Правовые вопросы делимитации континентального шельфа в Арктике

Актуальность темы

исследования.

В современный период мирового развития нефтегазовые и другие минеральные ресурсы континентального шельфа Арктики привлекают пристальное внимание государств. Интерес к арктическим ресурсам проявляют не только приполярные государства (США, Россия, Канада, Норвегия и Дания), но и многие ведущие державы Европы и Азии, такие как Германия, Великобритания, Франция, Китай, Япония, Индия, а также богатые нефтью арабские страны. Всего о своем интересе к Арктике объявили почти 40 государств.1 Российская Федерация поставила в качестве приоритетных задач завершение международно-правового оформления границ континентального шельфа в Северном Ледовитом океане на основе имеющейся международной договорно-правовой базы и взаимодействия с приарктическими государстваминедопущение пространственных потерь и худших по сравнению с другими прибрежными арктическими государствами правовых условий деятельности Российской Федерации в Арктике.

Проблема установления внешних границ юрисдикции государств на континентальном шельфе в Северном Ледовитом океане широко обсуждается в прессе и в официальных кругах приарктических государств, что свидетельствует о ее важности и актуальности.

Политическая острота проблемы с особой силой проявилась в августе 2007 года в связи с осуществлением погружения российских глубоководных обитаемых аппаратов «Мир-1» и «Мир-2» на глубину 4261 метр в географической точке северного полюса и установления на дне титанового.

1 Войтоловский Г. К. Нерешенные проблемы арктического морепользования//Вестник МГТУ. Выпуск 1. Т. 13. Мурманск, 2010. С. 92.

2 Концепция внешней политики Российской Федерации. Утверждена Президентом Российской Федерации В. В. Путиным 12 февраля 2013 г. пп. 31,38,73- Стратегия развития Арктической зоны Российской Федерации и обеспечения национальной безопасности на период до 2020 года. Утверждена Президентом Российской Федерации В. В. Путиным 20 февраля 2013 г. пп. «з» п. 11, пп. «б» п. 17, пп. «г» п. 29. Информация с официальных сайтов Президента и Правительства России: http://www.kremlin.ruhttp://government.ru URL: http://news.kremlin.ru/media/events/files/41d447a0ce9f5a96bdc3.pdfhttp://government.ru/docs/22 846/ (последнее посещение 11 апреля 2013 г.).

Государственного флага Российской Федерации. Это событие вызвало бурную реакцию дипломатических ведомств приарктических государств, 3 что привело, в итоге, к созыву первой конференции по Северному Ледовитому океану в Илулиссате в мае 2008 г.

Демонстрация государствами наличия своих интересов на континентальном шельфе Арктики подчеркнула также актуальность вопроса о правовом режиме Арктики в целом. Получила распространение точка зрения, 4 что в Арктике действуют сразу два конкурирующих между собой режима: режим, установленный Конвенцией ООН по морскому праву 1982 г. (далее — Конвенция 1982 г.), и обычно-правовой режим, сложившийся в Арктике задолго до принятия Конвенции 1982 г. на основе комплекса исторических, экономических, географических, экологических и других факторов, что особенно усиливается фактом, что США не являются участником Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. Таким образом, возникла проблема отсутствия правовой определенности в отношении вопроса о ширине пространственных притязаний приарктических государств и, как следствие, необходимости делимитации находящегося здесь континентального шельфа.

Кроме этого, применительно к континентальному шельфу Арктики имеется несколько насущных теоретико-правовых проблем, связанных с деятельностью Комиссии ООН по границам континентального шельфа.

3 Волосов М. Е. К вопросу об определении правового положения пространств и природных ресурсов Арктики//Альманах кафедры международного права МГЮА. Ceteris Paribus. Отв. ред. Бекяшев К. А. Выпуск I. М., 2010. С. 82−83- Колодкин А. Л. Российский флаг на северном полюсе//Международная жизнь. 2007. № 9. С. 3−4- Koivurova Т. The Actions of the Arctic States Respecting the Continental Shelf: A Reflective Essay//Ocean Development and International Law. Vol.42. № 3. 2011. P. 213- Куликов В. Метка с последствиями//Российская газета. 2007. 10 августаШавердов А. Арктика: Лед и пламень//Военный дипломат. 2008. № 2−3. С. 112−113- Юдина Л. Под арктической звездой//Ледовое побоище: арктический шельф в мировой политике и экономике XXI века. Редколл. Андрианов В., Васильев Н., Голкин Б. М., 2009. С. 14, 16, 21- Яковлев А. Кто будет владеть северным полюсом? Российская океанологическая экспедиция «Арктика-2007"//Морской сборник. 2007. № 19. С. 30- Александров О. Лабиринты арктической политики. России предстоит решать уравнение со многими неизвестными//Россия в глобальной политике. Т. 7. 2009. № 4. С. 117−119.

4 Вылегжанин А. Н. Научно-экспертный меморандум «О возможности сохранения в качестве континентального шельфа России района „А“ в пределах российского арктического сектора, утрачиваемого согласно представлению („заявке“) России 2001 г.». М., 2001. С. 9, 15, 26- Буник И. В. Международно-правовые основания регулирования Россией судоходства по Северному морскому пути. Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук. М., 2007. С. 35, 166 далее — Комиссия). В частности, не решены вопросы о возможности подачи заявки в Комиссию со стороны государств, не ратифицировавших Конвенцию 1982 г.- о максимальных сроках для подачи прибрежным государством новой/пересмотренной заявкио наличии ограничений в праве прибрежного государства подавать заявки и возражения на заявки третьих государств в Комиссиюо правомерности деятельности Комиссии по юридическому толкованию положений Конвенции 1982 г. Представляется весьма актуальным исследование практики Комиссии в отношении квалификации подводных образований в качестве «океанических хребтов», «подводных хребтов» и «подводных возвышенностей, являющихся естественными компонентами материковой окраины».

