временное сближение с Ираном.
Однако появление на иранском небосклоне талантливого полководца Кули-хана вновь изменило ситуацию на Кавказе, склонив перевес сил в пользу Ирана. Изгнав афганцев из страны и вернув на трон династию.
Сефевидов в лице шаха Тахмаспа И, он вернул мощь и авторитет Ирану, потерянные им в результате завоевания Ирана афганцами и оккупации северных районов османами. Вместе в возрастанием военной мощи Ирана возрастает и его роль в регионе, чему способствует изгнание Надиром афганцев и турок из Ирана.
В начале 30-х годов XVIII века основным противником российской политики на Кавказе выступает Франция, прилагавшая все усилия на сближение Турции и Ирана. Усилия эти не пропали даром, так как в январе 1732 года между Турцией и иранским шахом Тахмаспом II был подписан Керманшахский имевший явно выраженную антироссийскую направленность.
Правильно оценив ситуацию, сложившуюся тогда в Иране по вине безвольного шаха Тахмаспа II, Россия начала действовать через Надира, мечтавшего захватить власть в Иране. Последовавшее за этим свержение шаха Тахмаспа с престола, замена его восьмилетним сыном под именем Аббаса III, при котором Надир стал всесильным регентом Ирана и подписание в 21 января 1732 года Рештского договора между Ираном и Россией можно с уверенностью отнести к успеху русской дипломатии в борьбе за Кавказский регион.
Подписание Рештского договора подвигло французский кабинет на более активные действия, которые выразились в участии французских дипломатов и специалистов в подготовке крымской агрессии 1733 года на Северный Кавказ и Дагестан. Достоверные исторические документы свидетельствуют о том, что Франция постоянно поощряла организованные Стамбулом нашествия крымских феодалов через Северный Кавказ в Закавказье в 1733, 1735 гг. За счет создания напряженности в отношениях Петербурга со Стамбулом и Исфаханом Франция стремилась ограничить возможности участия России в европейских делах.
Роль английской дипломатии в регионе усилилась вместе с усилением роли Ирана на Кавказе. Завоевательная политика Надир-шаха активно поддерживалась ею через Российскую английскую торговую компанию, которая снабжала иранцев оружием, провиантом, разведывательной информацией, военными судами и специалистами.
Западные дипломаты, английские и французские, активно привлекались к решению важных государственных задач иранской и османской верхушками. В действующих армиях Турции и Ирана служили французские и английские специалисты, обучавшие турецкие и иранские контингенты военному искусству по западному образцу. Обобщая сведения документальных источников, можно с уверенностью констатировать, что политика Англии и Франции в отношении народов Кавказа была откровенно враждебной, так как была направлена на сохранение господства в регионе Ирана и Турции.
На этом фоне политика России на Кавказе выглядела более предпочтительной, так как она, реально учитывая создавшиеся условия, предпочитала действовать в основном не силой оружия, а дипломатическими средствами, путем «ласкания» местных владетелей и старшин. Следует отметить, что в конкретных исторических условиях Россия, преследовавшая свои геополитические цели, выступила как единственная реальная сила, способная помочь народам Кавказа в деле избавления от постоянных территориальных претензий могущественных соседей, так как она обладала достаточной военной мощью, способной противостоять им. Кроме того, большое значение имел и политический авторитет России на международном уровне.
На сегодняшний день вопрос изучения кавказской политики России, Англии и Франции, взаимоотношений народов Кавказа с Россией и странами Европы и всего мира, рассмотрение этих взаимоотношений с позиций объективной научной методологии и в свете современных реалий остается актуальным для истории как науки.
На современном этапе геополитическая роль Кавказа для реализации кавказской политики России в Прикаспийско-Кавказском регионе значительно возросла. Распад СССР превратил Кавказ в приграничный регион между Россией и самостоятельными государствами, возникшими на территории бывших союзных республик Закавказья. Возрастающая военно-политическая ориентация этих государств на Запад в корне изменили и усугубили обстановку в регионе. В настоящее время на арену борьбы за Кавказский регион активно включились США, о чем свидетельствуют события, происходящие в настоящие дни в Грузии, Аджарии, Южной Осетии. Для адекватного развития отношений между субъектами региона, для принятия единственно правильных, не ущемляющих ничьих интересов, взаимовыгодных решений, учитывающих местные условия, необходимы подобного рода исследования.
Важным аспектом кавказской политики России в современных условиях является Северный Кавказ, о чем свидетельствует заявление Президента В. В. Путина в связи с трагическими событиями в Беслане. В этой связи необходимо вспомнить слова академика Полякова, отмечавшего, что невозможно представить Россию без Северного Кавказа, и Северный Кавказ без России.
