Актуальность исследования обусловлена масштабными трансформациями, происходящими в последние десятилетия во всех сторонах общественной жизни: политике, экономике, культуре, коммуникации, — связанными с динамичным развитием информационных технологий, формированием единого информационного пространства, распространением сети Интернет и технических средств, обеспечивающих постоянный широкий доступ к информационно-коммуникативным каналам. Все вместе это способствует возрастанию значения информации, коммуникации и, в особенности, политической коммуникации в современном мире.
В совокупности названные изменения предопределяют целый ряд преобразований, характеризующихся видоизменением элементов политической системы. Актуальность исследования данной темы обусловлена изменениями структуры политической системы общества, в которой меняется место политической коммуникации. В политической системе появляются новые нетипичные политические акторы — регионы, транснациональные корпорации, наднациональные объединения граждан, международные террористические и экстремистские организацииизменяется роль традиционных политических институтов — государства, партий, профсоюзов, церквипоявляются новые формы политической борьбы и способы политического влияния. Соответственно в политической системе происходит усложнение и преобразование схемы политической коммуникации, становится иным ее значение.
Изменения политической коммуникации в современной России, вовлечение в политический процесс все большего количества участников явились условиями трансформации роли политической коммуникации в политическом процессе.
В современном российском обществе происходит сращивание сфер массовой информации и политики, обусловленное высоким значением масс-медиа как мощного инструмента политического воздействия. Эволюция информационно-коммуникативной сферы создает благоприятные условия для демократизации общества.
Процесс демократизации сопряжен со значительными изменениями в динамике политического процесса, болезненными трансформациями в экономической и социальной сфере. Совокупность этих факторов ставит Россию в особые условия, когда возрастает вероятность появления нетипичных для предшествующего опыта кризисов, способных существенно замедлить или даже аннулировать сделанные шаги на пути к созданию демократического общества.
Все это актуализирует исследование политической коммуникации.
Степень разработанности проблемы. Исследования феномена политической коммуникации тесно связаны с теорией политических систем. В данном направлении существуют следующие классические подходы: системный Т. Парсонса1- функционалистский, разработанный Д. Истономструктурно-функционалистский Г. Алмондакибернетический К.Дойча. Для данного диссертационного исследования особое значение имеют выводы Д. Истона, Г. Алмонда3, К. Дойча4, описывающих политическую систему с позиций рассмотрения процессов взаимодействия политических институтов, социальной среды и центров принятия решений.
К.Дойч был первым, кто обосновал информационно-кибернетическую природу политической системы. Он рассматривал ее как сложную совокупность информационных потоков и коммуникативных связей, определяемых уровнями тех или иных политических агентов, исполняемыми ими ролями, решаемыми задачами, особенностями процессов переработки, передачи и хранения цепи сообщений, а также другими причинами и факторами. На основе это.
1 см. Парсонс Т. О социальных системах — М: Академический проект, 2002. — 832 с.
2 см. Истон Д. Категории системного анализа политики.// Политология. / Сост.: проф. М. А. Василик, доц. М.СВершинин.- с. 319−331.
3 см. Сравнительная политология сегодня: мировой обзор/ Алмонд Г., Пауэлл Дж., Стром К. и др-537с.
4 см. Deutsch К: The Nerves of Government: Models of Political Communication and Control. — 631 p. го подхода исследования политической системы были продолжены Ю. Хабермасом, Г. Гадамером, Н. Луманом1.
Одной из главных проблем современного научного знания о политической коммуникации является определение ее места и значения в политической системе. С точки зрения классических концепций политическая коммуникация является функцией политической системы, то есть ее свойством. С учетом интенсивного развития информационно-коммуникативных технологий, трансформаций политической сферы, вызванных глобальными процессами, политическая коммуникация начинает пониматься в качестве самостоятельного явления: не как функция, а как процесс. Последовательным приверженцем этой теории является профессор МГУ А.И.Соловьев2.
Политическая коммуникация в науке понимается как способ достижения согласия между индивидами, а также управляющими и управляемыми (Р.-Ж.Шварценберг), как способ развертывания логической последовательности политических событий (Н.В.Анохина, О.А.Маканова)4, как весь диапазон неформальных коммуникационных процессов в обществе (Л.Пай)5, как часть массовой коммуникации (П.Лазарсфельд)6. Для описания механизма политической коммуникации используются следующие коммуникативные модели: «линей.
7 Я ная" (А.И.Соловьев), «интерактивная» (В.М.Березин, Г. Г.Почепцов) и «тран-сакционная» (Т.Г. Грушевицкая, В. Д. Попков, А.П.Садохин)9.
1 см. Хабермас Ю. Теория коммуникативного действия // Вестник Московского университете. Серия 7, Философия. — 1993. — № 4. — с. 43 — 63. Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. — М.: Академия, 1995. — 245 е.- Гадамер Г.-Х. Истина и метод. — М., 1988. — 684 е.- Луман Н. Власть. — М., 2001. — 250 с.
2 см. Соловьев А. И. Политология: Политическая теория, политические технологии — М.: 2000. — 559 с.
3 см. Шварценберг Р.-Ж. Политическая социология: в 3 ч. — М., 1992.