Не менее важными представляются также вопросы, связанные с выбором оптимальной формы будущей российской заявки в Комиссию (пересмотренная, новая, частичная или совместная) — обоснованностью местоположения границ континентального шельфа, отраженных в заявке Российской Федерации 2001 г.- применимостью принципов, концепций, методов и иных наработок международной судебной практики в отношении проблем, связанных с делимитацией континентального шельфа в Арктике.

Наконец, острую актуальность имеет вопрос разграничения континентального шельфа и исключительных экономических зон с США в Беринговом, Чукотском морях, а также в прилегающих участках Северного Ледовитого и Тихого океанов по Соглашению между СССР и США «О линии разграничения морских пространств» от 1 июня 1990 г. (далее — Соглашение 1990 г.). Выдвигались предположения, что данное соглашение наносит ущерб интересам Российской Федерации, поскольку Россия теряет значительные участки континентального шельфа и исключительной экономической зоны в Беринговом море.5 Также.

5 Михина И. Н. Международно-правовой режим морских пространств Арктики. Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук. М., 2003. С. 207- Константинов В. А. Когда Соединенные Штаты прекратят унижать Россию? (размышления по поводу одного международного соглашения)//Московский журнал международного права. 2000. № 1. С. 151 6 высказывались опасения, что в силу концепции эстоппеля Россия не сможет отказаться выполнять вытекающие из Соглашения 1990 г. обязательства.6.

Все вышеизложенные проблемы и вопросы служат обоснованием актуальности темы диссертационного исследования. Наиболее важные аспекты рассматриваемых проблем в концентрированном виде изложены автором в положениях, выносимых на защиту.

Степень научной разработанности темы исследования в правовой литературе.

При проведении диссертационного исследования автор опирался на труды известных советских, российских и иностранных ученых и специалистов как по общим проблемам международного права, так и специальным проблемам международного морского права, в том числе на труды: Ю. Г. Барсегова, К. А. Бекяшева, И. П. Блищенко, B.C. Верещетина, М. Е. Волосова, А. Н. Вылегжанина, С. А. Вышнепольского, В. В. Голицына, С. А. Гуреева, В. Н. Гуцуляка, В. К. Зиланова, Ю. Б. Казьмина, P.A. Каламкаряна, Б. М. Клименко, A.A. Ковалева, Ф. И. Кожевникова,.

A.JI. Колодкина, Ю. М. Колосова, В. М. Корецкого, М. И. Лазарева, Ф. Ф. Мартенса, Г. М. Мелкова, А. П. Мовчана, И. М. Могилевкина, C.B. Молодцова, Т. Д. Розиной, А. Н. Талалаева, Л. Д. Тимченко, Г. И. Тункина,.

B. Уляницкого, Л. Н. Шестакова, Г. Г. Шинкарецкой, А. Янкова.

Вопросы делимитации континентального шельфа были предметом рассмотрения также ряда диссертационных работ советских и российских авторов: Г. А. Аббаслы (2008 г.), C.B. Гландина (2007 г.), Р. В. Деканозова (1966 г.), Д. Н. Джунусовой (2007 г.), Э. А. Зариповой (2008 г.), И. С. Кулова (1985 г.), И. Н. Михиной (2003 г.), Т. Д. Розиной (1975 г.), Э. П. Свиридова (1977 г.), В. Б. Чамарова (2001г.), В. И. Чхиквишвили (1984 г.), В. Ф. Царева (1971 г.). Однако в данных работах вопросы делимитации континентального шельфа рассматривались фрагментарно, применительно либо только к.

6 Талалаев А. Н. Действует ли нератифицированный договор?//Международное право. 1998. № 1. С. 207−210 отдельным тематическим параграфам данных диссертаций, либо только к тем странам, родом из которых были авторы соответствующих диссертаций.

Среди иностранных источников, затрагивающих вопросы настоящего диссертационного исследования, необходимо отметить работы: С. Антинори, Э. Х. Аречаги, М. Байерса, У. Батлера, X. Брекке, Я. Броунли, Д. Колсона, Б. Куноя, Т. Макдормана, Л. Нельсона, М. Нордквиста, Б. Оксмана, Ш. Оды, Л. Оппенгейма, А. Оуд Эльферинка, Т. Педерсена, Д. Прескота, В. Проспера, Д. Розвелла, Ш. Розена, Ф. Симондса, И. Танаки, Г. Ульфштейна, Д. Фаранда, Э. Франкса, А. Холлик, Д. Черни, Р. Черчила, О. Шахтера, М. Шоу, М. Эванса.

Цели и задачи исследования.

Целями данного диссертационного исследования являются:

1. Выявление круга и содержания норм действующего международного права в отношении вопросов установления внешних пределов континентального шельфа в Арктике;

2. Выработка рекомендаций по совершенствованию международно-правовой позиции Российской Федерации в вопросах делимитации континентального шельфа в Арктике с точки зрения возможностей, предоставляемых действующим международным правом.

Для достижения указанных целей диссертационного исследования автор поставил следующие задачи:

— исследовать актуальное законодательство приарктических государств, его эволюцию и современное состояние;

— провести анализ действующих международных соглашений между приарктическими государствами, а также международной судебной и арбитражной практики, касающейся вопросов делимитации континентального шельфа;

— изучить основания и особые (актуальные) обстоятельства, на которые ссылаются или потенциально могут ссылаться приарктические государства для обоснования их притязаний на приграничные районы континентального шельфа в Арктике;

— изучить практику Комиссии ООН по границам континентального шельфа при рассмотрении заявок прибрежных государств, желающих установить внешние границы континентального шельфа за пределами их 200-мильных зон, в особенности применительно к Арктике.

Объектом настоящего исследования является совокупность межгосударственных отношений в сфере делимитации континентального шельфа в Арктике.

