Стратификационный профиль и профиль стратификации

Благодаря четырем шкалам стратификации социолог способен создавать такие аналитические модели и инструменты, при помощи которых можно объяснить не только индивидуальный статусный портрет, но и коллективный, т. е. динамику и структуру общества в целом. В связи с этим предлагаются два понятия, которые похожи по своему внешнему виду, но различаются по внутреннему содержанию: стратификационный профиль и профиль стратификации.

На каждой шкале стратификации мы отмечаем положение индивидуального статуса, скажем, полицейского и профессора, а затем сравниваем их друг с другом по доходу, власти, образованию и престижу занятия. Мы видим, что на шкалах образования и престижа профессор опережает полицейского, но уступает ему на шкалах дохода и власти. Хотя вопрос о гонорарах профессора и полицейского остается открытым: кого сравнивать с профессором — рядового полицейского или офицера? Отметив их позиции точками на каждой шкале и соединив их линиями, мы получим стратификационные профили двух статусов (рис. 4.9).

Благодаря стратификационному профилю удается более глубоко рассмотреть проблему статусной несовместимости, под которой понимается противоречие в статусном наборе одного человека либо противоречие в статусных характеристиках одного статусного набора одного человека. Если некоторые показатели конкретного статуса, к примеру тех же профессора и полицейского, выходят за границы своего (среднего) класса, то статусную несовместимость можно трактовать еще и как стратификационную несовместимость.

Если пзять российское общество, то обнаруживается, что на шкале доходов отечественный профессор находится в низшем классе, по шкале престижа — в высшем. Резкий разброс показателей, выходящий за границы среднего класса, к которому в основном и целом относится профессор, следует квалифицировать как стратификационную несовместимость. Для того чтобы ее ликвидировать, надо выровнять статусные характеристики: либо поднять зарплату до уровня среднего класса, либо понизить уровень требуемого образования. Первое сделать невозможно по экономическим, а второе, но профессиональным причинам.

Рис. 4.9. Стратификационный профиль условных полицейского и профессора.

Стратификационная несовместимость вызывает чувство социального дискомфорта, который может перейти во фрустрацию, а та, в свою очередь, — в неудовлетворенность своим местом в обществе. Известно, что чем меньше в обществе случаев статусной и стратификационной несовместимости, тем оно более стабильно. Россия не является стабильным обществом. Ее необходимо относить к переходным обществам, для которых характерны статусная и стратификационная несовместимость.

Итак, стратификационный профиль — эго графическое выражение положения индивидуальных статусов на четырех шкалах стратификации.

Профиль стратификации, или профиль экономического неравенства, — это графическое выражение процентных долей высшего, среднего и низшего классов в составе населения страны. Продемонстрируем это на графике (рис. 4.10).

Сущность социального неравенства заключается в неодинаковом доступе различных категорий населения к социально значимым благам, дефицитным ресурсам, ликвидным ценностям. Сущность экономического неравенства состоит в том, что меньшинство населения всегда владеет большей частью национального богатства. Иными словами, самые высокие доходы получает наименьшая часть общества, а средние и наименьшие — большинство населения. Последние могут распределяться по-разному. В США наи;

Рис. 4.10. Профиль стратификации США и России в 1992 г.

меньшие доходы получает, как и наибольшие, меньшинство населения, а средние — большинство. В России сегодня самые маленькие доходы получает большинство, средние доходы — относительно небольшая группа населения, а самые высокие — меньшинство. Соответственно пирамиду доходов, их распределение между группами населения, или, говоря иными словами, неравенство, в первом случае можно изобразить в виде ромба, а во втором — в виде конуса. В итоге мы получим профиль стратификации, или профиль неравенства.

По официальным данным,? США в 1992 г. у черты бедности проживало 14% населения, в России — 80%; богатых было соответственно 6 и 3%. Те, кого можно отнести к благополучным, или среднему классу, составляли соответственно 80 и 17%.

Известно, что когда в обществе растет степень социальной дифференциации, вытягивается профиль стратификации. Напротив, когда социальные различия между людьми невысоки, пирамида неравенства плоская (рис. 4.11). Плоской она может быть в двух случаях, когда а) все население приблизительно равно в нищете (пример — СССР), б) большинство населения зажиточно и равно в богатстве (пример — Швейцария).

Рис. 4.11. Типы профиля стратификации в разных по уровню развития странах.

Согласно П. А. Сорокину на всем протяжении истории профиль стратификации колебался для каждого общества и для человечества в целом. Он был то плоским, то вытянутым. Самой нежелательной является ситуация «А» (равенство в нищете), самой желательной — " С" (равенство в богатстве). Но для того чтобы от " А" перейти к " С" , нужно миновать промежуточную фазу " В" , которая характеризуется ярко выраженной социальной дифференциацией. В США она существует давно, и общество успело выработать против нее мощное противоядие политического (сильные институты демократии), психологического (достижительная мотивация), социального (эффективные механизмы социальной защиты населения) толка. Наше общество лишь вступило в эту фазу и ничего подобного создать у себя еще не успело.