4 см. Политический процесс: основные аспекты и способы анализа./ Ред. Мелешкина Е. Ю. — М., — 304с.
5 см. Pye L. Political Communication // The Blackwell Encyclopedia of Political Institutions. — OxfordNew York, 1987. — p. 442.
6 см. Лазарсфельд П., Мертон P. Массовая коммуникация, массовые вкусы и организованное социальное действие // Назаров М. М. Массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практика исследований. М., 1999. — с. 138−149.
7 см. Соловьев А. И. Политическая коммуникация: к проблеме теоретической идентификации // Политические исследования, 2002. — № 3. — с. 5−18.
8 см. Почепцов Г. Г. Теория коммуникации. — М., — 656 е.- Березин В. М. Теория массовой коммуникации — М.: Издательство Российского университета дружбы народов, 1997. — 32 с.
9 см. Основы Межкультурной коммуникации./ Грушевицкая Т. Г., Попков В. Д., Садохин А. П. — М., 2002 — 352 с.
В работе использованы определения политической культуры как совокупности духовных явлений (С.Верба, Д. Дивайн, Ю. Краснов) — как проявления нормативных требований (С.Вайт) и как матрицы поведения человека (М.Даглас, Дж. Плейно) — как стиля политической деятельности человека (И.Шапиро, П. Шапан, В. Розенбаум)1 и политического дискурса — системы использования языка, объединенной наличием общих установок индивидуальных стратегий восприятия и интерпретации действительности (М.Фуко, А. А. Ворожбитова, К. Э. Штайн, Н.Л.Лейдерман) — как стимула к постоянной переналадке картины мира в индивидуальном сознании (Г.Гусейнов) 3- как способа систематизации, гармонизации и интеграции политического пространства (Е.Шейгал)4.
Для данной работы существенное значение имеют модели, характеризующие политическую коммуникацию как способ организации отношений по вертикали — между управляющими и управляемыми (Ж-М.Коттрэ, К. Сайне)5- как совокупность информационных процессов в сетевом обществе (М.Кастельс, Б. Макнейр)6- как «сферическое» распространение информации от лидеров к у массам (Н.ПШелекасова). Для раскрытия особенностей политической комму.
1 см. Алмонд Г., Верба С. Гражданская культура и стабильность демократии // Политические исследования.- 1992. № 4.-с. 127−128- Пивоваров Ю. С. Концепция политической культуры в современной науке// Политическая наука: теоретико-методологические и культурные исследования. — М., 1996. — с. 6−45- Соловьев А. И. Политология: Политическая теория, политические технологии — М.: Аспект-Пресс, 2000. — 559 с. — с. 394−407. см. Основы науки о политике: В 2 ч. / Ю. К. Краснов, И. М. Кривогуз, В. П. Неминущий — М., 1993.
2 см. Фуко М. Археология знания — М., 1996 — 208 е.- Штайн КЗ. Об идее «порядка» в поэтическом тексте. Языковые значения: Межвуз. сб. науч. тр. — Череповец, 1992 — с. 37−48- Ворожбитова A.A. Лин-гвориторическая парадигма: теоретические и прикладные аспекты: Монография. — Сочи, 2000. — 314 е.- Лейдерман Н. Л. Движение времени и законы жанра: Жанровые закономерности развития советской прозы в 60−70-е гг. — Свердловск., 1982. — 256 с.
3 см. Гусейнов Г. Ч. Д.С.П.: Материалы к Русскому словарю общественно-политического языка конца XX века. — М., 2003. — 1024 с.
4 см. Шейгал Е. И. Семиотика политического дискурса: Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. — Волгоград, 2000. — 31 с.
5 см. Грачев М. Н., Ирхин Ю. В. Актуальные проблемы политической науки: Коллективная монография. — М., 1996. — 188 с. — с. 110−114. см. также Политический процесс: основные аспекты и способы анализа./ Ред. Мелешкина Е. Ю. — М., 2001. — 304 с. — с. 213−217.
6 см. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество, культура. / Науч. ред.
О.И. Шкаратана. — М., 2000 — 607 е.- Макнейр Б. Власть, выгода, коррупция и ложь (Российские средства массовой информации в 90-е годы //Pro et Contra, 2000.-Т. 5, № 4. — С. 144−163.
7 см. Н. П. Шелекасова. Совеременный взгляд на проблемы политической коммуникации и лидерства // Россия. Политические вызовы XXI века / Отв. ред. М. В. Ильин, С. В. Рогачев. — М., 2002. — 616с. — с. 524−527. никации в современном российском обществе, определения ее важнейших агентов, существенное значение имеют научные труды Э.А.Зелетдиновой1.
В диссертации значительное внимание уделяется исследованию способов распространения информации в обществе, изучению эффективности как массовых (Э.Тоффлер, П. Лазарсфельд, Г. Лассуэлл М.Маклюэн, У. Липпман и др.)2, так и неформальных (Р.Кнапп, А. В. Облонский, Б. А. Грушин, А. Ковлер, Д.В.Ольшанский)3 каналов коммуникации. Связанную с этой темой проблему манипуляции сознанием изучали Г. Шиллер, С. Паркинсон, Г. Тард, Г. Лебон, В. Паккард, Д. Уотсон, Э. Фромм, К. Лоренц, С.Г. Кара-Мурза, Е.Л.Доценко4.