Предметом исследования выступают принципы и нормы международного права, нормы законодательства прибрежных государств в области делимитации морских пространств, резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, рекомендации Комиссии ООН по границам континентального шельфа, практика приарктических государств, международная судебная и арбитражная практика.

Методологическую основу исследования составил диалектический метод научного познания как всеобщий метод любого исследования. Данный метод познания сочетался с использованием общенаучных и частнонаучных методов — теоретического анализа и синтеза, абстракции, исторического, системно-структурного, догматико-юридического, сравнительно-правового, а также логических приемов и средств исследования, применение которых способствовало достижению поставленных целей и решению задач в рассматриваемой области.

Научная новизна диссертационного исследования.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что это первое комплексное международно-правовое исследование актуальных теоретических и практических вопросов, касающихся делимитации континентального шельфа в Арктике.

В работе проведен анализ и определение объема потенциальных пространственных притязаний России на арктический континентальный шельф в свете государственной практики приарктических стран, международной судебной практики, практики Комиссии ООН по границам континентального шельфа по применению Конвенции ООН по морскому праву 1982 г.

Исследуется правовая обоснованность утверждений о наличии в Арктике сложившегося комплекса исторических, экономических, географических, экологических и других факторов, выкристаллизовавшихся в обычные нормы международного права, которые позволяют России расширить свои притязания на дно и недра далее пределов, установленных Конвенцией ООН по морскому праву 1982 г. (то есть на т.н. район «А»). Автором показано, что акватория данного района вместе с морским дном под ним представляет собой часть открытого моря и часть международного района морского дна с соответствующим правовым режимом, вытекающим из Конвенции ООН по морскому праву 1982 г.

Для выявления существующих и потенциальных притязаний приарктических государств на континентальный шельф в Арктике диссертантом изучено историческое поведение данных государств, дана оценка секторальной теории, критерию эксплуатации/технической доступности, обобщен и комплексно изучен большой массив данных, материалов, законодательства приарктических государств, а также норм международного права.

Новым в отечественной науке представляется также подробное исследование международной судебной практики делимитации континентального шельфа между государствами со смежными и/или противолежащими побережьями в свете существующей ситуации в Арктике.

Особое внимание уделено решению Международного трибунала по морскому праву по делу о делимитации континентального шельфа и исключительных экономических зон между Республикой Бангладеш и.

Республикой Союза Мьянмы 2012 г. Особенностью данного решения является то, что в нем впервые в международной судебной практике было проведено разграничение континентального шельфа за пределами 200-мильных зон от исходных линий соответствующих государств.

Проведен детальный анализ потерь и приобретений Российской Федерации в результате заключения Соглашения между СССР и США «О линии разграничения морских пространств» от 1 июня 1990 г. Автором приводится анализ и оценка возможности применения концепции эстоппеля в отношениях между Россией и США в вопросе делимитации континентального шельфа в Беринговом, Чукотском морях, а также в прилегающих участках Северного Ледовитого и Тихого океанов. Кроме того, диссертантом показан потенциальный результат делимитации в случае судебного рассмотрения спора между США и Российской Федерации о делимитации континентального шельфа.

Также в настоящем диссертационном исследовании дается правовая оценка Договора между Российской Федерацией и Королевством Норвегия «О разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане» от 15 сентября 2010 г.

Впервые предметом детального исследования становится практика Комиссии ООН по границам континентального шельфа при выработке рекомендаций прибрежным государствам, оценивается ее роль и вклад в делимитацию континентальных шельфов за пределами 200 морских миль, в том числе и в Арктике.

Таким образом, в настоящем диссертационном исследовании делается попытка отразить самые современные тенденции в международной практике государств и международных организаций, касающихся предмета исследования.

Основные выводы и положения, выносимые на защиту.

1. Действующий международно-правовой режим Арктики в отношении районов морского дна, недр и континентального шельфа за пределами 200 морских миль от исходных линий не противоречит правовому режиму, закрепленному в Конвенции ООН по морскому праву 1982 г.

2. Россия не сможет претендовать на дно и недра района «А» -приполюсного участка морского дна, лежащего в границах т.н. полярных владений СССР, но за пределами дистанционных ограничений, установленных Конвенцией ООН по морскому праву 1982 г., поскольку в Арктике не сложился обычно-правовой режим, представляющий собой комплекс исторических, экономических, географических, экологических и других факторов, выкристаллизовавшихся в обычные нормы международного права, обязательность которых зиждется на молчаливом признании большинством государств мира.

3. Соглашение между СССР и США «О линии разграничения морских пространств» от 1 июня 1990 г. (далее — Соглашение 1990 г.) не ущемляет интересы России в сравнении с делимитацией по линии равноотстояния, если бы данная делимитация проводилась международным судебным органом по следующим основаниям:

— делимитация как по линии равноотстояния, так и по линии Соглашения 1990 г. предоставляет России приблизительно одинаковые по площади участки дна и недр/континентального шельфа. Таким образом, в количественном отношении заключение Соглашения 1990 г. не привело к территориальным потерям Россией соответствующих участков дна и недр/континентального шельфа, а лишь перераспределило районы распространения суверенных прав России и США в Беринговом, Чукотском морях, а также в прилегающих участках Северного Ледовитого и Тихого океанов;

— в силу исторических предпосылок три четверти всех возможных приобретений на континентальном шельфе и исключительной экономической зоне от делимитации по потенциальной линии равноотстояния, проведенной с учетом наработок международной судебной практики, оказались бы крайне неудобны с эксплуатационной точки зрения, поскольку Россия получила бы районы, в которых суверенные права над исключительной экономической зоной будут осуществляться одним государством, а над континентальным шельфомдругим государством;

— уравновесить некоторый дисбаланс в отношении доступа к биологическим ресурсам Берингова моря в результате заключения Соглашения 1990 г. помогает факт наличия у России исторических прав на ведение морского промысла в утраченных пространствах исключительной экономической зоны. По этой причине представляется целесообразным, чтобы Российская Федерация ратифицировала х Соглашение 1990 г. только при условии, что США предоставят Российской Федерации право на ведение морского промысла в утраченных пространствах исключительной экономической зоны в Беринговом море путем заключения соответствующего международного соглашения.

