Социокультурная роль телевидения полностью проявилась в то время, когда телевизионная аудитория, будучи изначально точечной или экспериментальной, смогла за довольно короткий промежуток времени стать массовой, а потом — всеобщей.
В США этот процесс стартовал в начале 50-х годов, в Западной Европе — во второй половине того же десятилетия. В нашей стране 60-е годы стали решающими, но начало процесс взял во время «оттепели».
Благодаря чему же произошел такой качественный, абсолютно неосознанный современниками скачок в массовом сознании?
Прежде всего, это генерализация непосредственного (неопосредованного текстом и фотографиями газет) общения с огромным числом людей в разнообразных ситуациях. Без сомнения, неопосредованность эта являлась иллюзией, так как между зрителем и изображением на экране телевизора находилась сложнейшая техническая структура, которая просто не осознавалась.
Обратимся к классической и, наверное, единственной в своем роде книге Владимира Саппака «Телевидение и мы». В этой книге мы находим, что именно общение между людьми со всеми возникающими при этом эмоциями (вплоть до очевидной влюбленности автора в Валентину Леонтьеву) находится в центре такого явления, как телевидение.
Естественно, о взаимности чувств речь не идет, тем не менее, достаточно рассмотреть изменение образов телевизионных ведущих, вплоть до Светланы Сорокиной или сегодняшних политических деятелей, появляющихся на экране, чтобы понять, как сильно может очаровывать личность с экрана, которая делает вид, что любит она именно тебя.
Еще одним открытием, но сделанным позднее, стало расширение границ мира. В советской России для небольшого круга читающей и пишущей публики заграница всегда существовала если не реально, то виртуально. Эта особенность была присуще не только нашей стране.
Еще в 20 — 30-е годы, американские социологи отметили, что огромную роль в изменениях обычаев, нравов, даже традиции, не говоря о манере поведения жителей небольших провинциальных городов США, сыграл кинематограф Голливуда.
