Особенности архитектурных решений

Краткая история развития архитектуры СССР

В первые послереволюционные годы архитектурная жизнь протекала на фоне трагических событий: Гражданская война, интервенция, голод, разруха и террор. В эти тяжёлые годы вдохновением зодчим, принявшим Октябрьскую революцию, служила революционная борьба. Творчество их было наполнено пафосом революционного романтизма.

О возведении каких-либо новых зданий в той обстановке, естественно, не могло быть и речи. Основными направлениями в строительстве стали ремонт и реконструкция разрушенных зданий и сооружений, а в архитектурном творчестве особо выраженным становится жанр романтической архитектурной фантазии. Память о тех годах увековечена в многочисленных фантастических проектах дворцов для рабочих, рабочих городков, монументов революции и т. д. Равно как в проектах опытных и авторитетных дореволюционных зодчих, так и в творческих работах архитектурной молодёжи тогда преобладал традиционалистский дух Академии. Революционный романтизм получал выражение в монументальных неоклассических формах. Такая система скрывала в себе немаловажное противоречие, которое особенно хорошо понимала молодежь: для нового общества должна предназначаться не традиционная, отжившая архитектура, а принципиально иная, — способная отражать новые ритмы жизни и новые идеи. Что это может быть, было не известно, — требовался этап поисков новых путей. Этот этап начинается в 1920;е гг[1].

С середины 1920;х годов силу набирают новые художественные течения. На волне подъёма искусства русского авангарда, зародившегося ещё в 1900;е гг., создавалась самобытная версия современной архитектуры, оппозиционной традиционализму. Две основных теоретических концепции, формировавшихся с начала 1920;х гг. — конструктивизм и рационализм (формализм, рацио-архитектура) были направлены на отказ от традиций в сторону новой архитектуры. Тем не менее, движения принципиально отличались друг от друга. Конструктивизм стоял на позициях функционализма и утилитаризма: единственно верной формой конструктивисты считали результат грамотного разрешения функционально-конструктивной основы проектируемого здания. Позиция рационалистов была принципиально иной. Они признавали тесную связь между функцией, конструкцией и архитектурной формой, но последней отдавали ведущую роль. Рационалисты сосредоточили внимание на качестве решения пространства, изучении и учёте объективных законов — биологического и физиологического восприятия человеком архитектурного объекта и городской среды. Оба направления активно влияли на процесс подготовки кадров в архитектурных учебных заведениях. Преподавание архитектурной профессии в 1920;х гг. имело как никогда высокую теоретическую и экспериментальную базу[1].

К сожалению, становление отечественных школ современной архитектуры протекало в весьма неблагоприятных экономических условиях. Точная реализация смелых проектов зодчих была очень затруднена: нехватка даже элементарных строительных материалов сильно отражалась на качестве воплощения в жизнь проектов той поры. Лишь в исключительных случаях удавалось реализовывать уникальные технические и архитектурные решения. Колоссальное интеллектуальное богатство и неисчерпаемый потенциал русского авангарда в сочетании со слабой материально-технической базой СССР давали парадоксальные результаты.

Более адекватной действительности оказалась архитектура конструктивизма. Представители этого направления много строили, им подражали архитекторы, не имевшие четкой приверженности конструктивизму и не входившие в конструктивистскую организацию ОСА. Представители рационализма, отрицавшие утилитаризм конструктивистов, имели куда меньше шансов для воплощения своих творческих предложений. Поэтому основным наследием этого направления является проектно-графический и теоретический материал[1].

Богатый потенциал, содержащийся в «бумажных» проектах русского авангарда — отечественное наследие XX в., достойное особенно высокой оценки, подробного изучения и сохранения.

В начале 1930;х гг. резко усиливается воздействие государства на все сферы жизни общества. На фоне интенсивной индустриализации, свёртывания НЭПа, становления культа личности И. В. Сталина начинается формирование тоталитарной архитектуры. Большой интерес представляет архитектура первой половины 1930;х гг., в которой неожиданным образом сплелись настроения современного движения и традиционалистской романтики первых послереволюционных лет. На этом относительно коротком этапе в советской архитектуре вновь проявляются тенденции модернизации и преобразования форм классики, возникшие в Европе в 1910;х гг., ведется разработка упрощённых ордерных построений. Начинают формироваться новые самобытные тенденции, близкие в формальном плане к европейскому и американскому ар-деко. В середине-конце 1930;х гг. — эпохе, отмеченной страшной печатью массовых репрессий, наметился первый затяжной кризис советской архитектуры[1]. Продлился он до конца 1950;х гг. Этот период характеризуется полным возвратом к традиционным формам в русле прямого заимствования исторического наследия. Это фактически свело архитектурное проектирование к увражной и стилизаторской работе.

Огромная работа была проделана советскими архитекторами и реставраторами в процессе восстановления городов нашей страны после Великой Отечественной Войны. Реставрация важнейших памятников отечественной архитектуры, героически начатая военным поколением зодчих, не завершена и по сей день — настолько сильны были последствия той страшной войны[1].

Если в архитектуре жилища с тех пор на долгие годы устанавливаются тенденции технологического упрощенчества и явного утилитаризма, то в архитектуре общественных зданий сохраняется определенное пространство для самостоятельного творчества зодчих. Повсеместное преобладание с начала 1960;х гг. в жилой архитектуре типового проектирования сформировало особую градостроительную политику СССР. Она характеризовалась массовым строительством крупных новых районов дешёвого сборного жилья, а также массированной реконструкцией исторической среды старых городов. Это обернулось двумя серьезными проблемами: монотонностью и унылостью пространств новой застройки и эстетической индифферентностью новостроек, внедрявшихся в исторически сформированные среды городов, по отношению к окружению.

Формы модернизма и минимализма в общественной архитектуре включаются в активный синтез с монументальным искусством — скульптурой и живописью. Ведутся поиски форм выразительности новых конструкций: железобетонных оболочек, вантовых конструкций и т. д[1].

Куда более вариативной становится стилевая гамма советской архитектуры общественных зданий в 1970;х-1980;х гг. Жилая архитектура при этом до конца существования СССР остается практически вне сферы полноценного индивидуального архитектурного творчества. В русле советского модернизма 2-й волны возникает монументальное направление, которое можно условно назвать «безордерной классикой». В нем появлялись такие нехарактерные для ортодоксального модернизма черты, как строгая осевая симметрия планов и фасадов, выражение на фасадах тектоники стоечно-балочной системы с упрощенными колоннами и антаблементом, выявление в объемно-пространственных композициях таких качеств как монументальность, тяжесть, устойчивость и т. д[1].

Рядом с модернизмом начинают формироваться отечественные параллели к таким мировым направлениям в архитектуре как структурализм, метаболизм, брутализм. Большим своеобразием в вопросах формообразования отличаются в этот период региональные архитектурные школы советских республик.

Почти не выразилось в архитектуре 1970;х-1980;х гг. тотально захватившее в те годы Европу и США направление постмодернизма[1].

Особого внимания заслуживает архитектурная жизнь СССР 1980;х гг. Тогда на фоне официальной государственной архитектуры, создававшейся в стенах проектных институтов, неожиданно ярко, в полный голос заговорили молодые самостоятельные авторы. Возникшая в 1980;е гг. мощная волна «бумажной» архитектуры, выразившая позицию поколения архитекторов-нон-конформистов создала прецедент для новых формальных и эстетических поисков и легла в основу современной нам архитектурной жизни. Многие архитекторы, работающие сегодня в индивидуальных творческих мастерских, активно проектирующие и строящие, начали творческое формирование в среде советских «бумажников» 1980;х гг[1].