Причины принятия Христианства

В IX—X вв. в жизни восточных славян происходят серьёзные изменения. В Восточной Европе идёт интенсивный процесс складывания феодальных отношений. Возникает государство Русь с центром в Киеве. Русские князья и их дружинники подчиняют себе многие славянские и неславянские народности, проживающие на Восточно-Европейской равнине, облагают их данями. Они совершают победоносные походы на Византию и заставляют гордых византийцев выплачивать им контрибуции, а также содержать за свой счёт русских купцов, приезжающих в византийские города для торговых сделок.

Налаживается устойчивая торговля Руси с арабскими странами, народами Поволжья и Кавказа, с государствами Западной и Центральной Европы. В IХ в. поляне и северяне сбросили с себя иго Хазарского каганата, а в X столетии войска князя Святослава окончательно разгромили державу хазар, представлявшую собой постоянную угрозу для Руси с востока. Успешно боролась в это время Русь и с кочевниками-печенегами. Русская знать разбогатела. Князья, бояре и мужи-дружинники стали владетелями обширных населённых территорий из многолюдных городов. Их дворы наполнились челядью, а в сокровищницах феодалов накапливались трофеи, добытые во время победоносных походов. Казалось бы, верхушке русского общества не оставалось ничего иного, как прославлять тех языческих божеств, с «чьей помощью» Русь встала в один ряд с крупнейшими странами Европы. Однако вместо этого русская знать вдруг начинает интенсивные поиски новой религии. Как следует понимать этот парадокс?

Объяснить его пытались уже авторы конца X — начала XI в. Так, арабский хронист Яхья Антиохийский тесно связал крещение русского народа с военной помощью, оказанной князем Владимиром византийской правящей династии для подавления восстания Варды Фоки, а также с последовавшей за этим событием — женитьбой Владимира Святославича на принцессе Анне. Последнее обстоятельство, по его мнению, и предопределило принятие Русью христианской веры, так как византийская принцесса не пожелала, чтобы её выдавали замуж за язычника, и настояла на крещении князя и населения страны[17, с.45].

В средние века часто пытались объяснить крещение Руси различного рода влияниями, которые испытал на себе князь Владимир. Немецкий хронист конца X — начала XI в. Титмар Мерзебургский писал: «Привезя из Греции жену по имени Елена… он (Владимир) под её влиянием, принял святую христианскую веру…"[18, с. 61, 62].

Русские писатели XI в. Иларион и Иаков Мних заявляли, что жители Киевского государства обязаны христианизацией только Владимиру Святославичу, на которого якобы сошла милость Бога и он сумел понять, что православная вера — единственно правильная. Иаков Мних заметил также, что на формирование христианского мировоззрения Владимира оказала огромное влияние его бабка княгиня Ольга [17, с. 46].

А вот создателям «Повести временных лет» казалось, что поводом к крещению Руси послужили искусная пропаганда византийских миссионеров и желание киевского боярства.

Примерно тех же воззрений придерживался Н. М. Карамзин, который свёл христианизацию Руси к личной прихоти князя Владимира, а также историки церкви Филарет и Е. Е. Голубинский [10, с. 127].

Однако крещение жителей Восточной Европы, которые, как показывают источники, оказывали яростное сопротивление данной акции, не может быть объяснено ни желанием византийской принцессы, ни брачными обязательствами русского князя, ни прихотью самого князя Владимира, ни уговорами норвежского конунга, ни влиянием на Владимира княгини Ольги и византийских миссионеров.

В XIX в. возникла ещё одна версия христианизации Восточной Европы. Её приверженцами были историк церкви Макарий, С. М. Соловьёв, Т. Барсов, С. Ф. Платонов, С. И. Гречушкин, а в XX в. — Н. Н. Рожков. Все они утверждали, что русское язычество было «бедно», «бесцветно» и «примитивно» и потому не могло якобы конкурировать ни с одной современной ей религией. Князя Владимира и его окружение чрезвычайно удручало это обстоятельство, поэтому-то он и решил позаимствовать религию у самой передовой державы тогдашнего мира — Византийской империи.

Данная версия не выдерживает критики. Советские историки, и в частности Б. А. Рыбаков, убедительно показали в своих трудах, что язычество не было столь примитивным и бесцветным, как это казалось вышеупомянутым авторам. Языческие ритуалы вовсе не уступали христианским обрядам в пышности, торжественности и воздействии на психику людей [20, с. 52].

Ф.И. Успенский высказал предположение, что христианство Руси было необходимо для получения из Византии государственных учреждений, что должно было привести к возникновению государственности и в Восточной Европе [24, с.32]. Таким образом, Успенский рассматривал русскую государственность не как результат внутреннего развития восточнославянского общества, а как нечто привнесенное извне.