Особое внимание в исследовании уделяется роли средств массовой информации в политическом пространстве общества. Этой проблеме посвящены исследования Ф. Сиберта, У. Шрамма, Т. Питерсона, П. Бурдье, Я. Н. Засурского, В. В. Ворошилова, Е. П. Прохорова, С. Г. Корконосенко, М. Н. Грачева, Т.В.Мусиенко5 и других.
1 см. Зелетдинова Э. А. Элита-власть-демократия // Власть, 2000.-№ 3.-С.49−54.
2 см. Тоффлер Э. Третья волна. — М., 2002. — 784 е.- см. также Лазарсфельд П., Мертон Р. Массовая коммуникация, массовые вкусы и организованное социальное действие // Назаров М. М. Массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практика исследований. М., 1999. С. 138 149. Lasswell H.D. «TTie structure and function of communication in society // The Communication of Ideas. / Ed.: L. Bryson. — New York, 1948. — p. 32- 51. Маклюэн Г. M. Понимание медиа: внешние расширения человека. — М., 2003. — 462 е.- Липпман У. Общественное мнение. — М., 2004. — 382 с;
3 см. Knapp R.H. Psycology of Rumour// Public Opinion Quarterly. — 1994. — № 8. — p.22−24. Оболонский.
A.B. Человек и государственное управление /Оболонский A.B.- Ред. Пискотин М. И. — М.: Наука, 1987.
254с.- Грушин Б. А. Мнение о мире и мир мнений, — М., 1967. 400с.- Ковлер А. И. Избирательные технологии: российский и зарубежный опыт. М., 1995 — 115 е.- Ольшанский Д. В. Основы политической психологии. — Екатеринбург., 2001 — 494 с.
4 см. Шиллер Г. Манипуляторы сознанием. — М., 1980 — 326 е.- Паркинсон С. Н. Искусство управления. — М., 1997. — 270 е.- Тард Г., Социальная логика. — СПб., 1996. — 427 е.- Лебон Г. Психология толп. -М., 1998 — 412 е.- Паккард В. Тайные манипуляторы. — М., 2004 — 280 с.-. Бихевиоризм/ Торндайк Э., Д. Б. Уотсон. — М., 1998, — 704 е.- Фромм Э. Бегство от свободыЧеловек для Себя. — Мн., 1998 — 672 е.- Оборотная сторона зеркала/ Лоренц К. З. — М., 1998, — 492 е.- Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием — М., 2002. — 832 е.- Доценко Е. Л. Психология манипуляций. Феномены, механизмы, защита.- М.,.
1996. — 344с.- Цуладзе А. Политические манипуляции и покорение толпы. — М., 1999. — 144 е.- Тард Г.
Мнение и толпа./ Лебон Г. Психология толп. — М., 1998 — 412 е.- Тард Г. Социальная логика. — СПб., 1996. — 427 с.
5 см. Четыре теории прессы /Сиберт Ф., Шрамм У., Питерсон Т.-М.: Вагриус, 1998.-223с.- Бурдье П. О телевидении и журналистике: Пер. с фр. — М.: Фонд научных исследований «Прагматика культуры», Институт экспериментальной социологии, 2002 — 160 е.- Засурский Я. Н. Средства массовой информации постсоветской России — М.: Аспект-Пресс, 2002 — 303 е.- Ворошилов В. В. Журналистика — М., 2004 — 700 е.- Корконосенко С. Г. Журналистика в мире политики — М.: Издательство Михайлова В. А., 2004 — 446 е.- Мусиенко Т. В., Лукин В. Н., Федорова Т. Н., Сосковец.
• Л. И. Политология — СПб., 2003 — 525 с.
В работе предпринята попытка проанализировать изменения, происходящие в процессе политической коммуникации под воздействием глобальных процессов. Феномен глобализации в современной науке определяют как процесс политической, экономической и культурной интеграции государств и регионов (Т.Фридман, А. Гилпин, В. Межуев, А. Уткин)1. Использованы философские модели процесса глобализации: «уплотнения», «сжатия» (Р. Робертсон, В. Кувалдин), «свертывания» (П.Тейар де Шарден), «каппучино» (Г.Дилигенский), интернационализации (В.Михеев), регионализации (А.Володин, Н. Косолапов, Г. Широков), взаимосвязанности центростремительных и центробежных процессов (К.Зегберс), «глокализации» (Ж.Питерс)2. Информационно-коммуникативная парадигма глобализации обосновывается в трудах М. А. Чешкова, В.И.Самохваловой3.
В данном диссертационном исследовании значительное внимание уделяется проблеме мифологизации и виртуализации политической жизни. В науке феномен мифа рассматривался и как социально-философское явление (Э.Кассирер, С. Московичи, А. Ф. Лосев, М. Мамардашвили, А. Потебня, А. Гулыга) 4, и как предмет аналитической психологии (К.Г.Юнг) и с точки.
1 см. Фридман Т. Lexus и олива. — СПб., 2003. — 448с.- Gilpin R. The Challenge of Global Capitalism: The World Economy in the 21st Century. — Princeton., 2000. — 408 p.- Между прошлым и будущим: Избранная социально-философская булицистика/ Межуев В. М, — М., 1996 — 150 е.- Уткин А. И. Глобализация: процесс и осмысление. — М., 2001. — 253 с.
