Допрос. 
Следственные действия

История допроса как следственного действия

История формирования данного следственного действия является одной из продолжительных и богатейших по сравнению с историями развития других следственных действий. Зарождение допроса относится к V в. до н. э. и упоминается в Законах Ману. Практически в это же время сформировались и зачатки требований, предъявляемых к свидетелям и иным допрашиваемым, гарантирующие достоверность их показаний.

Положения Русской Правды гласят о свидетельстве (на суде): «Холоп не может быть свидетелем на суде, но если не будет свободного (свидетеля), то в крайнем случае можно положиться на свидетельство боярского тиуна, но не других (холопов). А в малых тяжбах по нужде (при отсутствии свободных свидетелей) свидетелем может быть закуп» .

Это положение иллюстрирует правила оценки свидетельских показаний. Более весомы и ценны свидетельские показания свободного человека. Но при их отсутствии суд обращался к несвободным. Свидетельство тиунов принималось во внимание лишь при отсутствии свободных свидетелей, потому что они занимали в хозяйстве бояр более высокое положение, чем рядовые холопы.

Развитие допроса в России связано с ордалиями, т. е. испытаниями допрашиваемого с помощью железа и воды, что также рассматривалось гарантией эффектности подобного допроса. В большинстве случаев согласно Русской Правде показания свидетелей (сказка) выступали основным источником доказательства виновности. Также свидетельские показания были разделены по своей доказательственной ценности в зависимости от личности опрашиваемого. «Свидетель мужеского пола паче женского и знатный паче худого, ученый неученого и духовный светского человека почтен бывает» .

Во времена Петра I стали формироваться зачатки тактики допроса. Особые правила допроса применялись к подозреваемым, и нередко вся тактика допроса сводилась к производству пытки.

С развитием общества изменялось законодательство, трансформировались требования и условия производства допросов.

Инструкция Прокурора Саратовской судебной палаты С. В. Карчевского чинам полиции округа Саратовской судебной палаты предусматривала, что расспросы производятся полицией поодиночке, без свидетелей и без приглашения понятых, цель и содержание расспросов не должны быть сообщаемы посторонним лицам, особенно, когда цель дознания направлена уже на обнаружение виновного.

Так, Устав уголовного судопроизводства 1914 г. регламентировал особые правила производства допроса обвиняемого. Согласно ст. 404 Устава предлагаемые обвиняемому вопросы должны быть кратки и ясны. В нем же содержались положения о том, что следователь не должен домогаться сознания обвиняемого ни обещаниями, ни ухищрениями, ни угрозами или тому подобными мерами вымогательства; если обвиняемый откажется отвечать на данные ему вопросы, то следователь, отметив о том в протоколе, изыскивает другие законные средства к открытию истины (ст. 405—406).

Недопустимость принуждения к даче показаний в форме психического либо физического насилия содержалась и в иных источниках права. Так, в Руководстве для сотрудников полиции и розыска отмечалось: «Опрос есть воздействие лица, опрашивающего, на лицо, опрашиваемое, проводимое с целью узнать от последнего все ему известное об обстоятельствах преступления и виновниках его… Суммируя, приходим к выводу, что никакое принуждение, ни физическое, ни психическое, даже в самой мягкой форме, никакое запугивание, никакие посулы не должны иметь места при опросах как подозреваемого, так и потерпевших, свидетелей и экспертов… единственное орудие воздействия в руках органов дознания, это — умелая постановка вопросов» .

Таким образом, от показаний, даваемых под пыткой (как гарантом получения якобы достоверных сведений при допросе) регламентация допроса перешла к созданию максимально благоприятных условий для передачи достоверной информации и формировании тактики этого следственного действия.