М.Д. Приселков считал, что главная причина принятия Русью христианства заключалась в отсутствии в Восточной Европе неравной иерархии византийского типа, в которой очень нуждалась страна. Поиски её привели Русь ко двору болгарских царей и к последующей затем христианизации русского народа, который принял крещение вовсе не от Византии, а от Болгарии [16, с. 14]. Действительно, Русь в X веке нуждалась в церковной организации, подобной византийской. Однако эта нужда была вызвана внутренними первопричинами, которые исследователь упустил из виду.

И.Е. Забелин, В. Заяц, Н. М. Никольский и ряд других историков пытались объяснить крещение русского народа при Владимире торговыми интересами страны, а также теми влияниями, которые испытывали на себе русские люди при международных сношениях. Вслед за В. О. Ключевским и М. Н. Покровским эти историки всю экономику Руси основывали на торговле. Но нам хорошо известно, что Русь в X в. являлась раннефеодальным государством, для которого было характерно натуральное хозяйство. Источники, правда, свидетельствуют, что в этот период международная торговля была уже достаточно развита. Однако она обслуживала только нужды феодального класса. Огромное большинство иноземных товаров не доходило до земледельцев и ремесленников, составлявших основную массу населения Руси. Внешняя торговля не играла решающей роли и в жизни верхов русского общества. Основные доходы феодалы получали не от внешнеторговых связей, а от эксплуатации населения собственной страны. Разность верований отрицательно сказывалась на внешнеторговом обороте Руси. Но данное обстоятельство не могло сыграть главной роли при решении вопроса об изменении религии.

Отдельные историки пытались объяснить христианизацию Восточной Европы комплексом причин. Как правило, на первый план опять-таки выдвигалась внешняя торговля. Так, например, В. А. Пархоменко писал, что на решение Владимира повлияли следующие факторы: 1) необходимость заключения торговых сделок с Византией и другими христианскими странами; 2) пропаганда греческих миссионеров; 3) сложное внешнеполитическое положение Ромейской державы, которое давало возможность русскому князю «вырвать» у византийских императоров принцессу Анну [17, с. 46].

Христианская религия — несомненно, классовая религия. С этим невозможно не согласиться. Но это признание не решает полностью вопроса о причинах крещения Руси. Таких причин, конечно, было несколько, и на некоторые из них было указано историками в отечественной историографии. Тем не менее, многие из замечаний, сделанных учёными, были высказаны лишь в тезисной форме и, по существу, не имеют под собой строгой системы доказательств. Ряд аспектов проблемы продолжает оставаться неясным. Так, например, совершенно непонятно, почему религия родового общества (язычество), не освящавшая господства одного класса над другим, вполне соответствовала рабовладельческому строю, существовала в рабовладельческих государствах сотни, а иногда и тысячи лет и совсем не подрывала неограниченной власти египетских фараонов, римских императоров, владевших обширными территориями, населенными разноязычными народами, вдруг перестаёт удовлетворять правящие верхи общества при переходе к феодальному способу производства.

В IX—X вв. в Восточной Европе происходит процесс генезиса феодализма. Возникает раннефеодальное государство Русь. Земли, некогда принадлежавшие отдельным племенам и народам, постепенно превращаются в собственность феодального класса. Покорённые племена и народы вынуждены выплачивать ренту и налоги русской феодальной знати, им вменяется в обязанность «возить навозы», строить крепости и выполнять иные повинности в пользу феодализирующейся верхушки Руси. IX—X вв.ека были временем многих войн с рядом стран и народов, которые вели русские дружинники. Войны не могли не отразиться отрицательным образом на жизни большинства жителей Восточной Европы. Во время «освоения» территорий соседних племен и народностей русскими дружинниками многие населенцы Восточной Европы погибли в сражениях, другие были превращены в придворную челядь, наполнившую дворы феодалов, третьи остались хозяйствовать на прежних местах, но были вынуждены своим трудом содержать класс феодалов. Возникли весьма серьёзные затруднения для многих жителей Восточной Европы в плане накопления материальных ценностей, которого требовала языческая религия. Непосредственные производители материальных благ попали в тяжёлое положение. Отказ от выплаты феодалам ренты и налогов грозил превращением их в рабов. А если они отказывались копить богатства на земле, то это грозило им, как проповедовали жрецы, нищенским существованием в загробном мире.

Феодальный способ производства диктовал собственнику земли изъятие всего прибавочного продукта у непосредственного производителя. В эпоху средневековья существовал известный принцип: «стричь» производителя материальных ценностей как барана — наголо, чтобы у него не скапливалось излишков продукции. Ибо в противном случае у земледельцев и ремесленников возникали возможности через накопительство стать независимым от собственника земли, выйти из своего сословия и тем самым лишить своего господина части получаемого им прибавочного продукта. Проблема обеспечения феодалов производителями, которые не смогли бы выйти из зависимости, уже в X в. вплотную встала перед русской верхушкой общества.

