Кризис политики «военного коммунизма». Кронштадтский мятеж

Экономическое положение страны к концу 1920 г. — после семи лет Первой мировой и гражданской войны — было катастрофическим. Страна потеряла более четверти своего национального богатства. В боях, от голода и болезней, белого и красного террора погибло не менее 8 млн человек. Около 2 млн человек, причем среди них почти вся политическая и финансово-промышленная элита дореволюционной России, вынуждены были эмигрировать.

Производительные силы страны были подорваны. Общий объем промышленного производства упал до 20−30% от уровня 1913 г., а по крупной промышленности — до 13−14%. Угольные районы Донбасса, Урала, Сибири были разрушены. Выплавка чугуна за 1921 г. составляла только 3% довоенной. Только в Петрограде было остановлено 93 предприятия, среди них Путиловский завод; без работы остались 30 тыс. человек — треть питерских рабочих. Железнодорожный транспорт был полупарализован — прекратилось движение на 30 железнодорожных линиях. Не работали почта и телеграф.

Вследствие развала промышленного производства начинается «депролетаризация» — ремесленничество, отход рабочих в деревню. Рабочий класс сократился наполовину. Производительность труда рабочих упала в три раза по сравнению с довоенным 1913 г. И дело было не только в разрушениях военного времени, но и в отсутствии заинтересованности в результатах своего труда.

В крайне тяжелом положении находилось сельское хозяйство. Общая посевная площадь в Европейской России сократилась на 40%, урожайность значительно снизилась. Раздробление крупных владений, уравнительная система землепользования, поддержанная властями, разрыв экономических связей между городом и деревней, обусловили возврат к натуральному хозяйству. Но и оно деградировало.

Введение

продразверстки и практика изъятия «излишков» не давали стимула для развития производства.

Экономические тяготы все более тяжелым бременем ложились на плечи основных участников революции — рабочих и крестьян. Зимой 1920/21 г. усилилась нехватка продовольствия и топлива. Стране не хватало самого необходимого: хлеба, жиров, топлива, обуви, одежды, мыла. Денежные знаки были обесценены. В Москве и Петрограде в связи с перебоями в выдаче хлеба на ряде предприятий начались забастовки.

Не менее тяжелым оказалось в послереволюционные годы и положение крестьян. Зимой 1920/21 г. хлеба от крестьян поступило очень мало. Пока шла война, крестьянство еще мирилось с продразверсткой, но когда гражданская война победоносно закончилась, когда миновала угроза возвращения помещиков, оно не хотело более мириться с продовольственной разверсткой. К тому же крестьяне нуждались в сельскохозяйственных машинах, ситце, обуви и других фабрично-заводских изделиях. Но фабрики бездействовали, и город не мог снабжать крестьян промышленными товарами.

Продразверстка, за счет которой главным образом и пополнялась государственная казна, явилась для крестьян невыносимым грузом (в среднем, применительно к единице обложения, продразверстка в два раза превышала земельные налоги и выплаты 1913 г.) и вызвала недовольство и протест деревни.

Развязкой крестьянского недовольства экономической политикой большевиков, ликвидацией формировавшихся веками рыночных отношений, возрождения крепостнических методов принуждения, тотальной грабительской продразверстки, обрекавшей на нищету и разорение, стало восстание моряков в Кронштадте (28 февраля — 18 марта 1921 г.). Лозунгами восставших матросов стали «Власть советам, а не партиям», «Долой контрреволюцию справа и слева». Восставшие рассчитывали на мирное «переустройство советского строя» .

Отдавая отчет в чрезвычайной остроте кронштадтского вопроса, 2 марта Ленин и Троцкий объявили кронштадтское восстание мятежом, организованным «руками французской контрразведки». Против 28-тысячного гарнизона Кронштадта были брошены около 50 тыс. солдат, которые лишь 18 марта смогли сломить сопротивление восставших. Кронштадт пал, но заставил власть «глубоко задуматься» .