Запрет количественных ограничений на экспорт и импорт, а также мер, равнозначных им

ДФЕС весьма лаконично вводит запрет количественных ограничений и мер, равнозначных им. Так, ст. 34 предусматривает: «В торговле между государствами-членами запрещаются количественные ограничения на импорт, а также любые равнозначные меры». Указанная статья содержит идентичную формулировку в отношении экспорта.

Таким образом, ДФЕС не содержит в своих положениях ни определений, ни хотя бы указаний на существенные признаки таких сложных явлений экономической жизни, которыми являются количественные ограничения в межгосударственном товарообороте и меры, равнозначные им.

Понятие «количественные ограничения» было выведено практикой Суда. Под ними понимаются согласно Решению по делу С-2/73 «Riseria Luigi Geddo» (1973 г.) любые исчисляемые меры, направленные на полное или частичное сдерживание импорта, экспорта или транзита товаров. Количественные ограничения могут существовать в виде запрета (дело С-34/79 «R v. Непп» (1979 г.)) или в виде системы квот (дело С-13/68 «Salgoil» (1969 г.)). Количественные ограничения в виде запрета могут распространяться как на всю территорию государства-члена, так и на часть его территории в соответствии с прецедентом по делу С-67/97 «Danish Вес» (1998 г.). Система квот может также существовать в форме обязательного лицензирования импортных и экспортных операций.

Гораздо сложнее дело обстояло с определением «мер, равнозначных количественным ограничениям».

Первая попытка определить их прозвучала в Директиве Комиссии 70/50/ЕЭС от 22 декабря 1969 г. об отмене мер, имеющих эффект, равнозначный количественным ограничениям на импорт. Однако эту попытку нельзя назвать удачной. Статьи 2 и 3 Директивы фактически только перечисляли меры, равнозначные количественным ограничениям. Перечислить все их возможные варианты немыслимо, поэтому, само собой разумеется, перечень Директивы остается открытым.

Директива 70/50/ЕЭС указывает только на самые распространенные виды мер, равнозначные количественным ограничениям, и не определяет существенные характеристики этого явления в целом. С другой стороны, ее принципиальное значение сложно переоценить, именно в положениях этого документа впервые отразился специфический подход к определению рассматриваемых мер, так называемый тест эффекта, в соответствии с которым они выявляются не исходя из их природы, а исходя из последствий в виде затруднений торговли, которые влекут за собой.

Следующая попытка дать определение «мер, равнозначных количественным ограничениям», была сделана Судом в Решении по делу С-8/74 «Dassonvile» (1974 г.). Суд указал, что ими являются «любые торговые правила, установленные государствамичленами, которые могут прямо или косвенно, фактически или потенциально затруднить торговлю в рамках Сообщества».

При этом Суд сразу же оговорился, что некоторые ограничительные торговые правила государств-членов все же допустимы, и формулирует критерии их допустимости. Так, государства-члены могут вводить такие правила только:

• — в отсутствие соответствующего регулирования на уровне ЕС;
• — если эти правила не затрудняют торговлю;
• — если эти правила являются разумными;
• — если эти правила доступны для всех частных лиц ЕС.

Соответственно, такие торговые правила не будут являться мерами, равнозначными количественным ограничениям.

В рассматриваемом деле Суд недвусмысленно сослался на критерий разумности, или «тест разумности», при определении допустимых ограничительных торговых правил государств-членов. Однако в деле «Dassonvile» Суд так ничего и не сказал о том, как понимать этот критерий.

«Тест разумности» был развит Судом в деле С-120/78 «Cassis de Dijon» (1979 г.). Это одно из самых известных и «громких» дел, рассмотренных Судом и повлекших серьезные изменения в законодательстве государств-членов и создавших богатейшую судебную практику.

«Кассис» — это традиционный черносмородиновый ликер, производимый в Дижоне. Содержание алкоголя в Кассис составляет 16%, что отвечает требованиям, предъявляемым французским законодательством к содержанию алкоголя в ликере. Однако при попытке импорта ликера в ФРГ возникла проблема, препятствовавшая его сбыту. В соответствии с немецким законодательством ликер должен содержать не менее 25% алкоголя, иначе таковым он считаться не может.

Поэтому, когда компания-импортер «Реве-Централе АГ» обратилась в Федеральную монопольную службу по спиртным напиткам ФРГ за разрешением на импорт «Кассис», компании было указано на существующее несоответствие немецким стандартам, препятствующее сбыту поставляемой продукции. Компания подала иск в Налоговый суд земли Гессен в связи с нарушением правил ЕС относительно свободного передвижения товаров. Германский суд направил в преюдициальном порядке запрос в Суд.

Суд, отвечая на запрос, установил несоответствие требований немецкого законодательства относительно минимального содержания алкоголя в ликере правилам Сообщества относительно свободного передвижения товаров.