2 См. Robertson R. Globality, Global Culture & Images of World Order// Social Changes & Modernity. In H. Haferkamp, and N. Smelser, eds., Berkeley, 1992. — p. 395−411. Кувалдин В. Б. Глобализация — светлое будущее человечества?// Проблемы теории и практики управления.- 1998. № 5./www.ptpu.ruТейяр де Шарден П. Феномен человека. — М.:Наука, 1987. — 240 е.- Актуальные вопросы глобализации: круглый стол// Мировая экономика и международные отношения. — 1999. — № 4. — с. 12−48. Михеев В. Логика глобализации и интересы России// Pro et Contra. Том 5. — Осень 2000. — № 4. — с.49−83. Володин А. Г., Широков Г. К. Глобализация: истоки, тенденции, перспективы// Политические исследования. -1999. — № 5. — с. 44−57. Зегберс К. Сшивая лоскутное одеяло.// Pro et Contra. Том 5. — Осень 2000. -№ 4. — с. 65−83. Питере Ж. Н. Глобализация и и интеграция человечества: все мы мигранты.// Социология, 2003.-N 3. — с. 62−68.
3 см. Чешков М. Глобальное видение и новая наука.М., 1998. — 286 е.- Самохвалова В. И. Метафизика глобализации. От утопии к антиутопии. Доклад.// Метафизика глобализации. От утопии к антиутопии. Материалы постоянно действующего междисциплинарного семинара клуба ученых «Глобальный мир». Выпуск 11 (23). 2002. С. 9. см. также Чешков М. А. Глобализация: сущность, нынешняя фаза, перспективы// Pro et Contra. Том 5. — Осень 2000. — № 4. — с. 114−127.;
4 см. Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. /Кассирер Э.- Сост. С. Я. Левит, Л. В. Скворцов.-М., 1998.-784с.- Мой опыт нетипичен./ Сост. М. К. Мамардашвили. — СПб, 2000.-397с.- Московичи С. Век толп: Исторический трактат по психологии масс. — М., 1998. — 480 е.- Лосев А. Ф. Миф.Число.Сущность. — М., 1994. — 919 е.- Потебня A.A. Символ и миф в народной культуре. — М., 2000. — 480 е.- Гулыга А. Миф как философская проблема// Античная культура и современная наука./ АН СССР. Научный совет по истории мировой культуры./ Ред. Б. Б. Пиотровский. — М., 1985. — 344 с. — с. 271−276 зрения этнографии, истории, социальной психологии, филологии, (Дж.Фрезер, М. Элиаде, М. Малерб, К. Леви-Стросс, Л. Леви-Брюль, Дж. Кэмбелл, Р. Барт)2. Для изучения политической коммуникации особое значение имеют положения.
0 природе мифа, разработанные Л. Войтасиком, Б. Малиновским, А. Цуладзе,.
A.Кольевым3.
Объектом исследования является коммуникация в политическом пространстве современного общества в условиях глобализации.
Предметом диссертационного исследования является содержание и функции политической коммуникации в современной России.
Цель исследования заключается в том, чтобы выявить особенности политической коммуникации в условиях трансформации российского общества. В связи с поставленной целью обозначены задачи исследования:
• уточнить понятие политической коммуникации в политическом пространстве современного общества;
• определить место политической коммуникации в политической системе России;
• раскрыть роль политической коммуникации в политическом процессе;
• выявить природу современной политической коммуникации в условиях глобализации;
• рассмотреть роль акторов политической коммуникации в современной России;
• определить функциональные изменения политической коммуникации на современном этапе трансформации российского общества.
1 см. Юнг К. Г. Психология бессознательного. — М., 1996. — 320 с.
2 см. Леви-Стросс К. Структурная антропология — М., 2001. — 512с.- Леви-Брюль Л. Первобытное мышление// Хрестоматия по общей психологии. Психология мышления / Ред. Ю. Б. Гиппенрейтер,.
B.В. Петухова. — М., 1981, — 400 с. — с. 237−256. Элиаде М. Аспекты мифа. — М., 1995. — 240 е.- Фрезер Дж.Дж. Золотая ветвь. — Ереван., 1989. — 878 е.- Кэмпбелл Дж. Мифы, в которых нам жить. — М., 2002. — 252 е.- Барт Р. Миф сегодня.// Барт Р. Мифологии. — М., 1996. — 312 с.
3 см. Тард Г. Социальная логика. — СПб., 1996. — 427 е.- Войтасик Л. Психология политической пропаганды. — М., 1981. — 280 е.- Малиновский Б. Магия, наука и религия. — М., 1998. — 304с.- Цуладзе А. Политическая мифология. — М., 2003. — 384 е.- Политическая мифология: Реализация социального опыта / А. Н. Кольев. — М., 2003. — 384 с.
Теоретико-методологическая основа диссертации. В ходе работы использовались следующие подходы: исторический, бихевиористский, синерге-тический, компаративный. При подготовке диссертации были привлечены положения о природе и структуре коммуникации, разработанные исследователями в области политологии, социологии, филологии, журналистики, психологии и других отраслей знания.
