Диагностика современных уязвимостей здоровья и питания

Роль виртуальной реальности, смена идентификаций здоровья

Современные уязвимости затронули наше физическое, эмоциональное и социальное здоровье. В условиях нелинейной социокультурной динамики, характерной для рефлексивного модерна, объективное медицинское знание о здоровье как отдельных индивидов, так и социальных групп становится весьма подвижным, «текучим», ибо оно может относиться к разным социокультурным пространствам, темпомирам, а также рассматриваться через призму разных типов рациональности, которые варьируются от одного культурного пространства к другому, что прямо способствует плюрализации представлений о здоровье, которые становятся все более открытыми: в одних странах и культурах они имеют одно содержание, в других — другое. Не случайно представления врачей о критериях того, что индивид «практически здоров» пересматриваются буквально на наших глазах. На них оказывает влияние и глокальный контекст. Кроме того, люди даже одного поколения, живущие на одном конкретном пространстве, рефлексируют относительно разных систем медицины и здравоохранения, которые ныне стали доступными, зачастую имеют различные субъективные оценки своего здоровья.

Возрастает и значимость виртуальной реальности в производстве современных уязвимостей здоровью. На риск-восприятия о здоровье и болезнях все более влияют коды сигнификации в виде симулякров здоровья, болезни и лечения. Именно коды сигнификации заставляют людей выбирать те или иные симулякры «нормального» тела, «истинной» красоты, а значит, и рисковать своим здоровьем. Симулякры же иррациональны по своей сути, ибо они имеют тенденцию отрываться, но содержанию от конкретных объектов и явлений, к которым они изначально относились. Иррациональность симулякров, в частности, проявляется в том, что коды сигнификации ряда лекарств, рекламируемых на телевидении, фактически отдаляются от рекламируемого лечебного эффекта. Их использование без консультации врача — это дополнительные уязвимости для здоровья.

В условиях сосуществования и увеличения разных типов рациональности, что характерно для рефлексивного модерна, возникает предрасположенность к смене самоидентификаций здоровья. Под влиянием симулякров началась гонка за «лучшее» тело, «идеальное» здоровье. Возникают риски кризиса самоидентификаций здоровья. Объективно физически здоровые люди под давлением определенных симулякров здоровья и красоты, рекламируемого их лечебного эффекта предпринимают рискогенную деятельность: начинают заниматься похуданием, накачкой мышц, осуществляют даже операции — и все во имя приобретения иной самоидентификации здоровья. Причем субъективно индивид может быть доволен или не доволен своей новой самоидентификацией здоровья. Соответственно, объективное медицинское тестирование такого индивида не всегда совпадает с субъективным представлением о здоровье.

При смене самоидентификаций здоровья как медики, так и социологи столкнулись с культурно обусловленными болезненными симптомами, которые не могут быть интерпретированы с помощью только медицинского знания. Здесь как раз нужна интегральная постмодернистская социология, в которой появился термин «культурно обусловленные синдромы»^[1].

Культурно обусловленные синдромы — синдромы патологического поведения или заболевания в виде специфических фобий или маний, которые характерны исключительно для конкретной культурной среды.

Среди ряда социологов есть мнение о том, что риски депрессии и шизофрении в западной культуре столь велики, что это позволяет относить названные заболевания к культурно обусловленным синдромам^[2].

В погоне за новой самоидентификацией здоровья люди зачастую предпринимают риски перехода от одной системы медицины к другой, взятой из другой культуры, основанной на ином типе рациональности. Так, по социологическим данным, весьма многие американцы прибегают к альтернативной холистической медицине, предполагающей лечение не конкретной болезни по принципу причинно-следственных связей, а исцеление пациента в целом^[3].