4. Договор между Российской Федерацией и Королевством Норвегия «О разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане» от 15 сентября 2010 г. (далее — Договор 2010 г.) является более выгодным для российской стороны, чем для норвежской как минимум по двум основаниям:

— в качественном отношении делимитация морских пространств и континентального шельфа была произведена в пользу России, несмотря на то, что спорный район был разделен поровну;

— с точки зрения результатов гипотетической делимитации, если бы она была произведена международным судебным органом.

5. В случае если Комиссией ООН по границам континентального шельфа будет установлено, что хребет Ломоносова представляет собой естественное продолжение как североамериканского, так и евразийского материков, то можно с изрядной степенью уверенности утверждать, что дно и недра в районе северного полюса будут подпадать под действие суверенных прав Дании и Канады, поскольку, согласно сложившейся международной судебной практике, делимитация в приполюсном районе будет производиться на основании метода равноотстояния.

В случае если серия разломов в районе северного полюса образует подножие континентального склона, то это может создать актуальное (особое) обстоятельство, которое позволит России продвинуть свои границы на шельфе немного севернее от географической точки, где сходятся линии равноотстояния России, Дании и Канады. Однако в силу геологической ситуации представляется маловероятным, что суверенные права Российской Федерации могут распространяться на географическую точку северного полюса, поскольку серия разломов пролегает на «российской» стороне от данной точки.

Практическая значимость результатов исследования.

Результаты диссертационного исследования, выраженные в рекомендациях и выводах данной работы, могут быть использованы государственными внешнеполитическими органами при осуществлении политики в области обеспечения интересов Российской Федерации как в арктическом регионе, так и в Мировом океане в целом. В частности, применение результатов исследования возможно при подготовке или пересмотре международных договоров, заявок и иных документов Российской Федерации по вопросам делимитации и обоснования внешнего предела континентального шельфа в Арктике. Положения диссертационного исследования также могут быть востребованы в деятельности международных организаций, в научно-исследовательской деятельности, в учебном процессе при преподавании лекционных курсов и спецкурсов международного права и международного морского права, для подготовки учебных и практических пособий для студентов юридических вузов.

Апробация результатов исследования.

Диссертация прошла научную апробацию в публикациях автора, а также в ходе проведения автором семинарских занятий на юридическом факультете Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова.

Структура диссертации обуславливается объектом, предметом исследования, а также поставленными целями и задачами. Работа состоит из введения, трех глав, подразделяющихся на параграфы, заключения, списка использованной литературы и приложений.

Заключение

.

В настоящем диссертационном исследовании были даны определения понятий «делимитация» и «Арктика», рассмотрены и проанализированы практика приарктических государств, практика Комиссии ООН по границам континентального шельфа, действующие нормы международного права, касающиеся определения внешних границ континентального шельфа и его делимитации применительно к Арктике. Также диссертантом была проанализирована актуальная отечественная и зарубежная доктрина, рассмотрена международная судебная практика в отношении вопросов делимитации континентального шельфа между государствами со смежными и/или противолежащими побережьями, дана правовая оценка Договору между Норвегией и Российской Федерацией «О разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане» от 15 сентября 2010 г., а также имеющему неоднозначные оценки Соглашению между СССР и США «О линии разграничения морских пространств» от 1 июня 1990 г.

В процессе работы над темой исследования автор пришел к следующим основным выводам: 1. Действующий международно-правовой режим Арктики в отношении районов морского дна, недр и континентального шельфа за пределами 200 морских миль от исходных линий не противоречит правовому режиму, закрепленному в Конвенции ООН по морскому праву 1982 г.

Такой вывод основывается на результатах анализа долговременной государственной практики всех пяти приарктических стран (США, год.

России, Канады, Норвегии, Дании), а именно:

— Соединенные Штаты с момента появления в международном праве института континентального шельфа последовательно исходили из понимания, что континентальный шельф не простирается бесконечно.

689 Обоснование позиции России в отношении внешних пределов континентального шельфа и международно-правового режима дна и недр Арктики изложено во втором выводе.

267 далеко от берега вплоть до середины океанов. По мере развития международного морского права США признали статью 76 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. в качестве обязательной нормы международного обычного права в отношении внешних пределов континентального шельфа, в том числе в Арктике, без изъятий и исключений. Более того, США явились одними из создателей данной нормы;

— Канада ратифицировала Конвенцию ООН по морскому праву 1982 г., привела свое национальное законодательство в соответствие с положениями данной конвенции и организовала несколько совместных высокоширотных международных экспедиций с целью подготовки заявки в Комиссию ООН по границам континентального шельфа. Представляется, что Канада не смогла бы отстоять какие-либо притязания, проистекающие из секторальной теории, в гипотетическом случае выдвижения таковых в силу следующих обстоятельств. Во-первых, анализ заявлений высших должностных лиц Канады, национального законодательства, официального картографического материала и иного актуального поведения канадских органов власти не дает возможности выявить ясную, недвусмысленную и последовательную позицию Канады в отношении пространственной сферы применения секторальной теории и ее содержания. Данное обстоятельство имеет решающее значение, поскольку международная судебная практика придерживается позиции, что при выявлении существования неписаного соглашения, молчаливого согласия или ситуации эстоппель необходимо определенное (недвусмысленное), последовательное, явное (открытое), непротиворечивое, длительное поведение государства. Историческое поведение Канады не отвечает ни одному из вышеперечисленных критериев, что в совокупности с государственной практикой других приарктических стран не позволяет констатировать наличие какой-либо обычно-правовой нормы международного права, воплощающей в жизнь положения секторальной теории. Во-вторых, секторальные границы в канадском законодательстве никогда не провозглашались полностью, не применялись ко дну и недрам за пределами ограничительных положений Конвенции ООН по морскому праву 1982 г., их функциональное назначение каждый раз было различным. Тем не менее можно признать, что Канада последовательно отстаивала позицию, что во взаимоотношениях с США ее юрисдикция распространяется вдоль южной части 141 меридиана, проходящей в море Бофорта и примыкающей к канадско-американской сухопутной границе. Однако тем самым речь идет не об экзотической секторальной теории, а всего лишь о линии de-facto или modus vivendi;

