Радомская конституция 1506 г. и закрепление политического возвышения шляхты; образование великого вольного сейма

При вступлении на престол короля Александра (в 1601 г.) духовные и светские магнаты успели было поправить свое положение, расшатанное политикою прежних королей, опиравшихся на рыцарство-шляхту. Выданный Александром Мельницкий привилей отдавал правление государством в руки сената, а короля низводил до роли президента этого учреждения. Сенаторы направляют деятельность старост, оберегают коронные клейноты, отвечают пред судом своих коллег. Подданные, с которыми король будет обращаться тиранически, имеют право отказывать ему в послушании и т. д. Но недолго магнатам пришлось пользоваться своим исключительным положением. Война, которую Польша должна была вести с Москвою, татарами и волохами, заставила правительство обратиться снова к шляхте. Та, недовольная усилением можновладства, не только отказала в денежных субсидиях, но и не слушалась приказов о посполитом рушенье. Королю пришлось ублаготворять ее новыми уступками. На сейме в Радоме в 1605 г. было постановлено, что не будут издаваться никакие новые законы без согласия сената и земских послов (nihil novi constitui debeat per nos et successors nogtros sine communi consiliariorum et nunciorum terrestrium consensu). В силу этой конституции определился окончательно орган законодательной власти в Польше, из-за которой до сих пор соперничал король, можновладство и шляхта. Таким органом стал вольный сейм, в котором нашли себе место все соперничавшие силы. Вольный сейм составился из короля, сената и посольской избы. Сенат явился органом аристократии. В него вошли духовные и светские сановники: католические бискупы, воеводы, каштеляны и некоторые министры (маршалки великий и надворный, подскарбий земский, канцлер и подканцлер). Посольскую избу составили депутаты, избранные шляхтою на сеймиках и снабженные инструкциями от своих избирателей. Надобно заметить, впрочем, что подобные собрания бывали и ранее, например в 1493 г. Конституция 1605 г. только закрепила юридически развивавшуюся сеймовую практику и узаконила вольный сейм в вышеуказанном составе, как орган законодательной власти.

Но хотя в виде посольской избы и образовалось своего рода представительное учреждение для рыцарства, рыцарство тем не менее продолжало принимать и непосредственное (viritim) участие в политической деятельности. Нешавское законодательство, в сущности, осталось в силе, и важные государственные вопросы решались на сеймиках, которые собирались до сейма. Выбранные на них послы являлись уже с готовыми инструкциями или обращались за таковыми же в те же сеймики. Несмотря на просьбы правительства присылать послов с неограниченными полномочиями (z wladz^ niezamierzon^), сеймики обыкновенно давали им инструкцию, коею стесняли их деятельность, до известной степени предрешали самые вопросы. Рыцарство хорошо понимало, что в противном случае послы поддадутся давлению короля или магнатов и могут дать согласие на что-либо для него невыгодное. Сами послы чувствовали себя гораздо свободнее и действовали смелее, как скоро имели от своей братии готовую инструкцию. Поэтому-то, как скоро на сейме возникали какие-либо непредвиденные вопросы и комбинации, послы предпочитали обращаться к сеймикам за указаниями. Так в главных чертах обстояло дело до самого конца существования Польского государства.

Итак, шляхте обеспечено было самое широкое участие в законодательстве и государственном управлении вообще. Шляхта и поспешила воспользоваться этим для еще большего расширения своих прав и вольностей в отношении к правительству и другим классам общества.