В основу исследования были положены теории политической системы Т. Парсонса, информационно-кибернетической природы политической системы К. Дойча, коммуникативных процессов в политической системе Н. Лумана, Ю. Хабермаса, Г. Гадамера.
Важную роль в решении поставленных задач сыграло использование системного подхода, что позволило описать объект как системное целое с точки зрения его структуры, элементов, функций и целей. Применение функционального и институционального подходов дало возможность рассматривать политическую коммуникацию в современном обществе как процесс передачи политической информации и средство достижения политического консенсуса, а также как центральный пункт политики, ее основной смысл.
Научная новизна исследования может быть отражена в следующем:
• конкретизировано понятие политической коммуникации;
• уточнены роль и место политической коммуникации в политическом пространстве в условиях глобализации;
• доказано, что политическая коммуникация может рассматриваться как составляющая и политической системы общества, и политического процесса;
• выявлены изменения политической коммуникации, происходящие под воздействием трансформационных преобразований в российском обществе;
• определено изменение роли основных акторов политической коммуникации и доказано ведущее значение средств массовой информации в политическом процессе;
• выявлено новое содержание функций политической коммуникации.
Положения, выносимые на защиту.
1. Анализ современных теорий коммуникации позволяет сделать вывод о том, что политическая коммуникация имеет двойственную природу: является составляющей политической системы и политического процесса. Традиционные взгляды на сущность политической коммуникации определяют ее «вписанность» в политическую систему как технического средства, обеспечивающего циркуляцию информации между элементами системы и способствующего установлению согласия между этими элементами. В условиях трансформации политической системы под влиянием глобальных процессов роль политической коммуникации усложняется. Политическая коммуникация становится особым процессом трансляции политической информации, который обеспечивает устойчивость контактов и связей, необходимых различным политическим акторам для выполнения своих политических ролей и функций.
2. В условиях глобализации политическая коммуникация в политических системах осуществляется уже не только по вертикали — от управляющих к управляемым. С распространением демократизации возрастает роль горизонтального уровня политической коммуникации, увеличивается количество разнонаправленных векторов политических коммуникативных потоков. Происходит дезинтеграция коммуникативных отношений между государством и обществом. Возрастающее значение горизонтального уровня политической коммуникации и организация ее структуры по принципу сети способствуют дальнейшему рассогласованию информационных сообщений между государством и обществом. Формируется особый статус политической коммуникации в политической системе как условия и источника репродуцирования политических отношений.
3. Изменения политической коммуникации в трансформирующемся российском обществе характеризуются утверждением новой формы организации власти в России — медиакратии. Индикаторами происходящих преобразований признаются: медиатизация политики, персонализация политических субъектов, виртуализация политики. В условиях медиакратии происходит изменение принципов легитимации власти в российском обществе, усиление значения харизматического, иррационального типа политического господства.
4. Политическая модернизация ведет к изменению роли субъектов политической коммуникации: государство теряет позицию гегемона в политической коммуникации, значительно возрастает роль иных акторов, число которых увеличивается. В этой сложной системе современной политической коммуникации ключевым актором могут быть признаны средства массовой информации. В условиях модернизации российского общества СМИ из технического средства легитимации власти трансформировались в институт политической коммуникации, оказывающий существенное влияние на политическое пространство.
5. В транзитивном обществе контроль над распределяемой информацией, манипуляция общественным сознанием становятся важным средством ненасильственного достижения поставленной политической цели. Это предопределяет возрастающее значение манипулятивной функции политической коммуникации, формирующей общественное мнение. Как следствие происходит функциональная трансформация средств массовой информации в качестве ведущего актора политической коммуникации. Изменяются основополагающие функции СМИ в политической системе: информационная, политической социализации, критики и контроля, конструктивная, мобилизационная, инновационная.
Теоретическая значимость работы определяется тем, что ряд положений и выводов диссертации позволяют уточнить политологические парадигмы, понятийный аппарат политической наукивносят вклад в дальнейшую разработку концепции политической коммуникации и могут быть использованы при исследовании динамики политической системы и политических процессов в современной России. Результаты исследования создают предпосылки для более детального изучения места и значения коммуникативных процессов в политике.
Практическая значимость исследования состоит в обобщении и концептуализации эмпирического и аналитического материала, что позволяет формировать целостное представление о коммуникации в политической системе и особенностях ее в России. Основные положения диссертации могут быть использованы для совершенствования деятельности органов государственной власти по информационному обеспечению своей работы, средствами массовой информации при формировании своей информационной политикипри разработке учебных курсов и спецкурсов по политологии и политической социологии.
Апробация работы. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на кафедре политологии и социологии Ставропольского государственного университета. Основные положения диссертации изложены в четырех публикациях общим объемом более 1 п.л.
Основные идеи диссертационного исследования были апробированы на международной научно-практической конференции «Проблемы и тенденции развития глобальных, национальных и региональных СМИ» (Махачкала, 2004) — научно-практической Интернет-конференции «Социальная трансформация российского общества и проблемы транзитологии» (Ставрополь, 2004) — региональных научно-методических конференциях «Университетская наука — региону» (Ставрополь, 2002, 2003, 2004).
