Деятельность программирования. 
Методологический анализ содержания архитектурной деятельности

Деятельность программирования, как универсальная, представляет собой соорганизованность многих деятельностей, таких как исследование, конструирование, проектирование и сценирование. Эту деятельность преобразования необходимо осуществлять по отношению к сложным системным (чувственно-множественным) объектам, таким как города, городские территории, комплексы зданий и сооружений.

Для программирования еще более важно представление объекта во времени. Здесь также есть ситуация сегодняшняя и ситуация будущая, образ которой или представление о которой, авторы для себя прописывают. Это нечто вроде задания на программу развития объекта. Должен с необходимостью быть представлен очень тщательный и многоплановый анализ ситуации (деятельность исследования). Так как объект множественный и сложный он не может быть предметом одномоментного проектирования. Поэтому разрабатываются сценарии (деятельность сценирования), в которых прописываются возможные проектные шаги (деятельность проектирования) в некоторой последовательности для приближения к конечному измененному состоянию объекта. При этом деятельность исследования как многократный анализ ситуации после каждого проектного шага, выделяется в отдельную составляющую деятельности программирования. От результативности и качественности этой деятельности во многом зависит успешность начатой работы и реализуемость поставленных целей в большей своей мере уже социальных и исторически значимых, нежели собственно архитектурных./1/.

В отличие от проектирования, имеющего линейное движение — перевода ситуации прошлой (сегодняшней) в ситуацию будущую за счет конструктивного действия — программирование всегда множественно, и имеет ряд возможных линий развития. Эта деятельность осуществляется в объемлющей ее исторической рамке, то есть, выбор сценария и проекта на каждом историческом отрезке времени определяется целями и задачами авторов и ожиданиями социума, для которого эта деятельность и осуществляется.

Программирование начинается с работы тематизации. Тематизация должна быть проделана до того, как исполнитель приступит к работам по теме. После того как тема достаточно проанализирована и развернута и получен ряд тематизмов, начинается иной тип работы — целеобразование. Появляется особая линия программирования — линия целеобразования. Цели при этом могут развертываться имманентно, одна из другой, и разрастаться в деревья и сети целей. Могут быть и более запутанные процессы, когда тема 1, переводится в цели 1, цели 2 и т. д., а потом на основе этого развернутого ряда целей осуществляется новая, более глубокая тематизация, учитывающая разнообразие самих целей./4/.

После того как цели определены и проработаны в соответствующем духе, они могут быть переинтерпретированы и выступить в качестве задач, после чего начинается процесс решания задач. Не решение задач, а решание как попытки найти решения, которые оканчиваются неудачно. Эти попытки могут продолжаться достаточно долго, и если решение не удастся найти простым перебором известных алгоритмов, то продолжение процесса программирования возможно лишь с организацией особого процесса мыслительной работы — проблемматизацией.

Тематизация — это указание на объектную область и объект разработок. В программирующей работе тематизация знаменует выход на предметные структуры, во всяком случае, указывает на них. Целеобразование — развертывание целей; в простейших случаях целеобразование осуществляется в форме указания на продукт, который должен быть получен в ходе работы; цели в программе тоже носят скорее предметный, нежели целевой, характер — это обсуждаемые нами предметы мысли или продукты действия. Могут быть цели, заданные в форме указания на продукт предстоящей работы, а могут быть цели в форме указания на ситуацию, которая нас не устраивает и должна быть изменена в определенном направлении.

Для того чтобы цель выступила в виде задачи, нужно, чтобы существовал способ достижения этой цели. Если такие способы у людей есть, то всякую формулировку цели они нерефлективно (и в этом смысле неосознанно) воспринимают как задачу. Решатели задач из породы неразмышляющих. Но если человек склонен к размышлениям и если ему не удается достичь цели путем представления ее в виде стандартной задачи, то тогда и происходит переход в процессах мышления и деятельности , — ситуация понимается им как проблемная. Смена в назывании ситуации на деле означает принципиальную смену ориентиров и стратегии всей работы. И человек переходит к «размышлениям», поставив себя в проблемную ситуацию./4/.

Простейший переход в проблемную ситуацию производится постановкой вопроса «Как я это делаю? Почему делаю так, а не иначе? Может быть, можно все это делать по-другому?». Эти вопросы переводят человека в план проблематизации, ибо они выводят его на объект и действительность совсем другого рода, на его собственное мышление и на его собственную деятельность.

Проблематизация в своем исходном пункте базируется на смене объекта рефлексии и мышления, на выделении в качестве объекта структур своего собственного мышления и деятельности. По форме вопросы типа «Почему у меня не получается работа?» это вопросы о причинах затруднений и выглядят как объектные вопросы. Но на деле это вопросы о структуре собственной мыследеятельности.

При проблематизации человек должен поменять свой мир, мир природы и вещей, на мир деятельности: переход от мира природы к миру деятельности становится как бы естественным основанием для проблематизации. Именно здесь появляется понятие опыта, которое противостоит понятию объекта. Опыт — это то, что мы выделяем в нашей деятельности и в нашем мышлении, когда начинаем их рефлексировать./4/.

Но сам по себе выход в рефлексивную позицию — это только одно из условий и оснований проблематизации, но он сам еще не дает ни проблемной ситуации, ни проблем. Вторым таким условием и основанием становится знание о том, чего мы не знаем.

Этот момент обсуждали еще древние греки. «А существует ли то, чего нет?» И поскольку все это обсуждалось в плоскости единого и унифицированного мира-знания, у них возникла апория. Сегодня, работая в схемах многих разнотипных знаний, понятно, что у этого вопроса будет разный смысл в зависимости от того, к какому пространству мышления-деятельности мы его будем относить. И соответственно этому будут разные ответы. Если относить этот вопрос к однородному материально-морфологическому пространству, то ответ будет уже принципиально иным. Пустые, незаполненные и, следовательно, несуществующие в морфологическом смысле места функциональной структуры существуют точно так же, как и заполненные места. (Пример с пропущенными цифрами в ряду чисел).

Из всего этого можно сделать вывод о том, что программирование мышления и деятельности всегда строится и должно строиться на структурно-функциональном представлении систем мышления и деятельности. То есть, для задания проблемной ситуации и формулирования проблем «решатель задач» должен выйти в рефлексивную позицию и в своем мышлении обратиться к структурно-функциональным представлениям деятельности и мышления. И с их помощью ответить для себя на вопрос, какие элементы и компоненты из этих структур он имеет и знает, а каких, наоборот, не знает и не имеет (в частности, не может выполнить). / 4 /.