Компьютеризация науки, ее проблемы и следствия

Один из создателей кибернетики, У. Р. Эшби, около полувека тому назад назвал компьютеры «усилителями наших мыслительных способностей», тем самым как бы предлагая нам задуматься, каким образом компьютерная техническая мощь может повлиять (и может ли?) на развитие науки. «В самом деле, уже сейчас компьютеры существенно усиливают наши мыслительные способности. Они позволяют производить громоздкие расчеты, решать сложные системы уравнений, выполнять поиск логического вывода, доказывать теоремы и — может быть, самое впечатляющее — строить и изучать модели в виде компьютерных программ для объектов, являющихся предметами фактически любых областей науки и любых областей практической деятельности» 1.

Компьютеризация науки, на наш взгляд, имеет два наиболее очевидных следствия для развития научного знания.

Первое — это появление новых направлений познания, непосредственно связанных с развитием высокотехнологичных отраслей, таких как исследование последствий и проблем компьютеризации различных сфер человеческой деятельности, а также конструирование новых высокотехнологичных способов преобразования мира. Как на самый очевидный пример такого направления можно указать на всеобщий интерес к феномену виртуальной реальности.

Одной из особенностей новых направлений познания, без сомнения, стала ориентация на междисциплинарность. Для работы в области информационных технологий важными оказываются не только инженерное и программистское знание, но и осведомленность в области психологии, философии, социологии, лингвистики, владение различными видами моделирования и многое другое. Поэтому естественным образом появляются новые области научного знания, такие, к примеру, как телематика (объединение средств телекоммуникации и информатики) и когитология (пограничная область между психологией, лингвистикой, информатикой и философией, сформировавшаяся в результате развития инженерной дисциплины, которая занимается проблемами создания искусственного интеллекта). Предметом исследования когитологии является устройство и функционирование человеческих знаний.

Существуют разные взгляды на роль философии в процессе компьютеризации. Можно привести такой пример. В 2006 г. философский факультет СПбГУ посетил известный философ и культуролог профессор М. Н. Эпштейн. В своей лекции о виртуальной реальности он высказал убеждение, что самые насущные технические и программистские задачи, связанные с конструированием виртуальной реальности, уже решены; остаются лишь содержательные задачи метафизического плана: каких виртуальных персонажей придумать, по каким законам им жить и умирать, каковы пределы воли пользователя и т. д. Философия, используя опыт освоения одной реальности, может создавать основы новых миров, производимых техникой.

Второе следствие компьютеризации науки — это новые формы трансляции и структуризации имеющегося научного знания. Здесь речь во многом идет о представленности знания как информации — структурирования в форме on-line, создания поисковых систем, организации форм интерактивного общения в научном сообществе. Проблемы здесь соответствующие: вопрос об авторском праве, о цензуре, о достоверности и ответственности, о связи между активным обращением ученого к информационной сфере и его профессиональной продуктивностью.

В современных информационных коммуникациях на первый план выходят проблемы изложения, передачи, поиска и обнаружения знания, т. е. концепция знания как информации. Репрезентация знания в форме информации — серьезная проблема философии и науки, безусловно, связанная также с эволюцией средств массовой информации. Раньше других к этой проблеме обратились в США. Американский философ М. Маклюэн (1911;1980) провозгласил решающую роль техники — инструмента коммуникации — в жизни общества. Свою позицию он выразил в емком запоминающемся лозунге: «Форма коммуникации — это и есть ее содержание» .

Наш современник, испано-американский социолог и экономист М. Кастельс, развивает данный тезис, представляя свою концепцию возникающего «информационального» общества (informational society). «Информациональное» общество Кастельс отделяет от общества «информационного» (information society), чтобы не смешивать наступающую принципиально новую эпоху от антропологически естественной важности информации как ресурса во всех обществах во все времена. Информациональное общество конституируется революционным переворотом в сфере новых технологий. Этот переворот должен привести к погружению социальной и экономической жизни общества в интернет-сети. В то же время зарождающееся «информациональное общество» строится таким образом, что «генерирование, обработка и передача информации стали фундаментальными источниками производительности и власти» .

Опираясь на работы ряда теоретиков, М. Кастельс очерчивает границы информационно-технологической парадигмы, имеющей несколько главных черт. Во-первых, информация в рамках предлагаемой парадигмы служит сырьем технологии, и, следовательно, технология в первую очередь воздействует на информацию, но никак не наоборот. Во-вторых, эффекты новых технологий охватывают все виды человеческой деятельности. В-третьих, информационная технология инициирует сетевую логику изменений социальной системы. В-четвертых, информационно-технологическая парадигма основана на гибкости, когда способность к реконфигурации становится «решающей чертой в обществе». В-пятых, важной характеристикой информационно-технологической парадигмы становится конвергенция конкретных технологий в высокоинтегрированной системе.