Возник эффект одновременного сосуществования неодновременных систем медицины, что также представляет уязвимость здоровью. Их истоки уходят в разные культуры и историко-временные периоды. В рефлексивном модерне и постмодерне под влиянием движения к открытости культур и сетевому взаимодействию образуются порой парадоксальные синтезы медицинских практик. Глобализация также способствует доступности людей к многообразным медицинским знаниям и практикам. Локальные системы медицины, народные целительства, характерные в прошлом для узкого, закрытого социума, по существу, получают глобальное распространение. Никогда прежде не было, чтобы человек мог выбирать конкретные медицинские практики из ряда альтернатив для самоидентификации своего здоровья и последующего лечения. Разумеется, подобное положение дел формирует уязвимости, связанные со сменой самоидентификации здоровья, а также с переходом от одной системы медицины к другой. Конкретные медицинские практики могут иметь позитивный исцеляющий эффект в одном социуме, но в другом социуме и иной культуре, напротив, рискогенный характер и ненамеренные негативные последствия. Сказанное особенно касается медицинских препаратов, получающих глобальное распространение, хотя в одних культурах к ним может быть открытый доступ, в других они выдаются исключительно по рецепту врача, а в третьих они могут быть вовсе запрещены или от них отказались ввиду выявления побочных негативных эффектов. И тем не менее современная реальность такова, что пациент зачастую оказывается один на один перед телевизионными программами, в которых рекламируются всевозможные лекарства и методы лечения.

При динамичной смене самоидентификаций здоровья и пациенты, и медики, и социологи столкнулись с увеличением культурно обусловленных болезненных симптомов. Ныне, например, широкое распространение получает такой культурно приобретенный синдром, как анорексивный невроз.

Анорексивный невроз — потеря аппетита, возникающая при стремлении соответствовать «универсальным стандартам» красоты тела.

Разумеется, представления о красоте разные в различных культурах. Британские социологи А. Барри и К. Юлл рассматривают желание и возможность контроля, дисциплинирования тела как специфическую черту современного общества, которая производит уязвимости здоровью в виде анорексии^[4].

Макдоналдизация как иррациональная рациональность все более распространяется на сферы здоровья и медицины. Возникают, в частности, уязвимости, обусловленные тем, что пациенты, подвергающиеся макдоналдизированным методам лечения, превращаются в элементы медицинского конвейера (операция на глазах, осуществляемая одновременно ряду больных). Значительно увеличивается время, затрачиваемое на всевозможные анализы и тесты, на калькуляцию дисфункциональности, и минимизируется время, отводимое на общение врача и пациента. Имеет место тенденция повышения роли обезличенных технологий и медицинских технических средств. Виды лечения, предполагающие конвейерные технологии, с одной стороны, ведут к снижению затрат, но, соответственно, увеличивается риск качества медицинского обслуживания конкретного пациента. Не случайно этот процесс особенно затрагивает беднейшие слои общества^[5], отмечает Ритцер.

Макдоналдизируется зачатие — многие люди ныне способны стать родителями благодаря технологиям, в которых собственно человеческий фактор сведен к минимуму. Макдоналдизируется течение беременности и рождение ребенка. Во всех этих случаях рельефно прослеживаются эффективность, какулируемость, предсказуемость и контроль, что минимизирует старые уязвимости. Однако наряду с этим имеют место и риски дегуманизации человеческих отношений, включенных в процессы лечения. Так, макдоналдизация медицины несет серьезные уязвимости здоровью пациентов с рельефно выраженными индивидуальными особенностями. Их состояние, как правило, более сложное и предполагает сугубо индивидуальный подход. Оно не может прийти в норму с помощью макдоналдизированных медицинских практик, во многом ориентированных на снятие симптомов заболевания. Макдоналдизация, как известно, не учитывает индивидуальность, и это может способствовать переходу заболевания в новую стадию, возникновению ненамеренных побочных осложнений.

• [1] См.: Culture Bound Syndromes // The SAGE Dictionary of Health and Society / ed. byK. White. L.: SAGE Publication, 2006. P. 51.
• [2] Cm.: Simons R., Hughes C. Culture Bound Syndromes: Folk Illnesses of Psychiatric andAnthropological Interest. Boston: D. Reidel, 1986.
• [3] Cm.: Holistic Medicine // The SAGE Dictionary of Health and Society. P. 103.
• [4] См.: Barry А.-М., Yuill С. Understanding the Sociology of Health: An Introduction. L. :SAGE Publication, 2008. P. 193.
• [5] См.: Ritzer G. The Mcdonaldization of Society. Pine Forge Press, 2000. P. 144—145.