Основные положения диссертационного исследования отражены в публикациях:
— Нос А. И. Мифология и символика в политической коммуникации // Социокультурные, политические, этнические проблемы современного российского общества: Материалы 49-й научно-методической конференции «Университетская наука — региону». — Ставрополь: Издательство Ставропольского государственного университета, 2004. — С. 132−136;
— Нос А. И. Межличностная и массовая политическая коммуникация // Социокультурные, политические, этнические проблемы современного российского общества: Материалы 49-й научно-методической конференции «Университетская наука — региону». — Ставрополь: Издательство Ставропольского государственного университета, 2004. — С. 216−223;
— Нос А. И. СМИ и медиатизация политики в современной России // Проблемы и тенденции развития глобальных, национальных и региональных СМИ: Материалы международной научно-практической конференции. — Махачкала: Республиканская газетно-журнальная типография, 2004. — С. 41−42;
— Нос А. И. Политическая коммуникация в условиях транзитивного общества // Актуальные проблемы социальной теории и практики: Сборник научных статей. — Ставрополь: Северо-Кавказский социальный институт, 2004. — С. 4150.
Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, содержащих четыре параграфа, заключения, библиографического списка использованной литературы. Общий объем работы 174 страницы машинописного текста. В библиографическом списке использованной литературы 180 источников.
ВЫВОДЫ. В предшествующих параграфах нами были раскрыты изменения, произошедшие в российском политическом пространстве. Было также доказано, что средства массовой информации в современной России занимают ключевые позиции в политической коммуникации.
Любая селекция событий для формирования «картины дня» может считаться манипулятивной, так как все равно не даст реципиенту полного представления обо всех произошедших событиях, их подоплеке и т. д. Вдобавок, она будет отражать события лишь в том виде и в таком порядке, как это нужно редактору новостного выпуска, в зависимости от его политических, эстетических, этических и других предпочтений.
Лишение информации делает человека управляемым. А потому любое воздействие СМИ, на наш взгляд, является манипулятивным. В современной России главенствующей в системе политической коммуникации должна считаться коммуникация, осуществляемая с помощью СМИ. При этом любое сообщение, транслируемое через СМИ будет иметь политический подтекст (интерпретация), либо будет вписанным в политический контекст (создание эмоционального заряда, «вписанность» в политическую мифологическую систему). А значит, это сообщение будет обладать манипулятивным потенциалом, ясно представляемым инициатором коммуникативного акта, или даже латентным (не осознаваемым).
Залогом такого воздействия является мифотворческий потенциал СМИ. Даже самые «независимые и объективные» СМИ не в состоянии предоставить полное представление о мире. Они вынуждены отбирать факты действительности, зачастую упрощая их, чтобы сделать более понятными реципиенту. Универсальной схемой трактовки какого-либо события является миф. Успешность мифологической коммуникации объясняется ее подсознательной связью с неким архетипизированным пра-мышлением, общим для всех Ьошо-5ар1епз. Таким образом жизненную коллизию, разворачивающуюся до этого в течение долгих лет становится возможным оперативно интерпретировать, лишь поместив в упрощенную схему, переданную реципиенту за весьма небольшой отрезок времени (от нескольких минут до часов). В итоге реципиент получает алгоритмизированную схему ситуации, в которой он сразу интуитивно угадывает «добро» и «зло». Использование стереотипов при создании коммуникативного сообщения ускоряют процесс его детонации, который становится более ярким. В итоге, использование мифологических конструкций становится остро востребованным для промоутирования политического деятеля, идеи, товара и т. п. Миф подкрепляет одно из главных качеств лидера — харизму, способность вести за собой последователей.
По указанной выше причине, СМИ не в состоянии объективно раскрыть картину дня. Они вынуждены ее «сокращать» и препарировать. Поэтому даже не содержащая явно никаких политических установок картина дня будет нести мифотворческий заряд.
Мы разделяем точку зрения тех исследователей, которые не склонны считать использование политических мифов негативной тенденцией. Ведь по сути миф, манипуляция помогает привести общество к согласию без использования силы. Существует даже термин «манипулятивная демократия"1. Однако сопряженная с этим борьба мифов приводит к негативным явлениям.
Расширение массовых информационно-коммуникативных сетей в России влечет глобальную мифологизацию действительности, и в первую очередь политической сферы. Происходит ее виртуализация, воплощающаяся в зачастую диаметральном расхождении между собственно политической деятельностью и публичной политикой. Последняя, наиболее значимая для получения общественной поддержки и рекрутирования новых последователей, за счет чрезмерной.
1 Марков С. Манипулятивная демократия// Независимая газета. — 2000 — № 39 — 2 мар. мифологизации, насыщенности манипулятивными конструкциями превращается в некую достаточно обособленную информационную среду. В видоискателях телекамер политик со временем превращается в героя (или-антигероя). Формируется его определенная харизма. Однако насколько она соответствует истинному облику политического субъекта, насколько сформированный в массовом сознании образ соответствует истинным целям политического актора, для рядового потребителя политической информации остается загадкой.
В современной России информационная зависимость рядового участника электорального процесса предопределяет его политическое существование в оторванном от реальной жизни виртуальном политическом пространстве, где проблемы и пути их решения, нормы политического поведения, политические ценности определяются и подсказываются в существенной степени не самой жизнью, а ее отредактированной проекцией, поставляемой СМИ.