— Дания и Норвегия никогда не заявляли своих прав на арктический сектор или иных исторических прав на участки дна и недр за пределами дистанционных ограничений континентального шельфа из Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. Национальное законодательство, международные соглашения, дипломатическая переписка, позиции, занимаемые данными приарктическими государствами на Первой и Третьей конференциях ООН по морскому праву, а также в ходе рассмотрения споров в международных судебных органах свидетельствуют, что оба королевства последовательно следовали в русле развития международного морского права и приняли положения Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. относительно внешних пределов континентального шельфа без изъятий и исключений.

2. Россия не сможет претендовать на дно и недра района «А» -приполюсного участка морского дна, лежащего в границах т.н. полярных владений СССР, но за пределами дистанционных ограничений, установленных Конвенцией ООН по морскому праву 1982 г., поскольку в Арктике не сложился обычно-правовой режим, представляющий собой комплекс исторических, экономических, географических, экологических и других факторов, выкристаллизовавшихся в обычные нормы международного права, обязательность которых зиждется на молчаливом признании большинством государств мира.

Данный вывод основывается на следующем:

— во-первых, в силу исторических обстоятельств было бы преувеличением говорить об историческом осуществлении Россией исключительной юрисдикции не только в приполюсной области Арктики, частью которой является район «А», но и расположенных значительно южнее Баренцевом и Карском морях, а также, по меньшей мере, в акваториях, расположенных к северу от моря Лаптевых. Речь идет о многочисленных посещениях данных акваторий иностранными мореплавателями и экспедициями в XVI — начале XX вв;

— во-вторых, ряд конвенций, заключенных с Британской Империей (1825 г.), с США (1824 г. и 1867 г.) и Швецией (1826 г.) не могли установить секторальных границ или расширить исключительную юрисдикцию Российского государства на морские пространства и/или на дно и недра за обычный для того времени трехмильный лимит территориального моря. Такое понимание основывается на толковании данных конвенций и принципов права международных договоров в международной судебной практике, анализом предмета регулирования данных конвенций, факте, что секторальная теория как таковая возникла только в начале XX века и с самого начала мыслилась как применимая к сухопутным пространствам;

— в-третьих, содержание законодательства и дипломатической переписки Российской Империи и СССР первых десятилетий XX века недвусмысленно свидетельствует, что речь в них шла о притязаниях Российского государства только на сухопутные пространства в Северном Ледовитом океане;

— в-четвертых, в 50−60-х гг. XX в. советский арктический «сектор» открыто и регулярно посещали американские подводные лодки, военные и научные корабли, а также дрейфующие полярные станции. СССР направлял ноты и протесты, сутью которых было только лишь недопущение бесконтрольного прохода иностранных кораблей через проливы Дмитрия Лаптева, Санникова, Шокальского и Вилькицкого. Никаких возражений со стороны СССР относительно пребывания этих кораблей и станций, а также производимых ими исследований на шельфе Карского, Чукотского, Восточно-Сибирского морей, моря Лаптевых, приполярных областей Северного Ледовитого океана, в том числе и в районе «А», не последовало;

— в-пятых, законодательство СССР о Северном морском пути, изданное и действовавшее в период с 1971 по 1990 гг., могло распространить юрисдикцию СССР и на районы, лежащие за пределами 200-мильной исключительной экономической зоны СССР в силу некоторой двусмысленности его положений. Важно отметить, что речь идет о юрисдикции, вытекающей исключительно из Постановления 1971 г. 690, т. е. в отношении надзора за безопасностью судоходства и предотвращения, сокращения и сохранения под контролем загрязнения морской среды с судов/плавучих средств, а не юрисдикции в отношении участков дна и недр, лежащих в пределах района «А». Другое законодательство только предусмотрело природоохранную юрисдикцию СССР на «смежные районы», но так и не ввело ее в действие;

— наконец, в-шестых, континентальный шельф в международной судебной практике последовательно мыслился как геолого-геофизическое явление, которое не может распространяться на районы дна океанов и срединно-океанические хребты, когда как район «А» расположен на срединно-океаническом хребте Гаккеля.

3. Соглашение между СССР и США «О линии разграничения морских пространств» от 1 июня 1990 г. (далее — Соглашение 1990 г.) не ущемляет интересы России в сравнении с делимитацией по линии равноотстояния,.

690 Постановление Совета Министров СССР № 683 от 16 сентября 1971 г., утвердившее Положение «Об Администрации Северного морского пути при министерстве морского флота».

271 если бы данная делимитация проводилась международным судебным органом691 по следующим основаниям:

— делимитация как по линии равноотстояния, так и по линии Соглашения 1990 г. предоставляет России приблизительно одинаковые по площади участки дна и недр/континентального шельфа. Таким образом, в количественном отношении заключение Соглашения 1990 г. не привело к территориальным потерям Россией соответствующих участков дна и недр/континентального шельфа, а лишь перераспределило районы распространения суверенных прав СССР и США в Беринговом, Чукотском морях, а также в прилегающих участках Северного Ледовитого и Тихого океанов;

— в силу исторических предпосылок три четверти всех возможных приобретений на континентальном шельфе и исключительной экономической зоне от делимитации по потенциальной линии равноотстояния, проведенной с учетом наработок международной судебной практики, оказались бы крайне неудобны с эксплуатационной точки зрения, поскольку Россия получила бы районы, в которых суверенные права над исключительной экономической зоной будут осуществляться одним государством, а над континентальным шельфом — другим государством. Речь идет о двух таких предпосылках. Во-первых, СССР/Россия и США с 1977 г. последовательно придерживаются нормы, что делимитация исключительных экономических зон на перекрывающихся участках.