С этого времени наблюдается тенденция у русских феодалов всячески усилить эксплуатацию подвластного им населения. Так, в 944 г. великий русский князь Игорь два раза ходил в полюдье в Древлянскую землю, «примышляя» к первой дани, уже собранной воеводой Свенальдом, вторую и третью.

Таким образом, уже в эпоху генезиса феодализма феодальный способ производства вступил в непримиримое противоречие со славянскими языческими догмами. Языческая религия требовала от славянина-производителя материальных ценностей всемерного накопления имущества для обеспечения вольготной жизни в загробном мире, феодальное государство заставляло его отдавать прибавочный продукт собственнику земли. Языческая религия выступала против закабаления и порабощения славянина кем бы то ни было, настаивала на его полной независимости, чтобы в потустороннем мире он смог вести жизнь вольного человека, а феодалам был нужен закабаленный, порабощенный, прикреплённый к земле, безропотный производитель.

Феодальному способу производства была необходима такая церковная организация, которая бы не только не тормозила, а, напротив, способствовала развитию нового, более прогрессивного строя. Институт языческих жрецов явно не соответствовал этому требованию.

Зависимые от феодалов земледельцы жили соседскими общинами, были тесно связаны друг с другом территорией, на которой проживали, круговой порукой, часто — родственными узами. В случае недовольства собственником земли они могли подняться и на восстание против него, как это многократно случалось в средние века. Языческая религия не только не сдерживала подобного рода порывы, но, наоборот, толкала славян на борьбу за улучшение условий быта и вольности.

Сведения о некоторых из этих выступлений, происходивших в период становления феодальной формации у славян Восточной Европы, попали на страницы русских летописей. Так, в «Повести временных лет» рассказывается о двух древлянских восстаниях — 913−914 гг. и 944−946 гг., направленных против власти великих русских князей и их безудержных поборов с населения.

Немало пришлось приложить усилий княжеским дружинникам, подавляя эти выступления. В том же источнике имеются сведения и о двух вятичских восстаниях — 981 и 982 гг., подавленных будущим крестителем Руси князем Владимиром Святославичем. Под 984 г. в летописи содержится известие о подавлении князем Владимиром выступления радимичей [17, с. 57].

Нет сомнения в том, что подобного рода выступления должны были волновать класс феодалов Киевского государства. Контроль над деятельностью большинства жителей Руси, которого требовал феодальный способ производства, в должной мере не обеспечивался государственной машиной принуждения. Необходимо было найти ещё какую-то силу, которая помогла бы наладить этот контроль. Такой силой могла стать новая религия. В ее задачу входило закрепление в умах трудящихся идеи о правомерности существующего на Руси режима. Её священнослужители были обязаны наблюдать за непосредственными производителями, отвлекать их от классовой борьбы, бороться с утаиванием ими прибавочного продукта, угрожая небесными карами, заставлять их безропотно выполнять любую работу, порученную феодалом, внушать им мысли, которые бы шли на пользу верхам феодального общества.

Языческая религия не могла решить ни одной из этих задач. Она подрывала основы возникающего феодального общества, её священнослужители настраивали народные массы против феодально-дружинного сословия, которое присваивало себе всё новые и новые права и привилегии. Язычество перестало быть, как уже говорилось, той идеологической базой, которая объединяла все восточнославянское население в единое целое.

Пагубно сказывалось языческое мировоззрение и на международных связях Руси с другими государствами. Христианские государи не желали вступать в родственные союзы с князьями-язычниками. А ведь с помощью династических браков в средние века и утверждались близкие отношения между отдельными странами. Эти браки способствовали заключению мирных договоров и военных союзов, развитию торговых и культурных связей.

Между тем языческое население Руси, подогреваемое языческими жрецами, враждебно взирало на приезды иностранцев в славянские земли. В некоторые районы Руси иностранцев вовсе не допускали. Так, арабский автор первой половины X в. ал-Истахри в «Книге путей и государств» писал относительно русской области Арсании: «Что же касается Арсы, то неизвестно, чтобы кто-нибудь из чужеземцев достигал её, так как там они (жители) убивают всякого чужеземца, приходящего в их землю. Лишь сами они спускаются по воде и торгуют, но не сообщают никому ничего о своих делах и о своих товарах и не позволяют никому сопровождать их и входить в их страну» [17, с. 58]. Конечно, такого рода политика не способствовала экономическому развитию Киевской державы.

Языческие жрецы были не в состоянии утешить людей, попавших в зависимость от феодалов и лишившихся возможности накапливать богатства.

В IX—X вв. в период сложения раннефеодального государства Русь славянская, языческая религия становится тормозящим фактором этого прогрессивного явления. Весь ход дальнейшего поступательного движения общества требовал замены язычества новой религией.