Посмотрим, в какие конкретные последствия вылилась компьютеризация науки. В Институте истории естествознания и техники РАН был проведен анализ процесса ассимиляции информационно-коммуникационных технологий в российском академическом сообществе за десять лет (1994;2004). Больше всего исследователей интересовало влияние информационных инноваций на профессиональную продуктивность ученых.

По результатам данного исследования были сделаны интересные выводы. Современные информационно-коммуникационные технологии, несомненно, дают людям науки больше возможностей для удовлетворения таких важных профессиональных потребностей, как поиск информации и научное общение. Однако в отношении корреляций между активностью ученого в использовании информационно-коммуникационных технологий и его профессиональной результативностью было сделано заключение, что подобная пользовательская активность была скорее следствием общей профессиональной активности и успешности ученых, чем ее причиной.

Кроме этого исследователи обратили внимание на трудности, возникающие на стыке новых технологических возможностей и старых политических установок. Основная проблема заключается в том, что, если говорить о науке не как о системе знаний, а как о сфере деятельности, то мировой науки как таковой не существует, ибо она организована по национальному принципу, да и в национальных рамках еще разделена ведомственными барьерами. Интернациональные научные проекты зачастую находятся в противоречии с национальными интересами их участников. К тому же отмечается такое следствие компьютеризации науки, как возникновение гомогенизированных коллективов в виртуальных группах научного общения, другими словами, сеть формируется из уже известных, маститых ученых, ограничивая возможность притока разнообразных специалистов с неортодоксальными методиками и взглядами. Кроме того, исследователи обращают внимание на тот факт, что поиск нужной информации в Интернете требует довольно много времени и усилий, что приводит к появлению «посредников» между собственно поисковой базой Интернета и ученым. Многие ученые, согласно данным исследования, получают информацию не из интернет-источников, а от коллег, уже знакомых с этой информацией, что существенно сужает долю «случайной», непредвиденной информации, с которой мог бы встретиться исследователь. С другой стороны, самостоятельное блуждание по поисковым базам позволяет обнаружить самые разные источники информации, которые в противном случае вряд ли попались бы ученому на глаза.

Резюмировать сказанное о проблемах и следствиях компьютеризации науки можно следующим образом. Эволюция технических средств, с одной стороны, приводит к новой структуризации и транслированию научного знания. С другой стороны, переформулируя тезис А. де Токвиля о политическом равенстве и экономическом неравенстве в демократических обществах, можно говорить о проблеме информационного равенства и экономического неравенства в эпоху постиндустриальной демократии. Приоритеты отдельных государств и корпораций ограничивают возможности участия в научных проектах заинтересованных профессионалов, а также распространения соответствующей информации. Здесь необходимо заметить, что проблемы, которые ставит перед нами компьютеризация, не являются автономными по отношению к кругу проблем, возникающих у науки в обществе современного капитализма.

Компьютеризация науки имеет еще одно следствие, имеющее отношение к внутреннему характеру самой науки, а именно потенциальную возможность интеграции научного знания. «Наука сейчас такова, — отмечает академик В. С. Степин, — что процессы дифференциации явно опережают процессы интеграции. Она разделена на области, которые плохо стыкуются между собой. Часто ученый специалист говорит на таком языке, который не понятен его коллеге-ученому из соседней области науки». От себя добавим, что иногда язык научного общения различается не только в соседних областях, но и в одной и той же области науки. Информационно-коммуникационные технологии потенциально способны преодолеть эту проблему, но мы говорим «потенциально», потому что соответствующих исследований по этой тематике пока не опубликовано.

Безусловно, очевидны и положительные стороны компьютеризации науки. Теперь исследователь может получить большое количество информации, не выходя из дома; университеты, библиотеки, научные фонды, музеи всего мира стремятся перевести свои базы данных в электронную форму и представить в открытом доступе. Разумеется, в открытом для всех желающих доступе содержится далеко не вся искомая информация, но все же очевиден тот факт, что ученый, да и любой интересующийся какой-то областью знаний человек стал гораздо меньше ограничен рамками своего географического положения. Компьютеризация науки позволяет сделать процесс научного творчества более прозрачным: мы можем не просто ознакомиться с научными работами по интересующему нас вопросу, но и получить сведения об их авторах, обо всех выполненных ими исследованиях, их научных статусах, а в ряде случаев и вступить в дискуссию. Вне всякого сомнения, компьютеризация науки позволяет существенно экономить такой бесценный ресурс, как время.

Нелишним будет упомянуть и о таком еще следствии компьютеризации, как формирование компьютерной парадигмы, или концепции «цифровой философии», которая представляет собой новый язык описания, ориентированный на модель компьютера. Например, таковы попытки описания законов физики как компьютерных программ, а Вселенной — как гигантского компьютера.

Видимо, в рамках цифровой философии гегелевский тезис о том, что все разумное действительно, а действительное — разумно, будет звучать как «все дигитальное действительно, а все действительноедигитально». Время покажет.