Здесь возникает вопрос о том как политически мотивированные люди достигают точки невозврата, в которой их потенциальная энергия конвертируется в насильственные действия. Гипотезы фрустрации-агрессии являются одним из результатов переплетения идей политологов и социологов Йельского университета направленные на понимание насилия в Европе в первой половине двадцатого века Friedland, N. Becoming a terrorist: Social and individual antecedents // Terrorism Roots, impact, responses. — New York: Praeger., 1992. — P. 81−93.. Политический психолог John Chowing Davies (1973, 251) как-то отметил, «насилие всегда отклик, реакция на фрустрацию» Davies, J.C. Aggression, violence, revolution and war // Handbook of political psychology. — San Francisco: Jossey-Bass, 1992. — P. 234−260. ФА гипотезы включены в наш обзор в качестве социологической теории, хотя исходный замысел Долларда (1939) так же относился и к индивидуальному поведению; поэтому террористическое насилие как со стороны группы, так и на индивидуальным уровне может быть описано этой теорией.
Однако применение данной концепции к исследованиям радикализации должно учитывать ряд пунктов критики: миллионы людей живут в условиях фрустрации, однако, никогда не обращались к радикальным религиозным течениям, а многие радикалы не испытывали фрустрации. Кроме того, по мнению многих исследователей приобщения к радикальным организациям становится крайней мерой для тех, кто исчерпал все альтернативные варианты Friedland, N. Becoming a terrorist: Social and individual antecedents // Terrorism Roots, impact, responses. — New York: Praeger., 1992. — P. 81−93; Merari, A., and N. Friedland Social psychological aspects of political terrorism // Applied Social Psychology Annual. — 1985. — № 16. — P. 185−205; Billig, M. Social psychology and intergroup relations. — London: Academic Press, 1976. — P. 95−210. Левый терроризм в Европе 1970;х годов, например, совершался членами привилегированного класса и, соответственно, этих людей вряд ли можно отнести к числу угнетенных правительством. Фрустрация может играть определенную роль в генезисе политического насилия, однако не может самостоятельно объяснить феномен радикализации и терроризма.
