Работа психотерапевта. 
Смысл гештальт-терапии

травма психотерапевт защитный Работа психотерапевта с человеком, перенесшим шоковую травму связана с восстановлением его способности к свободной активности, к творческому приспособлению, к расширению адаптивных возможностей в различных жизненных ситуациях Травмирующая ситуация является очень болезненной для человека, поэтому с травмой работать напрямую нельзя, а также не рекомендуется спрашивать, что чувствует человек, т. к это может привести к ретравматизации. С травмой необходимо работать опосредованно.

Травмированные люди теряют гибкость, спонтанность, они как — будто «каменеют», зажимаются, действуют по шаблону. Поэтому, если побороть травму, помочь человеку справится с ней, осознать ее, то он трансформируется, больше радуется жизни, становится более творческим.

Психотравма напоминает камень, брошенный в воду и дающий круги. В центре воронка, в которой находится психотравма. Если пойти туда, то может возникнуть ретравматизация. Признаками ретравматизации являются уход человека из контакта, дыхание становится поверхностным и прерывистым, перед ретравматизацией может меняться цвет кожи. Поэтому с психотравмой работать напрямую нельзя.

Хотелось бы привести пример ретравматизации. Это случилось с моим близким человеком, с мамой. Я знаю, что работать с родственниками и близкими людьми не рекомендуется, но в данной ситуации у меня не было выбора.

Мама позвонила мне в очень возбужденном и расстроенном состоянии, сказала, что уволилась с работы, обвиняла всех вокруг (особенно папу), говорила, что никто ее не понимает, и во всех проблемах винят только ее. Я не задумываясь поехала домой, но увидела совершенно другую картину, когда мы попытались поговорить об ее увольнении с работы, в ответ на спокойную интонацию отца, она взрывалась, кричала, бросала вещи. Поведение было неадекватно ситуации. В конце концов, она ушла плакать в другую комнату, я пошла за ней. Она сидела на кресле, руки ее были скрещены на груди, я села рядом на стул, помолчала некоторое время, потом сказала: «Тебе сейчас больно и обидно, я хочу помочь тебе, но ты закрыта сот меня». После этих слов, она опустила руки, которые были скрещены на груди и начала сильнее плакать. То, что, она говорила было трудно разобрать, но было ясно, что такая ее реакция связана не с увольнением с работы. Все что я делала, это была рядом, поддерживала ее, спрашивала о ее чувствах, видела моменты, когда она зажималась, хотела прервать себя, в эти моменты я вмешивалась, говорила, чтоб она не зажималась и дышала. На самом деле она меня не видела. Все время кричала: «Прости, прости! Я опоздала! Опоздала!» После этих слов я поняла, что все это связано со смертью бабушки, которая была очень неожиданной. Мы должны были забрать ее в Россию, но она не дожила, и мама на похоронах все время повторяла: «Прости меня, я опоздала, опоздала!».

Она долго плакала, и я задала ей вопрос:

• — Что сейчас вызывает у тебя слезы?
• — Я не могу сказать «мама»… Прости меня! Как же я виновата!
• — Ты ее сейчас видишь?
• — Да.
• — Ты можешь сказать ей все, что у тебя внутри.
• — Я не могу!
• — На выдохе произнеси «мама!», обратись к ней, поговори, скажи ей все.

После этого, она начала говорить все что думает, как ей больно и как она виновата. Я находилась рядом, поддерживала ее, спрашивала, все ли она сказала. Это все длилось приблизительно часа три, и когда уже мама больше не могла плакать, сказала, что ей больше нечего говорить, успокоилась, я спросила:

• — Что ты сейчас чувствуешь, что с тобой?
• — Я чувствую пустоту.

Можно сказать, что мама попала в ретравматизацию, которая была очень болезненной и тяжелой, но мы справились и сейчас все хорошо. Все, чему она не давала выхода, все чувства и переживания копились внутри нее. Пустяковая ситуация, связанная с увольнением с работы была конечной точкой, которая выпустила наружу все переживания, которые она так долго держала внутри себя и не давала им выхода.