В 1990;е гг. отечественные социологи приходят к мнению о том, что профиль социальной стратификации, или социального неравенства, в постсоветской России близок к таковому в странах Центральной и Восточной Европы и напоминает придавленную к земле пирамиду, где большинство населения (80%) прижато книзу, тогда как около 3−5% богатых составляют ее вершину, а среднего класса как бы и вовсе нет. В странах с рыночной экономикой модель социальной структуры общества выглядит как «лимон», с развитой центральной частью (средние слои), относительно невысокими полюсами высшего класса (элитой) и группами беднейших слоев. В латиноамериканских государствах она напоминает Эйфелеву башню, где имеет место широкое основание (бедные слои), вытянутая средняя часть (средние слои) и верхушка — элита^[1].

В 1992 г., когда началась «шоковая терапия», более 80% россиян оказапись у черты бедности или за ее пределами. Средний класс составил небольшую прослойку примерно в 13−15%. В США картина была иной: большая часть населения относилась к благополучным слоям и только 14% получали дотации от государства в качестве официальных бедных. Емкость класса богатых во всех обществах приблизительно одинаковая и редко когда превышает 3−5%.

Профиль стратификации претерпевает определенные исторические изменения. В XIX в. две трети населения Англии составляли бедняки, следовательно, страна напоминала Россию конца XX столетия. В США средний класс превысил 50% уже в 1950;е гг. Сегодня средний класс в Соединенных Штатах составляет более 80% населения, и это неудивительно. Во всех развитых странах, несмотря на их культурные и географические различия, доля среднего класса примерно одинакова — от 60 до 70%. Увеличение его роли в обществе объясняется вполне объективными причинами. В США и других развитых странах в XX в. происходит сокращение ручного и расширение умственного труда как в промышленности, так и в сельском хозяйстве. Следовательно, сокращается численность рабочих и крестьян. Например, в США последние составляют менее 3%, но это не традиционные крестьяне, а независимые и зажиточные фермеры. Список новых профессий обогащается не за счет малоквалифицированных, как прежде, а за счет высококвалифицированных, наукоемких специальностей, связанных с прогрессивными технологиями. Их представители автоматически попадают в средний класс. С 1950 по 1990 г. доход американской семьи удвоился. Возросла покупательная способность населения: меньше надо работать, чтобы купить то же самое. Расширился досуг, больше времени остается на развлечения, туризм, увеселения. Так называемое трудовое общество уходит в прошлое, ему на смену идет «общество досуга» .

По данным исследования ?. Е. Тихоновой, проведенного по общероссийской выборке в конце 1990;х гг.^[2], профиль стратификации (конфигурация социальной структуры российского общества) напоминал грушу или купол (рис. 4.12).

Так выглядела социальная структура до кризиса в августе 1998 г. Тяжелое основание купола — это низший и нижний средний класс, его середина — собственно средний класс, утончающаяся верхушка — верхний средний класс. Что же произошло с этой социальной структурой после августовского кризиса? Во-первых, следствием кризиса стало резкое снижение доходов всех слоев населения. В результате.

Рис. 4.12. Модель социальной структуры современного российского общества.

в два раза возросло число тех, кто, по их оценке, оказался за чертой бедности, и в полтора раза сократилась численность россиян, считавших себя среднеобеспеченными. Во-вторых, пострадала в большей степени та часть среднего класса, которая работала в негосударственном секторе экономики, а если говорить о социально-профессиональных группах, то это в первую очередь работники торговли и службы быта и гуманитарная интеллигенция, среди которой была широко распространена вторичная занятость (совместительство, репетиторство и т. п.).

Итак, мы сравнили два понятия: стратификационный профиль и профиль стратификации. Можно сказать, что стратификационный профиль — это индивидуальный портрет, описывающий положение человека на четырех шкалах стратификации. Профиль стратификации — это коллективный портрет общества в целом, поскольку в нем речь идет о трех классах (богатых, зажиточных и бедных, охватывающих все население страны).

• [1] См.: Голенкова З. Т., Игшпхапян Е.Д. Социальная структура и стратификация // Социология в России; под ред. В. А. Ядова. М" 1996. С. 259- 290.
• [2] См.: Тихонова Η. Е. Средний класс в России: жизнь после смерти? // Куда идет Россия?.. Кризис институциональных систем: век, десятилетие, год; под общ. ред. Т. И. Заславской. М., 1999. С. 411−419.