Анализ особенностей модернизационного процесса в нашей стране позволяет с точки зрения политической науки сделать вывод о трансформации основных функций СМИ как ключевого актора политической коммуникации в российском обществе. В России СМИ из технического средства легитимации власти преобразовались в институт, формирующий реальность. Именно этим кардинальным изменением их природы обусловлены трансформации политических функций СМИ в современной России. Они могут быть раскрыты в сравнении с базовыми функциями СМИ:
1. информационная функция, предполагающая распространение сведений о событиях, важных для граждан и органов власти, трансформируется в манипуляционную — формирование информационного поля, задающего характер функционирования социальной и политической системы;
2. функция политической социализации (образования) вытесняется рекреационной (развлекательной). Условием для этого выступает необходимость использования специальных приемов и технологий для привлечения внимания масс к проблемам политики. В обществе с развитой системой коммуникаций и горизонтальных связей это внимание постоянно ослабевает;
3. функция критики и контроля, характеризующая влияние СМИ на властные институты, в целом сохраняет свое значение;
4. конструктивная функция, предполагающая озвучивание общественных интересов и их трансляцию к органам власти, во многом симулируется. Это обусловлено широкой интегрированностью российских СМИ с различными группами интересов и, следовательно, обслуживанием их политических потребностей, а не удовлетворением настоящих запросов общества. (Впрочем, иногда корпоративные и общественные интересы могут совпадать);
5. мобилизационная функция как побуждение общества к действию или бездействию сохраняет свое значение. Главной ее особенностью на современном этапе является окказиональный характер активации общества, привязанный к определенному узкому кругу событий — выборам, праздникам и т. п.;
6. значение инновационной функции — инициирование политических изменений — с одной стороны, возрастает с учетом значения СМИ для формирования реальности, с другой — ослабевает. Это связано с указанной выше интеграцией СМИ с другими политическими акторами. Сейчас в России главным партнером СМИ выступает государство, что означает, по сути, изменение значения данной функции с инновационной на консервативную.
Это приводит к трансформации функций политической коммуникацииполитической социализации, информационнойрегулятивной и манипулятив-ной, — в результате которой на первый план выходит именно манипулятивная функция как отвечающая за формирование общественного мнения.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
В результате проведенного исследования мы можем сделать несколько выводов относительно роли политической коммуникации в современном российском обществе. Его современное состояние характеризуется как переходное. Точно также может быть определен статус политической коммуникации в политическом пространстве России. Ее «переходность» определяется двоякостью природы этого явления в условиях нашего времени. Политическая коммуникация как смысловой процесс трансляции политической информации становится одновременно и функцией политической системы, обеспечивающей ее связи как с окружающей средой, так и между внутренними элементами, и особым политическим процессом, влияющим на развитие системы. В политическом пространстве современной России, как всего мира, политическая коммуникация утрачивает статус сугубо технического процесса информационного взаимодействия власти и общества, превращаясь в своеобразный эпицентр политики. Она во многом перестраивает структуру поля политики и предопределяет характер организации властных отношений.
Современный политический процесс развивается во многом под влиянием глобализации. К следствиям воздействия глобализационных процессов относятся демократизация, модернизация и интеграция современного мира, изменения политического времени и пространства.
Под воздействием сформировавшихся условий в политической сфере происходят масштабные изменения: объединение политических систем разных государств в единой схеме политической коммуникацииизменение механизмов формирования политической культуры, политической самоидентификации и социализации личности, политического поведения масс в связи с эволюцией информационных технологий и расширением коммуникационных возможностейусиление имиджевой составляющей в политикеширокое опубличивание политической сферымедиатизация и виртуализация политикиослабление роли традиционных политических акторов и появление новых.
Совокупность этих факторов приводит к адекватным изменениям в структуре и способах организации политической коммуникации в современной России. Одной из главных особенностей политической коммуникации в условиях глобализации является изменение позиций и ролей ее основных участников.
Информационное взаимодействие в политических системах в настоящее время осуществляется уже не только по вертикали — от управляющих к управляемым. С распространением демократизации возрастает роль горизонтального уровня политической коммуникации, увеличивается количество разнонаправленных векторов политических коммуникативных потоков. Это способствует уравновешиванию значений различных политических акторов, раздроблению некогда единой аудитории на множество групп, взаимодействующих по сетевому принципу. Этот процесс выступает одним из важнейших параметров, показывающих уровень демократизации общества.
Вызванное демократизацией и развитием информационно-коммуникативных технологий рассогласование коммуникативных потоков в современном российском обществе делает политическую коммуникацию основным смыслом политики. На уровне связей политической системы и общества это проявляется в стремлении политических субъектов привлечь к себе внимание общества, что в условиях «демократии шума» является непростой задачей. С точки зрения внутренней динамики политической системы, политическая коммуникация становится главным условием выполнения политическими субъектами своих политических функций. Это обусловлено тем, что в политическом пространстве современной России число политических акторов постоянно возрастает. Участие в политической коммуникации, создание политических коммуникативных сообщений является ключевым условием их включения в политический процесс как полноправных участников.
