О. Конт как мыслитель

«В апреле 1826 года Конт открыл в своей квартире курс позитивной философии перед учёными слушателями, в числе которых находились такие знаменитости, как Александр Гумбольдт, Блэнвилль, Луи Пуансо, Бруссэ. После третьей лекции Конт заболел умопомешательством, в припадке которого убежал из Парижа в Монморанси. Главной причиной болезни было, по-видимому, чрезмерное напряжение умственной деятельности; ускорению кризиса способствовали домашние неприятности с женой, возбуждавшей (быть может, невинно) ревность Конта». Отыскав его в Монморанси, она едва не утонула в озере, куда он её бросил в припадке бешенства. Помещённый сначала в психиатрическую лечебницу Эскироля, он скоро был взят домой на попечение жены и матери. Дома он стал выздоравливать и, по настоянию матери, вступил в церковный брак с Каролиной. По временам к нему возвращались припадки умоисступления, в один из которых он бросился в Сену, но был спасён. В августе 1828 годанаступило полное выздоровление, а в январе 1829 года он возобновил и в том же году окончил свой приватный курс позитивной философии, который затем повторил публично перед более обширной аудиторией. В 1830 году Конт подвергся нескольким дням ареста за отказ поступить в национальную гвардию (при Луи-Филиппе), мотивированный его республиканскими убеждениями. В 1832 и 1833 годах он безуспешно обращался (лично и письменно) к министру народного просвещения Гизо с просьбой учредить для него кафедру общей истории математических и естественных наук. Гизо, успевший забыть свой прежний благоприятный отзыв о первом сочинении Конта, отзывается в своих записках об основателе позитивизма как о добросовестном и убеждённом, но ограниченном и полоумном фанатике.

Считая настоящим путём общественного прогресса распространение научных знаний в народе, Конт совместно с рядом других учёных основал ещё в 1830 году Association polytechnique, которая должна была устраивать даровые популярные курсы точных наук для рабочего населения Парижа. На свою долю Конт взял курс астрономии, который и читал в течение многих лет. В это же время он печатал свой «Cours de philosophie positive» (I том в 1830 году, последний, VI, в 1842 году). Во время обработки этого сочинения он намеренно воздерживался от чтения книг, прямо относившихся к занимавшим его предметам, а также совсем не читал газет и журналов (хотя бы научных), называя такое воздержание «мозговой гигиеной»; зато он занимался своим эстетическим образованием, прочёл в подлиннике главных поэтов латинских, итальянских, испанских и английских и усердно посещал оперу и концерты^[2]. Кроме частных уроков, Конт получил в это время место репетитора, а потом экзаменатора в Политехнической школе, и мог жить безбедно. Старания его проникнуть в академию наук остались безуспешны. 1842 год был роковым в жизни Конта. Окончив своё главное философское сочинение, он сосредоточил все своё внимание на вопросах религиозно-политических, что повело его к созданию «позитивной религии» и к притязаниям на первосвященническое достоинство. В том же году он вступил в открытую борьбу со своими коллегами по Политехнической школе (вследствие помещённой им в предисловии к последнему тому «Курса позитивной философии» бранной выходки против знаменитого Араго), что вскоре привело к потере им места и к необходимости пользоваться частной благотворительностью. Наконец, в том же году он разошёлся со своей женой, что косвенно также повлияло на его судьбу. Три английских читателя «Курса познания философии» (в их числе — Джон Стюарт Милль), узнав о стеснённом положении Конта, прислали ему значительную сумму денег. Конт счёл такую субсидию за выражение «общественной обязанности» по отношению к его «нравственной магистратуре» и потребовал её возобновления на следующий год. Когда это требование было отклонено, он обратился с циркуляром к приверженцам позитивизма на всем «западе», требуя материальной поддержки для себя, как главного органа нового учения. Подписка, вскоре после этого устроенная Литтре, достигла цели и повторялась потом ежегодно. В 1844 году работы Конта впервые проявились в польской литературе — в сочинениях Адриана Кржижановского.

В апреле 1845 года Конт познакомился с Клотильдой де Во (de Vaux), женой одного лишённого прав преступника, и вступил с ней в тесную (платоническую) связь. Это была 30-летняя женщина, обладавшая всеми теми качествами, которых недоставало госпоже Конт. Близкие сношения Конта с Клотильдой, которая решительно удерживала за ними чисто идеальный характер, продолжались ровно год, до её смерти, после чего восторженная любовь Конта к этой женщине перешла в мистический культ, сделавшийся настоящей основой новой «позитивной» религии: душевный переворот, произошедший в Конте под влиянием знакомства с ней, а потом — её смерти, выразился, главным образом, в перемещении центра тяжести его жизни и мыслей из научной сферы в религиозную. Такой характер имеет второе его большое сочинение, которое он сам считал главнейшим своим трудом — «Systиme de politique positive» (4 тома, 1851—54). Политическое и социальное преобразование народов ставится здесь в зависимость от новой религии человечества, первосвященником которой объявляет себя сам Конт. Зародышем этой новой организации является основанная Контом (в 1848 году) Sociйtй positiviste. «Все решительнее выступая в роли первосвященника, Конт обращается с предложениями и советами к русскому императору Николаю I и к великому визирю Решид-паше, но с особенной настойчивостью старается привлечь на свою сторону орден иезуитов». Находившийся в Италии ученик Конта Сабатье получил предписание вступить с генералом ордена в переговоры на следующих основаниях:

1) иезуиты отказываются от этого имени и принимают название игнациане, 2) генерал ордена официально провозглашается главой католической церкви и переселяется в Париж, оставляя папу князем-епископом Рима, 3) «игнациане» вступают с позитивистами в религиозно-политический союз для искоренения протестантства, деизма и скептицизма и для преобразования всего человечества на общих католическо-позитивных началах, и 4) публичное открытие совместных действий назначается на 1862 или 1863 год.

Отправленное к генералу ордена, Бексу, письмо в этом смысле осталось сначала без ответа; Бекс даже не слышал до тех пор имени Конта, а ассистент его думал, что речь идёт о публицисте Конте (см.). Когда дело разъяснилось, Конту было сообщено, что иезуиты, как монахи, не занимаются политикой, а как христиане — не могут иметь религиозной солидарности с людьми, отрицающими божество Христа. Конт не потерял, однако, надежды и заявил, что всё-таки намерен вскоре написать воззвание о союзе с «игнацианами». В письме к Сабатье он удивляется отсталости иезуитских начальников, «не понимающих неизмеримого превосходства Игнатия Лойолы перед Иисусом»; для вразумления их он посылает генералу Бексу некоторые из своих сочинений, которые тот оставил неразрезанными.

Важнейшие успехи точных наук, достигнутые или подготовленные в эпоху Конта (например, механическая теория теплоты, спектральный анализ, теория эволюции организмов), частью были ему чужды, частью прямо противоречили его мнению. Естествоиспытатели, как Гексли, допускают его компетентность только в математике, но и это оспаривается такими авторитетами в математических науках, как Гершель и Араго. Одобрение некоторых учёных (напр. Брюстера) относится (и то с ограничениями) лишь к его изложению научных данных и к его суждениям о научных предметах, а не к каким-нибудь положительным приобретениям, связанным с его именем.