691 Как было продемонстрировано в главе первой настоящего диссертационного исследования современная международная судебная практика руководствуется определенным порядком осуществления делимитации континентального шельфа и/или исключительных экономических зон спорящих сторон: на первом этапе Судом/Международными трибуналами проводится условная линия делимитации, основанная на методе равноотстоянияна втором этапе исследуются актуальные обстоятельства дела, которые, в случае, если Суд/Международный трибунал придаст им определенный вес, могут вести к исправлению прохождения этой условной линии делимитации в целях достижения справедливого результата. Как правило, конечный результат делимитации в значительной степени следует в русле линии равноотстояния. Обоснование прохождения линии делимитации континентального шельфа и исключительных экономических зон России и США в Чукотском, Баренцевом морях и прилегающих частях Северного Ледовитого и Тихого океанов в соответствии с международной судебной практикой изложено на стр. 210−226 настоящего диссертационного исследования проводится по линии Конвенции 1867 г. Данное обстоятельство с большой степенью вероятности может быть расценено международным судебным органом как поведение, создающее соглашение/молчаливое согласие или влекущее применение принципа эстоппель. Это означает, что результаты делимитации, воплощенные в Договоренности 1977 г., останутся в силе в случае прекращения временного применения Соглашения 1990 г. Во-вторых, континентальный шельф между СССР и США впервые был разграничен только по временно применяющемуся Соглашению 1990 г. Институт временного применения договора позволяет России прекратить обязательства из Соглашения 1990 г. без каких-либо негативных последствий с юридической точки зрения. Соответственно, в отношении континентального шельфа стороны будут исходить из принципа «tabula rasa». Таким образом, исключительные экономические зоны обоих государств останутся разграниченными по линии Конвенции 1867 г. в редакции Договоренности 1977 г. (т.е. на перекрывающихся участках), когда как граница континентального шельфа могла бы быть проведена по принципу равноотстояния. Такое «несовпадение» двух границ и приведет к вышеуказанным эксплуатационным неудобствам для обоих государств;

— уравновесить некоторый дисбаланс в отношении доступа к биологическим ресурсам Берингова моря в результате заключения Соглашения 1990 г. помогает факт наличия у России исторических прав на ведение морского промысла в утраченных пространствах исключительной экономической зоны.693 По этой причине представляется целесообразным, чтобы Российская Федерация ратифицировала Соглашение 1990 г. только при условии, что США предоставят Российской Федерации право на.

692 До 1977 г. США не рассматривали линию Конвенции 1867 г. как линию, разграничивающую иные морские пространства, за исключением территориального моря. Договоренность в виде обмена нотами между сторонами в 1977 г. наполнила новым содержанием понятие «западная граница» или «линия Конвенции 1867 г.». Данная линия стала разграничивать зоны рыбоохранной юрисдикции обеих сторон и касалась только районов, в которых происходило взаимное наложение этих 200-мильных зон. См. стр. 184−185 настоящего диссертационного исследования.

693 См. подробнее на стр. 217−219 настоящего диссертационного исследования ведение морского промысла в утраченных пространствах исключительной экономической зоны в Беринговом море путем заключения соответствующего международного соглашения.

4. Договор между Российской Федерацией и Королевством Норвегия «О разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане» от 15 сентября 2010 г. (далее — Договор 2010 г.) является более выгодным для российской стороны, чем для норвежской как минимум по двум основаниям: ;

— во-первых, в качественном отношении делимитация морских пространств и континентального шельфа была произведена в пользу России, несмотря на то, что спорный район был разделен поровну. В южной части спорного района Норвегия уступила России несколько больше, чем половину морских пространств. Эта часть наиболее важна для России, поскольку она является самой продуктивной с точки зрения биологических ресурсов и значима в оборонном отношении. В центральной части спорного района норвежцы также явно уступили России больше половины континентального шельфа и морских пространств. Эта часть спорного района расположена за пределами 200 морских миль от исходных линий обоих государств и лежит в анклавном районе «Петля». Линия границы Договора 2010 г. привела к тому, что более 80% района «Петля» отошли под суверенные права Российской Федерации. Именно на этом участке были обнаружены гигантские углеводородные месторождения Федынское и Штокмановское. Однако в северной части спорного района Россия явно уступила Норвегии. Представляется, что это приемлемо, поскольку данный участок меньше по размеру, чем уступленные Норвегией районы южнеебольшую часть года он скован льдами (практически отсутствует влияние теплого течения Гольфстрим) — в силу расположения этого участка вблизи абиссальных глубин с уверенностью можно говорить о его бедности с точки зрения углеводородных и биологических ресурсов. Кроме того, согласно ст. 3.

Договора 2010 г. Норвегия уступила России т.н. «специальный район» -участок площадью 3 500 кв. км, который расположен в пределах 200 морских миль от норвежского побережья, но дальше 200 морских миль от российского побережья.