Необходимо отметить и то, что именно в деле «Cassis» Суд впервые сформулировал принцип «взаимного признания стандартов». В частности, он подчеркнул, что «нет никакой оправданной причины тому, почему алкогольные напитки при условии, что они произведены и реализовывались в одном государстве-члене, не должны быть введены на рынок в любом другом государствечлене». Соответственно, товар, допущенный на рынок в одном государстве-члене, должен свободно продаваться и в другом государстве-члене независимо от национальной системы стандартов.

Рассматривая запрос немецкого суда, Суд ЕС применил концепцию «императивных требований», которые служат интересам общества и оправдывают разумность тех или иных торговых правил государств-членов. Суд подчеркнул, что «препятствия перемещению товаров в пределах сообщества, возникающие в результате несоответствий в национальных законах, касающихся сбыта продукции, должны быть приняты постольку, поскольку эти положения могут быть признаны необходимыми для удовлетворения императивных требований, относящихся, в частности, к эффективности налогового контроля, защите здоровья общества, честности коммерческих сделок и защите потребителя».

Соответственно, в Решении по делу «Cassis de Dijon» Суд указал на четыре таких «императивных требования»:

• — эффективность налогового контроля;
• — защита здоровья общества;
• — обеспечение честности коммерческих сделок;
• — защита потребителя.

Последующая практика Суда указывает на открытый характер перечня императивных требований, сформулированных в Решении по делу «Cassis de Dijon». Так, в Решении по делу С-302/86 «Danish Beer Cans» (1988 г.) Суд сформулировал еще одно такое требование — защита окружающей среды.

В Решении по делу «Cassis de Dijon» Суд закрепил также еще одно требование для допустимых национальных торговых правил. Они должны применяться одинаково в отношении отечественной продукции и продукции, произведенной в других государствахчленах.

Определение «мер, равнозначных количественным ограничениям», выведенное в решениях Суда по делам «Dassonvile» и «Cassis de Dijon», было дополнено Решением по объединенному делу С-267/91 и С-268/91 «Кеск» (1993 г.). Суд исключил из определения «мер, равнозначных количественным ограничениям», так называемые «маркетинговые меры», или, по-другому, «социальноэкономические меры» (например, запрет работать в выходные и праздничные дни в ряде государств-членов), поскольку они хотя и создают различный климат в торговле в государствах-членах, но применяются в конкретном государстве-члене одинаково к отечественным и импортным товарам.

Наконец, в Решении по делу С-249/81 «Buy Irish» (1982 г.) Суд расширительно истолковал понятие «мера», отнеся к нему не только нормативные или правоприменительные акты государства-члена, но и само поведение, способствующее дискриминации на рынке.

Ограничения действия ст. 34 и 35 ДФЕС предусматривает ст. 36. В ней перечисляются основания, руководствуясь которыми государства-члены вправе вводить количественные ограничения на экспорт, импорт и транзит товаров, а также меры, равнозначные им.

Статья 36 содержит закрытый перечень таких оснований. К ним относятся:

• — общественная мораль;
• — общественный порядок и общественная безопасность;
• — защита здоровья и жизни людей и животных или сохранение растений;
• — защита национальных сокровищ, имеющих художественную, историческую или археологическую ценность;
• — защита промышленной и коммерческой собственности.

Второе предложение ст. 36 в дополнение устанавливает, что ограничения, введенные по указанным основаниям, не должны являться: средством произвольной дискриминации или скрытыми препятствиями в торговле между государствами-членами.

Суд однозначно и жестко истолковал указанные критерии в пользу правил ЕС:

• — признав произвольной дискриминацией в Решении по делу С-152/78 «Commission v. France» (1980 г.) торговые правила Франции, ограничивавшие рекламу алкогольной продукции, полученной из зернового спирта, которая традиционно не производится во Франции, и не определявших таких ограничений для других видов алкоголя;
• — установив скрытые препятствия в торговле на общем рынке в Решении по делу С-40/82 «Newcastle Disease» (1984 г.) в неэффективных действиях британских властей по борьбе с распространением ньюкастлской болезни среди домашней птицы, которые существенно ограничили импорт продуктов птицеводства в саму Вел икобритан ию.

Суд также указал в Решении по дел}' С-124/81 «Re UHT Milk» (1983 г.), что применение государствами-членами оснований по ст. 36 должно осуществляться на основе принципа пропорциональности. Это означает, что основания ст. 36 государствами-членами «не должны интерпретироваться в таком смысле, который позволял бы распространять их действие далее того, что необходимо для защиты интересов, преследуемых конкретными основаниями».

Вообще Суд в своих решениях по делам о применении государствами-членами ст. 36 ДФЕС, как правило, пытается пресечь расширительное толкование оснований введения ограничений в торговле, предлагаемое государствами-членами. Исключениями из этой практики являются разве что дела, в которых рассматривался критерий охраны окружающей среды.