Личность.
Философская антропология
Понятие личности разносторонне разработано в русской религиозной философии. В. С. Соловьев подчеркивает прежде всего неисчерпаемость личности как выражение всечеловеческого. «Человеческая личность, — писал В. С. Соловьев, — и, следовательно, каждый единичный человек, есть возможность для осуществления неограниченной деятельности, или особая форма бесконечного содержания"1. По мнению философа… Читать ещё >
Личность. Философская антропология (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Личность — ключевое, значимое слово… Однако это сравнительно недавнее обозначение. Личность (от лат. persona — «маска актера») — социально и духовно развитый человек. Это слово подчеркивает социальность человека, его возвышение над природным миром. Поздняя Античность называла человека личностью, чтобы подчеркнуть, что тот не является лишь природным организмом, а обнаруживает сугубо человеческие свойства.
Слово «личность» появилось в Западной Европе не ранее XVII в. В России термин был придуман Н. М. Карамзиным (1766— 1826). Характерно, что в китайском языке нет иероглифа, который выражал бы данный смысл. Размышляя об этом понятии, Л. М. Баткин пишет: «Общая черта для любых культур состоит только в том, что мы с необходимостью находим в каждой из них некий идеал положения отдельного человека в мире»[1]. Еще раз подчеркнем, что личность связана с социальностью, с обществом. Однако ее богатство шире, нежели культура данной эпохи. Личность — универсальное понятие духовного человека.
Разумеется, индивид — это представитель человеческого рода, имеющий отличие от других существ. Индивидуальность— это выражение еще большей непохожести на других. Личность же — это индивидуальность, наделенная множеством социальных свойств.
Понятие личности разносторонне разработано в русской религиозной философии. В. С. Соловьев подчеркивает прежде всего неисчерпаемость личности как выражение всечеловеческого. «Человеческая личность, — писал В. С. Соловьев, — и, следовательно, каждый единичный человек, есть возможность для осуществления неограниченной деятельности, или особая форма бесконечного содержания»1. По мнению философа, личность неисчерпаема. В этом он усматривает аксиому нравственной философии.
Здесь возникает проблема: чему отдать предпочтение — личности или обществу? Казалось бы, совершенно очевидно, что в рамках персоналистской традиции начинать надо с личности. Она самодостаточна, а общественные связи представляют собой только «произвольное стеснение» для личности. Однако человек реализует себя не в пустом социальном пространстве. Это означает, что личность, не вобравшая в себя социальные задатки, не может быть полноценной.
Однако «гипнотики коллективизма» видят, как показывает В. С. Соловьев, в жизни человечества только общественные массы. «Но что это за общество, состоящее из бесправных и безличных тварей, из нравственных нулей? Будет ли это во всяком случае общество человеческое?»[2][3] По мнению В. С. Соловьева, если отобрать у личности ее общественное достояние, то останется животная особь. Социальность, следовательно, есть одно из определений личности.
Ценность этих размышлений В. С. Соловьева состоит в том, что он вовсе не замыкает личностное богатство рамками конкретного общества. XX в. показал, что гражданская верность обществу далеко не всегда может реализоваться в условиях преданности социальному устройству, поскольку человечество столкнулось с опытом тоталитарных режимов. Отсюда следует мысль о том, что социальность личности выходит за пределы конкретного общественного организма. Личность соотносит себя с универсальной практикой человечества.
Уже приводилось предпринятое Н. А. Бердяевым последовательное различение понятий индивида (индивидуума) и личности. Индивид, по мысли философа, рождается и умирает. Личность же не рождается. Она творится Богом. Мы рассуждаем о двух индивидах. При этом об одном из них, к примеру, можем сказать, что он обладает личностью. Это оценочный подход. Нередко биологически и психологически яркий индивид не имеет личности. «Личность есть целостность и единство, — пишет Н. А. Бердяев, — обладающее безусловной и вечной ценностью. Индивидуум может совсем не обладать такой целостностью и единством, может быть разорванным, и все может быть в нем смертным. Личность и есть образ и подобие Божье в человеке, и потому она возвышается над природной жизнью. Личность не есть часть чего-то, функция рода или общества, она есть целое, сопоставимое с целым мира, она есть продукт биологического процесса и общественной организации»1.
Н.А. Бердяев рассматривал проблему личности как основную проблему экзистенциальной философии. Когда человек рождается, он осознает себя индивидом. Он может сказать о себе «Я». Но означает ли это, что сформировалась личность? Нет, «Я» — это изначальная данность. Личность же, по мнению Н. А. Бердяева, есть заданность, т. е. она складывается, развивается, обогащается, становится собою. В этом существенное отличие индивида и личности.
По словам Н. А. Бердяева, индивидом можно назвать животное или растение. Личность же есть прорыв в духовную сферу. «Человек может иметь яркую индивидуальность и не иметь личности. Есть одаренные люди, очень своеобразные, которые вместе с тем безличны, не способны к тому сопротивлению, к тому усилию, которое требует реализация личности»[4][5].
Интересное учение о личности принадлежит немецкому философу Максу Шелеру. Он построил персоналистическую этику. Он определял человека как существо, которое возвышается над собой и над всей жизнью. Шелер считал, что определить человека только через природные предпосылки не представляется возможным. Основным для Шелера оказывается противоположение не человека и животного, а личности и организма, духа и жизни. С этой точки зрения можно сказать, что философская антропология XX столетия разрывает традицию предшествующего века. И. Кант, И. Фихте, Г. Гегель говорят об автономии личности, но фактически они осмысливают автономию безличного духа. Философия немецкого идеализма даже не ставит проблему личности. Что касается Шелера, то он различает «Я» и «личность». Он пытается обосновать этику ценностью личности. Шелер правильно определяет личность как единство актов и возможность этих актов.
Однако Шелер не во всем прав. Он, в частности, ошибается, когда утверждает, что личность не предполагает ничего вне себя. Личность же, по мнению Бердяева, который обратил внимание на эту неточность, невозможна без любви и жертвы, без выхода к другому, другу, любимому. Здесь рождается новая проблема. Можно ли рассматривать личность как нечто замкнутое в себе самой или она предполагает предельную открытость, восприимчивость? Рождается вопрос о границах персоналистической традиции.