В условиях глобализации, под влиянием вызванных ею процессов, в политической сфере целью использования политической коммуникации является ненасильственная легитимация властных претензий определенных институционализированных групп интересов. С учетом возрастающего значения информации в современном мире, это предопределяет изменение позиций основных акторов политической коммуникации в современной России.
В результате трансформаций в этой сфере ключевым актором политической коммуникации в России могут быть определены средства массовой информации, в силу их эксклюзивной способности не только оперативно реагировать на запросы общественного мнения, но и формировать его.
Возросшее значение общественного мнения и массовой коммуникации как способа его формирования приводят к утверждению медиакратии в качестве новой формы организации власти в России. Индикаторами такой трансформации можно признать следующие процессы: медиатизацию политики (характеризуется все большей опубличенностью политической сферы, в результате чего поле политики перестает быть самодостаточным и самовоспроизводящимся по внутренним правилама также тем, что современные правила масс-медиа, задающие тон всему информационному процессу, определяются калейдоскопич-ностью и сюжетной фрагментарностью и вынуждают политиков подстраиваться под них соответствующим образом), персонализацию политических субъектов (в массовом сознании под воздействием каналов массовой коммуникации социальные и политические противоречия представляются не как столкновение социальных интересов и соответствующих программ, а как столкновение лидеровпроисходит вытеснение программной риторики личностной), виртуализацию политики (развитие телекоммуникаций открывает каждому индивиду «окно» в политику, которое на самом деле является лишь искаженной проекцией политической жизни. Виртуализованная политика превращается в своего рода перфоманс, заставляющий воспринимать политику вообще как некое развлекательное действо).
Происходит изменение принципов легитимации власти в российском обществеЗдесь на первый план выступает харизматическое (иррациональное) основание отношений власти. В медиакратическом обществе достаточно закрепления определенной харизмы за политическим персонажем, чтобы легитимировать его властные притязания. Это усиливает иррациональность организации политической жизни в России.
Демократизация подразумевает, в частности, возрастание значения общественного мнения как элемента представления центрам власти интересов населения, механизма презентации наиболее острых и значимых для граждан проблем. Поэтому при модернизационных процессах воздействие на эмоции и мысли, реакция на требования масс становятся обязательным условием обеспечения легитимности властных притязаний для элит.
Существенным условием для достижения данной цели в условиях медиа-кратии выступают механизмы конструирования социальных проблем с помощью СМИ. Этот процесс рассматривается как деятельность различных группировок, направленная на публичное признание определенной проблемы в качестве важной и значимой. Борьба за признание этих социальных проблем носит ожесточенный характер, так как ресурсы публичного интереса крайне ограничены.
Это делает особо ценным использование созданных на основе положений психологической науки технологий манипуляции общественным сознанием для реализации политических целей. Качественное развитие информационно-коммуникативных технологий создает благоприятную среду для широкого применения манипулятивных коммуникативных сообщений в отношении масс.
В агрессивной коммуникативной среде современного российского общества важным средством манипуляции общественным сознанием является использование политических мифов. Миф является особым внутренним механизмом, используемым индивидом для анализа интенсивно поступающей по коммуникативным канала информации. Миф также определяется как алгоритм, поддерживающий устойчивость представлений индивида об окружающем мире и влияющий на его политическое поведение.
Политическая коммуникация современной России — сфера генерирования и оборота политических мифов. Политический миф используется для реализации политических целей: борьбы за власть, легитимации власти, достижения политического господства.
Современное политическое пространство России характеризуется большим количеством политических акторов. Стремясь легитимировать свои притязания на власть, каждый из них стремится использовать ресурс массовой политической коммуникации, стараясь создать видимость идентичности своих субъективных интересов и всеобщих ценностей. Для этого субъекты политического процесса нередко интегрируются с теми или иными средствами массовой информации, которые формируют свою повестку дня, интерпретируют различные события соответствующим образом, создавая нужную картину мира в сознании масс. В связи с этим меняются политические функции СМИ: из средств информирования они превращаются в институты формирования реальности и средства политического манипулирования. При этом достижение одной из идеализированных целей модернизации сферы масс-медиа — превращения СМИ в институты, формирующие гражданское общество, — в России остается весьма отдаленной перспективой.
Анализ места и роли политической коммуникации в российском политическом пространстве показывает изменение ее природы и функциональную трансформацию.
Центральным пунктом политики становится установление коммуникативного контакта с обществом, то есть, массовой аудиторией. Поэтому одним из главных смыслов коммуникации в публичной политике становится манипуляция общественным сознанием — соответственно на первый план, как основная, выходит манипулятивная функция политической коммуникации.
В условиях транзитивного российского общества «манипуляционная» политическая коммуникация представляется важным условием осуществления переходного процесса. При отсутствии у элементов политической системы необходимых опыта и навыков для функционирования и развития в новых условиях, такая политическая коммуникация служит стабилизации информационных контактов и ненасильственному достижению необходимых для дальнейшего существования политической системы компромиссов.
Дальнейшее изучение особенностей политической коммуникации с точки зрения ее функций, участников, каналов, знаковых систем позволит более полно раскрыть особенности переходного периода российского общества, разработать новые модели и подходы к определению значения коммуникативных процессов в политике.