Потеря смежного участка рыболовства была неизбежной и не могла являться значительным козырем в переговорах, поскольку природа Соглашения 1978 г. о смежном участке такова, что оно носило временный характер и не должно было наносить ущерба позициям сторон о делимитации, о чем указывалось в данном соглашении. Это значит, что если бы спор был перенесен на разрешение международного судебного органа, Суд/Международный трибунал применил бы п. 3 ст. 83 Конвенции 1982 г. и не принял бы во внимание существование западной части смежного участка за пределами спорного района в качестве актуального обстоятельства;

— во-вторых, с точки зрения результатов гипотетической делимитации, если бы она была произведена международным судебным органом, также представляется, что Договор 2010 г. по меньшей мере не ущемляет интересов Российской Федерации. Как показывает международная судебная практика при гипотетическом разграничении континентального шельфа в Баренцевом море Суд/Международные трибуналы применили бы такое актуальное обстоятельство как диспропорция в длинах побережий, а также концепцию «отрезающего эффекта». Соответственно, это привело бы к смещению всей условной линии равноотстояния или ее сегмента ближе к побережью Норвегии в пользу России на расстояние, намного меньшее чем это случилось по Договору 2010 г. Еще одним фактом является то, что, как правило, спорные участки морских пространств делятся Судом/Международными трибуналами приблизительно поровну, что, естественно, теряет актуальность в нашем случае, поскольку именно на таком принципе и была осуществлена делимитация по Договору 2010 г. Однако, поскольку спорный район с западной стороны был образован границей советского полярного сектора, то в этом случае России необходимо было бы доказать, что такая граница учреждает актуальное обстоятельство. Вопрос о том признал бы Суд/Международный трибунал границу полярных владений СССР остается весьма спорным, поскольку международная судебная практика не знает таких прецедентов.

5. В случае если Комиссией ООН по границам континентального шельфа будет установлено, что хребет Ломоносова представляет собой естественное продолжение как североамериканского, так и евразийского материков, то можно с изрядной степенью уверенности утверждать, что дно и недра в районе северного полюса будут подпадать под действие суверенных прав Дании и Канады, поскольку, согласно сложившейся международной судебной практике, делимитация в приполюсном районе будет производиться на основании метода равноотстояния.

В случае если серия разломов в районе северного полюса образует подножие континентального склона, то это может создать актуальное (особое) обстоятельство, которое позволит России продвинуть свои границы на шельфе немного севернее от географической точки, где сходятся линии равноотстояния России, Дании и Канады. Однако в силу геологической ситуации представляется маловероятным, что суверенные права Российской Федерации могут распространиться на географическую точку северного полюса, поскольку серия разломов пролегает на «российской» стороне от данной точки.

Тем не менее имеется иная научная точка зрения о геологическом происхождении хребта Ломоносова, согласно которой данный хребет разделен на три сегмента, один из которых лежит на канадско-датской стороне от северного полюса, а два других — на российской стороне (приполюсной и прибрежный). Сторонники данной точки зрения утверждают, что датско-канадский и российский приполюсной сегменты имеют малую структурную схожесть с соответственно североамериканским и евразийским подводными окраинами, несмотря на их континентальное, а не океаническое происхождение. Т. е. они якобы, являются самостоятельными континентальными образованиями. В этом случае, в районе северного полюса между Данией, Канадой и Россией не будет существовать области перекрывающихся притязаний, а значит, не будет стоять вопроса о делимитации в данном регионе.

Также в ходе работы над настоящим диссертационным исследованием был сделан ряд промежуточных выводов и рекомендаций, наиболее важными из которых, по нашему мнению, являются следующие:

— Россия имеет исторические права рыболовства на участках исключительной экономической зоны, отошедших США по Договоренности 1977 г. и Соглашению 1990 г. Речь идет о:

I) Районах между условными локсодромной и ортодромной линиями, образованными в результате заключения Договоренности 1977 г.;

II) Районах, которые отошли под суверенные права США в результате заключения Договоренности 1977 г., но которые отошли бы СССР в случае делимитации по методу линии равноотстояния (как «простой», так и «квалифицированной»);

III) Районах на неперекрывающихся участках советской исключительной экономической зоны, на которые действие Договоренности 1977 г. не распространялось (или, говоря языком Соглашения 1990 г., в центральном участке восточного специального района).

Данные права основываются на следующем: во-первых, до 1977 г. действовала Конвенция «О торговле, мореплавании, рыбной ловле на северо-западном берегу Америки, заключенная между Россией и.

Северо-Американскими Соединенными Штатами" 5 (17) апреля 1824 г., согласно которой граждане обоих государств могли беспрепятственно пользоваться свободой мореплавания и рыболовства во всей акватории.

Берингова моряво-вторых, до 1981 г. США выдавали советским рыбакам квоты на вылов рыбы в американской рыбоохранной зоне в качестве компенсации утраты СССР участка перекрываемых рыбоохранными зонами сторон, который отходил бы СССР в случае делимитации по линии равноотстоянияв-третьих, до 15 июня 1990 г. советские рыбаки свободно осуществляли промысел в спорном районе между американской ортодромией и советской локсодромиейв-четвертых, начиная с 15 июня 1990 г. ни Верховный Совет СССР, ни Государственная Дума Российской Федерации не ратифицировали данное соглашение, однако при этом по сегодняшний день Россией продолжается ведение переговоров с американской стороной о компенсации в связи с утратой улова путем выделения квот на вылов рыбы в американской исключительной экономической зоне в обмен на ратификацию Россией Соглашения 1990 г.;

— Исходя из анализа практики Комиссии ООН по границам континентального шельфа можно сделать вывод, что Россия не сможет добиться рассмотрения Комиссией ее заявки при наличии возражений на такое рассмотрение того смежного/противолежащего государства, чей потенциальный участок континентального шельфа затрагивается российской заявкой. Способами преодоления такого неблагоприятного развития событий являются: либо заранее заручиться предварительным согласием соответствующих заинтересованных государств, как, например, это сделала Норвегия, либо подать совместную заявку. Совместная заявка может подаваться применительно к тому участку континентального шельфа, в отношении которого не существует притязаний иных государств, не участвующих в такой заявке;

