Вместо заключения. 
СОЦИОЛОГИЯ И ОБЩЕСТВО: НАУЧНОЕ ПОЗНАНИЕ И ЭТИКА НАУКИ. 
Монография

Комплексность — необходимая предпосылка успешного решения проблей воспитания подрастающего поколения, в том числе нравственного воспитания. И отдача от этого также комплексная, многоплановая. Она выражается не только в том, что молодые люди становятся более воспитанными, более вежливыми. Повышение уровня нравственности народа означает, что общество стало более зрелым, человечным, что социальные отношения стали менее жесткими и формальными, что производство стало более эффективным и качественным.

«Мы все привыкли думать, — писал Лев Толстой, — что нравственное учение есть самая пошлая и скучная вещь, в которой не может быть ничего нового и интересного; а между тем вся жизнь человеческая, со всеми столь сложными и разнообразными, кажущимися независимыми от нравственности деятельностями — государственная, научная, и художественная, и торговая — не имеет другой цели как большее и большее уяснение, утверждение, упрощение и общедоступность нравственной истины».

В нравственном воспитании всегда оказываются воедино слиты и совершенствование внешних условий, и совершенствование самого себя. Игнорировать последнее, сводить все только к внешним условиям не менее опасно, чем забывать о необходимости изменения социальных отношений. Человек отвечает не только за социум, но прежде всего за самого себя.

Воспитание нравственности ничего общего не имеет с морализаторством. В. Тендряков в «Правде» в статье «Совесть за партой» справедливо отмечал, что «совести нельзя обучить как химии». Для этого, пишет он, человек «должен быть приобщен к великому нравственному опыту всего рода людского, мало того — научиться сопереживать то, что в разные времена духовно потрясало человечество».

Но как же приобщить новые поколения к великому нравственному опыту всего рода людского?

Прежде всего не игнорировать его. При всех своих блужданиях и ошибках человечество накопило огромный опыт. Он дает возможность не только точно определять цель (повышение нравственности), но и во многом правильно отвечать на вопрос как?

Мы уже подчеркивали особую роль, которую играет искусство, литература в нравственном воспитании подрастающего поколения.

Все произведения искусства с нравственных позиций можно было бы подразделить на две группы. Первая — произведения, потрясающие душу, пробуждающие совесть. Вторая — произведения, убаюкивающие совесть. Поскольку обычная жизнь не каждый день предлагает серьезные испытания совести, не ставит человека в предельные ситуации, когда он сам должен делать нравственный выбор, будучи готовым идти на подлинный риск и самопожертвование, то в этих условиях единственным способом борьбы против атрофии совести является внутреннее переживание предельных ситуаций, которые может дать подлинное искусство. Всесторонне, мысленно, интуитивно, эмоционально, подсознательно, переживая вместе с героем художественного произведения его нравственные коллизии, его поиски, его решения, читатель не может постоянно не оглядываться на себя, мучаясь этими проблемами как своими собственными. И, закрыв книгу и возвращаясь из мира художественного вымысла в реальный, он приходит уже иным: очищенным, узнавшим о себе немало удивительного, с окрепшими выстраданными нравственными ориентирами, более опытным и зрелым духовно. Огромное число серединных, массовых произведений литературы и искусства, не затрагивающих глубинных пластов человеческого сознания и психологии, усыпляют совесть. Нередко оказывают деморализующее влияние. Напротив, самые жестокие произведения нашей и мировой литературы, например, романы и повести Ф. М. Достоевского, Л, Н. Толстого и др. дают такую встряску читателю, на такой предельной ноте повествуют о делах человеческих, так бесстрашно раскрывают проклятые вопросы и конфликты духовные, что их роль в формировании человека нравственного и духовного сегодня мы уже не инеем право недооценивать.

За последние годы, как мы уже отмечали, все больше произведений, авторы которых обращаются к сложнейшим духовным проблемам, к истокам нравственности, способствуя росту самосознания нашего народа. «Мне близки эти писатели, — справедливо говорит Ю. Бондарев о Белове и Астафьеве, — потому что они вскрывают глубокие социально-нравственные пласты народной жизни, касаясь непреходящих духовных ценностей. Когда утрачивается традиция, исчезает ощущение истоков и взаимосвязей, так как настоящее — это реализованные возможности прошлого. Каких бы высот ни достиг современный прогресс, нравственные начала в человеке являются охранителями его духовного мира, который не имеет права быть пустыней обезвоженной, однако богатой синтетическими ценностями. Если человек утратит чувство ответственности перед миром, чувство сопричастности чужой боли, он превратится в машину с пластмассовыми деталями».

Если наша страна оказалась способной перенести тягчайшие испытания, если и ныне мы встречаемся с высокими проявлениями нравственности, то это прежде всего благодаря наследственной информации, которую мы получили через великую русскую литературу, самую бескомпромиссную, самую отчаянную, самую ищущую в мире. Эти традиции живут и крепнут в нашей литературе, составляют надежный фундамент нравственного воспитания молодежи.