Права собственности и вертикальная интеграция

Многие аспекты вертикальных взаимодействий фирм и стимулов к вертикальной интеграции могут быть адекватно объяснены на основе институциональной теории фирмы, в частности с использованием инструментария прав собственности.

in.

Собственность — это право определять все возможные способы использования активов, которые не конфликтуют с предыдущими контрактами, обычаями или законом.

Собственность в теории фирмы

С позиции прав собственности фирма трактуется в качестве «пучка» собственности на все материальные и нематериальные активы, имеющиеся в распоряжении фирмы: оборудование, запасы товарно-материальных ценностей, здания и сооружения, патенты, наличность, счета в банке, репутация и т. д. Владелец (собственник) активов обладает правом на окончательный контроль за его использованием и определяет варианты применения актива в случаях, когда контракт об этом умалчивает.

Структура собственности и право на окончательный контроль за использованием актива имеют значение главным образом в условиях, когда невозможно заключить полный контракт либо в силу запретительно высоких издержек подобной контрактации, либо из-за высокой степени неопределенности будущих исходов.

Структура собственности оказывает воздействие на стимулы экономических агентов делать специфические инвестиции и, следовательно, на выбор формы своего взаимодействия — совместная собственность в рамках одной фирмы или раздельная собственность множества фирм.

Собственность дает своему владельцу лучшие возможности для ведения переговоров в отношении цены товара и объема поставок (или других параметров фирмы) с точки зрения распределения совокупных выгод от торговли. Чем больше доля совокупного излишка, создаваемого в процессе обмена между участниками рынка, которая приходится на данного агента, тем выше его стимулы к инвестированию в специфические активы.

Соображения эффективности требуют, чтобы право собственности на актив принадлежало тому агенту, инвестиции которого оказывают более значимое влияние на доходы всех участников обмена. Так, взаимно дополняемые активы должны находиться в общей собственности фирм, а независимые активы — в раздельной.

В рамках подхода трансакционных издержек мы не можем найти ответ на вопрос, почему в одних случаях мы имеем интеграцию «вперед», а в других — интеграцию «назад», если и тот и другой тип минимизируют трансакционные издержки.

Теория прав собственности отвечает на этот вопрос, анализируя альтернативные издержки для владельца актива, связанные с заключением специфического контракта. Если актив требует специфических инвестиций, то потеря прав собственности на него означает уменьшение специфического дохода, а следовательно, бывший владелец (в условиях интеграции — наемный менеджер) будет обладать меньшими стимулами для подобных вложений. Поэтому в зависимости от того, вложения какой фирмы (находящейся в начале или в конце продуктовой вертикальной цепочки) оказывают большее влияние на совокупный результат через инвестиции в специфические активы, владелец той фирмы и будет стремиться в большей степени к вертикальной интеграции.

Таким образом, величина специфических инвестиций фирмы-покупателя будет наибольшей в случае вертикальной интеграции «назад» и наименьшей в случае вертикальной интеграции «вперед». И наоборот, величина специфических инвестиций фирмы — поставщика ресурсов будет наибольшей в случае вертикальной интеграции «вперед» и наименьшей в случае вертикальной интеграции «назад». Наличие прав собственности на специфический актив способствует специфическим инвестициям, а отсутствие подобных прав им препятствует. Этим объясняется различие типов вертикальной интеграции в разных отраслях: если для развития отрасли более важными представляются инвестиции фирмы — поставщика ресурсов, то для защиты данной фирмы от риска оппортунистического поведения необходима интеграция «вперед», которая будет способствовать максимизации совокупной прибыли отрасли.