— Подача совместной заявки с Канадой и Данией в отношении перекрывающихся районов дна и недр в области северного полюса наиболее отвечает интересам Российской Федерации. Более того, это совершенно реалистичный вариант, так как Россия может заблокировать рассмотрение датской и канадской заявок Комиссией и, таким образом, склонить Данию и Канаду подавать заявку совместно с Российской Федерацией. При этом рекомендуется применить оговорку, что результаты рассмотрения совместной заявки Комиссией не должны наносить ущерба вопросам будущей делимитации континентального шельфа между этими государствами. Подача совместной заявки с такой оговоркой позволит России, во-первых, не спешить с имплементацией рекомендаций Комиссии, например, в условиях, когда такие рекомендации оказались неудовлетворительными для Российской Федерации либо в условиях открытия новых данных о континентальном шельфе в Арктике, коренным образом изменяющих всю ситуацию возможной делимитацииво-вторых, Дания и Канада, не смогут имплементировать рекомендации Комиссии в одностороннем порядке в отношении спорных участков континентального шельфа. Однако при применении данного варианта к России надо отметить, что совместная заявка с Канадой и/или Данией будет рассматриваться Комиссией ООН по границам континентального шельфа как новая заявка. Это приведет к постановке ее в очередь рассмотрения поступающих в Комиссию заявок, т. е. к оттягиванию рассмотрения данной заявки к 2020;2025 гг., а возможно, с учетом текущей загруженности Комиссии, и на более дальнюю перспективу. Тем не менее и данный вариант развития событий будет удовлетворять российским интересам, поскольку Российская Федерация, таким образом, получает время, чтобы предоставить дополнительные информацию и материалы в Комиссию, что не противоречит практике данного международного органа;

— Практика Комиссии ООН по границам континентального шельфа демонстрирует, что «подводный хребет» отличается от «океанического хребта» лишь тем, что имеет связь с подводной окраиной материка в виде непрерывного пласта осадочных пород, соединяющего хребет с данной материковой окраиной. Соответственно, в случае, когда хребет соединяется с подводной окраиной материка непрерывным, достаточно мощным слоем осадочных пород либо «внедряется» в нее и при этом также имеет значительную толщину осадочных пород на своей поверхности, Комиссия «закрывает глаза» на тип коры и геологическое происхождение данного хребта и квалифицирует его как «подводный хребет». Также Комиссия предъявляет минимум требований к доказательствам: достаточно представить только морфологические данные, т. е. сведения батиметрической «съемки» поверхности дна.

В отличие от подводных хребтов геологический тип коры для «подводных возвышенностей» имеет решающее значение. Подводная возвышенность должна иметь в своей основе:

— либо континентальную кору, идентичную континентальной коре прилегающей подводной окраины материка;

— либо неопределенный (смешанный или континенталъно-океанический) тип коры, частично сродственный континентальной коре прилегающей подводной окраины материка.

При такой «неопределенности» для Комиссии дополнительно необходимо, чтобы баланс батиметрических и геофизических доказательств в совокупности дал основание Комиссии склониться к тому, что конкретное географическое образование является «подводной возвышенностью». Значительную роль в достижении данного баланса играет принятие Комиссией трактовки истории происхождения данной подводной возвышенности, представленной прибрежным государством. При этом, так же как и в случае с подводными хребтами, должна иметь место связь в виде непрерывного пласта осадочных пород, соединяющего подводную возвышенность с материковой окраиной.

Очевидно, что в случае с «подводными возвышенностями» Комиссия уже предъявляет максимум требований к доказательствам: теперь помимо морфологических данных, необходимо представить геофизические данные о структуре и строении подводного образования.

Соответственно, для подводных возвышенностей необходимы:

— доказанность наличия морфологической связи подводной возвышенности с подводной окраиной материка в виде непрерывного пласта осадочных пород, соединяющего эту окраину с геологическим образованием;

— континентальный либо смешанный тип коры, полностью или частично сродственный континентальной коре прилегающей подводной окраины материка;

— убедительная история происхождения подводной возвышенности, обосновывающая некоторые отклонения в ее структурной схожести в сравнении с близлежащей подводной окраиной материка;

— четкое определение местоположения ближайшей к побережью 2500-метровой изобаты (если она берется прибрежным государством за основу).

Таким образом, расположенные в Северном Ледовитом океане хребты Ломоносова и Менделеева, по меньшей мере, подпадают под понятие «подводные хребты» в силу наличия связи данных хребтов с материковой окраиной в виде непрерывного мощного пласта осадочных пород. Более того, не существует непреодолимых препятствий для квалификации данных хребтов (или их части) в качестве «подводных возвышенностей», поскольку, как показывают научные исследования, большая часть хребтов Ломоносова и Менделеева, лежащих на российской стороне от географической точки северного полюса, имеют в своей основе смешанный (континентально-океанический) тип коры. Тем не менее вряд ли представляется возможным представить в Комиссию убедительные доказательства, что лежащая на «российской» стороне от северного полюса часть хребта Ломоносова является естественным продолжением российской материковой окраины по всей длине этой части. Препятствием этому являются два факта, которые ослабляют позицию российских ученых: во-первых, приполюсной сегмент хребта Ломоносова сильно изрезан и имеет отклонения в структурной схожести и, во-вторых, данный сегмент имеет дополнительную геоморфологическую проблему в распределении осадочного слоя на его поверхности. Соответственно, по мере продвижения к географической точке северного полюса как хребет Ломоносова, так и хребет Менделеева постепенно теряют свою структурную и геоморфологическую связь с российской материковой окраиной. Поэтому, по нашему мнению, главный вопрос заключается в том, насколько далеко от 350-мильной линии от исходных линий России будут простираться российские суверенные права на хребтах Ломоносова и Менделеева.

Представляется, что содержащиеся в настоящем диссертационном исследовании выводы и рекомендации будут способствовать разрешению проблем, связанных с делимитацией арктического континентального шельфапроведению политики, наиболее соответствующей интересам Российской Федерации как в Арктике, так и других регионахглубокому изучению вопросов, связанных с делимитацией континентального шельфа и определения его внешних пределов.